И наконец, у нас остались последние два бога, с которыми будут сейчас самые большие проблемы. Речь идет о Перуне и Велесе. Почему с ними проблемы? Как я уже говорила, стараниями Топорова и Иванова мы имеем «основной индоевропейский миф», который сейчас уже, подобно «Велесовой книге», вошел уже в массовое сознание современных неоязычников и многих других. Что мы знаем по источникам? Перун – глава Владимирова пантеона, княжеский бог, бог Южной Руси, и, как мы знаем по летописям, Владимир, став князем, начав княжить единолично, сразу же пытается провести религиозную реформу. Рыбаков предполагает, что сам Владимир был слишком молод для таких серьезных изысканий и построений. Действительно, он, будучи чрезвычайно талантливым политическим деятелем, понимал, что для упрочения политической власти, для такого сложного и трудного дела, как консолидация страны, необходима, в частности, религиозная реформа. Заметим, XX век дал нам не менее масштабные религиозные реформы: пришли большевики к власти – отменили христианство, пришли к власти другие товарищи – христианство ввели с той же принудительностью, грубостью, с которой большевики его отменяли. Владимир это тоже всё прекрасно, естественно, понимал. Перун был чужд значительному числу жителей русских земель, Перун был совершенно чужд на севере, и, как я уже говорила, мы имеем ряд исторических данных о том, что культ Перуна в Новгороде вводили огнем и мечом и новгородцы этому всячески сопротивлялись. Далее. Говорить о том, что Перун – бог пришлый (выдвигались такие точки зрения), некорректно. Просто он бог южный, и на севере он чужой. Перун, естественно, громовержец, но в еще большей степени это бог княжеский. В эпоху двоеверия Перуна заменяет, функции его берет на себя Илия-пророк из-за того единственного факта, что упоминается, что он был вознесен на огненной колеснице на небо. Этого, в общем, вполне достаточно. И дальше уже гроза воспринимается как грохот колесницы Ильи-пророка. И уже на Ильин день переносятся различные ритуалы, которые изначально были связаны с громовержцем, то есть выкармливание быка «всем миром», всей общиной. И затем его торжественно убивают и опять же торжественно всей общиной съедают. Кроме того, существует и ряд зимних игр, которые были связаны с символическим оплодотворением, когда за девушками гоняется парень, у него в руках чугунок, на который надеты бычьи рога, и он старается боднуть этих самых девушек так, чтобы было не только больно, но и стыдно. Это вот комплекс представлений, связанных с Перуном.

Да, кстати, по поводу Владимира, принявшего христианство. Мы знаем, что когда он принял христианство, то он идол Перуна приказал свергнуть в Днепр и двенадцать дружинников проводили его до порогов. Это, безусловно, являет собою форму древних похорон. Это не уничтоженный идол, это совершенно другое. Владимир понимает, что ему необходимо принять христианство, потому что он… Подозреваю, что Владимир мало во что в жизни верил, если верил, то в Перуна. Уж больно хороший, прожженный политик. Он понимает: чтобы Русь хорошо смотрелась, выражаясь современным языком, на международной арене, ей нужно принять христианство, иначе их не будут всерьез воспринимать. И он это делает. Но Перун – его бог. И Владимир устраивает ему, по сути, воинские похороны. Эскорт из двенадцати дружинников не что-нибудь, это очень серьезный ритуал. То есть он вынужден отречься от своего бога, видите как – ради власти и ради благополучия своей родной страны, ради ее достойной позиции на международной арене. И ради этого он не столько мать, отца, (с матерью, отцом было уже никак), но своего бога отдаст. Не предаст, но отдаст. Вот такой это был человек. И стало быть, Перуна он похоронил.

