десять к одному — но будут. Надо просто задавить их количеством…
— Думаешь, ты один такой умный? — скрипнув зубами, повернулся к нему Кружка. — Их атаковали трижды! В результате — четыреста с лишним погибших. Это не считая тех трех с половиной сотен, которые погибли во время обвала. А армия до сих пор топчется на месте… Кстати, это еще не все: увидев цвета рода Утерсов, полторы сотни челзатцев вообще отказались идти на штурм!
— Их же…
— Да! — не дав Вигору договорить, зарычал десятник. — Его величество вышел из себя и приказал казнить каждого пятого… Вот такие новости…
— И что теперь? — Шрам задумчиво посмотрел на мрачного, как грозовая туча, Кружку. — Теперь на приступ отправят нас?
— Нет. Его милость барон Игрен сказал, что нам и еще пяти сотням Волков поставили задачу любой ценой удержать Запруду…
— От кого? — не удержался от вопроса Гваал.
— Ты что, до сих пор не оклемался? Если Ахим Лоут и его воины вернулись, то они сделают все, чтобы вернуть крепость в свои руки. И если им это удастся, то наша армия окажется в каменном мешке. Дальше объяснять?
— Нет. Не надо. Но ведь почти тысяча человек для защиты одной крепости — это перебор!
— Как бы и этого не оказалось мало… — вздохнул десятник. И, отстегнув наруч, принялся ожесточенно чесать предплечье…
— Угу… — хмуро поддакнул ему Гердер. — Четыре года назад, еще до того, как меня заприметил барон Игрен, двадцать воинов Правой Руки за ночь вырезали треть гарнизона Хегрима. Тогда мне повезло — за сутки до нападения меня отправили сопровождать коменданта крепости в Свейрен. Когда я вернулся обратно, то узнал, что из моей сотни выжило всего семнадцать человек. А мой побратим Дейн… В общем, Бьерн! Возьми-ка мой арбалет. И помоги мне дойти до комнаты с люком…
— Уверен? — посмотрев на мигом окаменевшее лицо подчиненного, Пивная Кружка пожал плечами и кивнул: — Ладно. Но идти сейчас особого смысла нет. Вряд ли черно-желтые появятся тут до полуночи…
…— Бой!!! — услышав дикий рев кого-то из сотников, раздавшийся из коридора, Вигор вскочил с ложа, вцепился в меч, лежащий в изголовье… и с трудом удержал равновесие: у него дико закружилась голова, потом потемнело в глазах и начало тошнить.
С трудом справившись со слабостью, воин повесил меч на пояс и, кинув взгляд на щит, решительно вышел из комнаты: тащить с собой эту тяжесть он был не в состоянии.
Добравшись до лестницы, Гваал несколько секунд постоял на месте, решая, куда идти — звуки схватки доносились и сверху, и снизу.
«Даже если мне хватит сил добраться до крыши, то там меня сможет зарубить даже ребенок… — подумал он и поудобнее перехватил меч. — Значит, надо идти в подвал…»
Первый шаг вниз по лестнице дался достаточно тяжело — Вигору даже пришлось прислониться к стене и дождаться, пока прекратит кружиться голова и успокоится бунтующий желудок. Зато следующий приступ головокружения оказался слабее. Поэтому останавливаться он не стал — просто постарался шагать как можно медленнее и плавнее. Однако добраться до подвала без остановок не удалось — споткнувшись о край выщербленной ступени, Гваал с трудом удержался от падения и прижался к стене, чтобы прийти в себя.
Через несколько минут, осторожно пошевелив головой и почувствовав, что в состоянии двигаться дальше, он аккуратно сделал еще один шаг и, увидев отблески света от пламени факелов на кольчугах сражающихся солдат, мрачно подумал: «Ну, и что я сюда поперся? Показать, что готов на все ради того, чтобы меня оставили в Барсах? А кто это поймет? Десятник Бьерн? Или граф Игрен? Толку от меня сейчас… Ладно, раз пришел, надо вступать в бой…»
Сделав еще четыре шага, Вигор наконец оказался на ровном полу и, почувствовав, что качает его гораздо меньше, медленно потянул меч из ножен.
