Глава 13
Два дня островитяне двигались вниз по Наре. В прошлом году, когда Олег с тройкой спутников проделывал тот же путь, времени ушло побольше, но сейчас другое дело. Они шли не на громоздком плоту, а на большой лодке, что гораздо удобнее; мужчины частенько помогали ей веслами и постоянно держались в стремнине, избегая заводей и участков со слабым течением. Монгу к работе не привлекали – он пришел в себя спустя час после боя, но страдал от головокружения и приступов тошноты. Оставалось надеяться, что последствия сотрясения мозга пройдут сами собой – лечить его нечем. Ночевали на маленьких островах, не рискуя останавливаться на берегу.
Не раз видели ваксов: те бродили по мелководью, занимаясь рыбной ловлей. Скорее всего, поселений здесь хватало – частенько замечали дымы костров, но сами хижины скрывались в прибрежных зарослях. Троглодиты предпочитали селиться на берегах укромных заводей, даже проходя здесь на «Арго», островитяне ни разу не смогли увидеть их жилища. Преследовать лодку каннибалы не пытались, лишь подолгу смотрели ей вслед или угрожающе потрясали острогами. Скучающий Монгу в ответ охотно демонстрировал им те части тела, что обычно принято скрывать от чужого взгляда, чем вызывал на себя хор разъяренных воплей: что такое оскорбление, дикари знали прекрасно.
В путь выступали на рассвете: обычно Эрон или Олег правили, остальные часа два-три дремали, ловя остатки утреннего сна. Завтракали здесь же, в лодке, нажарив мяса с вечера на весь день. Будь река поспокойнее, можно было бы идти и ночами, однако на Наре этот номер не пройдет – может затянуть под левый берег с его частыми скалами и водоворотами.
Вот и сейчас, поеживаясь от утренней прохлады, Олег лениво подгребал веслами, не давая лодке уклоняться с курса. Время от времени он начинал работать интенсивнее, разгоняя суденышко посильнее. Но делал это не для выигрыша во времени – просто согревался. День ясный, в полдень станет жарковато, но сейчас еще слишком холодно. Поначалу Олег пытался соорудить из травяной веревки и кожаных ремней примитивные уключины, но они быстро выходили из строя. Сейчас немного приспособился, только сделал в бортах две выемки – с ними было полегче.
Завидев впереди приметный обрыв с зависшим над ним деревом, Олег улыбнулся – до устья Нары оставалось не больше двух километров. Скользнув взглядом по правому берегу, тянущемуся в сорока шагах, он потрясенно замер, рассмотрев огромную рыжеватую фигуру, присевшую у кромки воды. Парню хватило мгновения, чтобы понять: это не просто клот, а клот хорошо знакомый. Откуда здесь появился Удур, непонятно – ведь великан никогда не покидал поселок. Впрочем, гадать нечего – Олег направил лодку к берегу.
Клот сидел не шелохнувшись, казалось, он не замечает приближения суденышка. Однако, как только днище зашелестело по песку, гигант медленно поднялся, шагнул в воду, ухватил лодку за нос, втащил повыше. Эрон вскочил, очумело уставился на великана, Монгу схватился за секиру, но тут же замер, узнав Удура. Лишь Аня так и продолжала посапывать, примостившись на носу.
Олег прижал палец к губам, призывая не шуметь, – пусть девушка спит и дальше. Переступив через жену, он спрыгнул на берег. Удур молча развернулся, пошел в лес. Парень не удивился странному поведению старого товарища – клоты при всей их разумности обладали собственной психологией, далеко не во всем совпадающей с человеческой. По опыту предыдущего общения он понял, что ему следует идти за Удуром.
– Подождите меня здесь, от лодки не отходите.
Арки переглянулись, но спорить не стали. Они вполне доверяли гиганту, давно признав его за своего, и никакой пакости от него не ждали, а на странности поведения реагировали спокойно.
Олег, догнав Удура уже среди деревьев, поспешно произнес:
– Как ты сюда попал?
– Ждал тебя, – лаконично ответил клот.
– Ты знал, что я приду сюда?
– Да. Вода сказала.
Понимая, что более внятных объяснений от великана не услышишь, Олег не стал выпытывать подробности его мистических предчувствий, вместо этого уточнил:
– Ты один пришел?
– Да и нет.
