Эпилог
Через беспамятство донеслись запахи сожжённой земли и дерева, едкие ноты горевшего пластика и чадящей дымом резины.
Холод сковал спину, лишив ее всякой чувствительности, но я не спешил двинуться или даже открыть глаза, внимательно прислушиваясь к своему телу. Для начала — попытка шевельнуть пальцами ног: ощутить подошву ботинок, сжать и разжать. Ноги целы. Осторожное движение пальцами отозвалось холодком на коже. Руки тоже целы, и даже все пальцы на месте. Поразительное везение для того, кто уцелел под последим «приветом» природного князя.
Как это было — сложно сказать. Вон, в интернетах тоже нет видеозаписей техник ранга «виртуоз», а свидетели обычно молчаливы и не спешат делиться впечатлениями. Это было страшно — равно как и то, что Черниговский в один момент просто шагнул в особо черную тень, чтобы швырнуть что-то убийственное и исчезнуть. Место битвы осталось без победителя. Хотя если скурпулезно просчитать загаданные цели и выполненные пункты, то мы в немалом плюсе, господа.
Теперь можно с торжеством открыть глаза и взглянуть на серое небо, полное крошечных снежинок.
Согретые жаром, шедшим от мертвой земли, снежинки таяли на подлете и падали на щеки и лоб мелкими каплями воды. Падали они и на ворот серого пальто, чтобы тут же заиндеветь под порывами холодного ветра.
— Он очнулся! — Донеслось заполошное глуховато через высокую ноту, звучавшую в голове.
Сколько проигравших и победителей вот так смотрело на небо? И только улыбка отличала победителя.
— А я говорила, давайте добьем, пока тихо лежит. — Где-то рядом нервно отреагировала на мою улыбку Инка.
Над головой головой показалось лицо Артема.
— Нам бы отступить, — склонился он надо мной. — Идти можешь?
— Где Ника? — Спросил я в ответ.
— Я здесь, — ворохнулись под головой теплые коленки, а сверху на меня посмотрели тревожные глаза невесты. — Голова не кружится? Не тошнит?
— Это я тебя должен был спасать, — ворчливо принялся я подниматься, игнорируя возмущение и попытки удержать меня за плечи.
— Куда! А ну лежи тихо! Сейчас в больницу поедем.
— Это ты лежи тихо, сейчас поедем в больницу. — возмутился уже в голос, осторожно убирая ее руки с плеч, поворачиваясь в движении, чтобы присесть рядом и с силой обнять.
Огляделся, отметив целых и живых Инку, Го Дейю и Артема в одной футболке и брюках, с перебинтованной и прижатой к груди рукой. Выглядел мой друг неважно — сероватая кожа лица, широкие пластыри по всему телу, зацепленные наспех поверх запекшихся ран на коже. Ботинок не было, но холод на нем всегда слабо сказывался. Сказался кризис одежды — не мультяшный супергерой, что поделать: габариты второй формы легко рвут любую тряпку, а карманов в медвежьей шкуре как-то не предусмотрено.
За спиной Артем работали на холостом ходу наши машины, перегнанные поближе к месту боя.
— Где Федор? — не нашел я брата.
— Ушел переходом в Румынию. Вместе с князем Виидом.
Что-то Федор говорил по этому поводу… Вроде как, если станет выгорать одна защита за другой — вмешается его покровитель. Я думал, через свиту. Оказалось, способен прибыть лично.
Но если бы этого не было — брата я бы с собой брать не стал, равно как и подвергать опасности. Он, в общем-то, должен был улететь вместе с Никой, но раз не сложилось…
— А этот что тут тогда делает? — Приняв к сведению, заметил я стоявшего за Никой одного из лысых свитских Федора.
— Теперь он охраняет Нику. — Сухо пояснил Артем. — Навсегда.
А невеста, смутившись, отвернулась.
— Что тут вообще происходило? — Потер я занывшую от движения шею.
— Черниговский сбежал, — был друг весьма мрачен.
После чего отвернулся и направился к нашей машине. Некоторые вопросы ему хотелось решать сразу, не откладывая на потом. Хотя еще половиной часа желалось просто жить.
— Так. — Задержал я на равнодушном лысом свой взгляд. — Если у меня будут лысые дети, я его грохну.
— Все дети рождаются лысыми! — Задохнувшись от возмущения, произнесла моя девушка.
— А я о чем. — Принялся я подниматься и помог с этим Нике.
Лысый совершенно индифферентно отнесся к моим комментариям и тут же встал чуть позади и по левую руку от девушки.
— И ждать девять месяцев я не буду. — Оценил я мрачно его маневры.
После чего махнул рукой на неловкие комментарии о том, что «Веня хороший» и вообще «нам сейчас пригодится любая помощь», и направился за Артемом. Следовало уточнить детали.
