король Иарус шевельнул пальцем, и начавшийся в зале ропот мгновенно стих…
— Добро пожаловать в Свейрен, вождь! Крови врагов твоему мечу, мужества — твоим сыновьям и дерева — твоему очагу…
— Твердости твоей деснице, остроты — взору и силы — чреслам… — услышав знакомое приветствие, привычно отозвался вождь. А потом криво усмехнулся: — А что, кроме этих слов, ты знаешь о равсарах, долинник?
— Немногое… — не отрывая взгляда от черных глаз горца, усмехнулся Иарус. — Вы — воины. Держите данное слово. И что чтите заветы своих отцов… Для меня этого достаточно…
— Достаточно для чего?
— Для того чтобы предложить тебе свою руку… — Иарус повторял вызубренные предложения слово в слово. Не позволяя себе добавлять в них ничего лишнего.
— Для того чтобы предлагать руку равсару, надо… — начал было Тур. Но закончить предложение не успел: повинуясь жесту Иаруса, Таран сделал шаг вперед и протянул вождю горцев окровавленный мешок.
— …надо быть равсаром… — кивнул король Иарус. — Или тем, кого равсар назовет своим братом…
Беглар Дзагай щелкнул пальцами, и один из его воинов, скользнув вперед, принял из рук телохранителя Молниеносного кровоточащий подарок. А потом, заглянув внутрь мешка, расплылся в ослепительной улыбке.
— Что там? — нахмурился Тур.
— Голова Шайдара, дватт!
— Что? — С лица вождя мгновенно слетела маска невозмутимости, и он, вырвав из рук своего соплеменника мешок, вытряхнул на пол его содержимое…
— Голова… и печень похитителя твоей сестры… — негромко сказал Молниеносный. И, увидев выражение лица горца, мысленно пообещал себе наградить графа Игрена.
Подняв с пола голову своего бывшего соплеменника, Равсарский Тур с омерзением плюнул в мертвые глаза, а потом вопросительно посмотрел на короля:
— А что с Адилью?
Следуя советам начальника Ночного двора, король приложил к груди кулак и воскликнул:
— Славных дочерей рождают матери равсаров! Радуйся, вождь: перед смертью этот… пересохший кусок кизяка сказал, что твоя сестра сберегла свою честь и совершила альджам. Еще четыре года назад, в день своего похищения…
Горец гордо расправил плечи и улыбнулся:
— Она была настоящая гюльджи!
— Вне всякого сомнения… — кивнул монарх.
— Что ж… Значит, мой ардат завершен… — Равсарский Тур швырнул голову врага на пол и поставил на нее правую ногу. А потом вопросительно уставился на Молниеносного: — Завершен… благодаря тебе, дватт. Но для того, чтобы стать мне братом, этого мало. Скажи, зачем тебе надо было посылать людей за этой тварью?
— Я — волк… — ответил давно ожидавший этого вопроса Иарус. — Такой же, как и ты. Я рву овец, населяющих этот мир… И живу в мире с себе подобными…
— Волк… Я о тебе слышал… — согласился Тур, посмотрев на простые ножны и лишенную каких-либо украшений рукоять меча Молниеносного. — Однако ты не ответил на мой вопрос…
— Отвечаю… — усмехнулся Иарус. — Я никого не посылал. Королевство Ратмар, приютившее того, кто предал законы твоего народа — будущая часть моей Империи. Так что моих людей там хватает: прежде чем начинать войну, я должен знать, сколько солдат в гарнизонах крупных городов; какие колодцы лучше отравить, а какие — оставить для своей армии; в каком месте мне давать бой и где этого делать нельзя. В общем, когда мне доложили, что в одной из деревень недалеко от Нивейла живет простоволосый равсар, я не поверил: о том, что воины вашего народа никогда не поселяются в долинах и не расплетают кос, знает даже ребенок…
— Он перестал быть равсаром в тот день, когда покусился на честь моей сестры… — мрачно буркнул Тур.
— Волк, предавший свою стаю, превращается в бешеного пса… — пожал плечами Иарус. — А таких надо уничтожать. Вот я и приказал с ним разобраться. Ну а когда мои Барсы сломили его волю, и он рассказал, что оскорбил такого же волка, как и я, я решил, что твоя кровь — моя кровь…
Вождь испытующе посмотрел в глаза Иарусу, потом наклонился, поднял с пола печень своего врага и осклабился:
— Ты разделишь со мной ужин, брат?
— Сочту за честь, брат… — мысленно поздравив себя с победой, ответил король. И, жестом приказав телохранителям держать дистанцию, встал с трона: — Пойдем в трапезную… Поднимем кубки за посмертие нашей сестры…
…Невероятные истории, рассказываемые о нравах равсаров, оказались правдой: они действительно ели печень своих врагов, действительно не пили вина и действительно не отличались многословием. Кроме того, они не бахвалились своими подвигами в бою и постели, не тискали молоденьких служанок и не крали золотую утварь.
«Ну, и кто назвал их дикарями? — то и дело спрашивал себя Иарус, глядя, как свита новоявленного „родственника“ ведет себя за столом. — Эти — утоляют голод. Мои придворные — жрут. Эти — пьют кобылье молоко. А мои вассалы — упиваются вином. Эти следят за каждым сказанным словом, а делирийцы, упившись, вообще перестают соображать… И ведь дело не в поминках…»
Дело действительно было не в поминках — подняв за посмертие сестры три или четыре кубка, Равсарский Тур посчитал свой долг перед усопшей выполненным и вспомнил о новом, взятом на себя только что.
— Скажи, брат, а у тебя есть враги? Не те овцы, которым ты рвешь глотки походя, не останавливаясь, а такие, с которыми не зазорно скрестить меч?
Молниеносный отставил в сторону свой кубок, обмакнул губы куском выбеленного полотна и кивнул:
— Да, есть…
— Как их имена? — прищурился равсар.
— У них нет имен… — точно следуя инструкциям графа Игрена, король гордо расправил плечи и слегка задрал подбородок: — Только прозвища. Утерс Молчаливый, Утерс Неустрашимый, Утерс Законник…
— Достойные враги… — восхитился Тур. — Тебе есть чем гордиться, брат! Как говорят у нас в горах, имя врага говорит о воине больше, чем имя друга…
— Я слышал эту поговорку… — кивнул Иарус. — Тот, кто это сказал, был мудрым человеком…
— Скажи, брат, а ты не будешь против, если я возьму на себя этот твой ардат?
Монарх мысленно повторил нужную фразу, выдержал небольшую паузу и пожал плечами:
— Мой дом — твой дом… Моя кровь — твоя кровь… Мои враги — твои враги…
— Хейя!!! — От слитного рева равсаров из окон чуть не повылетали витражи, а одна из подавальщиц от страха выронила из рук поднос с жареными перепелами.
— Скажи, а где находится их родовое гнездо? — удивленно покосившись на до смерти перепуганную девушку, спросил Тур.
— В самой середине Ледяного хребта… В долине Красной Скалы…
— Они горцы? — искренне удивился равсар.
Иарус кивнул.
— Что ж… Тем интереснее будет наша охота…
