Между прочим, я не забросила тантру и остальные аспекты моей сексуальности. И я читаю.

Последний раз глубоким изучением женского оргазма занимались американские сексологи Уильям Мастерс и Вирджиния Джонсон в 1966 и 1970 годах. Оба раза они сделали выводы, что движений пениса во время полового акта вполне достаточно, чтобы довести женщину до оргазма. Шир Хайт в книге «Сексуальность женщины» в 1976 году поведала нам, что только тридцать три процента женщин достигают оргазма во время полового акта. И что, они сделали вывод, будто с остальными что-то не так? Да, нечто подобное и имелось в виду. Никто до сих пор четко не обозначил тот факт, что у мужчин и женщин разные реакции. Меня это немножко бесит. Не далее как в 1998 году австралийский уролог Хелен О’Коннелл написала, что неэрегированный клитор (а снаружи находится меньшая его часть) может достигать девяти сантиметров в длину, и при этом мужчины довольно редко воспринимают его как центр женского наслаждения. В 2013 году художница София Уоллес начала кампанию под названием «Клитература». Ее слоганы появлялись на улицах Нью-Йорка и всплывали в «Фейсбуке» и «Твиттере», провозглашая, например, что «от мужчины не требуется кончать во время полового акта, в котором не задействован его основной сексуальный орган». Или: «Терроризм – это заниматься сексом всю свою взрослую жизнь, родить шестерых детей, но так ни разу и не испытать оргазма». Но София не винила мужчин – она возлагала ответственность и на женщин, утверждая: «Скажи правду. Женщины не сравняются с мужчинами до тех пор, пока не перестанут лгать, что им нравится плохой секс». Посыл ясен: положение дел весьма плачевно и для мужчин, и для женщин, так что все, что я могу делать, – это продолжать. Продолжать брать на себя ответственность.

ОМ-общины устраивают мастер-классы. Это однодневные мастер-классы, на которых группы людей учатся оргазмической медитации. Их проводит Николь, она дважды в год приезжает для этого в Лондон. Ти говорит мне:

– Будет наглядная демонстрация ОМ.

– Что будет???

– На сцене. На сцене будет лежать женщина, а Николь будет показывать. Это – часть мастер-класса. Потом будет обучение, а в конце дня все желающие могут остаться на ОМ.

– Это все в Лондоне?

Мы с Ти хотим учиться. Мы отменяем все планы и записываемся. В конце концов, это всего один день. Мастер-класс проходит в великолепном здании «Эйша Хаус», и это вызывает у меня улыбку. Последний раз я была здесь на выступлении историка и писателя Уильяма Далримпла. Совсем другая тематика. Думаю, Уильяму бы понравилось.

Николь прибывает вовремя, одетая – совершенно сознательно – в умопомрачительное роскошное алое платье в обтяжку, которое буквально кричит «секс!» находящимся в аудитории мужчинам. И она – я не вру – сидит на высоком стуле, специально демонстрируя нам свои неплотно сведенные ноги. Мероприятие называется «Заведись», и она делает все, чтобы антураж соответствовал идее.

– У нее что-нибудь есть под платьем? – шепчу я Ти.

– Линии белья я не вижу. Не подумай, что я специально смотрел. Нет.

Потом Николь начинает говорить, сочетая стенд-ап, приемы оратора-мотиватора, нейролингвистическое программирование и лекцию о сексе. Она очень забавная, и я не успеваю все за ней записывать.

– Когда я только начинала практиковать ОМ, первые три года я буквально проплакала.

Хмм, она же преувеличивает, да? Но эти ее слова дают женщинам право на эмоции во время практики – а я не эмоциональна. В книге она пишет, что первые полгода вообще ничего не чувствовала. Так мы узнаем, что если я или любая женщина чувствуем меньше, чем хотели бы, то это не повод для беспокойства.

Потом она плавно переходит к наставлениям для мужчин:

– Если женщина изначально не завелась, у вас ничего не получится. Вы можете гладить ее самыми точными прикосновениями, но ничего не произойдет. Если же она уже завелась – коснитесь ее колена, и она будет в восторге.

Ну, теперь уж всем мужчинам полегчает. Я лихорадочно записываю.

– Я никогда не видела безнадежных людей, – говорит она.

