На следующий день Владе нанес визит своей подруге по имени Розарио О’Хара, ветерану службы городского метро. В годы, когда Владе работал в ее подчинении, они выполняли все обычные работы в метро, которые в то время включали расширение их рабочего диапазона за счет затопленных участков метро. Эта работа продвигалась медленно и заключалась преимущественно в использовании туннелей в качестве гигантских, заполненных водой технологических коридоров и прокладывании по ним чего-то похожего на кабелепроводы для линий электропередачи, канализации, трасс для автоматического питания подводных капсул, кабелей связи и прочего. При этом постоянно отслеживалось, чтобы у ныряльщиков имелся доступ для обслуживания этих туннелей. Управление городского транспорта и Портовое управление Нью-Йорка и Нью-Джерси давным-давно разделили свои старые полномочия и обязанности, но не каким-нибудь разумным образом, а так, что если что-то происходило на шестидесяти процентах той части системы метро, которая находилась под водой, то начиналась борьба за власть между преемниками двух управлений. В результате этого создавались спорные территории, на которые претендовали менее официальные союзы между рабочими бригадами. Так, Владе проработал в Управлении городского транспорта десять лет своей молодости. За эти годы он натянул миллионы миль подводных кабелей и переделал кучу более интересных дел. Все эти задачи выполняли бригадами, и опасный труд объединял людей настолько, что бригады становились сплоченными, будто семьи, и это чувство спаянности сохранялось надолго после того, как с работой было покончено.

Поэтому он совершенно спокойно позвонил Розарио и попросил встретиться в плавучей такерии рядом со зданием Управления на Гудзоне, где они могли посидеть и поговорить за едой.

– Ты не слышала, чтобы станцию Сайпресс недавно использовали? Чтобы осушили и чем-нибудь заняли?

– Не слышала. А почему ты спрашиваешь?

– Ну, я недавно плавал примерно в том районе с друзьями, и их инфракрасный датчик показал на дне повышенную температуру. Судя по всему, это был Сайпресс, и я подумал, что тепло могло подниматься оттуда со станции.

Это не было большой редкостью: большинство затопленных станций выпускали из-под земли струи теплого воздуха. Жизнь в подводном Нью-Йорке кипела.

– Сомневаюсь, что там что-то есть, – ответила Розарио. – Насколько помню, раньше там была промзона. Парковки для машин, контейнеров, автобусов, платформ. И еще ряд цистерн с маслом на старом берегу.

– Вот и я так подумал. Но там точно было какое-то тепло. Нутром чую, что там что-то может твориться.

– С чего бы это?

– Не знаю. У меня в здании пропали люди, есть случаи саботажа, и меня это все пугает. В любом случае я был бы рад посмотреть, в чем там дело. Но мне кажется, это дело непростое, поэтому мне нужен напарник.

– Хорошо, – Розарио кивнула. – Трина Добсон и Джим Фрицше тебя устроят?

– Конечно. Я как раз на них и надеялся.

– Я гляну, когда они свободны по графику. А тебе когда лучше?

– Как они смогут, так и я готов.

Не успела завершиться неделя, как вся группа собралась на 26-й, где находилась станция на 6-й линии по направлению к Пелему. Владе опасался, что там могло работать наблюдение, но Розарио предложила зайти со стороны, как они делали это в прежние времена, когда работали в туннелях. Владе все это было по душе, и Трине с Джимом тоже – они явно были довольны, что появился повод снова позаниматься этими глупостями. В туннели никто не нырял ради забавы, хотя на самом деле это было весело.

86-я была одной из немногих станций на 6-й линии, оставшихся на суше, и благодаря этому они смогли там одеться и проверить костюмы друг друга. Владе и Джим вместе работали в былые времена, и Владе знал Джима как превосходного ныряльщика; теперь было просто приятно увидеть его снова. Трина же была старым партнером Розарио. Закончив приготовления, они спустились по лестнице и нырнули на уровень туннеля, после чего устроились на рельсовой тележке и двинулись на север.

Тележка перемещалась по туннелям сквозь черную воду гораздо медленнее, чем когда-то ездили поезда, но все-таки намного быстрее, чем плывущий человек. У Розарио имелись все необходимые коды, и она взяла управление на себя. Им нельзя было проводить на такой глубине слишком много времени – иначе при подъеме могла произойти декомпрессия. Поэтому тележка подвернулась очень кстати.

Это было жутковатое путешествие, словно сон о поездке на старом метро. Они держались за тележку и вертели головами во все стороны, так что лучи их головных фонарей попадали на кафельные стены станций, мимо которых они проезжали, и стены блестели от их света. Вода в туннелях оказалась прозрачнее, чем в реке, и когда на стены между станциями падал свет, то вырисовывался весь цилиндр туннеля, по которому они продвигались. Это всегда казалось удивительным, сколько раз они в метро ни спускались.

