Смена караула в Белом доме после очередных президентских выборов помогла восстановить рабочий ритм взаимоотношений Москвы и Вашингтона. Команда президента Барака Обамы предложила «перезагрузку» – строить отношения с чистого листа, отбросив груз взаимного недовольства. Инициативу Белого дома в Москве поддержали, и это позволило обеим странам немало продвинуться на некоторых направлениях.

История продолжает влиять на текущую политику. Есть страны, отношения с которыми остаются не слишком хорошими почти исключительно по причинам исторического свойства. Единственный способ преодолеть вражду – честно относиться к прошлому. Беда в том, что оно часто очень несимпатично, поэтому и вспоминать не хочется. Но ведь нынешние политики не несут никакой ответственности за то, что происходило в тридцатые и сороковые годы. Зачем же проявлять ложную солидарность с теми, кто в ту эпоху совершал преступления?

Катынь – может быть, самая болезненная проблема, доставшаяся России в наследство от советской системы. Немалое число наших сограждан все еще полагает, что расстрел польских военнопленных – дело рук фашистов, и на этой точке зрения надо стоять.

Немногие знают, что Главная военная прокуратура России возбудила уголовное дело № 159 «О расстреле польских военнопленных из Козельского, Осташковского и Старобельского спецлагерей НКВД в апреле – мае 1940 г.».

С 17 марта 1992 года по 2 августа 1993 года в соответствии с постановлением старшего военного прокурора Управления главной военной прокуратуры работала комиссия экспертов во главе с директором Института государства и права РАН академиком Борисом Николаевичем Топорниным.

Выводы, к которым пришли эксперты, следующие: материалы следственного дела доказывают наличие события преступления – «массового убийства органами НКВД весной 1940 г. содержавшихся в Козельском, Старобельском и Осташковском лагерях НКВД 14 522 польских военнопленных». Они были убиты выстрелами в затылок в Катынском лесу, в тюрьмах УНКВД Смоленской, Ворошиловградской и Калининской областей и захоронены в коллективных могилах в Козьих горах, селе Медное Калининской области и в лесопарковой зоне Харькова.

Это было установлено в ходе проведенных военной прокуратурой летом 1991 года эксгумаций. Кстати, до села Медного немецкие войска в Великую Отечественную не дошли, и одно это уже ставит крест на версии о том, что это их рук дело. Одновременно в тюрьмах НКВД Западной Белоруссии и Западной Украины были расстреляны еще 7305 поляков. Расстрелы совершались на основании чудовищного по своей беззаконности постановления Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 года.

Руководитель следственной группы Главной военной прокуратуры признал Сталина и приближенных к нему членов Политбюро, руководителей НКВД и исполнителей расстрелов виновными в расстреле польских граждан. Казалось, открылась возможность подвести черту под трагедией, которая рассорила Россию и Польшу. Но произошло то, что только ухудшило ситуацию! В 2004 году дело прекратили ввиду смерти всех виновных. Более того, материалы следствия засекретили. И это усилило разговоры о том, что в России скрывают и покрывают сталинские преступления.

Лично мне представляется кощунственным и предположение о том, что правдивый рассказ о преступлениях, совершенных в Катыни, оскорбит военное поколение. С Великой Отечественной это никак не связано. В государственных интересах отделить преступников от всего народа. А вот скрывать массовое убийство – это похоже на соучастие. Почему мы все должны делить с преступниками ответственность за то, чего не совершали?

Невозможно до бесконечности передавать это трагическое наследство новым поколениям. Все ждали, когда руководители России скажут: пора набраться мужества, разобраться с катынским наследством и, преодолевая прошлое, идти вперед.