Ура. Только послушайте, мистер Фрейд. Послушайте все, кто пережил сексуальный абьюз или знает того, кто через это прошел. Послушайте, женщины, у которых есть проблемы сексуального характера. У меня есть знакомая, страдающая вагинизмом, я знаю женщин, которым больно во время проникновения или которые пребывают в депрессии просто потому, что не любят секс. И говоря «нет» плохому сексу, они заодно отказываются от удовольствия как такового.

«Я никогда не видела безнадежных людей». Я записываю эти слова большими печатными буквами. Молодец, Николь!

– Женщины хотят, чтобы мужчины были сильными и при этом умели читать наши мысли. Но когда мужчина не видит, куда ему двигаться, его мозг просто застывает, а потом мы жалуемся, что нашим мужчинам на все плевать.

Да, мои знакомые женщины сетуют на отстраненность мужчин.

– Не надо пытаться получать оргазм согласно набору правил. В этом процессе гораздо больше блуждания в темноте, чем следования формулам. В нем много нюансов, много тонкостей, присущих каждому из вас. Оргазм не зависит от волевого усилия. Оргазм – это поток. У потока свое сознание.

Она перепрыгивает – по-моему, целенаправленно – с темы на тему. Эта лекция больше похожа на развлекательный вечер.

– Играйте с жадностью. Играйте с напряжением в теле. Мужчины, не занимайтесь с женщиной сексом, пока желание не станет сильнее вас. Дайте ей возможность покрасоваться перед вами в постели. Играйте с таким напором, которого вы себе никогда не позволяете. Нарушайте правила в спальне. Вы взрослые сознательные люди, вы удивитесь тому, насколько сильным может быть наслаждение, когда нарушаешь правила. Никому не нужен размеренный, распланированный секс.

Ха-ха-ха. Размеренный секс. О да. Помню, моя знакомая рассказывала, что ее мужчина вносил секс в ежедневник, наравне с остальными планами на день.

– Не надо быть хорошими, – говорит она. – Быть хорошим – скука смертная.

Хмм, а мы с Ти так милы друг с другом. Видимо, чересчур милы.

– В отношениях должно быть место диссонансу, – продолжает Николь. – Эксперименту. Если у вас очень уютный роман, попробуйте нарочно взбесить вашу половину, и вы увидите, что в рассинхронизации есть свои преимущества.

Я не первый раз это слышу – утверждение, что легкие стычки положительно влияют на секс. Я не думаю, что это очень уж обязательно и оправданно. С другой стороны, пары, которые никогда не ссорятся, рано или поздно перестанут общаться по-настоящему искренне. Как можно категорически не соглашаться и при этом не повздорить? А если не повздорить, то где взять тот самый диссонанс? Хмм… надо подумать.

Потом она говорит о контроле как ключевом аспекте формирования сексуального опыта для женщин.

– Центр контроля в вашем мозге похож на стоящего на пригорке суриката, который смотрит по сторонам и верещит.

И мужчина и женщина должны быть спокойны, чтобы этот центр контроля не мешал им сосредоточиваться на ощущениях. Как только вы расслабляетесь, вы можете обнаружить с десяток чувствительных зон клитора и добраться до самой чувствительной точки – это, как вы знаете, верхний левый квадрант.

– Имеющиеся там восемь тысяч нервных окончаний просыпаются, и этого ощущения достаточно, чтобы вынести вас за пределы собственного сознания.

Иногда да, думаю я.

– И точка, которую никто не может найти, расцветает. Ох, я надеюсь.

Потом она описывает ощущения, которые дают четыре возможных типа прикосновений. Мы с Ти этого не изучали, так что я слушаю внимательно.

– Быстрые касания дают чувство трепета и близости. Поглаживания снизу вверх ощущаются как взлет – буквальный подъем вверх, словно влетает воздушный шар. Касания сверху вниз – это выдох, немного жесткий и неяркий. Поглаживания нижней части клитора заставляют женщину думать: «Боже, я тебя люблю. Проси что хочешь». А как тому, кто ласкает, научиться провоцировать идеальный отклик?

Хороший вопрос.

– Нужно смотреть на то, как она отзывается. Не доверять звукам, которые издает партнерша, – потому что женщины либо склонны преувеличивать проявления своих эмоций, либо вообще ничего не выражать.

Иногда женщине трудно принимать такую ласку. Я помню, в самом начале я не могла различить, гладят меня сверху вниз или же снизу вверх, и мне все казалось, что ощущения сосредоточены скорее слева от клитора, чем в нем самом.

