Она мне снилась каждую ночь. Я нырял в ее объятия, прижимал к себе, кружил, смеялся. Сны казались мне такими реалистичными, что когда я просыпался и не обнаруживал ее рядом с собой, то в панике вскакивал с постели, звал ее… А потом, когда мне все же удавалось переступить ту призрачную грань между сном и реальностью, я вновь возвращался в пустую постель и старался больше не засыпать. Невыносимо было чувствовать каждый раз эту пустоту.

Вот так я и существовал в тюрьме. Я не узнавал сам себя. Превратился в желе, блин.

До нее я не знал, что такое любовь. Честно, девушек было полно: интересных, красивых, смешных. Но никто из них не цеплял, утром я уже не помнил их имен. Не понимаю, что именно меня привлекло в Глории. Когда я ее впервые увидел, то подумал: «Хм, хорошенькая, но странная». Потом она меня начала бесить. Ну еще бы, смотрит, как на плебея. Я тут ей и улыбочку, и взгляд не отвожу, и уже не знаю, как показать себя во всей красе, а она – ноль эмоций. Ох, как же она раздражала меня! Но больше всего меня раздражало то, что я постоянно думал о ней, слышал ее голос, даже когда ее не было рядом, смотрел на других девушек, которые с ума сходили по мне, и представлял ее, а еще почему-то думал о ее микроскопической родинке у правого краешка верхней губы. Целую других девушек, смотрю на них и не понимаю, что с ними не так? Вроде интересные, вроде красивые и смешные. Но что-то не то. Слушать их не хочется, смотреть на них не хочется, трогать не хочется, и плевать, что у этой третий размер груди, а у той задница тверже, чем сталь. Глория меня не привлекает, успокаивал я себя. Не привлекает. Она обычная малолетка, таких полно. Ничего особенного. Хотя как «ничего особенного»? Она так прикольно хмурится, улыбка у нее запоминающаяся, взгляд вечно загадочный, никогда не знаешь, о чем она сейчас думает, и еще эта родинка над губой! Я понял, что попал. Мой мир сузился до одной безумной девчушки. Ничто вокруг уже не вызывает восторга, все блекнет. Она – потрясающее Солнце, а я – маленькая, убогая планеточка, что вращается вокруг нее. Без нее жизни нет.

Днем в тюрьме еще можно себя чем-то занять, но ночью… В сердце вновь зашевелилась печаль. Я здесь – она там. Совершенно одна. Выдержит ли она все это? Если я здесь с ума схожу, то что творится с ней? Моя маленькая, хрупкая… Умоляю, будь сильной! Прошу тебя, не переставай верить в то, что все эти трудности временны. Я выберусь отсюда любым способом. Я найду тебя.

Глория, я найду тебя, ты только держись. И верь.

– Реджи, к тебе пришли.

Я курил у запасного выхода, обернулся, увидел своего напарника.

– Кто?

– Не знаю, они не представились. Но поторопись, парни какие-то нервные.

Я сделал последнюю затяжку, резко распрощался с дымом, кинул несчастный огрызок сигареты в лужу и зашел в здание. Голова трещала после бессонной ночи, мерзкий привкус табака засел во рту, стало подташнивать. Я открыл дверцу своей кабинки, где мне приходилось дежурить, и застал внутри трех парней.

– Привет, Реджинальд, узнал?

Еще бы я вас не узнал. Ваши рожи трудно забыть. Передо мной сидели люди из «Батчерс». Я на миг почувствовал испуг, такой резкий и прошибающий, словно до этого я шел в темноте, осторожно ступая вперед, и тут вдруг – бац! – и пропасть.

Я кивнул.

– Присядь, разговор у нас будет непростой.

Мне ничего не оставалось, как повиноваться.

– Реджи, благодаря кому ты разгуливаешь на свободе?

Рот будто скотчем заклеили, я сидел и не мог вымолвить ни словечка.

– Отвечай!

– Благодаря Моро.

– Правильно. И какое у него было условие?

– Я должен был отработать. И я все сделал.

– Нет, Реджи, ты отработал лишь половину, а потом сбежал с девчонкой из «Абиссали». Моро очень недоволен тобой. Он приказал нам найти тебя и убить.