Седьмого апреля 2010 года на траурном мероприятии и поминальной службе, посвященных семидесятой годовщине расстрела польских офицеров в Катыни, самым неожиданным был момент, когда и Владимир Путин, и прилетевший из Варшавы премьер-министр Польши Дональд Туск преклонили колени перед мемориалом и поставили по свече перед траурными венками. Потом поднялись и перекрестились. Подобный жест главы российского правительства свидетельствовал о пересмотре официальной политики в отношении этой трагедии.

Предвестником стал внезапный показ по российскому телевидению фильма «Катынь» знаменитого польского режиссера Анджея Вайды, отец которого тоже был там в числе расстрелянных. Режиссер присутствовал на той церемонии и сказал, что считает этот день «фантастичным».

Но в своей речи Путин обошел вопрос о том, кто несет ответственность за расстрел поляков. Сказал только о злодеяниях абстрактного тоталитарного режима:

– Десятилетиями циничной ложью пытались замарать правду о катынских расстрелах. Но было бы такой же ложью и подтасовкой возложить вину за эти преступления на российский народ.

Осталось непонятным, с кем полемизировал Путин. Об ответственности российского народа никто и не говорит. Напротив, добиваются выяснения конкретных имен тех, кто принял и осуществил это решение. Об этом главу правительства и расспрашивали журналисты. Когда Путин заговорил о виновниках преступления, видно было, что ему очень не хотелось называть имя главного палача. Перечислял:

– Руководители тогдашних служб безопасности, НКВД, Берия… Имена должны назвать следователи, прокуроры. Вы думаете, я знаю все имена наперечет, что ли?

Потом все-таки выговорил имя Сталина, хотя, как и следовало ожидать, предположил, что тот совершил это «из чувства мести»: Сталин руководил провалившейся военной операцией против Польши в 1920 году, после чего в польских лагерях «умерли тридцать две тысячи» попавших в плен красноармейцев…

Давно делалась попытка связать Катынь с судьбой красноармейцев, попавших в плен после неудачной войны с Польшей в 1920 году и умерших от голода и болезней в лагерях для военнопленных. О количестве пленных идут серьезные споры. Цифры называют разные: от ста тысяч до ста шестидесяти тысяч. По польским данным, было сто десять тысяч пленных. Вернулись на Украину и в Советскую Россию от шестидесяти до восьмидесяти тысяч. А что же стало с остальными?

Этот вопрос задавал еще в сентябре 1921 года нарком по иностранным делам РСФСР Георгий Васильевич Чичерин, обращаясь к поверенному в делах Польши в России. Он заметил тогда: «В течение двух лет из ста тридцати тысяч русских пленных в Польше умерли шестьдесят тысяч».

Поляки говорят о том, что остальные либо предпочли остаться в Польше, либо умерли в лагерях от болезней и голода: было время эпидемий. Условия в лагерях были ужасными, узников избивали. Некоторые российские историки полагают, что российских пленных сознательно сгноили в лагерях.

Но во-первых, одно преступление не оправдывает другое. Во-вторых, Сталин не вспоминал в 1940 году о судьбе красноармейцев: это аргумент, изобретенный в наше время. В-третьих, как и во многих странах в те годы, в Польше к пленным, конечно, относились отвратительно, их плохо кормили, не обеспечивали медицинской помощью и теплой одеждой, но польское правительство в 1920 году не принимало решение уничтожить советских пленных…

Тем не менее слова Путина имели огромное значение в избавлении от катынского наследства. И тут произошла новая трагедия. В районе Смоленска рухнул самолет с высшими польскими руководителями, направлявшимися на траурную церемонию в Катынь.

На похороны погибшего президента Леха Качиньского прилетел Дмитрий Медведев. Когда началась траурная месса, краковский архиепископ Станислав Дзивиш, обратившись к президенту России, сказал, что эта трагедия объединила российский и польский народы:

– Семьдесят лет Катынь разделяла два народа. Сокрытие правды о тех событиях не позволяло затянуться ранам.