– Так как в итоге понять, нравится ли женщине прикосновение, если она не дает внятной реакции? – спрашивает молодой человек с карандашом в руке.

– Вот именно для этого вы и держите большой палец у входа во влагалище, вводя его совсем недалеко, чтобы ощущать мышечные сокращения. Также если вы угадали с прикосновениями, ее тело будет выделять больше смазки, что происходит непроизвольно и не поддается контролю. Вот ваши подсказки.

Отлично.

– Звучит довольно сложно, учиться и учиться, – жалуется мужчина в первом ряду.

– Не забывайте, что у этой практики нет конкретной цели. Задача женщины – чувствовать каждое касание. Задача мужчины – прикасаться с удовольствием.

– Так просто? – спрашивает какая-то девушка. Зрители увлеклись.

– Это так же просто, как медитация, в которой нужно сосредоточиться на дыхании. Этому учишься за секунду, но некоторые люди годами сидят в пещерах, фокусируясь на том, как они дышат, так что, видимо, в этом есть смысл.

– Не понимаю. Я думала, речь пойдет о том, как испытать оргазм, – задает вопрос зрительница.

– То, что вы зовете оргазмом, мы зовем кульминацией. Я тоже люблю чихать, но мы здесь собрались не для этого. Мы хотим получить опыт более глубокий, более долгоиграющий, ни с чем не сравнимый. Вам не обязательно мне верить. Мы просто приглашаем вас попробовать.

– Вы все время думаете о сексе, Николь? – спрашивает симпатичный пожилой мужчина.

Она смеется.

– Нет, я все время думаю об ощущениях.

– А как насчет мастурбации? Разве нельзя справиться самостоятельно? – спрашивает он.

– Нет. Мастурбация включает центр контроля. Невозможно и расслабиться, и контролировать себя при этом. В нас заложена программа потребности в другом человеке. Поэтому лучше, чтобы ласкал кто-то другой, – это дает возможность расслабиться.

Все, что она говорит, очень обнадеживает. Позже я обнаруживаю запись в своем блокноте: «Внутри меня есть место для твоих слов». Я читаю и не могу вспомнить – то ли это слова Николь, обращенные к тому, кто ее учил, то ли мои собственные. Но они точно отображают мои чувства.

То, что предлагает исполненная положительной энергии Николь, – это возможность. Какой-то очень честный путь вперед. Не простой, но честный, требующий непривычной смелости. Как будто распахивается новое пространство, новые горизонты, новые возможности. Меня наполняет гордость. Гордость за то, что существующим парам она дает надежду, а тем, у кого пары нет, – веру в близость и единение. Гордость за то, что она приехала из Америки учить нас, коренных британцев, чаще просить о том, чего мы хотим. Гордость за то, что в этом зале полно людей, выходящих за рамки социальных норм. В конце концов, что нам дали социальные нормы? Окончание каждого третьего брака разводом? Или уже каждого второго? Удачные браки? Счастливых людей? Сексуально раскрепощенные и абсолютно счастливые пары? Что из этого у нас есть?

Я чувствую гордость за то, что мы пришли сюда.

И за вас. За то, что вы продолжаете читать. За то, что учитесь.

Пришло время демонстрации. Я переживаю, что они установят камеру и будут сверхкрупным планом показывать поющие и пляшущие мышцы влагалища, вибрирующие от наслаждения. Олимпийское золото для суперловкой и тренированной киски, по сравнению с которой моя похожа на пару старых разношенных тапочек. И еще я боюсь видеть чужой опыт – сперва она мощно кончит минут через семь, потом еще через три, и этот просмотр оставит неизгладимый шрам на моей психике. Ночами мне будут сниться кошмары о ее мускулах, неизменно крупным планом, унижающих меня своим великолепием. Ти был полон страхов, что после просмотра он почувствует себя жалким и недостойным даже приближаться к таким удивительным чудесам природы.

В общем, мы оба очень нервничали.

– Нет, я просто был взволнован, – позже говорит Ти. Ладно, я нервничала, а Ти был просто взволнован.

