ГЛАВА 12

Судя по тому, что Анатоль отсутствовал минут пять, а то и все семь, он мылся целиком. За это время я успела не только накрыть на стол, но и озадачиться третьим стулом. Шеф моих мысленных терзаний не разделял, хмурым взглядом буравя вход. А вот Анатоль, как оказалось, наоборот — из ванной он вернулся со стулом, явно изъятым у рабочих, собирающих офисную мебель.

— Прошу, — уверенным жестом мне предложили занять сидячее место, затем устроились рядышком и с возбуждением потерли руки. — М-м-м! А ты не обманула моих ожиданий, крошка! Разве что…

Со знакомой хитринкой в серых глазах Анатоль сначала глянул на меня, затем на шефа, успевшего изобразить сдержанное внимание, и заговорщически подмигнул нам обоим:

— Может, за встречу, а? Шанни, вскрывай свой винный погреб, я знаю — он у тебя есть даже здесь.

— Не угадал. — Я тоже покосилась на Эдриша и по особенно глубокой складке на его лбу поняла, что подобное хайд категорически не одобряет. А я хоть и рада встрече, но мне здесь еще работать. Так что пока я всецело на стороне шефа. — Я сама здесь без году неделя, так что не то что бухлишком закупиться не успела, так даже еще погреб не вырыт.

— Ай-ай, — огорчился Ан-Лин, при этом уже вовсю нацеливаясь на суп. — Крошка, ты меня огорчаешь. Ну как так, а? Сколько раз говорено: первым делом при устройстве на новом месте осваивай пути отступления и точки сбыта алкоголя! А ты?

— А я тебя сейчас стукну за то, что позоришь перед шефом, — проворчала я с легкой обидой, потому что видела, как меняются эмоции на лице Эдриша. И все как одна — отрицательные. — И вообще! Хватит паясничать! Ешь борщ, пока на голову тарелку не перевернула!

— И это моя Шанни, — пожаловался этот гад шефу, явно не замечая, как все сильнее напрягается Мак-Иш, а в его взгляде все больше зверя. — Моя маленькая, любимая девочка! А я ведь тебя еще во-о-от такой помню. На коленях качал. На руках носил. А ты?

— Без сладкого оставлю, — пригрозила я, искренне надеясь, что у Анатоля хватит ума не вспоминать остальное. Хотя бы при шефе!

— А что у нас на сладкое? — мигом переключился на новую тему господин наглый проверяющий.

— Мороженое, — хитро улыбнулась я, тут же вспоминая, как он любил его в нашем детстве. Ел за нас двоих с Анабэль, да еще с добавкой. — С цукатами, вареньем и карамелью. И оре-э-эшками…

— Ну, если с орешками…

Анатоль смеялся так заразительно, что я не удержалась и засмеялась следом. Ну вот как дуться на этого гада? Просто невозможно! И как только его в проверяющие взяли? Хотя понятно почему: в пять секунд сунет нос всюду, соблазнит любую особь женского пола, выяснит все, что хотел, и ничего ему за это не будет. Опыт-с!

— Ну, прости, — наконец покаялся белокурый гад, моментально сражая своей белозубой улыбкой и уделяя должное внимание обеду. При этом умудряясь и есть, и болтать. — Я просто так рад тебя видеть, что сам не свой. Сколько лет прошло? Десять? Восемь?

— Почти девять, — отозвалась я тихо, вновь уйдя в воспоминания. — И я тоже очень рада тебя видеть. Правда. Как сам, как Анабэль? Последний раз мы созванивались с ней пару месяцев назад — выглядела она прекрасно и была полностью довольна жизнью.

— Еще бы, — самодовольно хмыкнул Ан-Лин с набитым ртом и, ловко пробежав пальцами по своему коммуникатору, вывел на большой экран подборку свежих фотографий. — Эта коза не только занимает пост министра по связям с общественностью, но и уже почти неделю числится в невестах Эрта Буарто. Слышала о таком?

Я слегка нахмурилась, пытаясь откопать в памяти информацию о Буарто и вглядываясь в красочные фото красивой пары, но пока безуспешно. Белокурая красавица Анабэль с возрастом стала еще утонченнее и краше, а стоящий рядом с ней темноволосый мужчина был высок, широкоплеч, голубоглаз, имел волевой подбородок, красивый изгиб губ, но… Что-то я о нем слышала… Где-то. Но не помню.