Ему вторил исполнявший обязанности президента Польши Бронислав Коморовский:

– На протяжении десятилетий поляки должны были молчать о Катыни. Об этом молчал и свободный мир. В Польше за правду о Катыни приходилось платить высокую цену.

Сказанные Дмитрием Медведевым слова произвели сильное впечатление на поляков, на всю Польшу:

– Трагедия под Смоленском никого не оставила равнодушным. Для Польши она стала национальной трагедией. И у нас в стране она вызвала самые горькие эмоции, поэтому у нас был объявлен траур. Поэтому я посчитал правильным проводить в последний путь президента Польши Леха Качиньского и его супругу Марию… У нас были разные периоды в истории. Последний был не из легких. Но перед лицом тяжелых утрат мы можем приложить усилия для сближения позиций наших стран, чтобы наши народы слышали друг друга лучше, находя разрешение самых трудных проблем. Одна из них – катынская трагедия. С нашей стороны все оценки даны. Катынская трагедия – это преступление Сталина и ряда его приспешников. Позиция российского государства по этому вопросу сформулирована…

Усилия президента Медведева не пропали даром. Между нашими странами есть и, скорее всего, будут серьезные и менее серьезные политические противоречия. Но снят груз исторической вражды, который в принципе перечеркивал любую возможность договориться, найти понимание в текущих политических вопросах. Это один из самых успешных шагов российской внешней политики последних лет.

На это же время пришелся сезон публикации документов дипломатической службы США, что позволило лучше разобраться в механизмах проведения американской внешней политики. Ставшие всеобщим достоянием благодаря знаменитому теперь компьютерному сайту секретные телеграммы посольства Соединенных Штатов в Москве раскрыли кухню заокеанской дипломатии. Масса любопытных деталей, забавные характеристики наших руководителей, имена тех, кого американцы неустанно расспрашивают о ситуации в стране, о раскладе политических сил, о взаимоотношениях Путина и Медведева, об их планах на будущее… Но ни намека на руководящие указания, которые, как многие уверены, потоком поступают в Москву из Вашингтона!

Как часто с экранов телевизоров звучит ерническое выражение – «вашингтонский обком», что должно означать: Соединенные Штаты так или иначе руководят тем, что происходит в нашей стране, и если не всем государственным аппаратом, то уж по крайней мере московскими либералами, пятой колонной, по известному выражению «шакалящей у посольств».

В нашем обществе распространены слухи о тайной власти, которая на самом деле управляет страной. Эти слухи любимы теми, кто представляет политическую жизнь в виде театра кукол. Есть сцена, и есть кулисы. Люди живут, как в театре, и строят – в собственном воображении – кулисы, за которые помещают главных действующих лиц – кукловодов, манипулирующих теми, кто на сцене. За кулисами скрываются «вашингтонский обком», «мировое правительство», ЦРУ…

Слухи рождают другую, заманчивую правду. Слухи упрощают существующий мир и находят в нем скрытый порядок. Наше воображение поражает способность слухов объяснить большое количество различных фактов. Слухи приходят к нам в сопровождении псевдодоказательств, которые их как бы подкрепляют. Смысл приобретают те факты, о которых мы никогда и не подозревали. Наш ум постоянно пребывает в поиске схем, позволяющих соединить разрозненные события. Мы ведь не любим беспорядка и не верим в случайности. Мы верим тому, что подтверждает уже сложившееся у нас мнение…

Так что же показывает знакомство с реальной американской дипломатической перепиской?

Первое. Дипломаты из Соединенных Штатов старательно пытаются разобраться в том, что у нас происходит. У них для этого не так уж много возможностей. Нет никаких особых источников. Никто им секреты не выдает. Они ведут беседы с теми же людьми, которые высказывают свое мнение в нашей прессе или на радио. Анализируют телепередачи и речи наших властителей. Пытаются сложить воедино кусочки информации.