Никакой камеры нет. Но мы сидим во втором ряду, так что нам все отлично видно. Перед началом действа комната буквально заполняется электричеством. Волнение – это хорошо, а вот сравнение – недопустимо. Прежде чем начать, Николь четко это оговаривает:

– Прежде чем приступить, я должна объяснить вам правила. Правило у нас только одно. Во время ОМ вы не должны себя оценивать. Это постепенный процесс, мы занимаемся этим очень давно и постепенно становимся свободнее и свободнее. Даже если вы тоже ОМируете, никто не ожидает от вас того же уровня. Вы должны пообещать, что не будете сравнивать и строго судить себя, договорились? Не дадите обещания – не разрешу остаться, – шутит Николь. Мы поднимаем руки и обещаем не судить себя строго. Значит, обойдемся без неизгладимых шрамов.

– Невозможно ОМировать неправильно, но возможно ОМировать более результативно, и это будет точка, в которой понятия «давать» и «брать» сливаются.

Возвращаясь к музыкальным аналогиям, нам покажут стандартную концертную программу. Николь исполнит пьесу на клиторе, она исполняет ее ежедневно уже двадцать лет, и с ее слов – играла она ее на тысяче разных инструментов.

– Я просто покажу вам, как бывает. Это не для сравнения. Это для вдохновения.

Если бы каждый, кто видит профессионального скрипача, решал отказаться от музыки, потому что никогда не достигнет таких же высот, у нас было бы очень мало хороших музыкантов. Большинство исполнителей наблюдают за маэстро и идут упражняться. Ну или кто-то упражняется на них.

Комната гудит от нервного напряжения. Состояние – будто перед важным событием или собеседованием на работу своей мечты, и мы тут все едва дышим, а ведь мы даже не участвуем – мы наблюдаем.

Потом появляется Жюстин. О боже. Неужели Жюстин сейчас ляжет на стол, чтобы Николь все показывала на ней? Милая, красивая, славная Жюстин, такая добрая к нам с Ти, когда мы пришли на частное занятие. Вот так смелость! Но, с другой стороны, она же глава британского отделения «УанТейст», так что должна подавать личный пример. Но все же… Я слежу за ней с замиранием сердца, хотя она выглядит абсолютно расслабленно.

Она снимает белье, взбирается на стол и разводит ноги так, чтобы всем присутствующим было видно. Мне кажется, что некоторые из присутствующих заглядывают женщине между ног впервые за много лет, а то и за всю жизнь. Николь практически в медицинских терминах объясняет, что она собирается делать.

– Я оцениваю результат своих действий по непроизвольным сокращениям мышц у входа во влагалище. Я не доверяю звукам, которые издает женщина. Я их слышу, но не руководствуюсь ими.

Потом она обращается к Жюстин:

– Ты в порядке?

Жюстин в полном порядке. Она совершенно спокойна. Мне кажется, это не первое такое ее выступление перед большой аудиторией.

Николь снимает туфли на каблуках и надевает на руки тончайшие перчатки. Я знаю, какие они тонкие, потому что мой второй партнер в клубе ОМ ими пользовался и я их совсем не ощутила.

Николь обращается к зрителям:

– Если во время ОМ вы испытываете какие-то ощущения, выпускайте их на свободу, говорите о них.

Кто-то успевает сказать: «Живот напрягается».

– Дышите спокойно.

Она показывает, сколько использовать лубриканта:

– Выдавите каплю размером с монетку на указательный палец левой руки, чтобы не стекала. Если потечет – добавьте. Даже если вы уже в процессе поглаживания – только предупредите партнершу. Лубрикант «УанТейст» легко использовать, и он не течет. Жидкие смазки текут, это неопрятно.

Она набирает на палец немного лубриканта и начинает игру. Она играет и рассказывает нам о прикосновениях. Я не могу записывать. Я, как и все, сижу, исполненная восхищения, с учащающимся пульсом.

– Я начну сразу с сильных прикосновений, чтобы сперва установить между нами связь.

Мы будто смотрим на Йо-Йо Ма, проводящего смычком по струнам и прислушивающегося к пению своей виолончели. Звуки, которые издает Жюстин, похожи именно на звуки идеально настроенной виолончели. Я не о нарочитых воплях, которые можно услышать в дешевом порно или сексуальных сценах по телевизору, – я имею в виду мягкие низкие постанывания, исходящие из глубины ее тела.

– Легкие прикосновения усиливают чувственные ощущения.

Николь полностью сосредоточена и занята Жюстин, но при этом держит во внимании зрителей. У Жюстин меняется дыхание, она начинает издавать другие звуки.

Мощная штука. Все в комнате так или иначе заводятся – и мужчины, и женщины испытывают шок, восхищение и трепет.