Он, наверное, ожидал, что я в страхе посмотрю на него, всплакну, упаду на колени и стану молить о пощаде, но я все продолжал делать вид, что абсолютно спокоен, хотя внутри все напряженно пульсировало.

– А затем передумал. Парень ты все-таки толковый. Поэтому Моро дает тебе последний шанс. Ты снова в команде.

Я снова не шевелился, хотя тут уже стоило бы. Волнение тысячью сороконожками расползлось по мне.

– Кстати, симпатичная у тебя подружка. Вы ждете наследничка, поздравляем.

Тут мы столкнулись взглядами. Он двинулся ко мне.

– Реджи, ты найдешь свою шлюшку с распоротым брюхом, а рядом с ней будет лежать ваше нерожденное дитятко, разделанное на мелкие кусочки… Если ты снова решишь сбежать.

Всю дорогу до дома я безумно трясся от ярости и непонимания того, как все так могло сложиться. Я ведь все продумал, нас не могли найти. Мы почти год спокойно жили, у нас была практически идеальная жизнь. Практически – потому что я проводил на работах чересчур много времени, мне хотелось быть с Глорией ежесекундно.

Как им удалось найти наш дом? Черт!.. Они видели ее. Они уже тогда могли расправиться с ней, а меня не было рядом! Эта мысль окончательно меня добила. Мой долг – охранять ее, заботиться о ней, и что теперь? Никогда я еще не чувствовал себя таким мудаком.

Я не решился сразу зайти домой. Трудно было представить, как мне придется, глядя в ее любящие, преданные глаза, врать.

Миди стояла по щиколотку в воде. Я подошел к ней, она сразу меня заметила.

– Обалденный закат.

– Да… Миди, ты общаешься со своими?

– С кем?

– Ты знаешь, о ком я.

– Нет, какой смысл? А что?

– Меня нашли «Батчерс».

То ли очередная волна, то ли мои слова едва не сшибли ее с ног.

– Охренеть!.. Как они сюда добрались-то?

– Не знаю. Они сказали, что убьют Глорию, если я не продолжу на них работать.

– И ты согласился?

– А что, у меня был другой выход? Если я снова отступлю, они перейдут от слов к действиям.

– Вот суки!.. А почему ты меня спросил про «Абиссаль»?

– Потому что одному мне с этими ублюдками не справиться. Они от меня не отстанут. Я до конца жизни буду на них работать.

– Ладно, я постараюсь связаться с Домиником, но не уверена, что они согласятся помочь. Мы же их кинули.

– Поговори с Алексом… – с горечью сказал я. – Ради нее он кого угодно уговорит. И, пожалуйста, давай сохраним наш разговор в тайне. Даже если все это раскроется, до конца делай вид, что ты ничего не знаешь.

Она уехала с Лимом в неизвестном направлении. Я еще долго не мог прийти в себя. Сидел на полу, глядел невидящим взглядом и проклинал все вокруг. Я не мог ей признаться в том, что она в опасности. Не хотел показывать свой страх, свою слабость.

Я был уничтожен.

– Брат, ты в своем уме?! Тебе надоела спокойная жизнь? Экстрима захотелось?

– Джей, замолкни! Они угрожали ему!

– А ты откуда знаешь?

– Это сейчас неважно.

– Как неважно?! Стив, почему ты ей все рассказал, а мне нет?!

– Я вообще не хотел, чтобы кто-то об этом знал, но мне пришлось рассказать Миди, чтобы она связалась с «Абиссалью». И я уже пожалел об этом. Какого хрена этот Доминик приехал сюда?! Как ты могла это допустить?

– Да откуда ж я знала, что ему приспичит приехать к нам? Этот недоумок просто решил воспользоваться ситуацией и сделать Глории больно.

– Зачем?! Я не понимаю.

– Затем, что, пока ты временно считался в царстве мертвых, у них был мини-романчик. Ну, вернее, Доминик так считал и бегал за Глорией, а та отшивала его, потому что любила тебя.

Я невольно улыбнулся. Моя малышка…

– Вот это страсти! – сказал Джей. – И что теперь делать-то?

