Книга: Циклы романов «Пограничная река» «Девятый» Компиляция. Книги 1-13
Назад: Глава 1 КАПИТАН БОЕВОГО БРЕВНА
Дальше: Глава 3 ПРОДОЛЖЕНИЕ ЭПОПЕИ КАПИТАНА БОЕВОГО БРЕВНА

Глава 2
КОЛЛЕГА, КОТОРОМУ НЕ ПОВЕЗЛО

Своего я дождался лишь на следующее утро. Отупев от усталости и отсутствия сна, тем не менее не мог не заметить, что все то же течение (неоднократно проклятое) несет меня почти прямиком к новому островку. Этот на вид был куда солиднее предыдущего (по крайней мере, гораздо выше). Но все равно признаки не очень радостные. Опыт подсказывал, что передо мной, скорее всего, бесплодная скала, гнилым зубом торчащая из моря, — таких здесь хватает. Источников пресной воды на них не бывает, как и растительности с животным миром. Лишь чайки да бакланы, но даже яйцами из их гнезд не получится заглушить жажду (если это вообще возможно): птенцы давно вылупились.
Плевать — мне нужна земля под ногами. Полежать, поспать немного, чуток отогреться. Может, с вершины скалы получится оглядеться, найти более перспективную сушу и затем попробовать до нее добраться. Я не имею права упускать такой шанс — еще одни сутки в море могут стать для меня последними.
Трудно заставить плыть бревно не по воле волн, а туда, куда тебе требуется. Особенно если руки и ноги у тебя деревянные. Именно такими стали мои конечности за сутки с хвостиком. Но я старался, и старания мои были вознаграждены.
Даже деревянной ноге стало больно, когда от души приложился коленом о подводный камень. Взвыв изголодавшимся волком, я высказал все, что думаю об этом камне, этом море и всей этой планете, после чего начал двигаться осторожнее. Не прошло и минуты, как задел еще один камень, но уже не так сильно. Стало очевидно, что меня вынесло на отмель перед скалой. Возможно, и здесь когда-то была суша, но волны и течение оставили от нее лишь неровное основание, от контактов с которым сейчас страдают мои нижние конечности.
Попытался встать, и это даже удалось, но лишь на одну секунду. Я убедился, что руки не смогут удержать бревна — его вырвут все еще приличные, несмотря на сутки штиля, волны и понесут куда им заблагорассудится. Узлы на одежде не выдержат такой нагрузки. Уже после одного удара стало заметно свободнее, а дальше и вовсе развяжутся. Расставаться с «кораблем» не хотелось — даже беглого взгляда на скалу хватило догадаться, что успешно робинзонить здесь вряд ли получится. Значит, неизбежно встанет вопрос о продолжении плавания.
Двигался, толкая бревно к суше, пока волны не приложили о камень грудью. К счастью, не так уж и серьезно, но все равно больно до слез. Чуток посильнее — и не миновать переломов ребер.
Сменил тактику, попытавшись чуть ли не всем телом забраться на бревно. Управлять стало неудобно, зато ребра целее будут. Да и волны теперь помогали, несли туда, куда надо, на россыпь торчащих из воды камней, меж которых водные валы и гибли в бурлении пены.
Вот между такими камнями я и ухитрился протащить бревно. Оно обо что-то ударилось, затем меня накрыло водяным валом, и лишь все еще держащаяся обвязка не позволила утащить из последних сил барахтающееся тело непонятно куда.
Впрочем, после следующего удара обвязка наконец сдалась, и я стал свободен как птица (промокшая до позвоночника и вдобавок избитая). Барахтаясь в пене, старался ухватить одежду деревянными руками, одновременно совершая акробатические чудеса, чтобы не приложиться о камень чем-нибудь для меня очень дорогим. Как обычно в таких случаях бывает, приложиться все же пришлось, причем именно недешевым: головой. От удара в глазах потемнело, конечности еще более ослабели, и некоторое время я балансировал на тонкой границе, за которой следует потеря сознания. Но пронесло.
Вынырнул, едва опять не приложившись, на этот раз макушкой о бревно. Ухватил спутанную в жгуты одежду, оказавшуюся на расстоянии вытянутой руки. Сзади о выступающие из воды камни опять ударил водный вал, перекатился, на исходе сил толкнул в спину, понес. Я успел упереться в валун прямо по курсу, не позволив себя о него шмякнуть, оттолкнулся ногой от близкого дна, опять ухватился за бревно.