– Движения снизу вверх возносят ее, – Жюстин ахает и стонет. Мы все тоже. Звуки, которые издает Жюстин, становятся выше. Она хватает и отпускает покрывало. Мне кажется, я ощущаю, как она возбуждается.

– Движение вниз дает ощущение жесткое, земное, – говорит Николь. Мы сидим впереди, так что можем видеть, как быстро двигается ее палец. Намного быстрее, чем Ти двигает своим по мне. Она играет очень уверенно. Жюстин издает новые звуки – более глубокие, более приземленные.

– Приятно видеть, что ты можешь не только вознести кого-то вверх, но и затянуть вглубь.

Николь улыбается – она приносит наслаждение и делится им. Хочется смеяться. Это не нервы, это та самая чистая радость в Николь. Я ведь видела, как Йо-Йо Ма играет на виолончели. То же самое чистое ликование – но немного лучше, потому что далеко не все люди, побывавшие на выступлениях Йо-Йо Ма, испытали те же эмоции, что присутствующие здесь зрители.

– Когда вы начинаете трогать клитор с другой стороны, возникает еще один тип ощущений.

Я помню, Николь говорила, что эти прикосновения вызывают у женщины чувство безграничной любви к тому, кто ее ласкает. Я не заметила ничего такого в Жюстин, но по звукам, которые она издавала, было отчетливо понятно, что именно с ней сейчас происходит.

Николь обращается к человеку, сидящему в центре первого ряда, практически между ног Жюстин:

– Внимательно смотрите, как сокращаются эти мышцы, – это непроизвольные сокращения. Они сообщают мне именно то, что я и так ощущаю. Если кому-то еще интересно, можете подойти и посмотреть.

Вам может показаться, что для Жюстин это было слишком – половина комнаты подалась заглянуть ей между ног – но она в этот момент была совершенно счастлива. Поверьте.

– И теперь, когда женщина уже затихла, ее можно снова заставить звучать.

Мы практически услышали то самое метафорическое движение смычка, когда Николь изменила тип поглаживаний.

– А теперь вы все должны выдохнуть, – улыбается Николь. – Вы становитесь частью этого опыта. У Жюстин сейчас сильно обострено восприятие. Она ощущает все, что происходит в этой комнате. Когда у всех вас перехватывает дыхание, она не может нормально расслабиться.

Мы послушно выдыхаем.

– И пока она там парит в облаках, легкое прикосновение может продлить ее полет, – к этому моменту все, кто поначалу нервничал, уже расслабились и теперь просто наслаждаются происходящим.

– Кто хочет подойти и ощутить энергию? – спрашивает Николь. Несколько храбрецов поднимают руки. – Идите сюда.

Еще одна нарядная помощница с бейджиком «Рэйчел» подводит людей к Жюстин и аккуратно кладет их руки ей на бедра. Подходят и мужчины, и женщины. Я поднимаю руку, и меня тоже приглашают. Я нежно кладу ладонь на верхнюю часть бедра Жюстин и чувствую, как по мне проходит электрический разряд. То же самое происходит, когда я доставляю удовольствие Ти. Но сейчас я просто стою одетая в помещении, наполненном доброй сотней людей. Легкое и при этом сильное ощущение передается от моих ладоней к плечам, протекает сквозь мое тело и согревает макушку и кончики пальцев ног. Где-то через минуту Рэйчел делает мне знак отойти и подводит следующего человека. Теперь руку поднимает Ти, дожидается своей очереди, и все это время Николь нежно играет на Жюстин, просто держит ее на пике вибрации… или не знаю чего. На тринадцатой минуте Николь сообщает:

– Оставшиеся две минуты я буду ее заземлять, спускать с небес на землю.

Звуки, издаваемые Жюстин, снова меняются. Мы смотрим и слушаем. Мое сердце восторженно бьется.

– И ниже, – говорит Николь. – А в конце я нажимаю на лобковую кость, чтобы убедиться, что вся энергия вернулась в нее и доступна для использования. Кстати, мужчины, вы удивитесь, насколько сильно можно надавливать на эту точку. Женщины, запомните, если мужчина недостаточно сильно нажимает на эту кость во время «приземления» – хватайте его руку и помогайте ему своим усилием.

В помещении стоит гробовая тишина.

– И… конец.