– Стив, Доминик приехал сюда с Алексом. Так что хочешь ты этого или нет, но тебе придется встретиться со своим другом и объединиться.

– В смысле объединиться?

– В прямом, Джей!

– После всего того, что он сделал? Вы это серьезно?

Джей до сих пор не знал правду. В тот вечер я решил раскрыть все карты. Я рассказал про тайну Глории, которую она скрывала от своих родных и друзей пятьдесят дней, про то, как Алекс все узнал и решил ее спасти. Мне было сложно это принять, но все же я был благодарен Алексу. Она сохранила свою жизнь благодаря его усилиям. Мы не были бы вместе, если бы не Алекс…

На следующий день я отправился на встречу с Алексом. Она должна была произойти в кафе возле отеля, где они жили с Домиником. Много людей было внутри, я растерялся.

– Стив…

Я обернулся на голос, пригляделся и увидел Алекса в дальнем углу. Пока шел к нему, разглядывал его. Вид официальный: пиджак на все пуговицы, отглаженные серые брюки, блестящие ботинки. Волосы забраны в хилый пучок. Нарочно это сделал, чтобы каждый видел перевернутую А на его шее. От бродяги-музыканта и следа не осталось. Разумеется, ведь он взлетел до высот. Джей рассказал немного про их бизнес: казино, отель, плюс деньги из Темных улиц.

– Вообще-то меня зовут Реджинальд, – сказал я, когда наконец дошел до столика.

– Ну, а я тогда Линкольн. Приятно познакомиться.

Он улыбнулся, и я узнал его прежнего. Несмотря на всю эту пафосную оболочку, содержимое осталось неизменным. Это был все тот же Алекс, с которым мы когда-то делили сухую китайскую лапшу на ужин.

– Как они тебя нашли?

– Хрен его знает. Не нужно было мне выбираться в город. Вот в чем моя ошибка. Глория меня ненавидит.

– Она просто обижена. Ее можно понять.

– Знаешь, у меня были знакомые, двойняшки, и они как-то сказали, что чувствуют друг друга телепатически. Так вот вы с Глорией такие же. Ты понимаешь ее лучше меня – это уж точно. Может, она тебя послушается и вернется?

– А и не думал, что все настолько серьезно, раз ты мне разрешаешь с ней поговорить.

– Алекс, я вел себя так только потому, что очень сильно любил ее.

– А сейчас что изменилось?

– Я люблю ее еще сильнее и готов пойти на все, чтобы она была в безопасности.

– Какой твой план? Что ты хочешь сделать с «Батчерс»?

– Я хочу уничтожить их.

– И чтобы мы тебе в этом помогли? Но ведь у них полно союзников. Нам придется разыграть целую войну. Я согласен на все, ты это и так понимаешь, но Лестер…

– А ты напомни, благодаря кому его семья до сих пор жива. Если он, конечно, посмел забыть об этом.

Лестера долго упрашивать не пришлось. Он и еще больше двадцати человек прибыли в Оушенвилл. Дом был переполнен незнакомцами. Я, Джей и Миди стояли в сторонке в гостиной и терпеливо наблюдали за хаосом. Как уместить такое огромное количество людей в таком мизерном пространстве – вот о чем мы втроем думали тогда.

К нам подошли два здоровяка. Один – примерно возраста Миди, второй – на десяток лет его старше.

– Брайс! Как же ты изменился! – обратилась Миди к старшему.

Ах точно! Это братья Дерси.

– Похорошел?

– Постарел.

– Перестань. Мне все говорят, что я очень привлекательный.

– Тебе так только Патти говорит, – сказал младший Дерси.

– Кто такая Патти?

– У Брайса появилась девушка.

– Ох ничего себе! Поздравляю. Ты наконец-то станешь мужчиной.

– Иди ты.

Джей медленно отвел меня в сторону.

– Охренеть, сколько народу! Что-то мне стремновато.

– Расслабься, Джей, это наши друзья.

В этот момент в гостиной появился Алекс. Заметив нас, он сразу направился к нам.

– Ну что, мы снова вместе?

– Алекс… – сказал Джей.

