ГЛАВА 18
Тиха рождественская ночь…
Скандала, слава небу, не получилось. Оливия вздохнула с облегчением. Не любила она, когда кричат.
Руби гордо задрала свой симпатичный носик и демонстративно стала обмахивать себя веером из страусовых перьев. Чарльз и Марта еще сыграли в пару фантов, а потом лорд Элингтон заявил, что устал, и вышел.
Когда из гостиной исчезла Флоренс, Ливи не заметила. Хоть она и поглядывала время от времени на дверь, ожидая… Да просто дверь интересная, резная и антикварная! Дедушка за нее целое состояние выложил.
— Эй, подруга! — громко зашептал Эд прямо в ухо девушке. Той стоило поблагодарить всю свою выдержку, что она не дернулась от неожиданности. — Пошли, покажу спектакль! Ты должна это видеть!
«Идем…» — вздохнула Ливи. Играть в фанты ей наскучило. Вряд ли кто-то заметит ее отсутствие.
Эд провел Оливию по коридору для големов, открыл дверь в какую-то комнату, которая, наверное, раньше служила одной из многочисленных гостиных, а теперь была захламлена коврами в чехлах, сломанной мебелью, стопками книг.
Почему эта гостиная такая заброшенная. Пыль тут не вытирали годами! А ведь дом готовили к Рождеству. Леди Мар гарет не допустила бы такого разгильдяйства!
Привидение отдернуло один пыльный гобелен.
— Только, смотри, ни звука!
Кому, как не ему, знать все тайны Грин-холла? Через две маленькие дырочки можно было увидеть и услышать, что же происходит в другой комнате.
В гостиной, отделанной в серебристо-серых тонах, леди Флоренс снисходительно и слегка надменно смотрела на Додсона.
— О чем же вы хотели со мной поговорить? — Ей откро венно не шло ни это выражение лица, ни холодный, расчетливый тон.
— Я рад, что вы перестали использовать на мне ваше «очарование». — Додсон же продолжал светскую беседу, будто и не остался один на один с ядовитой змеей. — Слишком сильная доза вызывает обратный эффект. Только ради любопытства, — голубые глаза азартно блеснули, — что вы использовали? Ведь, как понимаю, доказать ничего не получится?
— Не знаю, о чем вы?
— Конечно, не получится, — проворковал Додсон, как-то незаметно оказавшись рядом с собеседницей. — Но я потрудился сделать слепки аур. Когда вы рядом. И когда нет…
И покрутил в руках небольшой зеленоватый кристалл.
На такие можно и магические потоки зафиксировать, и моментальную картинку, чтобы потом распечатать. Модный и дорогой артефакт, даже не сильно замаскированный. Эд вот на рыжего мага жаловался, что тот обвешан «игрушками», как рождественская ель. И никак не угадать, что выкинет.
— Шантаж?
— Святое небо! Нет, конечно!
— Правильно. — Молодая женщина кружила по комнате, не позволяя приблизиться к себе. — Что с меня взять.
Но и не повышает голоса.
«Надо бежать! Еще успею позвать на помощь!»
— Тише ты! Смотри! — Эд дотронулся до Оливии прозрачными пальцами.
А ведь Додсон, кем бы он ни был, мог бы уже схватить Флоренс, ну не забавлялся же он этой престранной игрой в кошки-мышки?
Женщина не выглядела испуганной.
И в воздухе разливался тяжелый запах лилий и застоялой болотной воды. Флоренс притронулась к ожерелью. Оливии почудилось мягкое свечение под ее пальцами.
— Я так и знала! — Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату влетела разъяренная Марта. Она что-то кричала, обвиняла, ругалась. Оливия хотела зажать уши, чтобы не слышать всей той грязи, что изливалась из уст тетушки. И ладно бы, если бы она и в самом деле переживала!
За тетей вошел хмурый лорд Элингтон. Бросил пару указаний. Флоренс подхватила юбки и шмыгнула за двери. Дочь он не стал слушать, тоже выгнал, велев отправляться спать.