С дороги посторонились Го Дейю и Инка, завороженно наблюдавшие за нашей перепалкой.
Разве что китаянка негромко отметила, что за нами пристально смотрят, указав на край перепаханного поля. В том направлении обнаружился княжич Мстиславский, то ли не желавший пачкать безукоризненный облик попыткой прошагать через месиво, в которое постепенно обращалась земля под таявшим снегом. То ли вполне довольный своей позицией наблюдателя.
— Давно стоит? — Чуть задержался я.
Го Дейю неопределенно пожала плечами.
— Ника, — обратился я к девушке и указал на Мстиславского. — Этот человек поклялся забрать тебя и целой доставить в Москву. Если не сдержит клятву, ему придется весьма скверно.
Будем думать, что явился он именно за этим.
— Его проблемы, — равнодушно отметила невеста, так же направившись к машинам. — Я тебя больше одного не оставлю.
Последствия такого решения были вполне банальны — в Москву мы направились на самолете с гербом Мстиславских, а место второго пилота занял сам Иван Семенович. Крайне удобно с точки зрения безопасности — можно не опасаться «случайных срабатываний» средств ПВО и прочих воздушных неприятностей. Свита же владельца отправилась в столицу грузовым вертолетом — чтобы спешно доставить раненных и кости. Впрочем, это уже их хлопоты — Ника добилась стабильности состояния освобожденных пленников, а для полного исцеления у могущественного рода найдутся свои люди.
Салон личного «Эбраера», выполненный под пятнадцать весьма комфортабельных мест, обладал кроме всего прочего полноформатной постелью — для отдыха уставшей и не спавшей двое суток Ники. До того подали поздний завтрак, и разморенная от еды и усталости девушка задремала прямо в кресле… В этой связи, иных присутствующих просили не шуметь — равно как и мы с Артемом, отсевшие подальше, вели беседы негромким голосом.
— Я не совсем понимаю твоего спокойствия, — размеренным голосом начал Шуйский, поглядывая в иллюминатор на проплывающие внизу пейзажи, слегка обезличенные первым снегом.
Ему, как и всем нам, предоставили новые одежды — и теперь на его широких плечах был серый, однотонный и чуть растянутый свитер вместе с широкими брюками максимального размера, который удалось отыскать. У меня же пострадало только пальто, которое в самолете было без необходимости, поэтому я все еще оставался в собственном костюме.
— Как я должен себя вести? — Чуть устало прикрыл я глаза.
— Например, как я. Сообщить родным, что началась война.
— Мои родные уже два месяца на военном положении. Мало что изменится, кроме дополнительной тревоги и лишнего страха.
— Это недостаточно. Ты хоть понимаешь, что он будет мстить? Он остался в живых, и все начнется еще раз, и он уже будет не один.
— Я и не собирался его убивать. — Пожал я плечами. — Сбежал — и демон с ним. Так бы пришлось отпускать специально.
Но пару клятв было бы взять неплохо, под угрозой смерти… Но что получилось, то получилось.
— Шутишь? — Фыркнул Шуйский.
— Отнюдь. Он мне кучу денег должен. Сдохнет раньше времени — кто вернет? — Скупо и практично выразил я свою точку зрения.
— Знаешь, ты был весьма убедителен в своей попытке его убить. — Все же слегка эмоционально завелся Артем. — Я бы сказал, ты почти добился успеха. И никакой такой бережливости я отчего-то не наблюдал!
— Тише, — примирительно повел я ладонью. — Разбудишь, — с тревогой покосился я на дальний конец салона.
— Извини. — Поумерил он тон.
— Любой план ведет к битве против главного злодея. — Поделился я с ним. — До этого обычно следуют приспешники и злодеи мельче. Но это ведь в сказках. В нашей жизни все приспешники при исполнении, а злодеи что их возглавляют, обычно просто выполняют приказ. Эта встреча была нужна, чтобы за нами не гонялась полиция и перестали рассылать розыскные листы. Все сразу стало уровнем выше. Закончится там же.
— Был роскошный шанс завершить все разом уже сейчас! — Раздраженно дернул Артем плечом.
Не зло и без укора — просто сопереживая за исход битвы вместе со мной. Вернее, пытаясь разобраться — отчего равнодушен я к этому сам.
— Шанс, который запорол бы мне ты или Федор. А может, вмешался бы Мстиславский. А может, упал бы метеорит. — Чуть поморщившись от вновь возникшей боли в затылке, я вновь прикрыл глаза и отклонился к креслу. — Помнишь, что я тебе говорил про талант Ники?
— Чушь это все, — категорично произнес Шуйский то, что раньше выражал крайне деликатно. — Невозможно сломать еще несбывшееся!
