Книга: Циклы романов «Пограничная река» «Девятый» Компиляция. Книги 1-13
Назад: Глава 6 А обещали принцессу…
Дальше: Глава 8 Пещера Али-Бабы и прочие будни начинающего завоевателя

Глава 7
Ранняя стадия мании величия

Нестерпимая боль в правом боку. Тошнота, подкатывающая к горлу горьким комком. Острые камни, впившиеся в посиневшую от холода кожу. И общее состояние полной хреновости.
Прекрасно, Дан, – ты в очередной раз выбрался с того света ради новой порции мучений.
Мараш достаточно молод, чтобы успеть совершить еще немало нехороших поступков. Но он сделал ряд ошибок, поставивших на будущем косой демский крест.
Если уж начал топить стража, то изволь закончить. Но нет же: вытащил из воды, бросил на землю, стоит над телом и ругается так, что черти краснеют. А рядом с несостоявшимся утопленником валяется тот самый меч, с которого началась вся заваруха. Я лежу на боку и вижу его прямо перед глазами. Тонкий, узкий, легкий, с хищным обратным изгибом и шершавой черной рукоятью, созданной, чтобы прирастать к умелой ладони, превращая клинок в послушное продолжение руки.
При попытке пошевелиться сжал зубы от дикой боли. На миг решил, что ничего не вышло, но нет – пальцы начали двигаться. Нехотя, будто ломая слой льда, в котором их заморозили для последующей продажи в супермаркете. Вперед, родимые! Вперед – к рукояти!
Мараш все так же продолжал кричать в сторону пещеры, чего-то требуя от старухи. Наверное, хотел, чтобы она привела меня в чувство для продолжения задушевного разговора. Вниз он не смотрел, а зря. Я не только смог обхватить рукоять, но и оторвать меч от земли. Было больно до слез, но к этому я давно привык. Главное – тело заработало, а остальное мелочи. Глядишь, и нравиться начнет…
Тело дема было защищено кирасой, расширявшейся на манер юбки-колокола. Снизу его ничто не прикрывало. И правильно – враги не черви, чтобы из-под ног нападать. Это неблагородно и вообще неправильно.
А мне плевать. Резкий выпад. Острие легко пронзило кожу штанов, дальше чуть замедлилось, входя в жесткую плоть. А потом, будто пробив преграду, пошло как по забытому на солнцепеке бруску масла. Решив, что оно, пожалуй, уже до желудка достало, я крутанул ладонью, из-за чего лезвие выполнило пируэт в брюшной полости. Заточка меча позволяла в случае безвыходного положения использовать его в качестве бритвы даже для многодневной щетины. В один миг кишечник Мараша превратился в комок иссеченной требухи, перемешанной с дерьмом и кровью.
Вытаскивая клинок из тела врага, я не опасался ответа. Скверная рана. Человек, заработав подобную, не умирает сразу. Но шок настигает его одновременно со сталью. Только в кино человек, получив автоматную очередь в брюхо, способен продолжать бой. На деле, не убивая мгновенно, такая рана выключает любого почти со стопроцентной гарантией.
Раны, которую заработал дем, автомат не нанесет. Здесь нужен как минимум пулемет. Крупнокалиберный.
Я едва успел приподняться на колено, когда Мараш начал падать, прижимая руки к животу. Рухнув, он утробно замычал, сворачиваясь в позу эмбриона. Все – об этом «морском пехотинце» можно забыть.
Старуха, стоявшая перед пещерой, отреагировала быстро и нехорошо. Завизжала, а потом и вовсе неприятное выдала:
– Король!!! Убей его!!!
Мне уже не раз доводилось сталкиваться с поганью – я знал, чего от нее можно ожидать, и не хотел устраивать ближнего боя. Эта странная тварь против четверки волков вышла – что ей я? Король летел ко мне, стелясь по земле, будто паук. Перебирал многоколенчатыми лапами, пощелкивал подвижными серпами, сверкал бычьим глазом, ронял слюну из приоткрывшейся щели узкого безгубого рта. На мне даже одежды нет – любой удар нанесет такие раны, что кровью изойду, и с трудом запущенное черное сердце не поможет.
Отвел руку назад в широком размахе и отправил окровавленного матийца в свободный полет. Вращаясь вертолетным пропеллером, он стальной молнией промелькнул над землей, пройдя в считаных миллиметрах над плоской спиной Короля. Можно сказать, что почти не задел. Так… мелочи – стебелек по пути срезал.
На стебле этом размещался единственный глаз твари.