Второе. Докладывая в Вашингтон, американские дипломаты высказывают здравые и осторожные оценки, справедливо ставя под сомнение сообщенные им сенсационные сведения, если их невозможно проверить. Мнения не отличаются от тех, что звучат публично.

Летом 2009 года вице-президент Джо Байден сказал о России:

«У них сокращается население, у них слабеет экономика. Их банковский сектор и инфраструктура, вероятно, не протянут и пятнадцати лет. Россия оказалась в ситуации, когда мир вокруг меняется, а она цепляется за непрочное прошлое».

Британская газета «Таймс» писала тогда же:

«Как избалованный ребенок, рассерженный поломкой новой игрушки, Россия кричит на весь мир, требуя к себе внимания… Пока российские бюрократы мародерствуют, олигархи грабят награбленное, а политики играют в игры, остальной мир движется вперед».

Третье. Нет и следа указаний, которые, как многие уверены, американцы дают нашим политикам, правозащитникам или журналистам. Где же «вашингтонский обком»?

Так что же рождает леденящее душу предположение, что нами, как куклами, управляет невидимая и далекая рука? Россия все же не маленькая страна, во всем зависящая от внешнего мира.

Большая часть вопросов, которые ставят перед своими собеседниками в Москве американские дипломаты, в их собственной стране и задавать нужды нет: ответы всем известны. Политики живут как за стеклянной стеной, и занавески запрещены. Даже личная жизнь руководителей государства изучается под увеличительным стеклом.

У нас же не только иностранцы, но и мы сами вынуждены питаться слухами. Власти свойственно утаивать плохое. Но люди-то знают, что плохое существует. Что характерно: наших начальников слухи безумно раздражают. Иногда буквально выводят из себя, особенно когда – в отсутствие реальной информации – обсуждается их личная жизнь.

Можно заткнуть рот телевидению и даже напугать тех, кто выступает в Интернете. Но слухи существуют параллельно с телевидением и Интернетом. Когда они замалчиваются, то кажутся более правдивыми. Слухи, как ни странно это звучит, необходимы обществу. Они возникают в том случае, если отвечают общественной потребности, чьим-то желаниям, скрытым тревогам.

Слухи мобилизуют мыслительный аппарат. Мы стараемся воссоздать интересующее нас событие, опираясь на разрозненные факты, которые удалось узнать. Чем больше в нашем распоряжении реальных фактов, тем ближе наши догадки к реальности. И наоборот. Более того, строя гипотезы, мы вынуждаем власть говорить. Так что слухи могут быть весьма полезными. Немного слухов – хорошо. Слишком много – плохо. Это дурной признак: он свидетельствует о сознательной дезинформации и утаивании правды от народа.

Восьмого февраля 2011 года в Москву не пустили прилетевшего из Лондона корреспондента британской газеты «Гардиан» Люка Хардинга. Его на два месяца отозвали в редакцию готовить к публикации разоблачительные материалы с сайта «Викиликс», относящиеся к России. Выполнив задание, он вернулся к постоянному месту работы, но услышал от пограничника: «Для вас Россия закрыта».

Люка Хардинга посадили на первый самолет до Лондона. Разгорелся скандал. Англичане высоко ценят свободу слова. «Гардиан» – одна из главных газет страны. Министр иностранных дел Уильям Хейг позвонил своему коллеге Лаврову и попросил объяснений.

Сергей Викторович явно не знал заранее о готовящейся высылке. Решение приняло другое ведомство, МИД даже не поставили в известность. Несколько часов формулировали объяснения. По долгу службы Лаврову пришлось оправдывать решение о высылке. Он сказал, что журналиста не пустили из-за нарушения им каких-то правил. Британцы назвали его объяснения неправдоподобными.