— Если ничего не путаю, — в беседу вступил шеф, произнося слова медленно и весомо, — Эрт Буарто — сын Олди Буарто? Наследник так называемого алмазного короля Земли?

— В точку! — обрадованно воскликнул Анатоль и погрозил пальцем мне. — Шанни, грешно не знать самых выгодных женихов галактики. Или ты уже… — Взгляд Ан-Лина метнулся к моим рукам, не нашел там искомого и пытливо заглянул в глаза. — Не свободна?

— Э…

И вот тут я не нашлась с моментальным ответом. Солгать? Неумно. Сказать правду?

А какая она — правда?

— Знаешь, я еще думаю, — пошла на сделку с совестью и шутливо продолжила: — Да и какие мои годы? К тому же, как ты сам только что сказал, самый выгодный жених нашего сектора галактики уже занят, так что мне придется хорошенько поискать, чтобы найти не хуже.

— А что далеко ходить? — подхватил мой тон Анатоль и горделиво выпятил грудь, моментально давая понять, что под деловым костюмом кое-что очень рельефное и аппетитное. — Смотри сюда! Холост и абсолютно готов!

Эх… Где ж ты был раньше, Анатоль? А я ведь до сих пор помню твои слова о том, что я тебе как сестра. Не больше. Зачем же сейчас ты бередишь былое и волнуешь не только душу, но и кровь?

— Да ты всегда готов, — в итоге произнесла я с легким сожалением, вспоминая его бесчисленные похождения по всем доступным девицам района, и выбрала тон постервознее. — Так что не думай, будто удивишь меня этим. Ты лучше честно признайся: так же богат, как Буарто? Высокая должность в корпорации, фантастические перспективы? Личный остров, штат слуг, миллиардный счет в собственном банке? Если нет, то даже не мечтай! Я по мелочам не размениваюсь!

И ехидно ухмыльнулась. Ну что, пупсик? Съел?

— Эх, женщины! — Анатоль сокрушенно качнул головой и нашел утешение в запеканке, а за поддержкой обратился к шефу, все это время недовольно взирающему на нашу дружескую пикировку. — Вот за что они так с нами, а? Мы ж к ним всей душой! А им только деньги подавай!

— Не всем, — вдруг возразил шеф, при этом почему-то глядя на меня. — Некоторые очень ценят бескорыстную заботу и поддержку в трудной ситуации. Лично знаю таких.

— Как же вам повезло, — вздохнула я с завистью. — А вот мне то и дело только глупые стервы да алчные дуры попадаются. Или вы сейчас о мисс Джиллиан?

Оба мужчины почему-то поперхнулись. А что такое? Я что-то не то сказала?

Встреча комиссии прошла в штатном режиме. Эльфы оказались именно такими, как Эдриш о них слышал: пренебрежительно-высокомерными, а вот третий член комиссии, относительно молодой демон, моментально вызвал внутреннюю неприязнь. Неуместно радостный, до зубовного скрежета компанейский господин Ан-Лин всего лишь за утро успел сунуть нос даже на нижние уровни к рабочим, где его, «заблудившегося», выловил Бигс и практически под конвоем сопроводил к Эдришу в кабинет.

Но стало лишь хуже.

Стоило Ан-Лину услышать, куда именно планирует идти на обед сам Эдриш (а промолчать не получилось), как тут же увязался следом, и для хайда начался персональный ад.

Они были знакомы. Знакомы настолько, что Ан-Лин трогал ее всюду, отпускал плоские шуточки, а Шанни лишь улыбалась и не сводила с него глаз. И пахла. Еще не критично, но уже опасно.

Мак-Иш уговаривал себя перетерпеть. Не будет же он убивать каждого ее знакомца. Уговаривал себя отвлечься и не искать тайного смысла в их недомолвках. Уговаривал не завидовать даже тому, как Шанни ворчала на этого паяца и обещала надеть ему на голову тарелку с супом.

Он бы с удовольствием сделал это сам!

А затем Шанни неожиданно встала в позу и ловко отшила наглеца. Слушал бы и слушал! Высокая должность? Есть! Перспективы? Навалом! Остров, слуги, счет? Все есть!

Только не здесь… Но есть! А если надо, он и сюда их привезет! И остров, и слуг!

Но надо ли?

Видно же, что это лишь слова, а не ее реальные желания. Видно. Уж ему точно.

