54. Обратный отсчет
– Это здесь, – нетерпеливо прошептала Спичка.
Она дергала задвижку, но не могла открыть. С той стороны маленькие кулачки барабанили в металлические стены. Ворклоксы, должно быть, уже привыкли к этому, поскольку никто не реагировал. К детям подбежал старый изобретатель.
– Спичка? – спросил голосок из-за двери.
– Да-да, Плакса, это я, – радостно отозвалась девушка.
Хромой отстранил ее и стал ковырять замок отмычкой. Едва он приоткрыл дверь, как две девочки бросились друг другу в объятья. Потом Спичка слегка отодвинула от себя малышку и обеспокоенно спросила:
– Они не делали тебе больно?
– Нет…
Плакса выглядела смущенной.
– Ты не ранена?
– Нет… но… Обрубок…
Она разрыдалась, прижавшись к девушке, которая тоже с трудом сдерживала слезы.
– Я…
– Да?
– Я хотела собаку.
Спичка рассмеялась. Да, эта малышка своего не упустит.
– Да, да. У тебя будет собака.
– И…
– Что еще? Не плачь.
– Я не плачу… Я… я больше не хочу, чтобы меня звали Плаксой.
– Ладно. И как тебя называть?
– Ну, не знаю. Например, Цветочек.
– Хорошо. Цветочек. Мне нравится.
– Очень мило. Цветочек, – добавил Хромой. – Это так…
– Оптимистично, – закончил Жорж Убри.
Во время этой трогательной сцены изобретатель осматривал камеру, в которой сидела та, кого больше не звали Плаксой. Его внимание привлекла лежавшая в углу груда металлолома, проводов и – почему-то – рваной одежды.
– Что это? – удивился Хромой, тоже заметивший странную кучу.
Старик подошел поближе, поднял одну деталь, потом другую. Он понимал, с чем имеет дело. Но никак не мог сообразить, что же произошло. Изобретатель показал мальчику железный нагрудник, где на месте отсутствующего эфирного сердца была выгравирована римская цифра XII. Это, несомненно, был убитый ворклокс, но, судя по разодранной в клочья одежде и оплавленной материи, видимо заменявшей кожу, расправились с ним свои же. Почему? Загадка.
– Он уже лежал тут, когда меня сюда притащили, – сообщила малышка.
– Значит, их шестеро. На всё про всё.
– Ну и что теперь будем делать? – спросила Спичка.
– Надо продолжать. Решение проблемы здесь, в их штаб-квартире, – ответил Хромой.
Мальчик снова запер дверь камеры, и все четверо молча двинулись в путь по темным запутанным коридорам логова ворклоксов. И уже за следующим поворотом услышали их. Скрежет по полу железных лапок с многочисленными лезвиями. Мантикоры патрулировали коридор, вероятно, охраняя подступы к чему-то важному. Сироты и изобретатель вжались в холодные стены, погасив фонарики. Механические пауки были совсем рядом. Малейшее движение – и их обнаружат.
Тут Жорж Убри кое о чем вспомнил и тихонько открыл сумку.
– Погодите-ка, – прошептал он. – Правда, я успел сделать только одну… Но это может сработать…
– ГР-Р-Р-РЯ-Я-Я-ЯУ-У-У!
Мантикоры уже бросились к ним. В нос ударил резкий запах машинного масла, которым были смазаны их механические суставы. Хромой зажег свою лампу и направил луч света в глаза чудовищ. Один из пауков находился в метре от изобретателя, готовый прыгнуть на него при малейшем движении. Спичка тоже включила фонарик, пытаясь ослепить ближайшую к ней мантикору. Тем временем другие монстры вцепились в кожаную сумку изобретателя и тянули ее к себе.
– Нет! – закричал Жорж Убри и дернул мешок на себя.
– Бежим! – прошипел ему в ухо Хромой.
Изобретатель пришел в себя и, бросив снаряжение на растерзание чудовищам, помчался вслед за детьми. Свернув за угол, они стали дергать все двери подряд и спрятались за первой же, которая оказалась открытой.
Выдохнув, они огляделись. По всей видимости, случай привел их в главный зал штаб-квартиры ворклоксов. В глубине громоздились опутанные проводами трубы, из которых с шипением вырывался пар. Среди этой конструкции сидел некто, ростом едва ли выше Хромого, и быстро нажимал клавиши, напоминавшие пишущую машинку. Услышав их, гуманоид обернулся и улыбнулся им, как ребенок.
– Кто вы? – изумился Хромой.
– Я? Меня зовут Ноль.