Как назло, эта история приключилась как раз накануне долгожданного визита Лаврова в Лондон. Ему предстояло восстанавливать отношения, которые ухудшались на протяжении нескольких лет. Поэтому, надо понимать, Лавров апеллировал к высшей власти. Министру иностранных дел пошли навстречу. Перед прилетом Лаврова в Лондон Люк Хардинг получил в посольстве России визу. Теперь он выпустил книгу о годах, проведенных в России, описал то, чему был свидетелем, особенно жестко отозвался о существующем политическом режиме и российских спецслужбах.

За границами нашей страны имеется уже целая библиотека документальных книг, посвященных современной России. Написанные разными авторами и в разных странах, они сводят на нет щедро финансируемую из казны программу создания в мире «более благоприятного образа» нашей страны.

«Наша внешняя политика последних лет, – пишет Павел Русланович Палажченко, эксперт Горбачёв-фонда, – в ее проекции внутри страны выглядит как череда истерик, которые мы закатываем по разным поводам – от строительства трубопровода Баку – Джейхан до расширения НАТО, от переноса памятника советским воинам в Таллине до Черноморского флота. Даже о беспорядках в парижских пригородах наши комментаторы пишут во взвинченно-злорадном тоне. Но все без толку: и трубопровод построили, у нас не спросив, и Париж, кажется, устоял.

Для многих людей мир поделен на друзей (Венесуэла, Иран, Белоруссия и самопровозглашенные республики) и врагов (почти весь остальной мир, особенно Америка, Украина и Грузия). Уязвленное самолюбие народных мстителей в осажденной крепости – такая „модель“ складывается, кажется, только у нас. Пока больше на словах, чем на деле: политические концепции – отдельно, реальное поведение – отдельно, а пропаганда – сама по себе. Но это не может продолжаться до бесконечности. Внешняя и внутренняя политика взаимосвязаны, слова и дела – тоже. Переход от одного к другому происходит неожиданно, но потом дело всегда идет не по сценарию. России нелегко привыкнуть к мысли, что с валовым внутренним продуктом, составляющим менее трех процентов мирового, нельзя претендовать на центральную роль в мировых делах…»

Истории с запретом молдавского вина, с газовыми войнами привели к тому, что репутация страны пострадала. Европейцы сплотились, уменьшилась возможность играть на внутриевропейских противоречиях. А российские руководители почувствовали себя изолированными. Гордое одиночество – странная позиция для государства, которое словно нарочно множит число врагов.

А чему удивляться? Нет ни серьезной оппозиции, ни свободных средств массовой информации, ни экспертного сообщества, которые могли бы поправлять ошибочную политику государственного аппарата.

Российские политики хвастаются своим прагматизмом. Но заметнее, скорее, другое: беспринципность. Внешняя политика в последние годы несколько раз менялась – от предложения Западу тесного партнерства до почти холодной войны. Нельзя понять практический смысл этих перемен – кроме страстного желания доказать собственную значимость. Соседи видят ничем не скрываемые высокомерие и эгоизм. Не самая привлекательная модель… В Москве постоянно говорят «нет», и этим все ограничивается. Позитивная программа, как правило, отсутствует, если не считать, конечно, широковещательных инициатив советского образца, не имеющих практического смысла.

В июле 2009 года президент США Барак Обама побывал в Москве. Он, что называется, уважил российских руководителей. Второй канал российского телевидения показал интервью с Обамой, в котором он высоко оценил Медведева, назвал его «вдумчивым и прогрессивным политиком, который успешно ведет Россию в двадцать первый век».

О премьер-министре Путине американский президент отозвался иначе:

– Пока мы движемся вперед с президентом Медведевым, важно, чтобы Путин понимал, что подходы к американо-российским отношениям времен холодной войны уже устарели, настало время идти вперед другим путем. Думаю, что Медведев понимает это. Путин же одной ногой опирается на старые методы ведения дел, а другой – на новые.

Но Бараку Обаме тем не менее устроили рабочий завтрак с Путиным. Консультанты американского президента не сомневаются в том, какую роль играет в стране Владимир Владимирович.