— А вот мне то и дело только глупые стервы да алчные дуры попадаются, — с неподдельной грустью вздохнула его личная рыжая заноза, засевшая так глубоко в сердце, что никакой хирург не вынет. Да и он сам не даст. — Или вы сейчас о мисс Джиллиан?

Мисс Джиллиан? Вот скажет тоже! О мисс Джиллиан можно говорить многое, но точно не это. Мисс Джиллиан скорее верный солдат и порой невидимая, но всегда готовая к труду и обороне третья рука. Такая сама кого хочешь возьмет под опеку и заботой окружит.

— Нет. Не о ней, — наконец произнес Эдриш, когда сумел отдышаться от супа, попавшего не в то горло, и попытался намекнуть. — Не поверите, док, но в моем окружении есть и иные достойные женщины.

— Правда? О, как интересно! Я ее знаю? — Шанни смотрела на него с искренним интересом и нисколько не потешалась. Она действительно не понимала, что он говорит о ней.

— Не уверен, — вздохнул Мак-Иш, злясь, что они не одни. При этом типе он точно ничего не будет объяснять. А вот вечером, наедине… — Но я обязательно вас с ней познакомлю. Чуть позже.

— Буду очень рада.

Она улыбнулась и внимательно оглядела стол и их с Ан-Лином тарелки. Чуть нахмурилась, недовольно поджала губы и даже слегка задрала подбородок, вмиг став похожей на одну из его сестер. Самую шилопопую.

— Господа, а что это вы так плохо едите? Обед стынет! Невкусно? — И прищурилась сильнее, давая понять, что не потерпит неверный ответ.

— Вкусно! Очень! Тысячу лет ничего вкуснее не ел! А добавка будет? — заверили они радушную хозяйку наперебой и, не сговариваясь, хмуро переглянулись. И если во взгляде Ан-Лина Эдриш заметил легкое раздражение, то сам постарался передать всю глубину злости своего зверя. Она моя! Моя, понял? А ну, свалил с чужой территории, щенок! Твое время ушло, а мое только наступает! А как наступит, так больше никогда не закончится! Слово Мак-Иша!

После того как оба заверили меня, что сейчас же съедят все, а затем чуть ли не вылижут и кастрюли, обед вошел в нормальную колею. То есть все ели и преимущественно молчали. За двойной порцией десерта Анатоль вновь начал разливаться соловьем и распушать хвост, строя грандиозные планы на внерабочее время, куда уже была включена я (без спроса и согласия), на что я куда резче, чем планировала изначально, возразила:

— Дорогой, не гони лошадей. На ближайшие четыре вечера я уже занята.

— Чем? — Это шеф пронзил меня хмурым взглядом и им же пригвоздил к стулу.

Медвежоночек, не старайся. Я твоя лишь с восьми до пяти. Ну и на ужине. Остальное время — мое и только мое.

— Частично вами, шеф, частично иными господами, — произнесла я с достоинством и таким тоном, который не подразумевал возражений и расспросов. Затем переключила внимание на Ан-Лина, без каких-либо угрызений совести подъедающего третью порцию мороженого, присыпанного всем, до чего дотянулись его наглые ручонки, и милостиво добавила: — Так что если к понедельнику ты все еще будешь здесь, то, может, и погуляем вместе по станции. Если, конечно, тебя не поглотит пучина проверки.

— Не поглотит, — самоуверенно заявил Анатоль, блаженно щурясь от еды. — Но только ради тебя. Цени, детка.

Хм… Пупсик, а ты забылся. Я не одна из легиона твоих почитательниц, с кем можно разговаривать подобным образом. Я ведь и сама знаю о тебе столько, что служба безопасности корпорации выложит не одну тысячу кредитов, лишь бы узнать хоть сотую долю. Ясно, что сама не без греха, но твой тон и слова меня сейчас покоробили. Мне уже не семнадцать, да и ты не на пьедестале. Так что…

— Что ж, рада была увидеться, — резюмировала я тепло, но не слишком. — А теперь, господа, за работу! Всем нам есть чем заняться. Верно?

Оба мужчины поняли меня верно: торопливо допили-доели и, наперебой благодаря за обед, поднялись из-за стола. И если шеф прекрасно знал, что мы увидимся уже вечером, и ничего не стал уточнять, то Анатоль, задержавшись в дверях, с легким сожалением спросил:

— И даже на ужин не позовешь?

