Книга: Королевы Иннис Лира
Назад: Двенадцать лет назад, Дондубхан
Дальше: Лис

Элия

Ночь подошла к концу, когда корни терновника исчезли под западным горизонтом, в то время как его ветви все еще тянулись к семерке созвездий, которые в этот час месяца были известный как Мантия.
Пять боярышников выстроились в линию на скалистом склоне, защищенном от суровых морских ветров. Деревья носили лирское имя – Убежище Терний. Это было знаменательное место и время для чтения звезд в Убежище Терний, под созвездием тонущего Тернового Дерева, до того, как Лосось встанет носом вверх или Звезда Четвертой Птицы вспыхнет, видимая как тропа для следующего солнца.
Элия брела по болоту одна.
Когда она шла, спросила мир, почему нет никакого языка звезд?
Ветер шевелил ее ресницы.
– Как ты думаешь, чем были твои диаграммы и числа? – спросил ближайший боярышник скрипучим старческим голосом.
– Звезды говорят безмолвным языком, – пробормотала она.
– Да.
– Они заботятся о нас здесь?
Ни ветер, ни корни не ответили.
– Какое им до этого дело? – спросил Бан Эрригал.
Оказалось, она пришла не первой.
Он стоял в ряду боярышника, полностью закованный в кожу и кольчугу, в выцветшем гамбезоне и с мечом за поясом. Журчащий поток его слов Элия не совсем поняла.
У его ног догорал костер: от него еще поднималась тонкая струйка дыма. Два пальца правой руки почернели от сажи. Элия понюхала – кровь, резкое дополнение к соленому ветру.
– Никакой магии, – сказала она, подходя ближе. – Только ты и твой меч против него.
– Я знаю, – сказал Бан. – Я не буду обманывать. Я не буду вытаскивать кинжал из моего ботинка и резать его, когда он ожидает честную борьбу.
Элия прикусила нижнюю губу: Аифа снова покрасила ее в красный цвет, и Элия почувствовала острый ароматный вкус. Она ничего не ответила.
Внезапно Бан прошептал:
– Ты будешь хорошей королевой.
– Не надо умирать, Бан, – сказала она тихо. Ее пальцы согнулись, но ближе она не подошла.
Бан произнес слово слишком тихо, чтобы она его услышала, и ветерок подул в его сторону по щиколоткам дразнящим тонким дымом. Бан продолжал тихонько шептать: дым вращался по кругу, заплетаясь в пряди внутрь и наружу, поднимаясь от тлеющих углей серебряным кольцом.
Элия слушала ветер, шепот меча у его бедра, энергичные голоса огня и корней боярышника. Все заинтересованные, все сосредоточились здесь: она сказала «огонь» и щелкнула. Крошечное пламя взвилось в воздух. Элия расставила семь точек по краям поднимающегося кольца.
Оно медленно вращалось между ними: огненный венец и серебряный дым.
Улыбнувшись, Элия взглянула на Бана, но маленькие частички пламени вспыхнули, соединяясь и ярко вспыхивая, и корона превратилась полностью в огонь, раскаленный добела, а потом пропала.
Элия задохнулась, жар оставил на ее щеках сильное воспоминание.
Лис Бан смотрел на нее призрачными зелеными глазами, вызывающими и грустными.
Звук шагов и низкий ропот возвестили о прибытии других, и оба мага отвернулись друг от друга.
Рассвет был нежно-фиолетовым, и тонкие облака проплывали через еще оставшиеся звезды.
Здесь был граф Дуб, тяжело привалившийся к Элис Торнхилл и морщившийся ото всего, в то время как Аифа и ее отец Дурак тихо подкалывали друг друга. Слуги рассредоточились вокруг. Пришли Куран-кузнец и его жена из Эрригала с некоторыми другими слугами, и, наконец, Рори, выглядевший более стойким, чем когда-либо прежде. И народ из Ступеней, а также слуги Коннли и Астора из порта Комлак: вскоре здесь собралось около сотни человек, сформировавших круг толщиной в несколько человек.
Моримарос и Ла Фар прорывались сквозь толпу вместе с семью солдатами, привезенными ими с острова.
Король Аремории был великолепен в своей кольчуге, с отполированным стальным наплечником обхватившего его плечо щита и доспехами на шее под опущенным капюшоном кольчуги. Меч был пристегнут простой кожаной пряжкой, и над ним расположилась рука в простой голубой накидке. Его гамбезон и брюки были темно-синие, рукавицы заправлены за белый пояс. Волосы короля Аремории недавно были коротко подстрижены, просто тень на его черепе, подбородок был голым, как и когда он приехал.
Выражение лица Моримароса носило такое же отстранение, как и в Летней резиденции несколько недель назад, где Элия убедила себя, что ему на нее вообще наплевать. Но теперь его взгляд пригвоздил ее на месте, и она подумала о его глазах, руках на ее спине, его губах и улыбке в Лионисе, когда король Аремории рассказывал ей историю о лазурном балконе.
