Эпилог. Почти полночь

– ПШ-Ш-Ш-Ш…

В темную воду под мостом упала спичка и, зашипев, погасла. Блестели освещенные луной мокрые набережные Сены. Сироты направлялись к барже Жоржа Убри.

Сам хозяин открыл им дверь, когда они тихонько постучали. Рядом с ним стояла та, которую теперь звали Цветочек, и терла глаза, засыпая на ходу. Высокая девушка в кепке, мальчик без левой кисти и парень, который больше не заикался, войдя, молча приветствовали двух раненых стражей.

Немо с повязкой на глазу выглядел подавленным. Он не пытался скрыть свою печаль. Гедеон, напротив, старался не думать о том, что сейчас происходит, и с удвоенным вниманием склонялся над картой Парижа, высчитывая траекторию упавшей башни Колдуний и отмечая те места, где он мог – наверное – найти уцелевшие магические артефакты.

Наконец-то они были вместе. Все выжившие. Этой ночью они потеряли многих. Этой ночью они сражались как одержимые. И, кажется, предотвратили возможный конец света.

В глубине трюма, в мягком мерцании приглушенного света, умирала последняя из колдуний. Сироты пришли попрощаться с ней. Бордовый ковер у кровати заглушал шаги. Старая женщина полулежала, опираясь спиной на высокие подушки. Ее кожа, казалось, стала совсем прозрачной. Белые волосы висели вдоль впалых щек. Тиканье сердца ощутимо замедлилось и звучало совсем тихо.

Мальчик в очках присел рядом с Сивиллой, тогда как его друзья остались стоять чуть поодаль. Он положил здоровую руку на ладонь старухи. Та медленно открыла глаза.

– У нас получилось, – произнес он тихо. – Этот кошмар закончился.

Колдунья хотела что-то сказать, но голос ее не слушался. Она уже не могла шевелиться, глаза смотрели в пустоту. Наконец ей удалось произнести:

– А штаб-квартира… ворклоксов?

– Немо думает использовать ее как новую башню Колдуний. Подвижная база, скрытая от глаз, абсолютно неприступная. Гедеон планирует собрать все уцелевшие при обрушении предметы и книги.

Сивилла вздохнула, довольная и успокоенная.

– Я говорила с Жоржем… если вы согласитесь…

Она перевела дыхание.

– Он мог бы стать вашим официальным опекуном. Он готов… Но решать вам. Хотя я думаю, что с ним ваша жизнь стала бы немного легче…

Сопля оглянулся на друзей, чтобы понять, слышали они или нет.

– Мы очень благодарны… – начал он.

– И, пожалуйста… сохраните магию…

Старая колдунья подняла голову, чтобы в последний раз оглядеть комнату. Запечатлеть ее в памяти всю, до мельчайших деталей. Изобретения Жоржа, реликвии, уже спасенные из башни, свечи и огни городских фонарей, видные сквозь иллюминаторы… Потом она закрыла глаза и положила ладонь себе на грудь. Тиканье сделалось почти неразличимым. Слеза, светившаяся эфиром, сползла по щеке. Собрав остаток сил, Сивилла задала последний вопрос:

– Который час?

Сопля обернулся к Красной Шейке, кукушке с часами, расхаживавшей туда-сюда по трюму. Мальчик вгляделся в стрелки и мягко произнес:

– Почти полночь.

Сивилла улыбнулась. И с этой улыбкой эфир покинул ее тело и растворился в воздухе. Это был конец.