— Тварь… — рявкнуло за спиной, и в голове Гваала вспыхнуло черное, злое солнце…
…— Он очнулся, сир!
Вслед за голосом, ворвавшимся в сознание, пришла боль. А потом Вигора скрутил дикий приступ тошноты.
С трудом дождавшись, пока пустой желудок перестанет завязываться узлом, воин попробовал смахнуть с губ едкую слизь… и понял, что не чувствует своих рук! Вообще!
Тут же открыв глаза, он увидел носки собственных сапог, болтающиеся над полом. А через мгновение, ощутив боль в вывернутых плечах, чуть не заорал от страха: он висел на дыбе!
— Поднимите ему голову… Хочу посмотреть в его глаза…
В то же мгновение чья-то рука вцепилась в его волосы и заставила поднять голову вверх.
— Не прячь взгляд, десятник! — судя по голосу, его величество Иарус Рендарр по прозвищу Молниеносный не был расположен повторять свои приказы дважды. Поэтому Вигор послушно посмотрел ему в глаза.
— Молодец… — уперев кулаки в бока, хмыкнул король. — Ты храбрый воин. Можешь собой гордиться — ты сделал для своего королевства все, что мог. Действительно все. А теперь, когда твоя служба закончена, я бы хотел услышать от тебя все, что ты знаешь о Внутренней страже, графе Орассаре и системе охраны короля Вильфорда. Если ответишь на все мои вопросы, то я позволю тебе умереть без мучений… Кстати, перебежчика ты изображал очень неплохо. И, если бы не бдительность моих людей, то вполне возможно, что тебе удалось бы совершить задуманное…
— Я против вас не злоумышлял, сир… — чувствуя, как его потихоньку охватывает ужас, выдохнул Гваал. — Я…
— Рот закрой… — рявкнул король. — И говори только тогда, когда я спрашиваю. Понял?
— Да, сир…
— Для того чтобы ты не строил никаких иллюзий, я расскажу тебе, как все было на самом деле. Ты — человек графа Орассара, а не барона Велсера. И твоей основной задачей являлось осуществление контроля над деятельностью начальника тайной службы. В отряд, направленный им в Запруду, ты попал случайно — барон Велсер оказался настолько наивен, что не разглядел в тебе врага. Все время пребывания в крепости ты анализировал поведение десятника Бьерна и его людей, пытаясь понять, зачем барону проверять ее обороноспособность, и особенно не дергался. То, что отряд послан в крепость с другой целью, ты понял слишком поздно. Тогда, когда увидел, что мои люди подают знак «пастуху». Мгновенно сообразив, чем это должно закончиться, ты, отправившись «докладывать о появлении подозрительной отары», поделился своими сомнениями с графом Шорром. Однако убедить коменданта в том, что Запруду вот-вот начнут штурмовать, не смог. И вернулся на северную стену. Предупредить защитников крепости о начале штурма тебе не удалось — мои воины не отходили от тебя ни на шаг. Зато потом ты сделал все, что мог — именно благодаря тебе мои воины не успели захватить донжон. И именно благодаря тебе вылазка Шорра к тревожному рычагу оказалась такой удачной. Знаешь, я действительно тобой восхищен — не каждый воин смог бы сражаться за своего короля, оставшись в одиночестве. И точно зная, что у него нет ни одного шанса остаться в живых. Твоя сегодняшняя попытка предупредить штурмующих Запруду воинов Правой Руки о засаде тоже достойна похвалы: я уважаю бойцов, способных сражаться даже в безвыходной ситуации. Именно поэтому, повторю еще раз, я готов подарить тебе легкую смерть, если ты ответишь на мои вопросы…
— Простите, сир, вы ошибаетесь… — кое-как справившись с оцепенением, пробормотал десятник.
— В чем именно? — поинтересовался Иарус. — В деталях?