— Мне нужно еще время, — проходя мимо него, заявил Додсон. — Она не идет на контакт.
— Вы профессионал. И не самый дешевый!
— Не волнуйтесь, я справлюсь!
— И займитесь рыжим магом! Он что-то подозревает и требует, чтобы я изолировал мою жену.
— На основании?
— Обвиняет ее в магическом вмешательстве какой-то там ступени по какому-то там пункту. Но Флоренс не маг! И она и мухи не обидит!
— Я прослежу, — туманно сказал Додсон. Спорить с клиентами себе дороже! Истина сия была накрепко усвоена магом редкой специализации за время его бурной практики.
Вой бури был слышен даже в комнате. За окном бесновалась метель, словно силясь прорваться в жарко натопленные комнаты и злясь на свои бессмысленные попытки. В камине горел огонь. Милли протянула к нему руки, но не чувствовала тепла. О чем она думала? Даже не думала, вспоминала…
О синем летнем небе над полями…
Тонкая трель одинокой птицы в вышине…
Хрупкие дубовые ветви, переплетенные над головой…
И переплетенные пальцы рук…
Изумрудные травы…
И не менее зеленые глаза…
Которые всем, кроме нее, казались черными…
Лет двадцать не думала, а тут… Старость, закат жизни, не иначе.
Ее покойный муж был добрым человеком, даже слишком. Большая разница в возрасте не помешала им стать хорошими друзьями и по-настоящему близкими людьми. А то, что слаб супруг оказался по мужской части, так и хорошо это. Дочь Милли, зеленоглазую и серьезную, он принял как свою, а если… Если что, то Милли все равно не выгорела бы. Так обещали. Сивиллы чистого сиреневого цвета всегда стояли на особом счету среди магов.
Юным девам многое обещают, особенно те, кто играет словами как дышит…
Или в самом деле хотели оставить на память частичку себя? Даже если для этого пришлось искать лазейки в самой ткани мироздания. Или создавать их, проводя ритуалы, о которых страшно думать… Особенно об их последствиях.
Закаты в то время были чудесными.
Они привыкли считать людей ниже себя. Ничего не изменится, если вдруг кто-то из них проникнется к одной человеческой женщине неким подобием нежных чувств.
Дочь родилась человеком. Невероятно красивой, умной и слишком другой. Талантливой, сильной, яркой. Перспективным магом. И все-таки той, кому позволено больше, чем обычным смертным.
Милли не испугалась, когда однажды она исчезла. Думала, отец поманил и зову крови нельзя было воспротивиться. Чувствовала, что с ней все в порядке, что она счастлива и любима. Удивилась только, когда через десять лет к ней привели рыжего мальчонку с запиской, объясняющей, что его родители пропали в Новом Свете и, кроме бабушки, других родственников не осталось.
Стук в дверь стал полнейшей неожиданностью, вырвав из плена тяжелых воспоминаний.
Киану не должен так быстро вернуться. Нет, не то чтобы она не верила своему телохранителю и внуку, но все-таки нужно ему в отпуск. Срочно!
А Маргарет ясно дала понять, что ее теперь и пушки не разбудят.
— Кто там? — Пожилая женщина потерла глаза, подошла к двери и притронулась к холодной поверхности дерева.
— Цветочная почта, мэм! — проскрипел из коридора голос Гледис.
— Оставь, я потом посмотрю! — Впускать экономку не было никакого желания.
— Велено дождаться ответа!
Как все это в его стиле!
Милли не заметила, как дотронулась до артефактов, разблокировав защитный контур. В коридоре стояли Флоренс и Гледис, недовольно поджавшая губы.
— Можешь идти, — кивком головы отпустила прислугу хозяйка дома. — Дальше я сама.
Вошла. И дверь закрыла за собой.
С ней вплыл пряный аромат сандала и восточных благовоний.
— Итак, девочка моя, что ты хотела? — максимально вежливо поинтересовалась леди Мак-Грегор.