Уточнить, что имел в виду Удур, не удалось – все решилось само собой. Спутники вышли на маленькую полянку, почти целиком занятую огромной круглой хижиной, или, скорее, шалашом. Тонкие стены сделаны из тщательно переплетенных стеблей тростника, сужаясь кверху, они смыкались кончиками в подобие шпиля. Более всего жилище своей формой походило на древнерусский остроконечный шлем с прорезанной боковиной входа.
Великан замер возле него, поскреб ногтем по одному из стеблей и тихо забубнил себе под нос. Олег прекрасно знал язык речных великанов, но сейчас не понял ни слова. Примерно через минуту плетеная циновка, закрывающая проем, шелохнулась, наружу потянулись клоты. Всего их было одиннадцать – удивительно, как они сумели разместиться в этом жилище. Правда, шестеро – дети и подростки, но даже детки габаритами немногим уступали среднестатистическому взрослому мужчине. Из остальных трое были самками, отличавшимися от двоих самцов только наличием отвисших до пояса грудей – и те и другие из одежды носили только юбочки из полосок коры и рыбьей кожи.
Впрочем, у одной самки на левой руке все предплечье покрывали браслеты из деревянных и костяных бусин, при одном из жестов Олег заметил среди них блеск золотого шарика. А жестикулировала «барышня» много: встав перед Удуром, она минуты две что-то бормотала непрерывным речитативом, а тот с почтением внимал. Стало понятно, что познания Млиша о языке клотов были неполные – он оказался двухуровневым или сейчас говорили на неизвестном наречии. Но последнее сомнительно: Олег не понял ни единого слова, даже похожих не было, да и манера разговора слишком странная.
Обладательница браслетов без предупреждения развернулась в сторону землянина, взглянула на него с высоты своего двухметрового роста, отчетливо произнесла:
– Ты тот, кто дружит с водой. Удур тоже дружит с водой. Мы дружим с водой. Все дружим с водой. И вместе быть лучше, чем одному. Будем.
Олег неплохо разбирался в сложной речи клотов, да и самка выразилась вполне понятно. Его удивило лишь то, что говорила она: судя по всему, у этого народа матриархат был в чести. Странно, что Млиш об этом не знал. Итак, предводительница маленького племени просит принять его под свою руку на тех же правах, что и Удура. Интересно, почему великан дожидался именно его, не обратившись к Добрыне, и как он узнал, что Олег непременно вернется, да еще по Наре? Гигант и прежде нередко вытворял разные фокусы, но подобного ясновидения не демонстрировал.
Однако сейчас гадать нет времени, надо принимать решение. Впрочем, оно очевидно.
– Хорошо, – кивнул Олег, позабыв, что клоты не реагируют на человеческие жесты. – Мы будем вместе. Но я не знаю, как вернуться на остров: у нас маленькая лодка, все не поместятся.
– Далеко идти не надо, – произнес Удур. – Люди здесь, пришли за пушистыми деревьями для новых домов.
– Добрыня пригнал мужчин валить лес?
– Да. Они наверху.
– Я понял.
Олег приободрился: выходит, что островитяне занялись заготовкой дерева. Раз так, то в лагере лесорубов сейчас не меньше тридцати человек. Еще по зиме туда несколько раз отправляли мужчин, они без особых затей рубили деревья, бросая их на месте. Не удосуживались даже рубкой сучьев – это можно сделать и позже. А вот валка не ждет – по теплу упавшие кедры, сосны или ели почти всегда ломались или трескались после удара о землю. Процент брака был очень высок – никакие ухищрения не позволяли сберечь стволы исполинов. Зимой другое дело – они падали не на твердую землю, а в глубокий снег, смягчающий удар. Сейчас оставалось только очищать бревна и скатывать к заливу Фреоны, где их вязали в плоты для дальнейшей транспортировки. Запасы леса здесь были очень велики – хватит не на один поселок.
Размышляя, он внимательно осмотрел клотов, заметил у некоторых свежие отметины на шкуре – великаны попали в переплет. Указав на рассеченное, едва затянувшееся запястье одного из самцов, Олег поинтересовался:
– С кем вы сражались?
– Ваксы, – коротко ответила все та же самка.
– Понятно… Много ваших погибло?