— Я не работаю на графа Орассара. Я сделал все, что мог, для того, чтобы ваша армия захватила Запруду. И не собирался предупреждать воинов сотника Лоута и, тем более, бить вашим воинам в спину… Я шел к ним на помощь…
Дослушав объяснение до конца, король расхохотался:
— Отличная попытка, десятник! Только вот факты — упрямая вещь. Скажи, почему граф Шорр тебя не убил? Шестеро воинов, напавшие на него до тебя, и еще восемь — после, умерли. Пропустив всего по ОДНОМУ удару! А ты получил три — и жив! Отделавшись царапинами на бедре и на боку и расколотым шлемом. Вы с Шорром отработали просто идеально — для того, чтобы догадаться, что раны, полученные от защитников донжона, смогут укрепить твою легенду, надо было быть очень неплохим стратегом. А для того, чтобы отрубить ухо в той свалке — мастером меча. Я не знаю, как ты догадался о планах графа, но потеря сознания у тебя получилась великолепно: в нее поверил даже лекарь Барсов! Впрочем, это не важно. Важно другое. То, что после «прихода в себя» ты принялся строить планы на будущее. Появление в комнате десятника Бьерна оказалось как нельзя кстати. Услышав от него о том, что в ущелье появились воины Утерса Неустрашимого и что они обязательно попробуют отбить Запруду, ты ужаснулся: взять крепость, которую обороняет тысяча солдат, невозможно. И ты решил предупредить черно-желтых о засаде. Дождавшись, пока десятник уйдет, ты попросил одного из Снежных Барсов проводить себя во двор, якобы по нужде. И «случайно» выбросил окровавленные бинты так, чтобы они образовали какой-то знак. А потом, успокоенный, отправился спать. Ты не мог знать, что за каждым твоим шагом следят. И что бинты тут же уберут! Далее, проснувшись от звука схватки, ты расстроился, поняв, что твой знак проигнорировали. И тут же бросился на помощь. Только не к моим солдатам, как ты только что сказал, а к черно-желтым! Десятник Бьерн, который за тобой следил, вырубил тебя в десяти шагах от моих воинов. Не дав тебе врубиться в их спины. Кстати, барону Игрену ты говорил, что не знаешь, где именно в донжоне расположен вход в потерны. Однако, рванув на помощь воинам Утерса Неустрашимого, почему-то безошибочно пришел именно туда… Тебе не кажется это странным?
— Я шел на звук схватки, сир… — понимая, король все равно не поверит его объяснениям, вздохнул Вигор. — Туда, куда мог дойти…
— Что ж. Я вижу, что говорить правду ты не намерен… — Иарус Молниеносный перестал улыбаться и положил руку на рукоять своего меча. — Твое право. Ты жил героем и хочешь умереть им же? Так вот, тебе это не удастся. Я все равно узнаю все, что меня интересует. Просто чуть позже и из вторых рук. От моего палача, мэтра Джиэро. Работать с пленными он умеет, поэтому на легкую смерть можешь не рассчитывать. Да, еще: чтобы ты лучше понимал ту ситуацию, в которой оказался, сообщу пару последних новостей. Первая — утреннее нападение воинов Правой Руки отбито. Не без потерь, конечно, но крепость Запруда осталась моей. И будет моею ВСЕГДА! А во-вторых, через несколько часов мои инженеры закончат собирать осадные машины. И на рассвете мы втопчем в землю тех, кто обороняет ущелье. В общем, Элирея обречена. Так же, как и ты…
— Ну, так что ты знаешь о графе Орассаре, о Внутренней страже и системе охраны короля Вильфорда? — дождавшись, пока король закончит говорить, поинтересовался барон Игрен. И, рванув за волосы, заставил Гваала посмотреть направо. Туда, где жилистый мужчина в кожаном фартуке деловито раскладывал на столе пыточный инструмент.
— Про тайную службу знаю! И расскажу… А про его светлость и Внутреннюю стражу не знаю ничего! — стараясь не сорваться на крик, выдохнул Вигор. — Я не лгу…
— Про тайную службу мне не надо — все, что мне было нужно, я узнал от ее начальника. А вот про остальное… Ладно, не люблю повторяться. Шанс умереть быстро у тебя был. Ты им не воспользовался… — Иарус Молниеносный перевел взгляд на палача и приказал: — Джиэро! Лицо не порти. Я отправлю его голову барону Орассару…