Это повторялось опять и опять. Меня ни разу в жизни так скрупулезно не избивали, как это проделывал здешний прибой. В синяках и ссадинах, с гудящей головой и водяными пробками в ушах, я наконец преодолел полосу громадных камней, за которой начиналось более-менее спокойное мелководье. И вот уж подвиг так подвиг: даже бревно сумел туда дотащить.
Хотя, если честно, все было как раз наоборот: тащило меня бревно, а я просто цеплялся за него как мог, изредка пытаясь корректировать курс, и далеко не всегда это получалось.
Пляжа в привычном понимании здесь не было, да и островом такое безобразие не назвать. Россыпь огромных камней на каменистой же отмели работала волноломом, не давая водяным валам добраться до скалы с раздвоенной вершиной. Высотой скала не превышала здания в пару этажей, а чтобы обойти ее по периметру, хватило бы пары сотен шагов.
Я прекрасно понимал, что площадь водосбора здесь слишком мизерна, чтобы рассчитывать на источник пресной воды, но уставший человек равноценен дураку, а дураки любят жить напрасными надеждами. Потому, кое-как застопорив бревно среди валунов, начал забираться наверх, в ложбину меж двух вершин. Если здесь все же есть вода, то лишь там. Впадинка с мутной жижей, оставшейся от давненько прошедшего дождя: пусть даже так, мне и грязной хватит, сейчас не до брезгливости.
Увы. Ничего подобного я не обнаружил. Даже гнезд чаек здесь не оказалось. Или для них недостаточно высоко, или по другим причинам забраковали это место.
Пришлось завалиться на камни, не напившись даже каплей.
Одно порадовало: камни оказались не такими уж и холодными, несмотря на затянутое облаками небо.

 

Открывая глаза, я решил, что находка скалы, трудности с причаливанием и все прочее мне приснилось. Вода как лилась на меня со всех сторон, так и продолжала литься. Не чувствуя завязок, вскочил в панике, решив, что потерял одежду, и ошеломленно замер. Скальная поверхность, неровные камни в пятнах лишайника, служившие мне вместо матраса… и струи дождя. Надеюсь, сумрачно из-за них, а не из-за того, что я провалялся до самого вечера.
Дождь! Вода! Пресная вода! Ура!
Очень быстро выяснилось, что утолять жажду, подставляя под капли разинутый рот, — не самый эффективный способ. Покосился на одежду. Штаны суконные, как и куртка. Жаль — надо было прогуливаться по палубе в коже. Ее хоть под водосборник можно приспособить, в отличие от этого тряпья.
Обнаружив среди камней русло, по которому драгоценная вода стекала в море, приступил к работе. Выбрав удобное место, начал заваливать его всем, что под руки подвернется. Спустившись вниз, нашел свое бревно, вытащил нож, с его помощью наковырял из трещин какой-то похожей на низкокачественную глину массы, используя ее для герметизации плотины.
Вскоре я со спокойной душой наблюдал, как крошечная чаша водохранилища медленно, но неуклонно стала заполняться. Не знаю, долго ли продержится в ней влага, но попытка хорошая.
И единственно возможная в сложившихся условиях.
Из-за дождя я вновь начал замерзать, но поделать с этим ничего не мог. Укрытий на острове нет, одежда как была мокрой, так и осталась таковой, дров тоже не имеется. Можно, конечно, нарезать ножом щепок от бревна, но как разжечь костер без огнива из такой сырятины? Я и в сухую погоду вряд ли это сумею, а уж в такую и со спичками возникнут колоссальные трудности.
Найдя крошечный выступ под скалой, кое-как, скрючившись, разместился под ним, дрожа от холода. Спасибо, хоть жажда теперь не мучает. Зато есть хочется просто смертельно…
Терпи, Дан, терпи… Будет утро — будет и еда. Ну, по крайней мере, надо попробовать ее поискать.

 

Первый раз в жизни выспался кошмарно, но при этом без ужасающих сновидений. Просыпался, наверное, раз сто, и засыпал с трудом, под барабанную дробь зубной дрожи. Наверное, эмаль не в одном месте растрескалась от таких перегрузок. Спасибо, что на дворе лето, иначе не дотянуть мне до утра.
Солнышко разогнало остатки туч, приветливо подмигнуло из-за горизонта. Я не спал, из последних сил дожидаясь этого чудного мига, и сейчас старался прихватить озябшим телом как можно большую порцию тепла. Пока что ловилась мелочь, но ведь на дворе еще не полдень.