Потеря зрения принесла устраивавший меня результат. Ослепленный Король со всего маху налетел на камень. Столкновение было столь сильным, что его отбросило назад.
Не дожидаясь, когда нечисть придет в себя, я склонился над агонизирующим телом Мараша, вытащил из ножен меч дема. Простое и серьезное оружие – ослабевшая рука удерживала его с натугой, так что пришлось помогать второй. Осторожно приблизившись к слепо шарившей по сторонам твари, я незатейливым ударом перерубил ей лапу в суставе. Король, среагировав, дернулся ко мне второй, но я уклонился, хоть и не совсем удачно, после чего догнал промахнувшуюся конечность, также подломив ее в суставе.
Потом было легче. Наполовину обездвиженная тварь могла сопротивляться лишь символически, так что я быстро перебил ей оставшиеся лапы. А потом начал безнаказанно лупить по телу. «Подушка» ходуном ходила, будто и впрямь желе набита, кожа пружинила как непробиваемая резина, но сталь оказалась крепче.
Наверное, я нанес не меньше двух десятков ударов, проделав в Короле несколько зияющих отверстий, сочащихся белесой сукровицей. Мог бы и дальше бить – на полминуты такого темпа остатков сил должно хватить, но был вынужден отвлечься на новую угрозу. Старуха, безумно заорав и выхватив из своего вонючего тряпья длинный нож, помчалась на меня.
Пришлось оставить нечисть в покое, обернуться, выставить меч на изготовку. Я не собирался ее убивать. Не потому что сильно добрый – просто накопилось немало вопросов, а жизненный опыт подсказывает, что труп ни на один толком ответить не сможет. Пусть подбежит – просто оглушу. Уж с бабкой как-нибудь управлюсь без кровопролития.
Но судьба решила за меня. Ведьма, наверное, была сильно привязана к своему кошмарному любимцу. Не удивлюсь, если спала с ним в отсутствие пойманных инвалидов и проходящих по древней дороге демов. При виде того, как его убивают, она и впрямь будто обезумела. Мчалась, не глядя под ноги. Запнулась о камень, рухнула и со всего маху приложилась об острый выступ другого валуна.
Все. Неотложку вызывать бесполезно. Я за десяток шагов расслышал отрывистый хруст и увидел, как деформировалась голова, брызнув красным.
Покосился на Мараша. Тот все еще хрипит, но уже еле-еле. Отходит. Истерзанная туша Короля вздрагивает, из безвольно разинутого безгубого рта упыря вытекает поток слизи. Не удержавшись, ударил его еще раз. Потом еще и еще. Не стоило тратить силы, но накипело на душе. Тварь, даже ослепшая, все же меня задела – на левом бедре краснел короткий разрез, давая начало тонкому кровавому ручейку.
Отбросив резко потяжелевший клинок из обессиленной руки, доковылял до дымящегося очага, поднял горящую головню, прижег рану. Даже не поморщился – настолько привык к боли, что казалось, будто жил с нею со времен рождения.
Ноздри раздулись, впитывая притягательный запах. Рядом, под скальным козырьком стоял жердевой столик с парой чурбаков вместо табуретов. На нем виднелись остатки чужого завтрака: деревянные тарелки с ломтями сала, кусками рыбы, печеными корнями. Посреди в высоком глиняном стакане белели длинные тонкие палочки из струганой древесины.
Почувствовал тень позабытого чувства – почти удивился. Мне не доводилось видеть, как демы принимают пищу, но нетрудно догадаться. Похоже, пропустил интересное – они используют палочки, как китайцы. А сами типичные европейцы – ничего азиатского в чертах лица не заметно.
Присел на холодный чурбак, забросил в рот тонкий ломтик сала, сдавил зубами. Запрещенная еда. А мне все равно – для меня здесь запретов нет. Это всего лишь пища, причем с высокой энергетической ценностью. Немногим уступает сливочному маслу, но за неимением последнего сойдет.
Уплетая сало, покосился на палочки для еды. Подумал о Гобе. Тот не будет сидеть на холме до ночи, а мужик он неслабый. Мараша я прикончил в силу удачного стечения обстоятельств, а с этим бугаем может не повезти. И вообще – не стоит рассчитывать на нескончаемую полосу удачных стечений обстоятельств. Будь я в нормальной форме – не проблема устроить драку, но сейчас…
Обернулся, внимательно изучая обстановку.