— Прости, не сегодня. — Мой голос был тверд, как и взгляд. — На ближайшие дни у меня действительно все очень плотно распланировано. А тебя только позови — до утра не угомонимся. Так что давай не дуй губы, ты не Анабэль. Будет еще время увидеться и предаться воспоминаниям. Ты ведь к нам надолго?

— Недели на три, может, четыре, — подтвердил Ан-Лин и склонился ко мне, по-хозяйски приобняв за талию и поцеловав в щеку, но впервые это не вызвало во мне былого восторга. — Спасибо еще раз. Все было безумно вкусно, как всегда.

За его плечом хмурым изваянием маячил шеф, стоя вполоборота, но, даже не видя его глаз, я чувствовала с трудом сдерживаемую ревность. Уверена, ее чувствовал и Анатоль, ведь он был чистокровным демоном, а те могли улавливать куда больше запахов и даже эмоций, чем обычные люди, но именно Ан-Лину всегда было плевать на чувства окружающих. Для него неприкасаемыми были лишь члены семьи, куда в детстве входила и я. Так ли это было и сейчас, я пока не могла сказать.

Мы стали слишком взрослыми, чтобы прошлое оставалось неизменным. Пора начинать жить настоящим. Пора.

Эдриш и Анатоль ушли, а я вышла к рабочим и деловито осмотрела уже почти собранную мебель. Похвалила ребят, указала, где поставить тумбы, а где столы, прошла в смотровую, куда временно закатили тележку, и с немного дикой ухмылкой принялась сортировать привезенное со склада. Это мне, это снова мне, это фельдшерам, а это мне… О, стеклянные шприцы! Анахронизм, однако! Куда бы их приспособить? Точно! В рамочку над столом. Буду пугать ими шефа! Или Анатоля. Или эльфов!

Му-ха-ха!

— Э… хм… Док. Вы ведь док?

Я обернулась, торопливо натягивая на лицо невозмутимость, но это было лишним: стоящий в проходе пожилой рабочий смотрел куда угодно, но не на меня. На потолок, на стены, на мыски моих туфелек… Но не на мое лицо.

А это значит, что ему действительно необходима медицинская помощь, но он тянул до последнего, и вполне может статься, что ситуация критическая.

— Все верно. — Я постаралась выбрать одновременно деловой и доверительный тон. Предложила бы и присесть, но пока в смотровой лежал лишь поврежденный матрас и стояла тележка с добром. — Я — доктор Шанния О’Нелл, и я вас внимательно слушаю.

— Дык я эта…

— Камень у него в почках. Скорее всего, — грубовато ответил за мужчину появившийся за его спиной Лу Донг, одновременно с этим подталкивая рабочего пройти чуть дальше двери. — Мы бы и точнее диагноз поставили, да сами понимаете — нечем.

Я посерьезнела окончательно и даже немного нахмурилась. Камни в организме — дело серьезное. А если таких размеров, что не могут выйти сами, то операбельное вмешательство требуется практически всегда. А у нас не только негде, но и нечем! А если уж и вовсе быть честной, то и некому. Катастрофа!

— Симптомы?

— Почечные колики, боли в пояснице и паху, высокое давление, затрудненное мочеиспускание с кровью, — вновь за рабочего ответил Лу Донг, при этом уверенно перекрывая пути отхода. За его спиной еще увереннее маячил Муаранау, так что у пациента не было ни шанса. — По возвращении со смены упал в обморок, так что к нам его фактически принесли.

— Как вам не стыдно! — возмутилась я подобным пренебрежением к собственному здоровью, умело прожигая взглядом своего уже точно первого пациента на станции. — Умереть собрались?! Как вас зовут, кстати?

— Да Боб я. Ивлев, — окончательно стушевался мужчина, бледнея и покрываясь потом. — А что? Вот прям совсем помру, да?

— Вот еще! Пока я здесь, никто никуда не помрет! — заявила я немного запальчиво, и в голове почти моментально сложились первые пункты экстренной госпитализации. — С этой минуты, Боб, вы подчиняетесь мне, своему лечащему врачу, и первые мои распоряжения таковы: никаких волнений, никаких возражений. Муаранау, проводи господина Ивлева в стационар и проследи, чтобы он полностью разделся. Пижаму и медикаменты для облегчения симптомов в ожидании оборудования я сейчас подберу. Лу, помоги, пожалуйста.