Иннис Лир мог уничтожить этого человека, как он уничтожил все. Элия искала своих сестер, но их нигде не было видно, как и Броны.
Она нахмурилась, но Моримарос произнес:
– Это рассвет. Готовы ли вы, Бан Эрригал?
– Где мои сестры? – спросила Элия, осматривая всех вокруг.
– Риган пошла искать Гэлу два часа назад, – тихо сказал Бан.
– Гэла была с Броной, – добавил Кайо.
Поскольку это был Иннис Лир, звездный жрец вышел из толпы.
– Одно благословение рассвета, принцесса?
Элия посмотрела на Аифу, потом на дуэлянтов.
Двое мужчин стояли друг напротив друга, лицом к вересковым болотам. Ла Фар держал круглый баклер, который Моримарос использовал в качестве щита. Напротив него измученный Рори, перешедший на сторону Бана, тихо разговаривал с братом и предлагал ему то же самое оружие.
Традиционное благословение звезды рассвета было молитвой невидимым дневным звездам.
«О, скрытые звезды, – пошел невидимый призыв, – как удача невидима, как воля из святых невидима, как невидимы любовь, честь и надежда, будьте с нами, хотя мы не можем отметить ваше место нашими смертными глазами».
– Нет, – тихо сказала Элия.
– Миледи? – спросил священник. Она была с ним знакома, молодой священник вырос во время правления короля Лира. Он удивленно раскрыл глаза, что сдвинуло и повернуло белые татуировки, усеявшие созвездиями его щеки.
– Я произнесу благословение, – произнесла Элия и сказала на языке деревьев:? – Да здравствуют корни Иннис Лира.
Ее голос не дрожал, но земля дрожала у всех под ногами, грохоча камнями, стряхивая траву, дрожа камешками и поднимая крошечных жуков и сверчков в воздух. Ветер целовал все: губы, глаза, щеки, руки, любой кусочек кожи, свободный и открытый небу.
– Радуйтесь звездам на небе, – крикнула она, повторив это на языке деревьев. – И приветствуйте наши сердца между ними.
«И приветствуйте наши сердца между ними».
– Мое сердце разбито.
Все повернулись к Риган Лир, как только она появилась. Девушка шла сквозь толпу, волоча за собой рваный подол. Это была ее нижняя рубаха и халат, а не платье. Волосы упали спутанными коричневыми волнами, обвивающими ее подбородок. Риган моргнула: блеск слез сделал темные глаза огромными, как колодцы. Красные линии на ее щеках были нарисованы как кровавые слезы.
– Сестра, – промолвила Элия.
Брона подошла сзади, остановив пристальный взгляд на спине Риган, как будто силой воли ведьма удерживала Риган в вертикальном положении.
– Начинайте поединок, – приказала Риган, поднимая руку и указывая на Бана, а потом на Моримароса. – Борьба за корону этого острова, борьба за предательство и сердца, и корни, и звезды. Бой! – Она выкрикнула последнее слово, и оно зазвенело в воздухе.
Что-то было не так, и Элия едва могла дышать.
– А где Гэла? – спросила она.
– Сейчас она не может этого видеть. Бой! – ответила Риган и на языке деревьев добавила: – Если ты не будешь драться сейчас, Лис, то все будет напрасно. Бой!
Бан выхватил шепчущий меч. Моримарос сделал то же самое.
Сердце колотилось, Элия уставилась на них.
Риган подошла с одной ее стороны, Брона – с другой. Риган коснулась плеча Элии, крепко сжав его, словно орлиными когтями.
– Вот так разбилось мое сердце, сестренка. Так же будет теперь разбито и твое.
– Почему ты так наслаждаешься этим, Риган? – прошептала Элия.
Ее сестра не ответила.
Брона дотронулась до другой руки Элии, пытаясь ее утешить. Элия взяла руку ведьмы, взглянув на Брону. Ясный утренний свет показал возраст женщины: тонкие морщины, несколько серебряных прядей, вьющихся в ее пышных кудрях. Они напомнили Элии старшую королеву Калепию, которая носила свою седину как элегантную корону. Одна из этих матерей потеряет сына.
Элия схватила Брону за руку.
– Мне очень жаль.
– Моего сына? – мягко спросила Брона. – Я всегда знала, что его кровь разольется здесь, окропит этот остров.
– Которому он принадлежит, – прошептала Элия.
Брона положила свободную руку на область, где было ее сердце, как бы говоря: «Вот где мой сын».
К изумлению Элии, ее сестра тоже приложила руку к сердцу, и слезы поползли по ее щекам.
Затем Моримарос поднял руку в белой перчатке.
– Эсперанс! – взревел он и атаковал.
Назад: Двенадцать лет назад, Дондубхан
Дальше: Лис