Предводительница молча вернулась в хижину, вышла оттуда с мешком, плетенным из сушеных водорослей, спокойно высыпала его содержимое на землю. Олег содрогнулся, уставившись на кучу подкопченных ладоней клотов – их было не меньше двух десятков.
– Вы что, рубите руки своим мертвым? – удивился парень.
– Мы больше не могли жить на старом месте. Там мы погибнем все. А эти руки мы бросим в воду в том месте, где станем жить. Пусть дружат с водой.
Вдаваться в тонкости странных верований клотов Олег не стал:
– Ладно. Собирайтесь, а я пока пойду за товарищами. Наверх отправимся вместе. Удур, топай за мной, надо будет помочь дотащить лодку до леса, не стоит бросать ее на берегу.
Арки вместе с проснувшейся Аней ждали Олега на пляже. Он коротко обрисовал им ситуацию, после чего все быстро собрали немудреные пожитки, оставив большую часть оружия ваксов в лодке, а саму ее надежно спрятав в кустах.
Когда вернулись к полянке, Олег сперва подумал, что они ошиблись местом, но, убедившись, что это не так, с трудом удержался от изумленного возгласа. Хижина исчезла: не развалилась, не сгорела – именно исчезла. Складывалось впечатление, что она ему попросту померещилась – не осталось ни единого стебелька тростника, даже трава была неизмята.
Олег бросил по сторонам несколько косых взглядов, но справиться с загадкой не смог: ни малейших следов припрятанных стройматериалов не наблюдалось, а клоты, рассевшись на корточках по краю полянки, вели себя с обычной невозмутимостью. Как-то не верилось, что еще минуту назад они лихорадочно раздирали тростниковые стены и поспешно скрывали все следы своего пребывания. Хотелось бы взглянуть на это зрелище, но, увы, поезд ушел.
Удур, не задерживаясь, направился дальше. Олег, занимаясь геологоразведкой, бывал в лагере лесорубов, но к Наре с этой стороны никогда не спускался, так что полностью доверился мохнатому проводнику. Клоты, выждав, пока маленький отряд минует полянку, потянулись следом. Никто не произнес ни слова, впрочем, судя по всему, эти создания предпочитают открывать рот как можно реже.
Клот уверенно пробрался через сырой прибрежный лес, безошибочно вышел на возвышенную гривку, уводившую ровно на юг. Через полчаса достигли хвойных зарослей – лиственных деревьев здесь почти не было, а еще минут через десять послышался стук топоров.
Вскоре отряд вышел к крупной делянке, на ней работало полтора десятка лесорубов. Большинство с помощью двуручных пил распускали стволы на бревна, пригодные к транспортировке, и складывали их на волокуши, остальные очищали сваленные по зиме деревья от веток. Рабочие трудились под присмотром троих дозорных, засевших на деревьях, где для этого соорудили площадки. Заслышав тревожный свист, Олег свистнул в ответ, а затем выдал витиеватую матерную руладу.
Тревожный пересвист затих – дозорные понимали, что ни ваксы, ни хайты на такие лингвистические изыски не способны. Путники остановились: Олег не решался идти дальше. Кто знает, как поведут себя часовые, завидев толпу клотов. К Удуру все давно привыкли, но он один, да и попробуй разгляди подробности из-за деревьев и кустов. А чтобы выстрелить из арбалета, много ума не надо – перепуганному человеку нажать на спусковую скобу сущий пустяк.
Прошла чуть ли не вечность, прежде чем напряженный голос поинтересовался:
– Кто такие?!
– Олег!
– Какой Олег?!
– Вещий!!! Блин!!!
– Олег?!!! Ты, что ли?!
– Ну я! Паук, это ты?!
– Он самый! Твою мать!!! Ну что ж ты там стоишь?!!
– Жду, когда вы арбалеты опустите!
– Да иди скорее!!! Надо же, Олег!!!
– Не бойтесь, я здесь не один… мягко говоря.
Паук, оправдывая свое прозвище, ловко спустился с сосны, кинулся навстречу товарищу, но замер, потрясенно уставившись на приближающихся клотов.
– Не бойся, это сородичи нашего Удура. Попросили взять их с собой, вот я и взял. Нам такие ребята не помешают.
– Не помешают, – согласился Паук. – О! И твоя скво здесь! Привет, Анька! Олег, где ты ее нашел?