Скальная стена, нависающая над ущельем древней дороги. Устье пещеры заложено камнями, но оставлен проход, прикрытый драной циновкой. Слева очаг, между ним и скалой стоит старый покосившийся фургон, расползающуюся парусину треплет ветерок. За спиной, возле злосчастного бассейна, все еще сучит ногами неугомонный Мараш, в двух шагах неподвижно лежит старуха, а если посмотреть в ее сторону дальше, то можно разглядеть груду отесанных камней, оставшихся от какого-то серьезного строения.
Это мое поле боя. Здесь я должен встретить второго дема и победить. Бежать рискованно – хотя бы денек надо отсидеться в тепле. Пусть даже голос в темноте рекомендовал бежать отсюда как можно быстрее – без отдыха я ни на что не годен. Какие у меня шансы в схватке? Если враг не сглупит, то никаких. Парочка трупов, тело твари, окровавленный живой скелет, пожирающий сало. Я бы на его месте при виде такой картины расслабляться не стал.
Значит, глупить он не будет. А если и будет, то в рамках приличий.
Покосился на остатки фургона и голые гибкие ветки высокого кустарника, вымахавшего выше повозки. Затем на палочки в стакане и кольчугу Гоба, развешанную под скальным козырьком у входа в пещеру. Получается, дем ушел, не взяв доспехов, налегке.
Опять взглянул на повозку. Вытащил из стакана одну из палочек, осмотрел. Сухая древесина. Твердая. Из такой хорошо деревянные копья делать – примитивные. Маловата, конечно, для подобных целей.
Хотя…
Кажется, у старухи был неплохой нож?
* * *
Погода опять начала портиться. С неба не лилось и не сыпалось, но начало стремительно холодать. Лужи подернулись ледком, мороз щипал кожу, стремительно вытягивал жар из углей очага. Ночью придется прятаться в вонючей пещере, иначе можно околеть даже у огня.
Гобу, видимо, надоело мерзнуть – на лысой вершине холма защиты от ветра не было, а костер там разжигать нельзя. Решив, что на сегодня с него хватит, он поспешил к пещере. Там теплый очаг, горячая похлебка, любимое сало, задушевные разговоры с Марашем и сексуальные развлечения с женщиной, единственное достоинство которой заключалось в том, что альтернативы ей не было.
Увы, все оказалось не совсем так.
Я сидел перед дымящимся очагом и употреблял сало. Неспешно, предварительно нарезав его тончайшими ломтиками и присыпав душистой острой травкой, мешочек с которой нашел на столе. Спереди меня грел огонь, спину прикрывал плащ Мараша, в желудке тепло от простой и сытной еды. Жизнь если не прекрасна, то налаживается.
Я не видел, как приближался Гоб, но по невнятному звуку, непроизвольно вырвавшемуся из его горла, понял, что он оценил открывшуюся картину. Дальнейшие слова, произнесенные голосом предельно ошеломленным, подтвердили первоначальное предположение:
– Шлюхино вымя! Что это?! Мараш! Что с ним?!
Проглотив очередную порцию пережеванного сала, я, прислушиваясь к приятным ощущениям в желудке, лениво и четко пояснил:
– Я. Его. Убил.
Гоб не производил впечатления человека, мгновенно реагирующего в запутанных ситуациях. Вот и сейчас он сделал паузу, после которой задал нелепый вопрос:
– Ты притворялся калекой?!
Игнорируя его любопытство, я теми же раздельными словами описал все, что случилось с остальными обитателями пещеры, а также заглянул в ближайшее будущее:
– И ведьму. Я. Убил. И пупсика ее. Тоже я. И тебя. Тоже. Убью.
– Да кто ты такой?!
– Мараш называл меня матийцем.
Уж не знаю, что демы не поделили с этими самыми матийцами, но относились они к ним не лучше, чем кошки к собакам. Гоб отреагировал правильно – как я и надеялся. Не стал громко произносить нехорошие слова, в бешенстве топотать ногами по замерзающей земле или иным смешным способом демонстрировать всю глубину охватившего его негодования. Достаточно один раз услышать звук, с которым меч покидает ножны, – и ни с чем его никогда не перепутаешь. Даже если сидишь спиной к источнику.
Гоб, может, и не гений, но и не дурак. Пусть и зол на всех матийцев, но понимал – дело нечисто. Перед ним противник, расправившийся с сильным воином, ведьмой и тварью из опоганенных земель. Может, он и не выглядит чересчур угрожающим, но это не умаляет его опасности.
Гоб приближался осторожными уверенными шагами. Наверняка с занесенным для удара мечом. А я продолжал сидеть все в той же беззащитной позе. Не оборачивался. Не хватался за меч. И даже не шевелился. Если не считать челюстей, расправлявшихся с очередным ломтиком сала.