Необходимо отдать должное моим фельдшерам: указания они исполнили тотчас и без пререканий. Муар, развернув струхнувшего Боба за плечо, буквально вынес его в обозначенную секцию, где у нас имелось аж шесть коек (пока без матрасов и прочего, но это дело поправимое), а Лу, деловито потерев руки, приблизился ко мне.

— Так, давай прикинем… — Я мысленно порадовалась, что набрала всего и побольше, откладывая в сторону пока ненужное и сосредотачиваясь на поиске необходимого. — Это, это и… да, вот это.

— Док, а вы точно справитесь? — с неприкрытым сомнением уточнил Лу, а когда я возмущенно взглянула на него, мигом пошел на попятную: — Нет-нет, я ничего такого не имел в виду, но у нас же тупо ничего нет! Может, лучше на чартер его? Я в такой ситуации вообще могу только вскрыть. А вы?

— А я не допущу вскрытия, — огрызнулась я немного нервно, лихорадочно выискивая в памяти названия нужных лекарств. Мне сейчас бы диагност… Хоть какой-нибудь! Если камень уже вовсю в пути и, не приведи космос, застрянет где-нибудь в особенно неудачном месте, то… Тут не спасет и чартер.

Но об этом я даже думать не буду!

В итоге я нагрузила вампира всем, что сумела откопать, и практически приказала:

— Лу, отнесите это в стационар. Проследите, чтобы пациент переоделся и лег в заправленную вами кровать.

— Мной? — напряженно уточнил фельдшер.

— Все верно, — подтвердила я жестко. — Бобу сейчас вообще лучше лишний раз не двигаться. Надеюсь на вашу сознательность.

Лу странно хмыкнул, но возражать не стал. Поудобнее перехватил стопку вещей и скрылся в направлении стационара. Я же стала развивать бурную деятельность дальше. Для верности залезла в галасеть, уточнила кое-что, в чем сомневалась, и уже со стопроцентной уверенностью продолжила раскопки в коробках с медикаментами. Есть, есть, есть… О! И это есть! Отлично! А вот теперь можно и шприц применить. А после бегом к Мэню и умолять его откопать на просторах местного Клондайка хоть какое-нибудь подобие диагноста. И пусть ему будет даже сто лет в обед, но я обязана его найти и заставить работать! Если мы ошибаемся и это не камень, то своим дальнейшим вмешательством я лишь усугублю ситуацию, потому что верный диагноз — это уже половина дела.

Не хотелось бы начинать карьеру доктора космической станции с такого глупого провала.

И если с пациентом мне относительно повезло — к моему визиту в стационар напуганный Боб уже был раздет и уложен в койку, а на все манипуляции со стетоскопом и тонометром лишь молча моргал и сдержанно вздыхал, после чего безропотно вытерпел несколько инъекций для выравнивания давления, обезболивания и снотворное, то у Мэня меня ждал отказ.

— Ничего такого нет. Даже в разобранном виде, — заявил завхоз еще по коммуникатору, когда я решила связаться с ним, чтобы уточнить, на месте ли он и не занырнуть ли нам в недра хранилища снова. — Но ты все равно подойди, я перенаправлю тебя кое к кому.

Сам Звонген оказался очень занят, горячо споря с очередным нуждающимся, но мимо как раз проходил один из его подчиненных, которому Мэнь и доверил сопроводить меня в фри-зону.

— Отведи дока к Салли, — со странной усмешкой произнес сильф и загадочно сверкнул глазами. Рабочий так же загадочно усмехнулся, вызывая во мне все больше вопросов. — Я с ней созвонюсь, предупрежу. И, док… Все в ваших руках, ей я приказывать не могу, уж простите.

Всю дорогу до фри-зоны я терялась в догадках. Кто такая Салли? Почему Мэнь так усмехался? И как у нее может быть то, чего нет даже у Мэня?!

— Вот сюда, пожалуйста, — многозначительно хмыкнул провожатый, когда мы свернули в один из самых неоднозначных туннелей уровня, и жестом указал на нужную дверь. — Дальше сами. Ага?

— Ага… — задумчиво хмыкнула уже я, придирчиво рассматривая яркую вывеску «Лучшие девочки сектора!», радужную занавеску из бусин и практически голых девочек, сидящих внутри круглой гостиной и бросающих на меня призывные взгляды. Вошла, огляделась внимательнее, оценила формы жриц любви, антураж, ароматы и без всякого сожаления огорчила работниц нефритового жезла: — Простите, милашки, но я не отдыхать. Кто из вас Салли?