— Какая я вам девочка! — огрызнулась леди Элингтон и впилась пристальным взглядом. Она смотрела и смотрела, не отрываясь. Она не собиралась играть в деликатность и приличия.
— Прошу, не трать силы, — покачала головой пожилая леди. — Для меня они неопасны. — Еще один подарок от старого друга сердца. — Если не ошибаюсь, ты воздействуешь на людей с помощью магически усиленных ароматов, завязанных на мелодии твоего голоса? Но необходим амулет-ретранслятор. Чем же ты его подпитываешь, деточка?
Иначе женщина, не владеющая силой, не смогла бы так околдовать почти с десяток человек. И этим объясняется, почему Киану, как и любой маг, тот же Додсон, неподвластен серому очарованию прелестницы.
— Магия?! — как-то зло рассмеялась Фло. — Думаете, все в мире завязано на вашей проклятой магии? Травки, всего лишь обычные травки. Про амулет я понятия не имею. Я попросила, Гледис достала.
Врет. Все-то она знает. И цену такому артефакту тоже знает.
И понятно, почему ей так не нравилась идея поиска клада: в запале молодежь могла случайно найти и ее сокровище. А древние амулеты бывают очень капризны. Как знать, могут и поменять хозяина. Внезапно.
— И все ради того, чтобы удачно выйти замуж?
Ради выгодной партии хорошенькие леди могут пойти и не на такие преступления, как запрещенное колдовство. Высший свет тому много примеров знает. И закрывает на это глаза.
— Всего-то?! — опять засмеялась Флоренс. Как-то нервно, больно и горько. — А вы ведь меня даже не знаете! И моих родителей не знали! — Откуда она достала кинжал темной древней стали, Милли не заметила. — Вот скажите, такая вся правильная леди, каково быть убийцей? Жить и знать, что по вашей вине погибли тысячи и тысячи невиновных?
Зачем она здесь? Но страха в пожилой женщине не было. Ничего внутри не сжималось, не обрывалось.
— Я сивилла. — Леди Миллисент Мак-Грегор пожала плечами. — Мой дар — предвидеть. На иное я не способна.
— Предвидеть, чтобы предотвратить! — Кинжал в руках женщины дрожал. — А вы… вы… вы ничего не сделали, чтобы не случилось бунта в колониях. Чем провинился мой отец, что его убили? Он же был учителем! Обычным учителем! Детей учил! Языку, математике, естествознанию… А эти твари его убили! Чем он провинился? Скажи, та, которая знала о восстании, но ничего не сделала!
— Ты преувеличиваешь мои возможности…
Но ее не услышали.
— Ты хоть сожалеешь, старая стерва? — На глаза Флоренс навернулись слезы. — Сожалеешь о тех людях, что могла спасти, но не спасла своим бездействием?! Я вот до сих пор спать не могу! Мне снятся они! Родители, которых повесили. Соседские дети, которых выпотрошили! Патриоты, которых расстреляли из пушек!
— Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это…
Толку сокрушаться о том, что изменить не сможешь. Дар сивилл открывает будущее целых наций или тех, кто способен влиять на историю, но всегда ли власть имущие принимали в расчет предупреждения пророчиц?
С этим тоже приходилось жить.
— И да, — кривая ухмылка обезобразила лицо красавицы, — конечно, мне привычнее ядом, но что поделать…
От первого выпада Милли уклонилась.
Второй удар распорол рукав платья.
Артефакты молчали. Видно, женщина подготовилась и смогла их или разрядить, или…
Третий раз кинжал прошелся по личному щиту. Тонкому, почти прозрачному. Все-таки леди Миллисент даже бытовые заклинания давались с огромным трудом.
Или милый внучок решил устроить ловлю на живца!
— Это вы подбросили записку?
Чтоб ему так же весело было! Издеваться над пожилыми людьми!
— Допустим, так. — Еще один выпад. Пока еще безрезультатный. — Пришлось постараться и намекнуть Маргарет, что вы можете помочь. Она на редкость упряма!