Дмитрий Медведев и Барак Обама одобрили документ со странным названием «Совместное понимание» – декларацию относительно нового договора о сокращении стратегических наступательных вооружений. Меньше чем через год третий договор о сокращении наступательных вооружений был подписан. Президент Обама назвал Медведева «другом и партнером». Президент Медведев сказал об Обаме:

– У нас сложились очень хорошие личные отношения, возникло то, что принято называть личной химией.

В Вашингтоне спокойно встретили решение Украины законодательно закрепить свой внеблоковый статус, хотя еще недавно активно поддерживали стремление прежних киевских руководителей вступить в НАТО. Соединенные Штаты приветствовали обязательство Грузии не применять силу в отношении Абхазии и Южной Осетии.

В июле 2010 года в Москве в Министерстве иностранных дел проходило совещание послов. На встречу с ведущими дипломатами приехал президент Медведев. Президент впервые в истории министерства потребовал, чтобы дипломаты сосредоточились на трех направлениях: модернизация экономики и производства; укрепление институтов российской демократии и гражданского общества;

борьба с организованной преступностью. Таких задач перед дипломатами еще не ставили. Президент призвал дипломатов вовлекать остальные страны в процесс модернизации России.

Медведев сказал и другие слова, которые тоже еще не звучали в такой аудитории:

– Интересам российской демократии отвечает следование как можно большего числа государств демократическим стандартам в их внутренней политике.

Дмитрий Анатольевич посоветовал послам:

– Исходя из многовекторности современной жизни, следует работать открыто, отказываясь от конфронтации, а иногда и просто снимать шоры, которые могут быть у любого государства и которые, наверное, существуют и у нас. Нужно находить в себе силы отрешиться от стереотипов, даже если они усвоены еще в период учебы в МГИМО. Один из примеров такой работы – преодоление трудного исторического наследия с Польшей. Необходимо мобильно реагировать на происходящее и действовать на опережение, а не пытаться догнать уехавший поезд, оглядываясь по сторонам в поисках тех, на кого можно свалить ответственность.

Но все эти правильные слова почему-то не реализуются в практической политике.

Весной 2011 года на волне революционных событий, охвативших арабский мир, взорвалась Ливия. Муаммар Каддафи, который единолично правил страной четыре с лишним десятилетия, стал уничтожать людей, призывавших к переменам. На требования мирового сообщества прекратить применение силы Каддафи не откликнулся. Совет безопасности ООН принял резолюцию № 1973, потребовав любыми средствами спасти мирное население Ливии от действий правительственных войск.

Россия при голосовании воздержалась. Но Наталья Александровна Тимакова, пресс-секретарь президента, объяснила:

– Наша позиция была последовательной с самого начала и остается такой и сейчас. Мы осуждали и осуждаем то, что творит Каддафи в отношении мирного населения. И на этот счет разночтений с Западом нет.

Но когда началась военная операция западных стран в Ливии – с воздуха уничтожалась военная авиация и бронетехника Каддафи, чтобы спасти мятежников, ситуация в Москве изменилась. Премьер-министр Путин, выступая на военном заводе в Воткинске, осудил не только действия Североатлантического блока, но и резолюцию Совета безопасности ООН:

– Правительство России не занимается внешней политикой. Но если вас интересует мое личное мнение, то оно у меня, конечно, есть… Ни по одному из параметров ливийский режим не подходит под критерий демократической страны, внутриполитическая ситуация приобрела характер вооруженной борьбы, но это, конечно, не значит, что кому-то позволено вмешиваться в чужой, даже вооруженный, конфликт извне. Эта резолюция, безусловно, является неполноценной и ущербной. Если посмотреть, что написано, станет ясно: она разрешает всем применять всё! Любые действия против суверенного государства! Это мне напоминает средневековый призыв к крестовому походу, когда кто-то призывал кого-то идти в определенное место и чего-то освобождать… А от этих ударов гибнет как раз мирное население! Где же логика и совесть?! Нету ни того, ни другого!