Дрожь, из-за которой даже соображать ничего не мог, поборол, когда солнце серьезно поднялось над горизонтом. Только тогда сумел вдумчиво изучить свое вечернее гидростроительное сооружение. Хоть лепил его бездумно, да и с материальным обеспечением проблем хватало, результатами можно было гордиться: после дождя удержалась длинная лужа приличной глубины. Ведра два-три воды, если не больше. Разумеется, она здесь вечно пребывать не будет: просочится и частично испарится. Но до этого момента от жажды я не загнусь.
Значит, надо успеть найти более подходящее вместилище для запаса воды и про еду тоже не следует забывать.
Спустившись к бревну, убедился, что за ночь его никто не украл. Затащил его повыше на камни, насколько смог, затем начал исследовать дно на предмет ракушек. Быстро нашел несколько половинок двустворок, но убедился, что как емкости для воды они не годятся. Таких полсотни надо, чтобы стакан удержать. При этом площадь поверхности окажется таковой, что испарение быстро оставит меня без запасов.
Осмотрел бревно. При сильном желании и бесконечном трудолюбии в нем можно попробовать выдолбить нишу и затем туда перетаскать воду в тех же раковинах. Бредовый проект, да и в плаванье такого запаса не сохранить — выльется при болтанке, или волны солью загрязнят. Пробку придумать? А пить как? Из трубочки для коктейлей? И где здесь можно приобрести такую трубочку? Даже пустотелого стебля травы как заменителя не достать ни за какие деньги, так как здесь, кроме лишайников, ничто не растет.
По морю много чего носит и частенько выбрасывает на такие вот скалы. Опыт находок у меня уже был, вот и сейчас решил его обогатить, для чего начал обходить островок по мелководью, зорко все при этом оглядывая. За ночь волны почти улеглись, меж камней больше ничего не пенилось, вода была такой прозрачной, что видно каждую ракушку на дне — идеальные условия для поисков полезных в хозяйстве предметов.
К сожалению, несмотря на всю идеальность условий, ценности упрямо не желали находиться. Ни обломков корабля, ни лодок, сорванных в шторм, ни хотя бы еще одного бревна не встретилось. Обойдя скалу, я пошел на новый круг, на этот раз двигаясь медленнее, не ленясь подходить к подозрительным местам.
Такая тактика принесла куда большие плоды. Я нашел череп дельфина (сильно потрепанный и непригодный даже истеричных школьниц по ночам пугать), большую витую раковину (полстакана воды в нее точно влезет, а то и целый стакан, вот только вонь разложившегося моллюска не способствует ее использованию в качестве посуды) и треснувшее деревянное колесо корабельного блока.
Само собой, находки меня не порадовали ввиду полной бесполезности. Зато на восточном склоне острова, в стороне от расселины, что разделяла его вершины, заметил приличный грот. Вот где можно было переночевать с относительным комфортом. Ну кто ж знал…
Человек — любопытное создание, и я не исключение. Полез наверх проверить находку. Если вода удержится в луже, то отчаливать раньше утра смысла нет. Хоть сил наберусь. А силы лучше набираться в комфортабельных условиях.
Первое, что мне бросилось в глаза, — человеческий скелет. Нельзя сказать, что я впервые встречаю останки человека — в Межгорье это обыденное явление, за что стоит «благодарить» усердие солдат Кенгуда. Но зубы и клювы падальщиков — серьезный инструмент, кости растаскивают лихо. Встретить целиком, будто экспонат анатомического музея, удалось лишь раз, в пещере, где меня выхаживала похотливая ведьма.
Этот скелет был целым, будто только что доставлен из анатомического музея. Ну да, ведь хищниками и стервятниками эта скала не кишит (мягко говоря). На костяке имелась кожаная куртка и штаны. Одежда, недоступная очищающим дождям и прибою, мерзко заскорузла от трупных выделений, а запашок в пещере был ничуть не лучше, чем от найденной до этого раковины. Я не судмедэксперт, но могу предположить, что тело пролежало не так уж и долго. Год-два? Вряд ли. Месяцы? Это куда ближе к истине. Кости даже толком очиститься от плоти не успели.
Второе, что привлекло мое внимание, — надпись на дальней стене грота.
Так сильно я еще ни разу в жизни не удивлялся.