– Ты там точно не бывал. Я за ней полмира обегал.
– Неплохой квест… А мы тебя почти похоронили, уже не вспоминали.
– Не удивлен… А женщина приходила? Она должна была передать от меня привет.
– Нет, никто ничего не передавал.
Олег нахмурился:
– Значит, не дошла или не захотела идти…
– Ты о чем?
– Неважно… Паук, мне на остров надо побыстрее попасть, сам понимаешь.
– А все! Считай, нет больше нашего острова!
– Как – нет?! – опешил Олег.
– А просто: остров стоит, но людей там почти нет. Осталось человек тридцать при кузнице, да и то ненадолго.
– Не понял… Это что за новости?!
– Да долго рассказывать. В общем, после того как ты ушел, вода поднималась все выше и выше, нас тогда здорово подтопило. Когда лед сошел полностью, Добрыня собрал весь народ, что-то вроде Думы устроили. И коллективный ум решил свалить с острова подальше, во избежание повторения такой ситуевины. В общем, перебрались мы на правый берег и строим теперь новый поселок.
– Нормально… – Олег покачал головой. – А более опасное место найти не смогли?
Паук, оценив иронию, ухмыльнулся:
– Ничего, нам не привыкать к таким уровням сложности. На левом тоже ничего хорошего: в последнее время то и дело появляются мелкие группы хайтов. Пока с ними справляются, но это первый звоночек, что-то вроде разведки. Я так думаю…
– Ладно, где строят новый поселок?
– Да отсюда пара часов ходьбы. Железный рудник знаешь?
– Это ты меня спрашиваешь? – усмехнулся Олег.
– Ну да… совсем зарапортовался. – Паук хохотнул. – В общем, за горкой там речка бежит, вот на ней и строятся, в километре от Фреоны.
– Ясно. Ладно, потопали мы тогда.
– Да подожди ты! Хоть расскажи что-нибудь! Только пришел – и сразу убегаешь!
– Паук, перебьешься. Мы чуть ли не месяц бродили в таких местах, о которых и за неделю не расскажешь. Нет, в поселок, и как можно быстрее.
– Так погоди! Надо охрану вам организовать, на главную делянку сообщить.
– Не суетись, без охраны обойдемся.
– Так ваксы…
– И как ты думаешь, рискнут они нас тронуть? – Олег кивнул в сторону клотов.
Посмотрев на шеренгу мохнатых великанов, Паук кивнул:
– Отупел я на этом лесоповале. Ну раз такие дела, счастливого пути.
Новый поселок назвать «поселком» не поворачивался язык: полный хаос новостройки. Место выбрано неплохое: район впадения в Хрустальную реку Мраморного ручья. Названия этим водотокам еще в прошлом году дал Олег, когда проводил геологическое исследование местности. Фантазию при этом не напрягал: попросту использовал названия пород и минералов, встреченных по берегам. Он еще тогда нахваливал Добрыне это местечко, но так, абстрактно, не думая, что тот решится на переселение.
А он решился.
С точки зрения обороны место очень хорошее. С одной стороны прикрыто рекой: перед впадением в Фреону она замедляла течение, расширялась до полусотни метров. С другой стороны неплохую защиту предоставлял ручей, проточивший неглубокое ущелье с крутыми склонами. Самое приятное, что защита была и с третьей стороны – землю разрывала скальная стена высотой с пятиэтажный дом, она тянулась перпендикулярно ручью и параллельно реке. Достаточно поставить наверху метательные машины и поработать на внешнем склоне, ликвидировав все лазейки, и получится несокрушимое укрепление, надежно защищающее будущий поселок с севера. Так что полностью открытой оставалась лишь восточная сторона, здесь придется ограничиться искусственными сооружениями.
Сейчас в этом полузамкнутом квадрате расположилось около двух сотен шалашей и временных хижин – это напоминало прошлое лето, когда на острове только начиналось строительство. Сотни людей занимались самыми разнообразными делами: тесали камни, распускали бревна, пахали землю на прилегающей всхолмленной степи, возводили дома. Все это Олег рассмотрел мельком – на тщательный осмотр не хватило времени. При виде блудных сынов и дочери в компании клотов Добрыня сперва потерял дар речи, затем потащил парня к себе в хижину, остальных отправив в столовую. Робкий намек Олега на то, что он тоже голоден, отклика в его сердце не нашел. Правда, Аня пообещала не забыть супруга и принести ему порцию.