Глава российского правительства фактически повторил слова Муаммара Каддафи о крестовом походе против его страны. Это был не первый случай, когда президент и премьер-министр разошлись во мнениях. На сей раз Медведев ответил Путину довольно жестко:

– Ни в коем случае недопустимо использовать выражения, которые, по сути, ведут к столкновению цивилизаций, типа «крестовых походов» и так далее. Это неприемлемо. В противном случае все может закончиться гораздо хуже, чем даже это происходит сегодня. И об этом должны помнить все.

Президент защитил резолюцию Совета безопасности ООН:

– Я не считаю эту резолюцию неправильной, эта резолюция в целом отражает и наше понимание происходящего в Ливии, но не во всем… Абсолютно безобразным было поведение, которое осуществлялось руководством Ливии, и те преступления, которые были совершены против собственного народа… Если сегодня пытаться бить себя крыльями по корпусу и говорить, что, мол, мы не понимали, что делали, это было бы неправильно: мы сознательно это сделали, и в этом были мои инструкции Министерству иностранных дел. Они были выполнены…

Впервые Владимир Путин подвергся цензуре на телевидении. Днем его слова, произнесенные на Воткинском заводе, были главной новостью на федеральных каналах. А вечером они исчезли. Вместо Путина зрители услышали мнение Медведева, который, по сути, опроверг главу правительства. В аппарате президента так прокомментировали расхождение позиций двух самых влиятельных людей страны:

– Премьер-министр сам оговорился, что озвучил свое личное мнение. За осуществление внешней политики у нас, как известно, отвечает президент, а потому все соответствующие ведомства, в том числе МИД, действуют и будут действовать в соответствии с указаниями первого лица…

Позиция государства вырабатывалась на заседании российского Совета безопасности, который фактически играет роль Политбюро. Члены Совета безопасности собираются по субботам в резиденции президента. Обсуждаются все ключевые проблемы. Там, вероятно, и решили не возражать против резолюции ООН. Председательствует на заседании Совбеза президент, но не может быть, чтобы такой вопрос решался в отсутствие Путина или вразрез с его мнением. Почему же глава правительства изменил свою позицию? Учел внутриполитические соображения? Прошло еще несколько недель, и президент Медведев стал критически оценивать действия Запада в Ливии…

Наше общество, где так много людей голосует за компартию, где в почете революционеры, где любят призывать к равенству и справедливости, нисколько не сочувствует жертвам тирании, а только тиранам. Причем самым отвратительным – вроде Муаммара Каддафи. Причина проста – они враги Америки. И только это имеет значение.

Большой отряд наших пропагандистов со всех прилавков – в разнообразной упаковке и дозировке – круглосуточно торгует ненавистью к Соединенным Штатам. Это прибыльный и надежный бизнес. Обратите внимание: главные ненавистники Америки ездят в чудных авто, живут в загородных особняках, одеваются в Милане и отправляют жен рожать за океан. Наши антиамериканисты точно знают, где должны вырасти их дети… А вернувшись из-за океана, с экранов телевизоров и с газетных полос обвиняют США во всех смертных грехах.

Но особенно и уговаривать никого не приходится. Дело не в том, что ненавидеть Америку нас приучали десятилетиями (за исключением короткого периода, когда министрами иностранных дел нашей страны были Шеварднадзе, Бессмертных, Панкин, Козырев). Антиамериканизм – товар повседневного спроса. Наличие могущественного врага повышает собственную самооценку.

Почему наши генералы продолжают готовиться к войне с НАТО и Соединенными Штатами? Одно дело, склонившись над картой, прикидывать, через сколько дней танки дойдут до Ла-Манша и какие ракеты нужны, чтобы прорваться через пока не существующую систему противоракетной обороны. Вот размах, достойный генералов, выпускников Академии Генерального штаба!.. Другое – куда более скучное занятие – воевать с боевиками на Северном Кавказе, а их никак не удается победить, потому что действующим там частям нужны другое оружие, другое снаряжение, другие тактика и подготовка… Никому не хочется заниматься тоскливой повседневностью. Куда приятнее полностью отдаться нас возвышающей конфронтации с Соединенными Штатами.