 

Не так уж давно, в прошлой жизни, меня достаточно серьезно натаскивали для действий в чужом мире. И не меня одного. Нет, я не встречался с другими добровольцами, но кое-что слышать о них приходилось. Немного, к сожалению. Хотя как сказать, ведь главное все же узнал: на этом странном пути я далеко не первый. В том проекте, где довелось участвовать, до меня было как минимум восемь удачных запусков. Следует отметить, что под удачным запуском подразумевали запуск, при котором оператор мог с уверенностью заявить, что подопытный попал туда, куда планировалось. То есть сюда.
Каким образом это определяли операторы — я понятия не имел. Спросить не получалось. Оператора я знал всего лишь одного, точнее одну, да и то мельком виделись, и думала она, похоже, лишь об одном, полностью игнорируя остальное. Все ее слова сводились к намекам (если прямой текст можно назвать намеком): «Дан, перед смертью тебе разрешат последнее желание, так ты, пожалуйста, не забудь заказать кровать побольше и меня к ней в придачу». Я в тот период был озадачен столь серьезными проблемами, что даже сексуально озабоченный кролик, не видевший крольчихи пару месяцев, думал бы о чем угодно, но только не на тему продолжения рода. Да и оператор была не в моем вкусе как касаемо внешности, так и характера. В общем, взаимовыгодного общения не получилось. Оставалось верить на слово, что такие, как она, умеют отслеживать наши последние полеты.
Итак: до меня было восемь удачных запусков. И неизвестное количество неудачных, при которых операторы не могли точно сказать, прибыл доброволец в этот мир или растворился по дороге из-за явления неизвестной природы, которое такие невежды, как я, незатейливо величали «пылесос». Вроде бы около четырех десятков неудачников было, но информация недостоверная.
Однако и это еще не все. По некоторым обмолвкам (иногда очень даже информативным) я знал, что проект, в который меня угораздило попасть, не единственный. Имеются еще, в других государствах. О них я знаю еще меньше, но об одном кое-что слышал. Якобы там было проведено не менее четырнадцати попыток, причем последняя оказалась очень удачной. Операторы следили за добровольцем несколько часов, прежде чем потеряли контакт.
Что с ним случилось дальше? Неизвестно. Известно лишь то, что он как минимум несколько часов сумел здесь прожить. И есть вероятность, что не свернул шею до сих пор.
Очень надеюсь, что свернул и в гроте лежит именно его скелет. Не то чтобы я очень не любил конкурентов из других проектов, но этот типчик тот еще фрукт. Если верить Ивану, то ученые из очень демократичной страны впали в депрессию от череды неудач и не придумали ничего умнее, чем заслать сюда психопата. Такой классический серийный убийца, предпочитающий ножи и бритвы. Из его истекающего кровью тела вышибли душу, отправив в другой мир создавать там портальную установку.
Больший бред даже в сдобренном кокаином алкогольном сне не приснится. Они там что, прогрессирующим скудоумием все до единого страдают? Могли бы хоть свои же фильмы посмотреть, про аналогичных героев, и подумать, станет ли такой субъект создавать что-то своими руками (безделушки вроде абажуров из человеческой кожи и ковриков из скальпов — не считаются).
В общем, такие коллеги мне здесь даром не нужны. Пару раз я даже сон видел, как встречаю того самого четырнадцатого, и ни один из этих снов не был приятным.
Почему я решил, что передо мной останки жителя Земли и к тому же, возможно, того самого маньяка? А что еще можно предположить, обнаружив на скале рядом со скелетом надпись «Бога нет», выполненную на английском языке? К тому же нанесли ее, похоже, кровью, что много говорило о характере этого «графомана».
Мне доводилось здесь слышать фразы на плохой латыни. Якобы это язык стражей. Не знаю, не знаю, ведь со стражами далеко не все понятно… К тому же это единственное известное мне лингвистическое исключение — все население всех стран и никому не принадлежащих территорий разговаривало на мало отличающихся диалектах единого языка. Вроде бы существуют отдельные общины в далеких пустынях и горах, народ которых несет тарабарщину, но тарабарщина эта состоит из хорошо знакомых слов, просто сильно искаженных.
Нет, передо мной точно землянин.