Мне не было нужды оборачиваться. Подойти Гоб мог по единственному пути – между стенкой злосчастного древнего бассейна и трухлявым фургоном. Он уже близко. Совсем близко. Вот-вот взмахнет сталью.
Под ногой дема хрустнул ледок в луже. Все – пора.
Левая рука, до этого расслабленно упиравшаяся в бедро, коротко дернулась, резко потянув замаскированную бечевку, связанную из полосок тряпья. Миг сопротивления, а потом ступор вырвался, освобождая гибкую ветвь – тетиву простенького механизма.
Треск, удар, звон выпавшего из руки меча. И все – Гоб перестал приближаться.
Проглотив очередную порцию сала, я продолжил начатую беседу:
– Мараш ошибался. Я не матиец. И не межгорец. И не ортарец. Я вообще не с этой планеты. Ты спросишь – с какой? Отвечу: не суть важно. У меня был выбор: умереть – или стать диверсантом из другого мира. Ты не знаешь значения слова «диверсант»? Да откуда тебе знать… Диверсант – это человек, которого отправляют на вражескую территорию с заданием устроить противнику как минимум единичную пакость. Те, кто меня сюда послал, не желают вам зла, но и добра от них не жди. Если задание будет выполнено, вам придется туго. Все местные разборки – ничто против лавины развитой технической цивилизации.
Новый ломтик сала: разговор не должен отвлекать от процесса пополнения резервов.
– Гоб, ты испугался видения поступи моего мира? Не бойся – тот мир, посылая меня сюда, сделал ошибку. Цивилизация, разговаривающая с природой на языке механизмов, по сути своей слишком уязвима. Отбери у нее технику – и все, коллапс. Я сейчас филиал этой цивилизации в ситуации, когда техники нет и не предвидится. Для катушки радиального контура мне нужно пять с половиной метров медной проволоки диаметром шесть десятых миллиметра. Всего таких катушек сорок восемь штук. Итого: двести шестьдесят четыре метра тонкого провода выдержанного сечения, покрытого диэлектрическим лаком. Причем толщина лака должна быть одинаковой по всей протяженности, иначе витки будут неравномерны. И это только на радиальные контуры. Если посчитать все катушки индуктивности и реле, то мне надо найти около двух километров медной проволоки диаметром менее миллиметра. Если с толстой что-то можно решить и в этих условиях, то кто мне вытянет провод в восемнадцать сотых миллиметра? Есть такие уникумы? Можешь не отвечать – сам знаю, что нет. Для подобной работы необходимо специальное оборудование. Я в общих чертах представляю какое – меня учили. Но лишь в общих. В голове четко засело слово «фильер», и даже кое-какие мысли насчет того, что же это такое. Но этого мало. Сюда нужен гений, знающий о проволоке все. Но даже он окажется в тупике, когда, потратив не одно десятилетие, сделает свою проволоку и очередь дойдет до всего остального. Установку проектировали максимально простой, но это лишь с точки зрения развитой технической цивилизации. Для местного уровня она по сложности то же самое, что лазерный принтер для древних египтян. Необходимы сплавы с заданными свойствами, химически чистые материалы, прецизионная обработка многих деталей. Много чего сложного понадобится. Невозможного… Не утомил тебя деталями?