Они обнялись, а я стоял рядом и наблюдал. Я был чертовски рад происходящему. На несколько мгновений мы вернулись в то время, когда нам казалось, что мы неразлучны. Мы втроем, отшельники с гитарами, братья… Пишем песни, путешествуем, собираем огромные толпы на концертах, попадаем в передряги, вместе выбираемся из них и снова кайфуем.

– А вот и наш непревзойденный Лестер Боуэн, – торжественно объявила Миди.

Мы с Джеем одновременно напряглись, когда увидели авторитета семейства «Абиссали». Лестер был очень серьезным и влиятельным человеком. Глядя на него, я ощущал себя мелким, неопытным пацаненком. Даже перед Моро и Бешеным Бранди я не испытывал такого трепета.

– Где Глория? – обратился он ко всем нам.

– Она сейчас живет на другом конце Оушенвилла, – ответил я.

– Это хорошо. Ни к чему ей сейчас участвовать в этом балагане. Она ведь в положении. До меня достоверные слухи дошли?

– Да, это так.

– Я рад за вас. Дети – это прекрасно. Стив, нам нужно с тобой многое обсудить, составить план действий. На это уйдет не один день.

– Я понимаю.

– Так, давайте для начала я размещу всех, а то от дома точно ничего не останется, и Глория нас всех прикончит, – решительно сказала Миди.

Они с Лестером и Брайсом пошли наводить порядок, Алекс и Джей тоже отошли, беседуя о чем-то. Я остался практически наедине с Дерси-младшим.

– Ты Доминик, верно?

– Да. Многие еще добавляют «тот самый». У вас милый дом.

– Спасибо.

– Не хоромы, конечно, но что поделать, да? Ведь на большее ты не способен. М-да, почему бабы всегда выбирают не тех?

После этих слов Доминик поспешил удалиться, а я еще долго смотрел ему вслед. Если уж конкретно описать мои эмоции, то я – охренел.

– Стиви, ты чего? – спросил Джей.

– Да я только что познакомился с членом фан-клуба моей жены.

– Так это тот самый Доминик?

– Ага.

– Может, напьемся и разобьем ему морду?

– Неплохая идея.

– Парни, у нас есть дела поважнее, вам так не кажется? – вмешался Алекс.

– Ничего не изменилось, ты, как всегда, обламываешь нас, – констатировал Джей.

– А вы, как всегда, придурки.

– Ах ты…

Джей стал в шутку боксировать, Алекс, смеясь, ответил ему взаимностью. Я тоже не мог сдержать улыбки.

Поздним вечером я, Лестер, Дерси, Миди и мои братья сидели на кухне, пили пиво. Я был абсолютно спокоен, уверенность в своих силах зашкаливала. У меня есть солидное подкрепление, я разберусь с «Батчерс», окончательно избавлюсь от оков, после мы помиримся с Глорией и вновь будем наслаждаться нашей умиротворенной жизнью. Я так тосковал по ней! Но Лестер был прав, ей нельзя здесь находиться.

– Как вы здесь с ума не сошли? Тут же вечная скука, – сказал Брайс.

– Ты знаешь, сначала было непривычно, – ответила Миди. – Но потом, мы даже не заметили, как сильно привязались к Оушенвиллу. Нас тут уже все знают, нам помогают, дружелюбно улыбаются, что еще нужно для счастья? Здесь очень спокойно.

Внезапно на кухню ворвался Лим.

– Скорее… Они ее убьют…

– Лим, что ты несешь?! – спросил я.

– Они обещали ее не трогать, но я слышал выстрелы… Много выстрелов…

Пока мы ехали к ней, Лим, запинаясь, рассказал нам, что произошло. К нему обратились люди Север. То, что это люди Север, мы догадались позже. Естественно, они пригрозили парню, и ему пришлось отвести их к Глории. Мы в панике не сообразили сначала, что к чему. Я подумал на Моро, но ведь это противоречило нашей сделке. Я согласился на его условия, Глория пока была в безопасности. Тогда кто за ней пришел?