— Так вы…
— Вышла замуж за Элингтона потому, что его свояченица единственная подруга сивиллы!
— Откуда вы это узнали?
Глупый вопрос. Любую информацию можно купить. Если знать, кому и сколько предлагать.
Флоренс же привыкла не скупиться на свое образование и информаторов.
— Можешь не стараться тянуть время! Твой племянничек, — она словно выплюнула это слово, — сейчас немного занят.
Последний удар перехватили тугие воздушные петли. Отбросили Флоренс в другую часть комнаты мимо выходящего из портала мужчины. Скрутили руки за спину и обездвижили. Вспышка зеленого цвета — и женщина перестала гневно сверкать глазами, поток ругани иссяк, и она уснула, обвиснув в путах магии воздуха.
— Знаешь что?! — храбрилась леди Мак-Грегор, борясь с желанием присесть на стул, кушетку или хотя бы на ковер. — В следующий раз предупреждай!
— Прости, ба. — Киану сосредоточенно выплетал вязь магических сдерживающих заклинаний. — Ты у меня очень талантлива, слов нет, но лицедействовать не умеешь вообще!
— Ты меня до гроба доведешь своими выходками! — пробурчала старушка.
— Это вряд ли. Ты еще в отличной форме! — Маг отряхнул руки. — Как думаешь, лорд Элингтон будет не против, если я его женушку у себя в комнате положу?
— Думаю, ему не понравится, если ты выдвинешь обвинение!
— Покушение на сивиллу — государственное преступление, — холодея, отчеканил маг. — Это вам не булавки в пудинг бросать!
Замять противозаконное колдовство еще можно. Ошибки молодости, доказательств нет, честное слово, такое не повторится…
А вот заключение в Тауэр Элингтон не простит. И сделает все, чтобы сжить рыжего мага со свету.
— Про Оливию можешь забыть! — сухо сказала бабушка. — Тут даже я тебе не помогу. Или ты собираешься просить о протекции императрицу?
— Не волнуйтесь, с Элингтоном я разберусь…
Потому что чуть-чуть модернизировать свой артефакт по поиску привидения Киану уже успел. И мало того, даже смог использовать в нужный момент.
Дело с самого начала дурно пахло! Что-то здесь было нечисто, неправильно, не… с десяток «не», которые перекрылись цифрой, указанной на банковском чеке. И это только аванс.
Скрытность. Необходимость принять чужую личину. Сделать все тайно.
Ну… положа руку на сердце, к такому не привыкать. А тот, кто сейчас носил личину Ральфа Додсона, считался мастером своего дела. Не самым сильным магом, но редкой смеси цветов, открывающей поистине сказочные возможности.
За которые щедро платили отчаявшиеся люди.
Иногда получали, что хотели.
Очень часто, практически всегда.
Все-таки Додсон был виртуозом, магом, в чьей ауре хитро сплелись зелень целительской силы и фиолетовые потоки магии смерти. Да и актерским талантом не обделен. Никто не заподозрил подмены. Правда, видели домочадцы компаньона Элингтона пару раз в год. А вот жена поверила. Безоговорочно. Дура она редкостная, не усомнилась ни на миг.
Огонь и вода никогда не смешиваются, а вот магия жизни иногда позволяет себе прихоть проявиться в потомственных некромантах. И тогда… При должных знаниях. И умениях. И если клиенты готовы отдавать и отдавать деньги. Много. И не важно, в какой валюте.
Тогда случались чудеса.
Остальное делала репутация.
А храм и его учение… Главное не наглеть, вовремя ловить намеки на необходимость пожертвований во славу Единого и не засиживаться на одном месте, раз в несколько лет меняя личины и документы. Для ритуалов воскрешения использовались заклинания и черного цвета, а это уже подсудное дело. Проблем с полицией Додсон не хотел, но рыжий сыскарь, слава небу, был больше заинтересован немой девушкой, чем противозаконной волшбой.