Теперь что касается Велеса. Имя «Велес» содержит индоевропейский корень со значением «мертвый». Этот корень у нас встречается в словах, связанных с магическими терминами, как раз об этом пишут Топоров и Иванов. Это корень «власть», это «великий», «владеть» в пределах русского языка. За пределами русского языка – это понятие «певец», «сказитель», соответствующие ирландские термины. Русские понятия: «волшебник», «волхв», то есть круг магии, музыки и власти. Мы знаем по летописям, что Велеса называли «скотьим богом», знаем, что его культ держался достаточно долго. Мы знаем, что русские крестьяне хранили в хлеву медвежью лапу и называли ее «скотий бог», поэтому представлялся Велес в образе медведя, и я на это обращаю особое внимание. У нас, вопреки тому, что пишут Топоров и Иванов, нет никаких данных представлять Велеса в образе змея, о чём пишут они. Потому что у них он вообще оказывается каким-то мохнатым змеем. Где-нибудь в мифологии мохнатого змея встречали? Вот и я тоже. И они, кстати, тоже не встречали. Это какая-то гусеница-переросток, гадость… бррр… Изначально-то он был богом, видимо, еще охотничьей эпохи, но вот в земледельческое время он становится покровителем не просто земледелия (все боги земледельческой поры так или иначе покровители земледелия), но Велесу оставляли в жертву последние колоски на поле, их увивали красными лентами, их не сжинали, их оставляли естественным образом сгнить. Оставляли именно, как говорилось, «Волосу на бородку», значит, другая форма имени бога – «Волос». Кстати, что и отчетливо связывает его с идеей волосатости, которая, как уже говорилось, есть признак потустороннего мира, и не просто потустороннего, а нижнего мира.

Велес связан очень серьезно с идеей поэзии, музыки, как уже говорилось в «Слове о полку Игореве», легендарный певец Боян назван его внуком, то есть находящимся под покровительством этого бога. В эпоху двоеверия и позже Велеса решительно заменяет святой Никола в разных функциях и в разных образах. Велес, поскольку он владыка преисподней, то он представлялся богом дорог. И вот в этой функции святой Никола его заменяет, становится едва ли не главным на Руси покровителем всего, что связано с дорогами. Поэтому он становится покровителем солдат, то есть тех, кто уходил из дому, рекрутов. И естественно, когда парень уходил в рекруты, уходил на войну, то мать благословляла его ни в коем случае не образом Христа, она благословляла его Николиным образом. Кстати, у нас в семье сохранился образок моего двоюродного деда, с которым он уходил на Первую мировую, и тот факт, что он у нас хранится, говорит о том, что он вернулся. И вот многие черты образа Велеса действительно реконструируются как бы постфактум из культа Николы. Любопытно, что культ Николы на Руси имел не просто большую популярность и даже не огромную, а многие, например иностранцы, вот те иностранцы, которые оставляли заметки о Московии, – они писали, что богом на Руси является Никола, а позже, в начале XX века, когда этнографы взялись за те наши недовымершие народные верования, которые еще можно было записать, то они спрашивали у, естественно, неграмотных крестьян – вроде как христиане, вроде как в Троицу веруют, – из кого состоит Троица? На что получали ответ: из Николы, Богородицы и Христа. И кстати, в именно этой последовательности. Потому что богородичный культ был на Руси чрезвычайно развит, но больше был развит культ Николы. Традиционно образ Христа стоял только на третьем месте. Кстати, что любопытно, у нас сейчас, казалось бы, более-менее знают, из кого состоит Троица, а основные наши складни, особенно складни, которые в автомобилях, – это что? Это, собственно, то же самое: Богородица, Никола и Христос. То есть, это вот такая народная русская Троица – она всё равно продолжает быть актуальной.