Лестер все понял. «Батчерс» связаны с Север, раз те нас нашли, то она, разумеется, об этом узнала. Может, те, кого она прислала за Глорией, действительно не должны были ее трогать. Тогда, согласно этой версии, Север хотела забрать Глорию и использовать ее в качестве приманки для «Абиссали». Конечно, к кому бы я еще обратился за помощью, когда узнал бы о ее похищении. И вот тогда-то и состоялась бы последняя схватка между Север и Лестером. Он сразу понял, что Север все это время не пряталась, она лишь выжидала момент. Война не закончена.

Но тогда что пошло не так? Почему Лим прибежал к нам, трясясь и плача? Тут уже подключился Брайс и сказал, что, возможно, нам устроили ловушку. Специально подослали Лима, а Глория действительно в заложниках.

Я никогда еще не испытывал такого дикого страха. Но боялся я не за себя, а за Глорию. Сколько бы мы не строили догадок, факт остается фактом: моя малышка в большой опасности.

Мы приехали. Первыми выбежали люди не из семьи, чтобы принять на себя удар. Послышались выстрелы. Мы вышли следом из фургона. Рядом стояли два кроссовера, а возле него лежало двое не из «Абиссали». Мы побежали в дом.

– Вашингтон! – крикнула Миди.

Пес лежал в луже собственной крови. Господи!.. Значит, она сопротивлялась, натравила Вашингтона, а те выстрелили. Этого и следовало ожидать, Глория никогда не сдавалась. Это должно было меня радовать и подарить хоть капельку надежды, но, увидев мертвого пса и все осознав, я понял, что она допустила грубую ошибку. Ей ни в коем случае нельзя было им противостоять. Ее положение было слишком шаткое.

– Дома никого! – сказал Алекс.

Мы обменялись взволнованными взглядами. Произошло что-то страшное…

Я сорвался, выбежал из дома, направился в лес, где уже были Дерси и Лестер с остальной бандой. Прогремели выстрелы. Она сбежала в лес! Ей удалось вырваться, значит, сейчас они ее просто ищут, пугают пулями, а моя отважная малышка нашла укромное местечко и пережидает. Надежда вспыхнула во мне ярким пламенем. Я помчался вперед, выставив ствол перед собой. Вновь раздались выстрелы, где-то сзади завязалась перестрелка.

– Брайс!!!

Я обернулся. В нескольких метрах от себя мне удалось разглядеть братьев Дерси. Старший лежал на земле, а младший пытался оттащить бездыханное тело брата подальше от пуль. Я ринулся к ним. Мы с Домиником еле оттащили Брайса в ближайшие заросли.

– Брайс…

– Да жив я, жив.

Мы сперва не поверили своим глазам, а затем Доминик разорвал футболку брата, под которой скрывался бронежилет.

– Стив, беги. Найди ее, – сказал Доминик, посмотрев на меня с благодарностью.

Я продолжил свой путь. Пули все еще летали в воздухе, крики разрушали покой леса. Я лично двоих лишил жизни, вскоре на землю пали еще трое чужих. У «Абиссали» потерь не было.

– Глория! Глория! – кричал я.

Голос уже почти сорвался. До самого рассвета мы бродили по лесу и выкрикивали ее имя. Но она не отзывалась.

Где же ты спряталась, моя маленькая?

Уставшие, мы решили вернуться обратно к дому. Миди предположила, что Глория могла побежать в город, и она, скорее всего, давно уже дома. Ждет нас.

– Стив! – окликнул меня Джей.

Он находился у ската в реку. Я подбежал к нему, увидел, что Алекс, Дерси и Лестер находятся внизу у огромного косого дерева. Я стал внимательно осматривать место, хотел понять, что их всех сюда привело и вдруг… заметил капли крови и землю разрыхленную, словно кто-то карабкался по ней. Я тут же спустился вниз. Меня распирало кошмарное предчувствие чего-то немыслимо плохого. Вскоре у Лестера на руках я увидел Глорию. Она была вся в крови, бледнющая, без сознания. Лестер прислушался к ее дыханию, потом мрачно взглянул на меня. Я хотел подбежать к ним, но упал. Затем снова посмотрел на ее мертвое тело, лихорадочно стал мотать головой и шептать:

– Нет… нет… нет…

Джей, рыдая, накинулся на меня сзади, обнял и не позволял мне подняться. Мой шепот превратился в крик.

– Нет!!! Нет!!!