Книга: Голодная пустошь
Назад: ГЛАВА 32
Дальше: ГЛАВА 34

ГЛАВА 33

— Зачем ты ее сюда притащил? — тихо спросил Штурманн-Тейлор.
— А ты против? — Не мигая, Бабах выдержал буравящий взгляд голубых глаз хозяина лагеря. Вечерело. Они с Таной очень спешили, чтобы до темноты успеть в лагерь, а Штурманн-Тейлор даже не попытался скрыть удивление и раздражение, увидев, как эти двое, по уши увязшие в снегу и похожие на йети, пробираются к нему сквозь метель.
— Да просто не ожидал, — ответил Штурманн-Тейлор, идя рядом с Бабахом по коридору; «дворецкий» вел Тану в библиотеку. — Ты — и девчонка из полиции? Я думал, она тебе хочет задницу надрать за твое бутлегерство.
Бабах знал: именно сейчас он и рискует всем. Потому что ничего не могло укрыться от Штурманн-Тейлора, от его проницательного и расчетливого ума, особенно теперь, когда он ясно дал понять, что планирует давать Бабаху более сложные поручения, скорее всего нелегальные. Привезти к нему Тану значило поставить под угрозу все. Какое решение принял бы Бабах, если бы судьба дала ему второй шанс? Да, многое изменилось, многое продолжало меняться. Но сейчас его волновало не столько то, что может случиться с ним и его работой под прикрытием, сколько риск, которому он подвергал Тану. Бабах осознавал, что ставит ее в опасное положение — если он правильно понимал, кто такой Штурманн-Тейлор, этот человек обладает неограниченной властью, и его желание удержать эту власть тоже не знает границ. Теперь, когда Тана попала в поле зрения Штурманн-Тейлора, он уже глаз с нее не спустит.
— Она мне заплатила, вот и все, — так же тихо объяснил Бабах. — Прибежала, чуть дверь не выбила — привези ее в лагерь, и все тут. Я сказал: черта с два, стану я летать в такую дерьмовую погоду. Но она-то знает, что я часто здесь бываю, поэтому, когда больше никого не нашла, опять притащилась ко мне и говорит — довези хоть на снегоходе. Ну отказался бы, она бы почуяла неладное. — Он по-прежнему смотрел в глаза Штурманн-Тейлора, наливавшиеся тихой злобой. — К тому же мне будет лучше знать, что она там задумала.
— Зачем ей Спатт?
— Не знаю. Пойдем посмотрим?
Тана сильно нервничала по дороге в библиотеку. Бабах и Штурманн-Тейлор шли сзади и чуть слышно переговаривались. Она поняла: речь шла о том, зачем Бабах привез ее сюда. Если Бабах не ошибся насчет Штурманн-Тейлора и если, связавшись с ней, в самом деле так сильно рискует своей работой, они оба могут навлечь на себя серьезные проблемы.
— Рад снова видеть вас, констебль, — сказал Генри Спатт, когда она вошла, и поднялся ей навстречу из глубокого кожаного кресла цвета бургундского вина, в котором наслаждался вечерним коктейлем. Он протянул ей руку. Пожав ее, Тана отметила, что его хватка столь же слабая и безвольная, как тогда, в столовой.
— Мне тут Джеймс, — Спатт кивнул в сторону «дворецкого», — рассказал, что вы проделали столь долгий путь в такую метель, чтобы увидеть меня, кто бы мог подумать!
Он хихикнул, к горлу тут же подступила слизь, и он закашлялся.
— Простите, — сказал он, вытирая рот платком. — Много лет курю, — он снова хихикнул. — Вообще-то его зовут не Джеймс. Но Алан скрывает имена своих слуг. Вероятно, ему это кажется таинственным. Так что я зову его Джеймс, как в том британском телешоу «Джеймс-дворецкий», очень популярном в семидесятые. Знаете такое шоу?
— Нет, сэр. Не знаю.
— Ну, откуда же вам знать, верно? — Он вновь убрал платок в нагрудный карман пиджака. — Вы еще слишком молоды и слишком… просты. Садитесь, пожалуйста. А вы, Джеймс, можете идти. Спасибо.