Добрыня, усевшись за стол напротив Олега, с минутку молча изучал его лицо. Не выдержав, парень усмехнулся:
– Что уставился, будто влюбился?
– Соскучился больно, – не обиделся вождь. – Ох и похудел ты! Кожа лицо до костей обтянула. Да и глаза злее прежнего стали.
– Было с чего, – буркнул Олег.
– Не сомневаюсь. Ну рассказывай.
Парень вздохнул и около получаса вкратце повествовал о своих похождениях. Под конец в дверь постучали, появилась Аня с дымящейся глиняной миской. Поставив ее на стол, она с невинным видом присела неподалеку, явно не собираясь уходить.
– Тебе кто разрешал лавку занимать? – тут же поинтересовался Добрыня.
– Вот еще! Неужто за каждый шаг надо разрешение спрашивать?
– Нечего уши греть! Тут важные разговоры!
– А я вам не мешаю и не подслушиваю. Подслушивают, когда тайно, а я это делаю явно. Мне все равно идти некуда. Раз у жены нет дома, то придется держаться возле мужа. Так что выгонять меня бесполезно и неправильно.
– Да пускай сидит, – вздохнул Олег. – Великих тайн от нас все равно не услышишь, да и неболтливая она.
– Кому что скажешь, на осине повешу, как предательницу! – пригрозил Добрыня, поднабравшийся за зиму от отца Николая религиозных познаний. – И вообще, могла бы дядю своего проведать.
– Так он сейчас с рыбаками, – вздохнула Аня. – Где-то на Фреоне. В столовой сказали, что только вечером вернется, со свежим уловом.
– Ладно, сиди уж. Но только тихо, чтоб ни звука не было.
Добрыня повернулся к парню:
– Ну и что дальше?
– Да все. Вышли к делянке, там узнали, что поселок перенесли на берег. Вот мы потихоньку и добрались пешочком.
– Ясно… Так… что-то с клотами надо делать.
– Их Удур в сторону Фреоны повел, – с гордым видом отозвалась Аня, очень довольная, что не только допущена на беседу, но и знает кое-что, неведомое остальным присутствующим.
– Сказано же, сиди тихо! – буркнул вождь и непоследовательно добавил: – А зачем повел?
– Сказал, что они построят себе дом на берегу.
– Понятно… Ладно, потом с ними разберемся.
– Да нормальные ребята, – заявил Олег. – От Удура мы за все время ничего плохого не видели, а вот хорошего немало. Если он стоит у руля, то можно не сомневаться: все будет отлично. Реку знает настолько хорошо, что, дай волю, сумеет дрейфовать против течения. Думаю, его сородичи нам вовсе не помешают, скорее, наоборот.
– Я же не сказал, что возражаю, просто потом надо будет что-то с ними решить. Придется где-то их расселить.
– Сами разберутся, – усмехнулся Олег. – Удур тоже в поселке жить не хотел, на ночь всегда уходил за стены, у него в камышах была хижинка.
– Опасно. Ваксы у нас пошаливают.
– Часто?
– Да с неделю уже. От поселка удаляемся только большими группами. Все равно пару раз были серьезные стычки: убит один лесоруб, двое ребят серьезно ранены.
– А что ты хотел? Это их берег, вот и получай веселье по полной программе. На острове подобного не было, туда не так просто добраться.
– Много ты понимаешь! Мы там по поселку на лодках плавали, а в твоем доме вода вровень с кроватью стояла. Нет, нельзя там жить, нельзя… Надо было еще по прошлому году сменить место. А с ваксами решать вопрос надо… и чем быстрее, тем лучше.
– А сюда разлив не достает?
– Нет, Хрустальная не сильно разбухает, а Фреона не дотягивается. Кстати, я все ваши вещи сберег, сюда перетащил. – Добрыня кивнул на угол, где в ряд стояло несколько мешков. – Знал, что ты точно не сгинешь бесследно.
– Спасибо. Что ты там по ваксам сказал, насчет решения вопроса?
– Да, решать с ними надо. Говоришь, по Наре много их поселений?