Наличие Большого Американского Врага избавляет от неприятной необходимости выяснять причины огромного числа неурядиц в собственной стране и понимать, что виной тому мы сами. Смотреть в зеркало не всегда приятно. Так и не надо! Ясно, кто во всем виноват. Следовательно, упрекать себя не в чем. Напротив, учитывая, какой враг нам противостоит, приходишь к выводу: наш путь – это сплошные победы.

Что еще приятно – враг презираемый, в чем-то жалкий, как минимум бездуховный. «Американцы – тупые!» – радостно звучит со всех сторон. Автор этой книги как-то оказался в одной компании рядом с молодой дамой, директором банка. Она рассказывала, как, бросив все, рванула в Соединенные Штаты и четыре битых часа отстояла в очереди, чтобы одной из первых приобрести новую модель модного телефона, без которого уважающий себя человек не может показаться в обществе.

– Ну и тупые же эти американцы, – делилась она своими впечатлениями, не выпуская из рук придуманную американцами замечательную игрушку для взрослых.

Это еще товарищ Сталин говорил: «Самый последний советский человек на голову выше лучшего человека Запада».

Ненависть к Америке, воспитанная советской пропагандой, укоренилась в сердцах и умах российских граждан. Многие ненавидят Соединенные Штаты, хотя эта страна нисколько не виновата в несчастьях, постигших Россию в ХХ столетии. Современные политики охотно подогревают эти чувства, понимая, как легко увлечь за собой подобными лозунгами. Причем антиамериканские чувства просыпаются по любому поводу. Наши люди по-прежнему рисуют себе весьма своеобразную картину мира, в центре которой наша страна – оплот добра и справедливости, а другой полюс – это враждебная всему хорошему Америка. И все, кто против Америки, – наши друзья.

Ненависть, что отравляет души многих наших сограждан, не имеет отношения к реальной политике Соединенных Штатов, которую можно одобрять или критиковать. Объект ненависти – не реальная страна, а существующая в их воображении. Поэтому в ходу придуманные цитаты.

Наиболее популярная из них – приписываемое директору ЦРУ Аллену Даллесу намерение морально разложить советских людей. Мало того, что он этого не говорил, – любой владеющий английским языком, если не пожалеет времени, может в этом убедиться, проштудировав все им написанное (цитата существует только на русском). Главное – он и не мог этого сказать. Даллес был набожным человеком, ненавидел безбожную советскую власть, поэтому если бы и высказался на эти темы, то призвал бы вовсе не к разложению русского народа, а напротив – к восстановлению традиционных, в первую очередь религиозных, ценностей…

Зацикленность на Америке свидетельствует о неспособности ориентироваться в современном мире и о нежелании заняться наведением порядка в собственном доме. Смотришь программу новостей – все об американцах! Как будто нашу страну ничто другое не интересует и нет больше никаких забот. У нас многие уверены, что американцы сосредоточились на России, только и думают о том, как бы нам нагадить…

Две недели мы снимали в Соединенных Штатах документальный сериал. Я каждый день покупал местные газеты, а вечером, после съемок, смотрел телевизор. Поразительно: за две недели ни одного упоминания о России. Ни одного! Наша страна – когда не происходит ничего экстраординарного – не в фокусе внимания американцев. Соединенные Штаты заняты совершенно другими проблемами.

И невольно подумалось: как хорошо, что большинство наших ненавистников Америки об этом не подозревают. Каким ударом было бы узнать, что главный враг, с мыслью о котором они просыпаются и засыпают, о них почти не вспоминает…