«Дворецкий» никуда не ушел. Просто сделал несколько шагов в сторону.
— Проста? — удивилась Тана, не отреагировав на предложение сесть.
— Да, и зовите меня Генри. Намного приятнее называть друг друга по именам. Вы Тана, верно?
— Ларссон, — сказала она. — Констебль Ларссон.
Его маленькие круглые глазки какое-то время неотрывно смотрели на нее в полной тишине. Потом его такое же круглое лицо искривилось в улыбке, обнажившей маленькие острые клыки.
— Конечно. Вы же на работе. Вот что привело вас сюда. — Он снова опустился в кожаное кресло и потянулся за коктейлем. — Ну, я заинтригован! Чем могу быть полезен?
В комнату вошли Бабах и Алан Штурманн-Тейлор. Было тепло. В печи горел огонь. Между книжными полками на стенах располагались головы убитых животных. Спинки стульев были обиты шкурками, повсюду лежали подушки, искусно сшитые из шкур медведей, леопардов, зебр, антилоп. С потолка свисали люстры из оленьих рогов. Абажуры для ламп, по-видимому, тоже были сделаны из шкур. Роскошь и ужас охотничьих трофеев, мир убитых зверей.
Бабах не взглянул на Тану, встал у камина. Она знала: таковы правила игры, и тоже старалась держаться отстраненно.
— Хотите выпить, констебль? — спросил хозяин.
— Разве что воды. Поездка выдалась долгая.
— Да, конечно, — он кивнул «дворецкому», и тот пулей метнулся из комнаты.
— Ну и чему же мы обязаны такой честью, констебль? Что столь срочное привело к нам в такую скверную погоду доблестного стража порядка на железном коне? — спросил Штурманн-Тейлор.
Вынув из кармана рисунок, который ей утром дала Дженни Смитерс, Тана показала его всем собравшимся.
— Мне кажется, подобная картинка есть в книге мистера Спатта. — Она повернулась к нему. — Я хотела бы задать вам пару вопросов о книге. И взглянуть на нее.
Спатт потянулся за рисунком. Тане пришлось наклониться и отдать ему записку. Писатель нахмурился, поджал губы, изучая строчки.
— Что тут такого? Да, интересная копия. — Он поднял глаза. — Где вы ее взяли? К чему вопросы?
«Дворецкий» внес стакан воды на подносе, и Тана тут же сделала большой глоток — долгая дорога измучила ее, она не только изнывала от жажды, но и сильно проголодалась.
— Этот рисунок выплыл в ходе наших попыток раскрыть давно забытое дело, — сказала она, жалея, что молчаливый ассистент Штурманн-Тейлора не догадался принести чего-нибудь перекусить. — Может быть, он имеет отношение к расследованию.
— Так вас привело сюда убийство? По-моему, только убийство могло вынудить вас проделать такой долгий путь.
— Да, возможно, это связано с расследованием гибели.
— Хм, как любопытно. А кто погиб?
— Я не вправе распространять эту информацию.
Штурманн-Тейлор окинул взглядом Бабаха, лицо которого оставалось таким же безразличным.
— Да, да, конечно. Понимаю, — Спатт заерзал на стуле. — «Голод» — одна из первых моих работ, о звере-каннибале, человеке-волке, который раз в год, когда дело идет к зиме, жаждет человеческой плоти. Его сердце — изо льда, а голод неутолим. Особенно он любит юных девушек. Эта история основана на древних легендах, место действия — здесь, но время — далекое прошлое. Середина 1800-х. Главный герой — джентльмен, охотник за приключениями, увлеченный дикой природой Канады и сверхъестественными силами. Его зовут Кромвель. Эта книга стала моей самой большой удачей, бестселлером — больше такого написать не удалось. — Он поднялся, подошел к книжным полкам. — У тебя, Алан, есть «Голод»? Где, на какой полке?
«Дворецкий» шагнул вперед, снял с нужной полки книгу в твердой обложке. Протянул Спатту.