Жюстин садится и смотрит в зал с широкой, чистой, естественной улыбкой блаженства. Зал взрывается аплодисментами. Мы аплодируем прекрасной игре Николь и искренней щедрости и выдержке Жюстин. Кто-то из зрителей смеется, кто-то плачет. Мы устраиваем овацию стоя. Мы, наверное, даже что-то кричали бы, но слишком потрясены.

– Ти, я, может, и видела в своей жизни что-нибудь более необычное, но вообще не припоминаю.

– Я тоже.

Вы тоже можете это увидеть. И не говорите, что я только что не предложила вам нечто увлекательное на вечер среды в Лондоне.

Вечером Николь сменяет другая бодрая сексуальная американка в красном платье. Она объясняет мужчинам приемы ОМ, предварительно раздав им карандаши с ластиком на конце и показывая, какими должны быть прикосновения. Потом мы выполняем простое упражнение. Сперва ты ходишь по комнате и спрашиваешь: «Хотите заняться ОМ?», а тебе отвечают «да» или «нет». А потом наоборот – тебя спрашивают, хочешь ли ты, а ты отвечаешь «да» или «нет». То есть практическая часть для тех, кто решил остаться и попробовать ОМ, начинается с возможности выбирать партнера. Для многих храбрецов это будет впервые.

Мало кто уходит. Человек десять. Тем же, кто пришел без партнера, приходится приближаться к совершенно незнакомому человеку и спрашивать: «Хотите заняться ОМ?» Женщины вообще способны на такое? Я бы точно не рискнула остаться, если бы со мной не было Ти.

Пока мы выходили на перерыв, в комнате устроили «гнезда». Все принесли свои подушки, полотенца, платки. Напротив нас двое мужчин помогают устроиться женщине, прибывшей в инвалидной коляске. Она-то хоть здесь не одна?

– Вы выбрали себе партнера? – спрашиваю я ее.

– Нет, – улыбается она, – со мной муж.

Какое облегчение. Довольно трудно взять и, ничтоже сумняшеся, попросить незнакомца снять тебе белье и раздвинуть твои ноги.

Начинается ОМ. Я нервничаю больше обычного, но Ти так вдохновлен увиденным, что хочет поскорее попробовать то, что он узнал. Он двигается быстрее, чем всегда, и я отмечаю, насколько новыми становятся ощущения. Словно ему удалось взять новую ноту. Рэйчел ходит от пары к паре и дает короткие инструкции. Подойдя к нам, она говорит Ти:

– Используйте нажим. Проникайте в нее с каждым касанием.

– Что? – Ти моментально отвлекается от поглаживаний.

Проникать с каждым касанием? Что это значит? Нужна гладить жестче? Или гладить с какой-то конкретной целью – присущей именно бесцельной ОМ? У этой удивительной практики столько нюансов.

Я возвращаюсь к наслаждению ощущениями – и к эксперименту. Это опыт извлечения новых мелодий, новых звуков, новых ритмов, это предвосхищение звуков, которые откроются нам, если мы будем смелее. Новый уровень храбрости. Наши тела хранят столько тайн.

Пятнадцать минут проходят (это всегда так грустно), и мы с Ти садимся и обнимаемся. Нас поражает близость других людей, сам день, нас поражает буквально все. Я быстро задаю Жюстин вопрос:

– Что насчет других прикосновений?

– А, точки на клиторе и касания… Да. Это сложно объяснить, потому что люди пытаются сразу все конкретизировать, но клитор устроен не так. В целом, быстрые и легкие касания точки в левой верхней части – это ощущение благоговейного трепета. Точка внизу по центру – это уже сам секс, а точка по центру справа – это чистая любовь.

Я не ощущаю этой разницы. Мы с Ти обычно занимаемся верхней левой зоной, касаниями средней интенсивности, как указано в книге.

– Но… – продолжает Жюстин, – в этом и сложность. Ощущение создает не тот, кто касается. Они возникают тогда, когда между участниками процесса что-то есть.

Тогда зачем нам предлагается делать это с посторонними людьми, с которыми нет никакой «химии»? Но Жюстин уже ушла. Многим нужно ее внимание. Только представьте – руководить общиной, завязанной на сексуальности. Смелая женщина!

Мы выполняем последнее упражнение. Все собираются вместе и садятся в круг. Всех просят сказать пару слов о новых впечатлениях.

Нас много, так что я ничего не записываю. Я не помню, что сказали мы с Ти. В моей памяти сохранился только один ответ. Какой-то мужчина рассмеялся и сказал:

– Что я делал в своей жизни до этого дня?