Гоб не ответил, но я на него не обиделся. И правильно: чего обижаться? Молчаливый собеседник – это как раз то, что мне сейчас нужно. Накипело на душе…
– Ты уж извини. Подошла пора переосмысления своих действий и перспектив, а обсудить это не с кем. Идеальный собеседник – попугай. Но его нет… Это, кстати, плюс – можно разговаривать на местном, почти не используя русского, как делаю с ним. Знаешь, я привык к этому телу, вот только оно не привыкло к моему родному языку. Говорю – и будто ком в горле: не лезут слова. Не привыкли связки к такому сочетанию звуков. Ваш язык мелодичнее, мягче. В сравнении с ним наш похож на окопный лексикон немецкого фельдфебеля… Извини, отвлекся. О чем я вообще? О своих перспективах? С ними я, похоже, определился – сейчас доем сало и начну захватывать ваш мир. Понимаю, что послали меня не за этим, но не суди строго. Ведь с первого дня все идет плохо. Меня бьют, пытают, убивают. Я куда-то зачем-то бегу, ищу что-то, сам не знаю что. То мечтаю зарыться в норку, то тянет на тупые подвиги ради этой самой норки. Гоб, это все от растерянности. А растерянность – от отсутствия цели. Сборка установки – хорошая цель, но делать ее первоочередной не совсем удачная идея: даже в ближней перспективе мне грозит технологический тупик. Но вот с ресурсами целого мира, глядишь, что-нибудь и придумаю. Так уж получилось, что захватить планету проще, чем протянуть несколько километров тонкого провода. Смешно… Но не в установке дело. Мне надо что-то менять в этой жизни, иначе так и останусь мишенью для тумаков и неприятностей. Я – бацилла в теле чужого мира: или ваша иммунная система меня доконает, или превращусь в вечно трясущегося зайца, отупев до животного состояния. Надо не прятаться – надо, чтобы от меня прятались. Нападать, а не лелеять паранойю. Брать инициативу в свои руки, а не бегать от полуграмотных аборигенов. Завоеванный мир – покорный мир. Мне придется добиться от него покорности или хотя бы заставить со мной считаться. Ты, конечно, скажешь, что я далеко не супермен, чтобы в одиночку справиться с целым миром. Склонен согласиться, но заодно укажу на один нюанс: вот уже около полугода я здесь протянул. А ведь восемь моих предшественников не продержались и нескольких минут. Везение? Может, и так. Но уж слишком длинная у него полоса. Ненормально длинная. Или я гений удачи, или здесь что-то другое. Будет свободное время – подумаю над этим. А пока что надо начинать действовать. Завоевание мира – дело серьезное: чем быстрее возьмусь, тем раньше закончу. Ты со мной согласен, Гоб?
Из всего моего монолога до дема не дошло ни слова. Да я и не надеялся. Привык к отчетам, которые регулярно диктую попугаю, вот и воспользовался первым попавшимся заменителем. Разумеется, врагу доверять нельзя, но в этом человеке я уверен – он никому ничего не расскажет.
Распрямившаяся плеть «вьетнамской расчески» угодила в пах воина парой граненых колышков, вытесанных из сухого дерева. Будь на деме кольчуга – все бы обошлось, но он оставил ее у пещеры, занимаясь наблюдениями налегке. За что и поплатился.
Как и в случае с Марашем, он не умер сразу. Но по болезненности ранения в пах, пожалуй, лидируют. Гоб застыл статуей, разинув рот в безмолвном крике. Изо рта не вырывалось ни звука, но он кричал. Боги, как же он кричал! Боль лилась из его помутневших глаз, из скрюченных пальцев, вонзивших ногти в ладони, из задыхающихся легких. Почему он не падает? Человек, как бы ни был силен, не может терпеть это вот так – почти бесконечно.
Или?..
Демы – кто они?
Граница рядом. Более того – к границе отсюда ведет хоть и заброшенная, но удобная дорога. Будто приглашение для обитателей темного берега реки. Не зря здесь нет межгорцев: не хотят они жить в таком интересном месте. Вся рейдирующая погань в первую очередь оказывается здесь. У старухи ведь была ручная тварь – прижилась, видать. Бабка – ведьма, ни ее, ни демов монстр не трогал. Что-то с этими людьми не то, а это чревато…
Как ни приятно сидеть возле очага, поедая сало и неторопливо беседуя с живым мертвецом, но пора браться за дело. Завоевание мира – и впрямь серьезная задача, затягивать с этим нельзя. Для начала выполним грязную, но очень нужную работу. Надо четвертовать тела, обложить обрубки остатками фургона и устроить хороший костер. В пограничных землях иначе нельзя. Потом придется обыскать пещеру. Надо найти одежду, собрать все продовольствие, вооружиться – и вообще хорошенько все осмотреть. Уж больно местечко любопытное.
А затем ночлег в тепле – и наутро, если погода позволит, выступление в сторону Мальрока. К тому времени, надеюсь, сил наберусь. Сейчас хоть и двигаюсь, но ветром шатает. Ослаб я, но полноценное питание это быстро поправит – опыт уже был.
То-то мои подданные удивятся, когда вернусь к ним живчиком. Ну или почти живчиком.
А уж когда узнают про вероятное появление незваных гостей… Многочисленных…
Поднявшись, обернулся ко все так же безмолвно кричащему Гобу. Убил быстро – одним ударом. В сущности, ничего плохого он мне не сделал, да и не садист я по натуре.
Хорошо бы оказаться в замке побыстрее. Надо успеть подготовить теплую встречу. Для улучшения имиджа будет полезно начать карьеру завоевателя мира с разгрома эскадры непобедимых демов.
Назад: Глава 6 А обещали принцессу…
Дальше: Глава 8 Пещера Али-Бабы и прочие будни начинающего завоевателя