— Вот. — Он почтительно подал книгу Тане, держа в обеих руках, и даже чуть поклонился, как бы вручая ценный приз. Его глаза заблестели. — Вот он. Мой бестселлер.
Тана открыла книгу и сразу же увидела картинку, в точности такую, как описал Бабах, и не было никаких сомнений, что набросок, найденный среди вещей Дакоты, был срисован с этой картинки — скелетоподобный полузверь с волчьей головой. Обнаженный. С клыков капает кровь. Черными когтями чудовище сжимает кровоточащую голову женщины. Четыре глубокие параллельные царапины, похожие на следы когтей, идут вдоль ее лица. Глаз нет. Затаив дыхание, Тана вчитывалась в слова на соседней странице:
На бесплодной земле души ничему не дано прорасти,
Ибо горько и холодно здесь, и низко солнце висит,
И убитый в ночи олень пробуждает вой в замороженном сердце пустом.
И является голод, жестокий, с окровавленным ртом.
На бесплодной земле души чудовища требуют жертв…
Сердце бешено заколотилось. Она перевернула страницу, начала читать первую главу:
И ночной ветер принес с собой запах зловонный и вместе с тем дурманящий. Таким тонким был этот запах, что если бы Кромвель не заметил малейшей перемены в лице сопровождающего, когда внезапный сквозняк сильнее раздул пламя костра, он не уловил бы ничего. Но его спутник, Моро, сидевший на корточках у огня и куривший трубку, вдруг резко взглянул в сторону леса, и Кромвель сам почувствовал слабый, но неприятный аромат. Ноздри Моро раздулись, как если бы он был ребенком лесов, учуявшим вонь падали. Когда же пламя вновь погасло, Кромвель заметил написанное на смуглом лице сопровождающего выражение, которое его встревожило. Его спутник был напуган до глубины души…
Она перелистывала страницу за страницей, читала урывками, и ей становилось все жарче и жарче.
Над узким ущельем, где лежало истерзанное, обезглавленное тело, стоял человек из камня — на Севере часто попадались такие статуи, и Кромвель знал, что они зовутся инукшуки…
Тана посмотрела на дату публикации. «Голод» вышел в твердой обложке пять лет назад. Она быстро перевела взгляд на благодарственное слово.
Спасибо Чарли Накенко, лучшему гиду, коренному жителю Твин-Риверса, однажды после охоты, у костра, поведавшему мне историю о голодном духе диких мест. И от всего сердца благодарю Алана Штурманн-Тейлора за радушный прием в новом лагере…
Тана откашлялась и тихо, не поднимая глаз, спросила:
— Чарли Накенко сейчас здесь?
— Здесь, — ответил Штурманн-Тейлор. — И будет здесь всю зиму.
— Можно с ним поговорить?
— Сейчас позову…
— С глазу на глаз, — прибавила она, посмотрев в глаза Штурманн-Тейлору. Кровь стучала в висках. Кто-то действовал, воплощая в жизнь все описанное в книге, каждое слово, уже по меньшей мере четыре года.
— Мой человек приведет его на террасу. — Штурманн-Тейлор кивнул своему помощнику, и тот тут же исчез.
— Что происходит? — спросил Спатт. Улыбка исчезла с его лица, черты исказил страх. Бабах, сидя у огня, молчал, всем своим видом не выражая совершенно ничего.
— Дайте мне эту книгу, — попросила Тана, — я хочу почитать.
— Я могу подарить вам экземпляр с моей подписью. У меня есть несколько…
— Книгу с подписью принесут вам в комнату, констебль, — спокойно сказал Штурманн-Тейлор. — Вне всякого сомнения, вы останетесь здесь на ужин и на ночь. Ты не против, О’Халлоран?
— Как пожелает констебль.
— На рассвете нам нужно продолжить путь, — сказала Тана.
— Никаких проблем. Когда вы соберетесь выехать, вас будут ожидать у выхода. Предоставят вам продукты и все необходимое.
Тана повернулась к Спатту, нервно мерившему шагами комнату.
— Где можно найти вашу книгу? Где обычно люди ее берут? В Твин-Риверсе?