– Если верить Млишу, они любят селиться возле воды. Сам я тоже никогда не видел их деревень далеко от рек или озер. По Фреоне в наших краях они строить деревни не любят, только ниже, под самыми порогами. Наверное, хайты в свое время крепко шуганули ваксов, так что, скорее всего, нас тревожат те, что живут вдоль Нары.
– Вот и я так прикидывал. Думаю, неплохо бы пройтись по Наре и выжечь все их гнезда, на хрен.
– Людей немало понадобится.
– У нас сейчас народу прибавилось. Помнишь Руслана Поляшенко?
– Это который вожак поселка чуть ниже по Фреоне?
– Он самый. Но теперь нет их поселка, все сюда перебрались.
– То-то, смотрю, много новых лиц появилось.
– Считая тебя и меня, сейчас ровным счетом пятьсот семьдесят пять душ. Почти вровень с поселком Кругова.
– Твою мать! Как кормить такую ораву?
– Ты в тарелку свою иногда посматривай и есть при этом не забывай: сам поймешь.
– А что тут понимать? Обычная уха, но давненько я такой наваристой не ел: ложка тонуть не хочет.
– Вот то-то! Рыба пошла, и хорошо пошла – еле в реке помещается. Как ты ушел, мы еще с недельку с соплей окрошку разводили да ложки до блеска вылизывали, а потом все кончилось: сети переполнило в одну ночь.
– Про сопли ты загнул! Мы ведь по весне мамонта у ваксов отбили, в нем мяса тонны две или три!
– Маленько загнул, – признал Добрыня. – Это я так… для образности. А рыба пошла здорово: нерест. Видал, какая уха наваристая?! Осетр попер или что-то на него похожее, мы икру не успеваем солить. Вот, кстати, еще проблема: надо еще соли навезти.
– Так вроде еще много оставалось…
– Пока запас есть, но надо еще. Уже сейчас приходится думать о будущей зиме. Чтобы опять с голоду не пухнуть, надо засолить как можно больше рыбы. Пока что это наша основная еда, по-другому такую ораву не прокормить. Поля засеваем помаленьку, но на большой урожай в этом году рассчитывать трудно, так что вся надежда на реку. Да и поторговать солью можно, и не только с местным Югом. Меда и воска здесь почти нет: лес хлипкий, пчелки его не любят, а вот на левобережье все по-другому, вот у них и будем менять. Да и медь только у них, ты здесь так ничего и не нашел.
Последние слова Добрыня произнес с легким укором, на что Олег тут же ответил:
– Я тебе не волшебник! Скажи спасибо, что железо здесь отличное. Так не бывает, чтобы в одном месте вся таблица Менделеева. Ты обнаглел вконец: хочешь все и сразу.
– Но ты сам говорил, что видел признаки меди…
– Мало ли что я видел? Там разведку надо вести, канавы и шурфы бить. Ты дашь мне пятьдесят человек на пару месяцев?
– Помечтай, – ухмыльнулся Добрыня. – Да хрен с ней, с этой медью! Купим как-нибудь, не обеднеем. Кроме нее немало хорошего можно приобрести.
– А именно?
– На левобережье некоторые удаленные поселения наладили деловые контакты с вольными кшаргами. Те за пару мешков соли готовы отдать лошадь или корову.
– Вот это уже неплохо, – кивнул Олег.
– И я так подумал. Без коров обойтись можно, а вот лошади не помешают: пахать на себе тяжело. И это… ты говорил, что в степи немало разных машин осталось. Может, что-то вроде тракторов из них соорудить получится?
– Нереально, – поморщился Олег.
– Почему? У нас механиков немало…
– Да понимаю, вопрос не в этом. Это тебе не самодельные паровые машины: если что-то поломается, без запчастей толку не будет. Так что в любом случае долго эта техника не протянет. А самое главное – нет горючего.
– Так можно на спирту, или дровяных газогенераторах… Вроде есть способы переделать движки.
– Спирта не напасешься, да и не верю я во все это. Придется с двигателями мудрить: а на пользу им такие переделки не пойдут. Тут все просто: если прогорят поршни, в кузне новые не выкуют. Хотя в те места обязательно надо организовать хорошую экспедицию: полезного добра там горы.
– Организуем, не сомневайся: заинтриговал ты меня очень сильно. Но сейчас больше волнует проблема ваксов. Да и на золотом прииске пора работы начинать, а как это делать? Придется человек тридцать держать, иначе опасно: крупная шайка каннибалов шороху наделает.