Теперь поговорим об «основном индоевропейском мифе». Итак, Топоров и Иванов пишут о том, что у всех индоевропейских народов – позже выясняется, что практически у всех народов на земном шаре, – есть миф о бое громовержца со змеем. Не совсем у всех, но тем не менее действительно этот миф не является индоевропейским (хоть так и назван), это один из самых распространенных мифов вообще в мировой мифологии. Это правда. Причем опять же, как они пишут, опираясь на материалы сравнительной мифологии, нехороший змей похищает у громовержца скот и похищает у громовержца жену. Далее следует более или менее развернутая битва, змей прячется от громовержца различными способами, и в конце концов громовержец его повергает. Это всё так. И говорить, что у славян было что-то другое, что у русских было что-то другое, безусловно, не серьезно. В конце концов, если мы хотим посмотреть на ближайшее воплощение мифа о бое громовержца со змеем, то достаточно посмотреть на герб Москвы. Вообще говоря, миф тот же самый, пусть в трансформированном виде, но тем не менее. И в этом с Топоровым и Ивановым спорить, безусловно, нельзя. А вот в чём с ними, наоборот, не то что спорить можно, а ни в коем случае нельзя соглашаться, – это с утверждением, что этим змеем у нас был Велес. Во-первых, как я уже сказала, у нас нет никаких данных о том, что Велес представлялся бы где-нибудь и как-нибудь в образе змея, – раз. Но это, по сути, мелочи. У нас есть документ, юридический документ. Правда, старый, но тем не менее не потерявший юридической силы, подтверждающий очень важную вещь, а именно тот факт, что Перун и Велес имели культ в одно и то же время в одном и том же месте. Заметьте, мы с вами, какую бы мифологию ни взяли, каких бы народов, какого бы времени, никогда не найдем нигде, ни у кого сказания о том, чтобы один бог сражался с другим богом, если эти они имеют культ в одно время в одном месте. Сражаться с низведенными богами, с отвергнутыми богами – сколько угодно, это достаточно распространенное дело. Но если они оба сейчас почитаемы, то между ними боя быть не может.

Какой же документ доказывает несостоятельность гипотезы Топорова и Иванова о бое между Перуном и Велесом? Это договор русских с греками, документ, надо сказать, прекрасно им известный. Потому что в еще языческое время русские, как известно, очень успешно ходили бить Царьград, очень успешно его грабили, но в конце концов бедные царьградцы, в общем, решили как-то этих воинственных славян и русов унять, заключили с ними договор, и вот в этом договоре дружинники клялись Перуном, а купцы – «Велесом, скотьим богом». И кстати, формулировка «Велес – скотий бог» как раз-таки из этого договора и известна.

Итак, во Владимиров пантеон Велес не входил, но это вполне логично. Дело в том, что Владимир приказал поставить идолы на княжьей горе перед теремом, «посреди теремного двора», как нам сообщает летопись, а Велес связан с нижним миром, с преисподней. И ставить его идол на горе было бы несколько, по меньшей мере, странно. Но тот факт, что среди идолов, поставленных Владимиром перед теремным двором, не упомянут бог преисподней, совершенно не подтверждает наличие мифа, который выводят Топоров и Иванов. Словом, главный аргумент: если эти два бога (не если, а совершенно точно) имели культ в одно и то же время в одном и том же месте, то, следовательно, не могли быть противоборцами. Но увы. Как я уже сказала, я о несостоятельности этого мифа узнала раньше, чем прочла книгу Топорова и Иванова «Исследования в области славянских древностей», узнала от академика Никиты Ильича Толстого, но многим другим в высшей степени достойным людям не посчастливилось быть учениками академика Толстого. И они, в частности речь идет о некоторых авторах очень хороших романов в стиле русского фэнтези, вынуждены как-то считаться вот с этой самой гипотезой Топорова и Иванова. И соответственно, они в своих романах как-то пытаются отразить миф о бое Перуна с Велесом. Так самое забавное, что они совершенно не знают, а что им с этим боем делать, то есть изобразить бой они могут, но Перун должен, что логично, победить. Но Велеса нельзя уничтожать, потому что как же можно уничтожить одно из основных божеств пантеона? К тому же бедные авторы этих романов (просто читаешь и преисполняешься к ним глубоким сочувствием!), как же они выкручиваются, пытаясь всё-таки, чтобы и Перун победил, и Велес уцелел. Велес не может никуда деваться, он бог. Это, кстати сказать, очень косвенное свидетельство в пользу несостоятельности этой теории. Его нельзя воспринимать как доказательство, но тем не менее это камешек в тот же самый огород. То есть я подчеркну еще раз, что, конечно-конечно, Топоров и Иванов правы в том, что у славян непременно должен был быть миф о том, что Перун сражается с каким-то змеем, но из того, что эти мифы есть везде, совершенно не следует та форма, в которой они существовали у славян. Мы никогда не сможем гарантированно реконструировать этот миф. И это надо очень хорошо понимать. Мы можем предположить, что он был, мы можем сказать, какую форму он имеет в мировой мифологии, но то, что этим змеем, которого повергал Перун, ни в коем случае не был Велес, – это факт совершенно точный, и тут уже говорить просто больше и не о чем.