Через полчаса тележка завезла их под Гарлем-Ривер и Бронкс-Килл. Розарио остановила ее на станции «Сайпресс-авеню», и они осторожно поплыли к темной лестнице. Чем выше поднимались, тем мутнее становилась вода.

Там, в большом помещении прямо под старым уровнем поверхности, они его и заметили – грузовой контейнер, темный, но со светлыми следами от канатов и ремней, которые, очевидно, еще недавно крепились к нему по бокам. Его сбросили в один из проходов, что тянулся сюда от старого уровня поверхности.

Владе подплыл к контейнеру и навел на него инфракрасный указатель, который взял с собой специально для этой цели. Действительно было тепло. Когда он подобрался ближе, то перестал отталкиваться ногами и, помахав руками, остановил движение. На одном из концов контейнера располагались легко узнаваемые элементы – надувной шлюз с выдающейся из мрака лестницей, которая вела вдоль туннеля к герметичной двери. Если закачать в такой туннель воздух, он поднимался под углом сорок пять градусов к поверхности, и его можно было открыть наверху, чтобы выкачать оттуда воду, а потом спуститься к двери шлюза, которая могла быть приклеена к какому угодно проему. На поверхности можно было захватить свободный конец лестницы лодкой или причалом и поднять его наверх, а затем спуститься туда, к чему оно приклеено. Такой метод широко применялся по всей гавани и был всем хорошо знаком.

Розарио подплыла к Владе и обратилась по встроенной в их костюмы рации:

– Гляди, там наверху, рядом со шлюзом, баллон с воздухом. Водоблоки, воздух и канализация, все дела.

– Ага.

– Что ты собираешься делать?

– Я собираюсь постучать по нему и проверить, не постучит ли кто в ответ. Если постучит, то вызову полицию и подожду, пока она не прибудет.

– Надо было взять подводные пистолеты.

– Мы и взяли, – сказали Джим и Трина, кивнув на свои плавательные сумки.

– Достаньте их, пожалуйста, – попросила Розарио. – Так, ладно, вперед. Если здесь держат заложников, то тут наверняка должны быть датчики, поэтому давайте торопиться.

Владе подплыл к теплому контейнеру и выстучал старинный сигнал приветствия – «Собачий вальс». А потом приложил ухо к поверхности контейнера.

И через несколько мгновений услышал, как постучали в ответ. Три коротких, три длинных, три коротких. Сигнал SOS, не иначе. Наверное, единственное, что теперь в этом мире передавалось с помощью азбуки Морзе.

– Вызывайте полицию, – сказал он остальным.

Розарио выплыла вдоль старых ступенек, ведущих в метро, к поверхности. В сумке у нее лежало радио, и по нему она позвонила – остальные слышали ее по рации.

Полиция прибыла примерно через пятнадцать минут, хотя казалось, что времени прошло больше. Когда на патрульном катере отключился двигатель, все четверо поднялись к поверхности и рассказали о своей находке.

Полицейские, как выяснилось, уже сталкивались с подобными случаями. Они попросили ныряльщиков спуститься и подтянуть туннель к ним, что Владе с Джимом и проделали. Затем подсоединили к клапану туннеля воздушный шланг и накачали его под завязку, так, что он заполнил бо́льшую часть старого входа в метро. После этого подключили к внутреннему цилиндру водяной насос и выкачали цилиндр досуха. Их насос казался ничтожным в сравнении с тем, что был у Айдельбы, но его хватило, чтобы быстро опустошить внутреннее пространство туннеля, которое и так было почти сухим изначально. Когда все это было проделано, двое полицейских спустились в туннель. Один нес сварочный пистолет и гарнитуру.

После этого Владе с остальными поднялись на катер и принялись ждать. Они поглядывали, не приближается ли к ним какое-нибудь другое судно, хотя зрение после пребывания под водой у них ослабло и шансы что-то увидеть были невелики. Они ведь еще и время от времени ныряли, чтобы убедиться, что поблизости нет никаких подводных аппаратов. Потому что они могли это сделать, а полицейские нет, так что Владе и Джим, беспокойно осматриваясь, сторожили у контейнера, лишь ненадолго всплывая. Но к контейнеру никто не приближался. Когда Розарио позвала, они всплыли как раз вовремя, чтобы увидеть, как полицейские выбираются из туннеля, помогая подняться по лестнице двоим бородатым мужчинам. Очутившись под открытым небом, мужчины остановились и огляделись вокруг. Они щурились, будто кроты, и прикрывали глаза козырьком ладони.