– Золото пока подождет. Вода слишком холодная, а работать часто в ней приходится. Не стоит ревматизм зарабатывать. А вот с ваксами можно разобраться, да заодно и запас соли пополнить.
– Это как?
– Просто. У нас сейчас три корабля, так?
– Ну?
– Один оставляем здесь, на остальные берем полсотни бойцов и поднимаемся по Наре. В пути уничтожаем все поселения до самого города. Там деревень десятка два или три, не меньше: поодиночке с ними справиться элементарно, я одну вместе с Эроном и Монгу без особых трудностей разгромил. В конце пути забиваем трюмы солью и уходим. Думаю, после такого карательного рейда ваксы даже правнукам закажут посматривать в нашу сторону.
– План хороший, но ресурсоемкий, – вздохнул Добрыня. – Корабли еще куда ни шло, не жалко, но полсотни бойцов… Сейчас у нас каждый человек на счету: вспашка много сил отнимает, да и строительство затянется надолго. После твоих нынешних рассказов решил стены делать из камня или булыжниками обкладывать, чтобы не сожгли.
– Правильно! Я сам хотел это предложить, но ты без меня догадался. А с людьми проблему можно решить. Все равно сразу выйти не сможем. Надо корабли подготовить, подлатать после зимовки, а там и вспашка завершится.
– А чего их латать? И так плавают.
– Дерьмо плавает, корабли ходят. Небось воду из трюмов вычерпывать не успеваете?
– Сочится маленько, – признал Добрыня.
– Вот и не спорь! Для дальнего похода все должно быть идеально. Так что пока их до ума доведут, вспашка должна закончиться.
– До конца еще далеко.
– Ты до осени пахать собираешься?
– Нет, но недельки две еще поработаем, не меньше. Поля приходится от кустов расчищать, камни собирать… Да что тут говорить, сам знаешь: целина полная.
– Две недели терпимо: корабли спешки не любят.
Добрыня, поднявшись, указал на тарелку с остывшей ухой:
– Совсем я тебя заговорил! Поешь или вылей да крикни поварам свежую приготовить, мы сейчас рыбу не экономим. И это… жить вам негде, так что расселяйтесь прямо здесь, я Руслана потесню.
– Да ладно, я шалаш до вечера соберу.
– Не ладно! Тебе можно и в шалаше, а вот Аньке никак нельзя. Загонял ее так, что одни глаза остались.
– Ничего, с милым я и в шалаше проживу, – радостно отозвалась девушка, довольная, что о ней вспомнили.
– Сказал: живите здесь, значит, живите! – пряча улыбку, сурово произнес Добрыня. – Вещи ваши вон в углу, как чувствовал, что вернетесь. А своих у меня всего ничего, вечерком заскочу, соберу их. Заодно и конкретно переговорим, как жить дальше.
Вождь поднялся, вышел. За ним еще не захлопнулась дверь, как Аня, собственническим взглядом обведя помещение, поморщилась:
– На острове у нас дом как дом был, а это чуть ли не шалаш.
– Ничего, не все сразу. Будет у нас и здесь дом.
– Я понимаю. Но надоело: каждый год одно и то же – все заново начинаем.
– Зато вещей побольше стало: Добрыня все перетащил. Я тогда с собой немного взял, больше всего чайник жалко.
– Так чайник пропал? – огорченно уточнила Аня.
– Да. Но ничего, как-нибудь без него перебьемся.
– Хорошо бы, если б тебя опять вниз послали. В южные страны. Можно будет разной посуды набрать и одежды побольше.
– Да сколько можно? Я в том году тебе целую гору навез!
– Одно тряпье, почти ничего хорошего, – безапелляционно заявила девушка.
– Не знаю, не знаю! А радовалась несколько дней!
– Это я к тебе подлизывалась.
– Двуличная, неблагодарная особа!
– Грубый, похотливый самец!
– Меркантильная нимфоманка!
– Тупой мужлан!
Олег, подыскивая новый эпитет, посмотрел на жену, но, узрев веселых бесенят в ее глазах, не выдержал, улыбнулся. В следующий миг супруги дружно рассмеялись: трудный путь закончился, они были дома.