— Если ты на работу устраиваться, то это к Джуне, — томно протянула брюнетка, одетая лишь в полупрозрачный изумрудный пеньюар, и, вихляя бедрами, обошла меня по кругу, в момент оценив со всех сторон.

— А если с претензиями, то к Тианне, — с придыханием добавила блондинка в розовом бикини, затягиваясь клубничным дымком из кальяна.

— А если по протекции господина Звонгена? — промурлыкала я, не хуже этих девиц умея играть тембром и бровями.

— Что опять понадобилось этому прохвосту? — проворчали у меня за спиной, и пришлось обернуться.

Из неприметной дверцы вышла… она. Яркая, ароматная, одетая в нарочито невинное белоснежное дизайнерское платье, открывающее ровно столько, что моментально хотелось узнать, что же там дальше… Чистокровная суккуба.

Не меньше минуты мы безотрывно глядели друг другу в глаза, после чего незнакомка сдержанно кивнула и едва уловимым жестом предложила следовать за собой. Только тогда я поняла, что не дышала. Давно прошли те времена, когда суккубы дрались за территории и мужчин, но ни одна из нас не была застрахована от происков недоброжелателей. А здесь, практически в открытом космосе… Все становилось в несколько раз сложнее и опаснее. Ну, Мэнь, ну, удружил!

Шли мы недалеко — по короткому сумрачному коридору до третьей двери справа. Комнатка оказалась небольшой, но очень уютной: два кресла, столик с фруктами и напитками, мохнатый ковер на полу и голограмма камина на всю стену.

— Соломея Грэхем, хозяйка заведения, — без особой приязни представилась женщина, заняв одно из кресел и взяв в руки бокал. Отпила, со сдержанным вызовом прищурилась и поинтересовалась: — А вы…

— Шанния О’Нелл. — Мой тон был куда дружелюбнее, ведь это я находилась на ее территории, да еще и без приглашения. — Доктор. Простите за внезапный визит, Мэнь не предупредил меня о том, кто вы.

— А если бы и предупредил? — Соломея небрежным жестом откинула с виска огненно-рыжую прядь, и я с завистью проследила, как шелк волос заструился меж ее тонких пальцев. — Не пришли бы?

— Увы, я не в том положении, чтобы выбирать. И хочу заранее предупредить, меня не интересует ваша территория и мужчины. Как вы наверняка заметили, я полукровка. Мне вполне хватает того, что дает мне моя работа. Так что со всем моим уважением… Давайте сразу о деле?

— Даже так? — Демоница удивленно приподняла идеальные брови и минуты три рассматривала меня сначала через призму бокала, а затем и в упор. Словно пыталась прочесть мои мысли. Вряд ли ей это удалось, но после этой странной проверки Салли откинулась на спинку кресла, и я заметила, как расслабились ее плечи. — Хорошо. Мой дом — твой дом. Давай о деле. Что привело тебя ко мне, дочь страсти?

Описать возникшую проблему в двух словах не получилось, но я постаралась говорить лишь по существу. Так, чтобы суккубе был ясен весь текущий расклад. Если уж она действительно не видит во мне угрозу, то стоит подумать о долгосрочном сотрудничестве. Почему бы и нет? Связи нужны везде, даже в таком, казалось бы, своеобразном месте.

— А ты отчаянная, — под конец моего рассказа заявила Салли, глядя на меня то ли с сочувствием, то ли с восхищением. — Мы уже давно пользуемся услугами своего доктора, содержать которого хотя порой и накладно, но все же выгоднее, чем без него. Ты, кстати, как в гинекологии? Понимаешь?

— Слабо. — Я не стала юлить и приписывать себе то, чего на самом деле не было. — В основном больше по терапии и нервам.

— Жаль, — искренне огорчилась суккуба и нажала едва видимую кнопочку прямо в стене. Отъехала панель, и появился экран с клавиатурой. Салли отправила вызов, и буквально через несколько секунд на экране появилось сосредоточенное мужское лицо. — Дорогой, будь любезен, зайди ко мне. Комната для переговоров. Желательно прямо сейчас.

Доктор, а это был именно он, ждать себя не заставил: прошло не больше пяти минут, а он уже входил в двери. Молодой, лет тридцати. Обычный человек среднего роста, среднего телосложения и совершенно непримечательной внешности. Даже одет был не в халат, а в обычную синюю рубашку и темно синие брюки. Единственное, за что цеплялся взгляд, — шальная и абсолютно мальчишеская улыбка, делающая его лицо капельку привлекательным. Увидев меня, док поскучнел, но быстро взял себя в руки, и я удостоилась уже профессионального осмотра навскидку.