Лорд Элингтон обратился к широко известному в узких кругах магу через доверенное лицо прошлой зимой. Оплату обещал щедрую. Аванс тоже впечатлил. Настолько, что маг целый год жил, ни в чем себе не отказывая, объясняя все подготовкой к сложному ритуалу. А ведь может понадобиться и не один…
Первая попытка втереться в доверие и искренне поговорить с «объектом», чтобы зацепиться за душу и провести ее к тщательно сохраненному телу, провалилась. У Додсона осталось ощущение, что он старался поймать змею, сотканную из тумана.
Он ведь слуг опросил, даже к экономке клинья подбивал под личиной дворецкого, все о ней выяснил, амулет, вызывающий доверие, разрядил, а толку? Флоренс улыбалась, легко кокетничала и абсолютно не открывала свое сердце.
Во второй раз им помешали. Как?! Как такой прагматичный человек, как Элингтон, мог позволить своим дочерям вырасти истеричками, постоянно путающимися под ногами? Но это не его проблемы! Пусть сам миллионер разбирается со своими отпрысками. Внучек он тоже балует, но девицы образованны и при деле, глупых мыслей в головках не разводят.
А время утекало, как вода сквозь пальцы. Если не сейчас, то придется ждать еще год. Додсон сомневался, что его клиент обрадуется такой отсрочке.
Маг надеялся, что придется обойтись без этого ритуала. Все-таки, несмотря на свою специализацию, с трупами дело иметь он не любил. И почти всегда обходилось без этого. Амулет на покойника мог повесить кто-то из близких. «Если вы наденете этот кристалл на шею вашему мужу, то образуется нерушимая связь, которая…» Гроб поставить в соседней комнате и посадить рядом любопытных или плачущих родственничков. «Ваша чистая любовь будет служить проводником для мятущейся души…» Дабы не отвлекали!
Но дотронуться до холодного тела… Нарисовать на нем с десяток символов. А потом ведь еще и искусственное дыхание может понадобиться. И массаж сердца. Брр… Знал бы, не отказался бы от помощника. Но помощника не было. Придется самому.
Спуститься в подвал. Пятьдесят ступенек вниз и двойные двери из мореного бука, ведущие в огромный пустой зал без окон. Расставить свечи. Зажечь кристаллы. Активировать накопители и укрепить контур. Не обращать внимания на портреты красивой женщины в полный рост. По несколько штук на каждой стене. Флоренс улыбается. Задумчиво смотрит вдаль. Во время прогулки по морю. У камина. В бальном платье…
И она же в саркофаге.
Словно высечена из камня.
Да, в подвале Грин-холла стоял самый настоящий саркофаг. Из хрусталя! Начиненный какими-то техническими и магическими новинками, половины из которых Додсон не знал даже названия. А в нем, как спящая принцесса, лежала жена эксцентричного миллионера. Судя по показаниям артефактов, в идеальном состоянии. Если так можно говорить о человеке, который уже несколько лет как мертв!
Маг засучил рукава и принялся чертить вокруг гроба пентаграмму. Главное, не обращать на покойницу внимания. А потом…
Потом красивый в своей сложности и уникальности ритуал.
Который притянет к телу душу.
И Флоренс очнется. Живой и очаровательной. Правда, уже не женой миллионера.
Миллионером станет Додсон.
Ради такого можно и потерпеть с полчасика неприятное соседство…
А потом и скрыться в Новом Свете. Почему-то все его клиенты считают, что тот, кого он воскресил, должен жить вечно, и через несколько лет начинают предъявлять магу претензии. Мол, и здоровье не такое, и выглядят не так живо, а уж об их вменяемости речи не идет…
Ритуал был проведен. Четко и без ошибок.
Но упрямая душа не явилась. Должна была, но что-то не сработало.
Додсон вздохнул, потер глаза, по привычке поправил свою нынешнюю личину, подготовил амулет-ловец и пошел искать Флоренс.
