Однажды мы набрели на мертвого кита. Мы уже несколько дней ощущали запах гнили, когда проезжали мимо плоских артишоковых полей, что тянутся вдоль океанской стороны Первого шоссе, – такое сильное зловоние, что, несмотря на летнюю жару, мы поднимали стекла в нашем пикапе «датсун», не оборудованном кондиционером, и опускали их только через несколько миль. Когда мы в следующий раз отправились в Уайлдер-Ранч, то поняли, что источник вони где-то рядом. Когда мы зашагали вдоль обрыва, запах усилился, и вот, когда над узким заливом тропка исчезла, мы увидели внизу какую-то выцветшую громаду, нечто неопределенное, и мало-помалу эта громадина превратилась в кита.

Кит таял, растекался лужей вязкой жидкости. Его пасть была разинута. Его массивный пенис неуклюже воткнулся в песок. Всё выглядело неуклюже. Всё в нем было не так, как надо. Его кожа облезала липкими голубыми и зелеными клочьями. Всюду вокруг кита жужжали тучи мух.