— Новенькая?

— Здравствуйте, коллега. — Можно было бы зайти и издалека, но время поджимало, а дело еще толком не сделано. И я, поднявшись с кресла, шагнула к нему, протянула руку для пожатия и ринулась в атаку. — Меня зовут Шанния О’Нелл, я доктор медпункта станции. Скажите, вы пользуетесь в своей работе портативным сканером?

— Да-а… — опешил местный светило гинекологии.

— Одолжите на пару дней?

— Вот прямо так сразу?

— Дорогой, девочке действительно надо, — вступилась за меня Соломея, куда грациознее поднимаясь со своего кресла и улыбаясь так обворожительно, что даже у меня мурашки по позвоночнику пробежали, что уж тут говорить о мужчине. — А понадобится раньше — просто сходишь и заберешь. Под мою ответственность, Джимми. Хорошо?

— Ну, если только под твою ответственность, — хрипло согласился Джимми, нервно оттягивая воротник наглухо застегнутой рубашки.

— Вот и договорились! — Радость Салли выглядела настолько искренней, а ее довольный смех был таким сексуальным, что в себя я пришла, когда она отступила на шаг и направилась к двери. — Об остальном, пожалуйста, договоритесь сами. Дела…

И ушла, оставляя нас в комнате, где разом кончился весь воздух. Выдохнули мы синхронно и далеко не сразу. Я снова завистливо, а Джимми — с грустью и даже некоторой безысходностью. Посмотрел на меня, снова вздохнул и махнул рукой:

— Идемте, коллега…

И снова мы отправились по сумрачному коридорчику, но уже вглубь заведения. На минуту мне даже стало его жаль: неразделенная страсть к суккубам — дело гиблое, но я быстро заставила себя переключиться на собственные проблемы и не думать о чужих. Это его выбор, насильно никто не держит. Если же не хватает силы воли бросить и уехать, то это уже вопрос к собственному характеру. Хотя…

— Док, как коллега коллеге. — Я доверительно склонилась к его плечу и чуть понизила тон. — Женщины ее типа без ума от недоступных мужчин. Если хотите, есть у меня средство, которое снизит ее привлекательность в ваших глазах. Временно, конечно. А там, уверена, уже сами разберетесь.

— Вы вообще кто? — хмуро выдал «коллега», не собираясь доверять и доверяться с первых же минут знакомства. — Насколько мне известно, на верхних уровнях станции док — мужчина.

— Ваша информация давно устарела. — В отличие от Джимми, чьей фамилии до сих пор не знала, я, как всегда, вела себя дружелюбно. — Тот док уволен, в медблоке обновляется оборудование, а я планирую не избавляться от пациентов с помощью чартеров, а лечить их на месте. Кстати, мое предложение в силе. Если надумаете, всегда сможете найти меня в медблоке.

На этом я предпочла завершить свой мини-спич — мы как раз вошли в его кабинет. Пока я осматривала, судя по всему, всего лишь прихожую (диванчик и голограмма фикуса — вот и вся обстановка), сам Джимми скрылся за другой дверью, предупредив, чтобы ждала его здесь. Что-то скрывает? Все может быть. А мне вот ни капельки не интересно. Почти. Главное, чтоб поскорее дал мне то, зачем я здесь, и может дальше скрывать все остальное. Пока что мне хватит и той новости, что я на станции уже не одна. В смысле из суккуб.

Интересно, мне это чем-нибудь грозит или все-таки сможем ужиться? По сути, делить нам нечего, я сказала правду. Вот только если медвежонок действительно соберется поправить здоровье предложенным мной витамином… А мимо невзначай вдруг решит пройти Соломея… Он восхитителен, она сногсшибательна, так почему бы и не…

Перед глазами полыхнуло пламя ада, и я покрепче стиснула зубы, не рискуя даже додумывать вполне логичную мысль.

Убью! Всех!

МОЕ!

— Вот, пожалуйста. Когда, говорите, вернете?

— На днях, — процедила я ледяным тоном и, не глядя на опешившего доктора, вышла в коридор, чеканя шаг и покрепче прижимая сканер к груди.

Надо успокоиться. Надо срочно успокоиться и не придумывать глупости!

Точно, а пойду-ка я работать!