Переходим к гибели мира. Предвестие гибели мира – это зима великанов, долгая, как три зимы. И страшно студеная. И дальше в «Прорицании вёльвы» говорится следующее:

Гарм – вроде бы пес, которого поставили сторожить связанного Фенрира. Но при этом заметьте, эти строки – слова о том, как освобождается Фенрир: «Узы расторгнуты – вырвался волк». Вот и вся мотивация. То есть в тексте нет никакого объяснения, почему Фенрир смог освободиться. Абсолютно – ни в «Старшей Эдде», ни в «Младшей». Это происходит, потому что происходит. Потому что пришел час гибели богов. Пришел час гибели мира.

И как мы уже говорили в самом начале, ценностью является гибель со славой, а что может быть большей славой, чем гибель мира? И поэтому никакой дополнительной мотивации не требуется. Точно так же в «Старшей Эдде» в прозаической вставке подробно описывается, как Локи связан, испытывает мучения, а дальше в описании гибели мира он уже правит кораблем мертвецов из Хель. Как освободился? Почему освободился? Просто потому, что пришло время. Никаких других дополнительных мотиваций скандинавам не нужно.

Итак, у нас должны столкнуться два воинства: воинство, которым предводительствует Один, воинство небесное, воинство, для которого он собирает на протяжении всей истории человечества бойцов – воинов, павших в битвах. Замечу, что эти воины называются «эйнхерии», а собирают их валькирии, само имя «валькирия» означает «избирающая мертвых».

Валькирии – это девы-воительницы, которые носятся над полем битвы. И как только сражен воин, валькирия берет его к себе на коня и уносит в Вальхаллу, в чертоги мертвых, где всё время существования мира воины занимаются ровно двумя занятиями: с утра упражняются, бьются друг с другом, а во второй половине дня они пируют.

И как раз в связи с образом Вальхаллы, как я уже говорила, подчеркивается, что былые враги оказываются рядом, неважно, что при жизни были врагами, теперь часть дружины Одина. Это воинство Одина.

Воинство, которое ведет Локи, – это мертвецы, попавшие в Хель. А туда попадали самые разные воины: и достойные, и не очень, и сильные, и слабые. И просто те, кому не посчастливилось погибнуть с мечом в руках. Они плывут на корабле мертвецов. Не буду уточнять неэстетичные подробности, с ним связанные. Воинство Локи составляют также великаны, причем отдельно упоминается Сурт, огненный великан-вулкан, который будет биться с богом Фрейром. Фрейр, как мы уже говорили, – это воплощение мужской сексуальности, мужской любви. А любовь, опять же как мы выясняли, – это стихия огня. Фрейр огненный, и его противник огненный, и Фрейр обречен погибнуть, потому что у него нет меча, который он отдал своему слуге в благодарность за то, что тот добыл ему невесту.

Буквально пара слов о сказании, как Фрейр женился. Он видит свет, идущий от рук девушки, живущей где-то в стране великанов. От ее рук разливается сияние по мирам. И этого вполне достаточно, чтобы Фрейр захотел на ней жениться. Обращаю ваше внимание на то, что мы не в первый раз встречаем женщину со светящимися руками, и в очередной раз отсылаю к своей статье «Женщина с воздетыми руками». Также вспомним, что красота, опять же как мы выясняли, соответствует в физическом плане свету, сиянию. И «сияющая» девушка автоматически оказывается самой прекрасной, это само собой подразумевается. Соответственно, Фрейр отправляет за ней своего слугу Скирнира, имя которого означает «сияющий». Далее в песне описывается его дорога и то, как он уговаривает сначала по-хорошему, потом не очень по-хорошему эту девушку выйти замуж за Фрейра. И в итоге, как я уже сказала, Фрейр отдает Скирниру свой меч. То, что Фрейр обессиливает себя перед битвой, не так страшно: главное – погибнуть со славой, а не победить. Но я еще раз подчеркиваю, что здесь абсолютно все образы построены на огне и сиянии: что Фрейр, что его слуга, что его невеста, что его противник, да и меч, кстати, тоже. Когда уже последняя битва завершается, Сурт, будучи великаном огненным, из Муспеля, разжигает во всём мире пожар. И мир гибнет в пожаре.