— Тем не менее, по возвращению девушки я настолько сильно возжелал смерти Черниговского и имел к тому все шансы, что он все равно сбежал. — возразил я, не открывая очи. — Всего лишь знание о таланте и использование его в собственных интересах. Хочу одно — происходит совершенно противоположное.
Удержали бы ее у вертолета — стало бы лучше. Но как удержать неудерживаемое…
— У тебя так с восьмого класса.
— Все, что я хотел взорвать — всегда взрывалось! — Наставительно поднял я палец ввысь.
— Лучше бы Черниговский был бы мертв, — недовольно проворчал Артем.
— Хочешь, попросим Нику постоять рядом и крайне тщательно спланируем, как сохранить ему жизнь? — Приоткрыв глаза, покосился я на Шуйского. — Как думаешь, он свернет себе голову сам, поскользнувшись на мокром полу, или кто-то другой разрушит все плоды наших с тобой усилий?
— Федор сказал, когда уходил, что найдутся те, кто его сожрет. — Задумавшись, пробормотал Шуйский.
Еще одна причина, отчего не остался — значит, все действительно будет хорошо. Или это мера доверия? Или собственные обязательства перед тем, что пришел его забирать? Дозвонюсь — узнаю.
— Может, так, — пожал я плечами. — Не собираюсь ничего планировать, пока нахожусь с Никой на одном самолете. И тебе не советую.
— Как-то мистикой попахивает, — уже обеспокоенно, без тени насмешки, произнес Артем.
— Это говорит мне медведь-оборотень, — прокомментировал я.
— Ты рассказал ей о таланте? — Хмурился друг.
— Иногда человеку не стоит знать о том, что принесет только лишние печали. Я же не говорю ей, что уже женат.
— Послушай… Что?! — Изумленно посмотрел Артем.
Ну хоть скользкая тема перестала его интересовать. Неровен час, набредет на мысль, что рядом с Никой могут запланировать что-нибудь хорошее персонально для них…
— Да на Белевской Лене, помнишь такую?
— Погоди, но как так-то…
— На другой комплект документов, еще год назад. Она ведь давно совершеннолетняя. Я думал, у нас все серьезно… — Вздохнул я чуть разочарованно.
— Она знает?
— А ты часто заглядываешь в страничку своего паспорта о семейном положении?
— Нет, зачем?..
Затем резким движением выудил собственный паспорт, удостоверился, что все еще холост, и уже медленнее положил его обратно.
— Лена тоже не заглядывала.
— Постой, это она сейчас жена самого разыскиваемого преступника в империи? — Озадаченно наклонил голову Артем.
— Неловко получилось. — Потянулся я к затылку рукой, чтобы почесать.
Но голова все еще ощущалась довольно болезненно. Крепко меня приложило.
— Ее же теперь тоже могут похитить, отыграться на ней.
— Да не, у нее будущий муж из Юсуповых. — Успокаивающе повел я рукой. — Сильный, влиятельный клан… Что ты так смотришь? Дам я ей развод, пусть строит себе свое счастье!
На словах о счастье Артем чуть понурился, не скрывая разочарование.
Там, в конце пути, его ждала Вера и крайне тяжелые вопросы, которые не хотелось задавать. Потому что ответы уже практически ясны.
— Слушай, ну у вас с Верой ведь все не так серьёзно, как могло было быть. Ты ж ее обнаженной на себе не катал?
Артем тут же изобразил возмущение самой постановкой вопроса, но зрачки слегка расширились — буквально на мгновение.
— Нет, разумеется! И вообще, что за глупые фантазии?! — произнес он, слегка розовея щеками.
А то я не знаю, почему его класс на выпускном в лесу клещей наловил, кроме самого Артема и еще одной девушки.
Увы, но любовь оказалась в чине майора внутренней безопасности и на десяток лет старше — и с этим пришлось смириться после выпускного… Не везет…
— Может быть, она и не виновата, — попытался озвучить я призрачные шансы.
— Так! Никаких рассуждений на одном с Никой самолете, — пресек он. — Пойду для верности к Аймаре кадриться. — Решительно поднялся он с места. — Исключительно для пользы дела, раз такая возможность, — поведал он мне деловито до того, как подхватить с ближнего к нам крепления столика неоткрытую бутылку вина и бокалы.
Ну-ну. Только рукой махнул на него, внутренне благословляя. Посидел пару минут, глядя на отчего-то захромавшего Артема, жалостливо прижавшего руку к груди (которой он тут чуть подголовники кресел не ломал), которому Инка тут же определила место на широком диванчике, присев рядом. Повод для распития искать не стали — не алкоголики же, потому без комментариев наполнили бокалы и принялись тихонько меня ругать. Это почему-то сближает людей…
Я же направился к Нике — посмотреть, как она спит. Ну и чтобы этих не слушать — пусть Артем меня вроде как защищает, но стиль «и не такой он дурак» все-таки не особо приятен.