Каковы были шансы на него нарваться? Ведь здешняя планета если и уступает размерами Земле, то вряд ли намного. Шансы нулевые. Но я все же нарвался. Немыслимое совпадение? А если немного подумать? Вспомнить свою же биографию. Я ведь по прибытии тоже на острове оказался, точнее, вблизи него. Причем не так уж далеко отсюда. Если вспомнить карту Арисата и понадеяться на ее точность, то можно заметить, что эта скала и мой остров лежат приблизительно на одном меридиане (плюс-минус пара сотен километров). Их, правда, в этом мире не наносят, но я ведь принципы построения географических проекций помню.
Что, если зайти в своих предположениях чуть дальше. Раз в этом районе появились два землянина, то можно сделать вывод о наличии здесь неких неизвестных науке факторов, благоприятствующих переносу.
Каких факторов? Если наука не знает, то откуда мне знать?
И еще дальше можно попробовать заглянуть: вдруг все добровольцы всех проектов оказываются здесь? Потому что только в этом районе складываются благоприятные факторы — нечто неизвестное, облегчающее перенос, и наличие подходящих тел. Мы просто попадаем в людей, приготовленных для заклания в темных храмах, или перевозимых на кораблях к не менее темным островам. Их здесь хватает. Безмозглые куклы, сосуды для погани — первоклассное вместилище.
Хотя этот одет не так, как я и те бедолаги, которых мы встретили в катакомбах под храмом демов. Штаны вроде похожи, но здесь и обычные люди такие носят: дешево и практично. А вот кожаная куртка не вписывается в образ.
Поборов брезгливость, исследовал тело и грот. Нашел множество раковин, рассохшийся рыбий хвост, изрядно заржавевший матросский нож, примотанный к кривой палке на манер наконечника копья, один ботинок с отслоившейся подошвой и тощий кожаный кошелек со жменей квадратных медных монет. Такие же мы находили у пленных демов — это их валюта.
Матрос с галеры южан? Тогда почему он оказался здесь один? Высадили в наказание на необитаемую скалу, как это здесь, случается, практикуют? Тогда почему в одном ботинке? Потерял второй? Или за борт сверзился в шторм и уже по пути сюда море отобрало? Тогда как он доплыл в тяжелой кожаной куртке? Тоже удобное бревно подвернулось? Но никаких бревен на берегу не нашлось, а это такое имущество, которое требует заботы. Некий страж свое повыше затащил, где волны точно не смоют. А этот почему так не поступил? Потому что растяпа? Или высокий прилив достал?
Вопросы-вопросы, а отвечать на них никто не торопится…
Кстати, теперь кое-что стало понятно. Во время обхода скалы по мелководью я замечал в глубине колонии мидий, но все раковины были мелкими. Теперь догадался, куда подевались крупные: этот парень их съел. Вон сколько скорлупок осталось. Жил тут на острове не один день, может, даже недели или месяцы, да так и околел в итоге от жажды или голода. Судя по тому, что рыбий хвост обнаружен в единственном числе, с рыбалкой у него дело не заладилось, а моллюски растут медленно, причем их здесь не так уж много. Проредил популяцию, лишил себя кормовой базы, а после затягивал пояс, пока не окочурился.
Или сушь затянулась, без единого дождя. А жажда убивает гораздо быстрее. Может, замерз, когда холода пришли, болезнь свалила, сверзился с камня, сильно травмировавшись.
Хотя последнее вряд ли: все кости целы, на черепе не видать трещин.
Почему он не перекрыл расселину капитальной плотиной? Склоны этой природной чаши даже при мелком дожде соберут воду в количестве, достаточном для одного человека на несколько дней.
Опять безответные вопросы…
А может, и перекрыл, да ливнями или весенним таянием снега смыло. Надпись на скале осталась лишь потому, что дождевые капли в грот не попадают.
И я здесь свой скелет оставлю, после того как съем всю мидиевую мелочь и выпью воду из запруды…
Нет уж, фигу вам, товарищ необитаемый остров. Одного землянина тебе более чем достаточно. Много чести. Свалю я отсюда утром. Вот только не знаю куда. Хотя идеи на этот счет имеются.

 

Забравшись на самую высокую точку острова, я до боли в глазах не меньше часа осматривал горизонт в поисках суши. Где-то ведь должны гнездиться здешние чайки? Почти сразу не так уж далеко к северу заметил еще одну скалу, не больше этой. Глупо предполагать, что там меня будут ожидать несметные запасы провианта и пресной воды, потому не стал забивать голову, как бы туда добраться, преодолев силу восточного течения.