Как говорится, «приехали». Вот он, образ мирового пожара, огонь мировой революции: «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем!» Эти образы идут из того, что во второй половине XIX века в Германии возрождается интерес к мифологии. И Вагнер был, и не только… И Один более чем почитался. «Призрак бродит по Европе» – первые строки «Манифеста коммунистической партии». Замечу, что Один не просто любил бродить по людским селениям, что очень хорошо известно по сагам, но именно в германской, а не скандинавской мифологии Вотан (Один) со свитой неупокоенных мертвецов носится над миром, и встреча с ним грозит гибелью. «Призрак бродит по Европе» – это влияние именно германской мифологии уже, извините, на массовое сознание немцев второй половины XIX века, и мы получаем это в той мифологии, которая потом будет коммунистической, в частности советской. Аналогично и мировой пожар, который будет трактоваться как пожар мировой революции, – да, конечно, это образ политической мифологии, но восходит он сюда же, к древнегерманским, скандинавским мифам.

Кстати, о том, где и как бродит призрак. Лирическое отступление. Маленький такой культурологический анекдот. Поскольку я в свободное от мифологии время занимаюсь японским кимоно, мне встретился на одном из кимоно начала XX века изображенный, как писали японцы, «конный воитель». Оказался этот «конный воитель» не кем иным, как Одином, срисованным с европейского оригинала японским художником (вполне угадывается стиль модерн). Любопытно, что японский художник, равно как и японцы, у которых было это кимоно, совершенно не знал, кто это. Глаз у Одина было два, так что уже можно смеяться. Но это только начало. У Слейпнира передних ног четыре, как и положено, а задних ног, извините, две; ну не знал японец «Эдду», да и германскую мифологию не знал, поэтому задних ног две. Вот такой исторический курьез. Так что «призрак» бродил не только по Европе, а дошел аж до Японских островов. Ну, бог-странник, что же от него и хотеть? Это о распространенности этих образов в конце XIX века и, соответственно, о влиянии на образный ряд уже Маркса, Энгельса и примкнувшего к ним Маяковского вместе с Блоком. Так что мировой пожар, в котором должен погибнуть старый мир, потом, забегая вперед, должен возродиться вновь уже после этого самого очистительного мирового пожара.

Далее о других поединках. Центральный поединок гибели мира – Рагнарёка – поединок Одина с Фенриром, в котором Один погибает, и в некоторых случаях говорится, что он будет пожран Фенриром. Но тут в бой вступает его сын Видар. Видар – это сын, родившийся после гибели Бальдра. Именно он убивает Хеда на следующий день после собственного рождения. То есть он рождается как ответ на гибель Бальдра и сразу же мстит на следующий день за него. Тут он мстит за отца. Видар или всаживает меч через пасть волку в самое сердце, или же, как очень подробно описывается в «Младшей Эдде», у Видара огромный башмак, он наступает этим башмаком на нижнюю челюсть волка, поднимает верхнюю челюсть, таким образом раздирает волка напополам.

С Локи сражается Хеймдалль. Хеймдалль – это страж богов с огромным рогом. Кстати, он должен затрубить в рог, возвещая всем, что начинается последняя битва. О Хеймдалле известны сказания, где он является прародителем трех сословий: это знать, землевладельцы и беднота. Хеймдалль останавливается в трех домах, проводит ночь в каждом доме с хозяйкой и таким образом дает жизнь всем трем сословиям. И этот страж богов и прародитель сословий людей выступает в качестве противника Локи. Все другие боги также гибнут в схватках, все в этой битве. И, как уже было сказано, мир охватывает мировой пожар, очень мощная, наводящая ужас картина.