— Привет, — отчего-то открыла глаза невеста.
Хотя я очень тихо присел на краешек постели. Но край моей одежды был тотчас сжат маленьким кулачком правой руки — будто сбегу.
Я поправил одеяло и недовольно покосился на лысого охранника, сурово сверлившего меня взглядом с ближнего кресла. Интересно, из самолета Мстиславских когда-нибудь падали люди?
— Не смотри на него так, он желает добра, — попросила Ника, потянув за полу пиджака. — Хоть кому-нибудь. Он хочет снова быть человеком и делать поступки. — Сонно, но торопливо и уже просыпаясь, произнесла она.
— Поступки бывают разные.
— Но человеком делают только добрые. Оставь его! — С жаром добавила невеста.
— Пусть так, — вздохнув, не стал я спорить. — Посмотрим на поведение. Как себя чувствуешь?
— Поспала. Хорошо.
— Час до Москвы. Твою маму и сестру охраняют уже пятый день. Отец под надежной защитой шести «виртуозов». Все будет хорошо.
— Они до сих пор пьют? — Изумилась Ника.
— Серьезный вопрос решается. — Пожал я плечами. — Телефоны выключены. Свите запрещено беспокоить. Но сегодня-завтра, думаю, узнают.
— И все закончится? — Пискнула девушка, словно боясь спросить.
— Не сразу, но в пятницу у князей большой сход. — Поделился я информацией. — Повод другой, но повестка точно изменится. Там все решится.
— А люди Аймара? — Невольно перебирала Ника неприятности.
— А вон, — покосился я на салон самолета, где Артем рассказывал Инке, как я практически устроил, а потом раскрыл мятеж в его княжестве и скрылся в Москве.
Мол, его отец даже высший орден мне выписал, чтобы в глаза мои бесстыжие при вручении посмотреть, а этот подлец так и не явился…
Зато за всеми этими откровениями почти выпитая бутылка незаметно обновилась на новую быстрым движением рук. Инка слушала внимательно, слегка смеялась в нужных местах и продолжала пить, удерживая бокал левой — украшенной браслетом-противоядием — рукой. Ей было весело и легко на душе даже без алкоголя — ведь браслет стирал влияние этанола. Правда, Федор его вырубил вместе с остальными своими поделками, и смех становился все заливистей и громче…
— Нас спасет только свадьба, — задумчиво произнесла Ника.
Я с уважением посмотрел на невесту.
— Что? Общаюсь с мудрыми людьми, — зарделась она. — Кстати, что ты пообещал Го Дейю? Я так и не поняла.
— Пашку в мужья.
— А он согласен? — Осторожно уточнила она.
Что за мелочи у всех на уме?
— Борецким придется многое отстраивать заново. Думаю, он не откажется от верной и сильной супруги, у которой кроме него никого нет. Она сделает его великим.
— А она справится? — С сомнением посмотрела Ника вглубь салона, где дремала Го Дейю, завернувшись в Пашкино пальто.
— Любая жена может сделать мужа великим, — пожал я плечами. — Просто женщины рода Го занимаются этим профессионально.
— Максим, — приперся чуть пьяный Артем, и виновато покосившись на Нику, заговорщическим шепотом произнес. — Ты не мог бы прогуляться на пару часов?
— Олух, это самолет!
— А… Да? — Разочарованно повел он глазами вокруг, вздохнул и потопал обратно.
В сторону Инки, которая уже отключилась и спала, откинувшись на спинку дивана, приоткрыв рот и пустив слюнку.
Вот что бывает, когда люди безоглядно доверяют чужим артефактам. Ну и нажираются четырьмя бутылками вина на двоих.
— Правда, она милая? — Завороженно спросил Артем, остановившись.
Инка слегка всхрапнула.
— Ты вон тоже на кресло устраивайся, поспи, — посоветовал я ему.
— Нет, — нахмурился Артем, словно что-то вспомнив, слегка качнулся и упрямо произнес. — Никакого планирования сна! Особенно с Никой на борту! Я сейчас сяду на кресло и буду бодрствовать! До конца полета!
Присел он с этими словами в кресло и тут же отрубился.
— Это он о чем? — Осторожно поинтересовалась Ника.
— Кто же знает, что у пьяного на языке? — Поправил я ей одеяло. — Спи.
Присел у окошка, оглядел сонное царство на борту и налил себе минералки, попивая ее мелкими глотками под созерцание необъятных просторов в иллюминаторе.
А затем занялся тем, чем коротал время всякий раз, когда Ника была рядом.
Тщательными и крайне детализированными планами, как уничтожить этот мир. Планами, которые уже были запущены.
И пусть нам всем повезет.