Еще заметил стайку дельфинов примерно в километре. Говорят, это существо не только забавное, но и съедобное, однако сильно сомневаюсь, что охота на них имеет шанс на успех. В отличие от легкомысленных земных собратьев местные слишком недоверчивы и не любят приближаться к человеку. По крайней мере до сих пор я ни разу не видел, чтобы они сопровождали корабли, а ведь у нас это обычное явление. Хотя не исключено, что мне просто не везло.
Северо-восточнее на горизонте заметил подозрительное облачко. Одинокое, висит низко, будто касаясь воды. Собственно, почти весь час ушел на наблюдение за ним, и в итоге был сделан вывод: облачная дымка висит на одном месте, игнорируя воздушные течения.
Адмиралом я был, если откровенно, скорее парадным, чем реальным, мало вмешиваясь в корабельные дела ввиду неопытности, но старался вникать. И помнил, что в ясный летний день при несильном ветре такая дымка может являться признаком приличной суши. Наверное, возникает из-за разности прогрева земли и воды, хотя не уверен в этом.
Остров? Ну уж никак не скала — над ней облачности не будет из-за мизерности масштабов. Материком эта земля тоже не может оказаться. До родного берега еще ой как далеко, а побережье демов лежит гораздо южнее.
Что там было на карте Саеда? А ничего. Даже матийцы не любили сюда соваться, и потому здесь сплошное белое пятно, заполненное исключительно слухами — как правдоподобными, так и не очень. И обобщающая их надпись: «Проклятые воды».
Кстати, а не может дурная слава этих мест оказаться связанной с их перспективностью для перехода границы миров? Два землянина, как ни крути, здесь уже оказались, а где два, там и больше найдется. Вдруг на той скале, что к северу, тоже лежит чей-нибудь скелет, и даже не один, а на камне рядом человеческой кровью увековечено: «Здесь был Вася».
Кстати, надо и самому что-нибудь написать, раз уж пошла такая мода. Но только не здесь. Эта скала уже занята другим, нехорошо примазываться к чужому приоритету. Один остров — одна надпись. Найду свой — и там уж буду делать что вздумается.
Так что там насчет правдоподобных слухов? Надо напрячь память, ведь я не один раз эту карту в руках вертел. Про скалы говорится, рифы, которых пруд пруди, острова вроде тоже есть. И даже надпись одна была о большом острове где-то в этих краях. Мореходы, наткнувшиеся на него, оставили крайне мало информации: «В шторм попали, когда шли от Шотгая, слева на траверзе поначалу была восточная оконечность Стрелки. Носило три дня, определяться не могли. Вынесло к большой суше с неудобной песчаной бухтой на севере. В ручье там была хорошая вода». Вот и все. Что за остров, где именно он располагался и что там имелось помимо ручья и песчаного пляжа на северной оконечности — тайна великая.
Впрочем, упрекать мореходов не стоит. Если после жестокого четырехдневного шторма, когда деревянная лоханка летала по волнам среди рифов, коих тут хватает, они задержались на острове лишь бочки заполнить из первого встреченного источника, — это говорит лишь о том, что острова они боялись куда больше, чем бушующего моря и прочих местных радостей.
А чего аборигены боятся больше всего? Известно чего: погани. Лишь демов это не касается, да и то не во всех случаях. Именно из-за темных явлений здешнее море и острова заслужили дурную славу. Даже бесшабашный Саед, прокладывая курс к Железному Мысу, постарался обогнуть «белое пятно» как можно западнее. А уж этого матийца запугать непросто.
С другой стороны, если вспомнить о склонности аборигенов к суевериям, все их страхи полагается делить на десять, а то и более. То есть остров может оказаться безопасным во всех отношениях.
Или нет…
Да что я гадаю, будто у меня богатый выбор имеется?! В принципе имеется: остаться здесь, и со временем скала станет богаче еще на один скелет; или плыть куда-нибудь, в надежде если не людей найти, то хотя бы место, где не склею ласты от голода и жажды.
Склоняюсь ко второму варианту.
Нет, милый островок, я лучше утону, но моего скелета ты не получишь. Допью воду, пожую мелких мидий — и ранним утречком мы с тобой распрощаемся.
Назад: Глава 1 КАПИТАН БОЕВОГО БРЕВНА
Дальше: Глава 3 ПРОДОЛЖЕНИЕ ЭПОПЕИ КАПИТАНА БОЕВОГО БРЕВНА