И вот теперь, имея такую картину возрожденного мира, мы можем уже ответить на вопрос: а собственно, отчего так неразумно Фригг себя вела и почему она допустила гибель сына? Потому что ведь мировой пожар и гибель мира не затрагивают Хель, и Бальдр как там был, так и всю катастрофу, извиняюсь за выражение, пересидел в бомбоубежище, и Хёд, между прочим, тоже. Соответственно, Бальдр и Хёд – светлая и темная стороны божественной силы. Я замечу, что по-древнерусски «темный» просто означал «слепой». Так что Хёд – темный и в этом смысле тоже. Они фактически заменяют собой Одина. То есть если бы Бальдр оставался жив, то он бы принял участие в Рагнарёке наряду со всеми богами – и он бы непременно погиб. Его смерть была залогом грядущего воцарения. Кроме того, Бальдр оказывается лишенным всего, и это отражение достаточно известных ритуальных обрядов. Бесстатусность перед будущим воцарением. Это касается обрядов интронизации не только светской, но и церковной, когда перед положением в высший церковный сан будущий первосвященник называется «ничтожнейшим из…».

Так что для Бальдра его смерть – залог того, что он вместе с Хёдом станет царем нового мира. И тогда становится всё до слез логично. И тогда Фригг, которая фактически провоцирует гибель сына, оказывается действительно провидицей и делает всё для того, чтобы ее сын стал править в новом мироздании. Причем новое мироздание мыслится более справедливым, даже не то что справедливым, «справедливость» – это наша категория, а оно будет мирным, тихим, спокойным, без войн. Скандинавы, свирепые викинги, себя в нем явно не мыслят, и поэтому ничего особо подробного о нем нам и неизвестно.

Вот так вот мы разобрали всю историю скандинавского мира, от возникновения до гибели. И у нас осталось немного времени на еще одно сатирическое сказание. Это «Песнь о Харбарде». Это очередное сатирическое сказание о Торе. Тор идет из страны великанов и подходит к фьорду. Что такое фьорд? Фьорд – длинный узкий залив, длиной он может быть десятки километров, а шириной не более километра, обойти его – десятки километров в обход. Тор идет из страны великанов в Мидгард. И у фьорда на противоположном конце видит перевозчика, который называется Харбардом, что в переводе означает «седобородый», и это одно из многочисленных имен Одина. Один скрывается от сына – развлекается так. Тор требует, чтобы его перевезли, а перевозчик начинает над Тором всячески издеваться. Тор в ответ похваляется серьезно своими подвигами, а перевозчик в основном рассказывает о том, как соблазнял таких-то и таких женщин (не очень понятно, правду говорит или врет). Это, в общем, не важно.

Кончается это всё тем, что они разругались. Перевозчик отказался Тора везти. И бедному богу пришлось топать в обход этого самого фьорда. Почему я обратила внимание на это сказание? Здесь мы сталкиваемся с весьма своеобразной юмористической реализацией очень распространенного мифологического мотива – правды как способа переправы. То есть у нас по самым разным сказаниям, включая русское сказание о княгине Ольге, существует мотив загадок перевозчика: чтобы тебя переправили, ты должен на какие-то вопросы ответить правильно. Если человек (или не человек – не важно) спускается в царство мертвых, то его перевозчик спрашивает об имени. И если это мифическое сказание, то там, как правило, спускающийся в царство мертвых пытается свое имя скрыть. Но пока он не скажет честно, кто он такой и зачем он вообще в царство мертвых живой собрался, его не переправят. То есть правда – это возможность переправы.

И то, что мы видим и в «Песне о Харбарде», в сказании о княгине Ольге и еще много где, – это загадки. В данном случае загадка Одина очень проста. Догадайся, что перед тобою твой собственный отец, и перестань же наконец серьезно отвечать тогда, когда тебя дурачат. Тор по причине доброты, простодушия и прочих качеств отгадать эту загадку не может. Любопытно, что это потом получит очень известную реализацию в литературе, конечно же у Толкиена в «Хоббите», глава «Загадки в темноте». «Что у меня в кармане?» Известная сцена Бильбо Бэггинса и Голлума, на которой, в общем, будет весь знаменитый «Властелин колец» построен. Вот тот же самый принцип.

А кстати, в Скандинавии еще мотив загадок как залог переправы входит в сказание о Бальдре, когда Бальдра очень хотят вернуть в мир живых. Один посылает одного из своих сыновей, Хермода, упросить Хель. И вот там, как раз когда Хермод пытается в Хель попасть, также появляется мотив загадок на переправе.