— Да, конечно, — ответил он. — О ней сразу же сообщили во все СМИ Йеллоунайфа, как только она вышла. Целую коробку экземпляров я подарил библиотеке Твин-Риверса, хоть она и совсем маленькая. Еще их раньше продавали в нашем магазине, не знаю, может, и сейчас еще продают. Ну и, конечно, «Голод» могут прочесть все, кто приезжает в наш лагерь. Она широко продается в США, Канаде, Германии — переведена на немецкий. Очень хорошо — в скандинавских странах, в Англии. И конечно, она есть в онлайн-доступе, в электронной версии.
— Скажите, а где вы были четыре года назад в начале ноября?
Спатт замер.
— Я приезжаю сюда каждую зиму вот уже пять лет, аккурат перед Хэллоуином. Я одним из первых приехал к Алану после того, как он приобрел этот лагерь. В тот год была лучшая охота в моей жизни. На моих глазах старая развалина превратилась в один из самых элитных охотничьих лагерей по всему земному шару. Я охочусь исключительно с Чарли, как и многие постоянные клиенты.
— А где вы были в прошлую пятницу, второго ноября?
В глазках-бусинках зажглось беспокойство.
— К чему вы ведете, констебль?
Она с трудом выдавила улыбку.
— Просто хочу выяснить.
— Я… — Они с Штурманн-Тейлором переглянулись. — Мы в тот день охотились, верно, Алан? В пятницу?
— Верно. — Штурманн-Тейлор, как и Бабах, ничем не выдавал своих чувств, но Тана чувствовала, как он напряжен.
— Где вы охотились? — спросила она.
— В Долине Безголовых.
— Как туда добрались?
— На вертолете. Вроде этого. — Он указал на фотографию, стоявшую на старомодном шкафчике черного дерева. — Нас сопровождал местный пилот.
Тана подошла к шкафчику, вгляделась в фото.
— Что это за вертолет?
— Еврокоптер AS355 «Твин Сквиррелл», — сказал Штурманн-Тейлор. — Шестиместный.
Тана окинула взглядом другие фото. Группы охотников на экскурсии. Штурманн-Тейлор в окружении различных женщин. Смеющиеся мужчины в камуфляже, с ружьями наперевес, обнимают друг друга за плечи, у ног распростерт убитый гризли. Штурманн-Тейлор поставил ногу ему на голову. Рядом с ним — Генри Спатт, Маркус Ван Блик, Гарри Бландт и Хизер Макалистер, вне всякого сомнения, их пилот.
— Где сделано это фото? — спросила Тана, указывая на фото.
— Это? — Штурманн-Тейлор подошел к ней. — В долине Нехако. Охотились на гризли.
Тана почувствовала, как подскочило сердце. В Нехако, по словам Алексы Петерс, нашли истерзанное тело геолога из Келоуны.
— Отличная выдалась охота, — сказал Спатт, подходя ближе. — У меня есть фото и получше. — Он вынул бумажник, порылся в нем. Потом гордо воскликнул: — Вот! Бурого медведя я лично завалил из лука.
Тана взяла у него фото, и сердце забилось медленно, неровно. На фото был еще один человек. Стараясь казаться спокойной, не поднимая глаз, она сказала:
— Впечатляюще. Вы часто охотитесь с этой командой, мистер Спатт?
В ее голосе чувствовалось напряжение, и она это услышала. Периферийным зрением уловив многозначительный взгляд Бабаха, поняла, что услышал и он. Это значило, что Штурманн-Тейлор и Спатт, скорее всего, услышали тоже.
Будь осторожна в своих словах, Тана…
— Да, несколько раз точно. Это фото сделано три года назад, в ноябре, верно, Алан?
Девушка из Келоуны пропала три года назад…
Тана подняла глаза. Лицо Штурманн-Тейлора изменилось. Глаза сузились, взгляд стал настороженным, оценивающим, как у хищника. Она поняла, что не должна была видеть это фото. И человека на нем.
К счастью для нее, открылась дверь библиотеки.
— Чарли ожидает вас на террасе, мадам. Я провожу, — сказал «дворецкий».
Назад: ГЛАВА 32
Дальше: ГЛАВА 34