Книга: Медвежатник
Назад: Глава 1
Дальше: Глава 3

Глава 2

Они осматривали добычу. Все четверо находились на втором этаже небольшого грязного домишки в районе Филадельфии под названием Кенсингтон. Дом, записанный на имя Доомера, был очень мал. Он находился на мрачной улице, состоящей из таких же халуп, окруженных фабриками. Дом являлся их местом жительства, их штаб-квартирой, и они называли его Берлогой. Грязный и пыльный воздух из фабричных труб обязательно проникал внутрь, даже при закрытых окнах. У Глэдден вошло в привычку затыкать окна тряпками и говорить, что нет никакого смысла бороться с пылью. Через некоторое время она вздыхала, опять собирала тряпки и снова вытирала просочившуюся пыль.
Стол в комнате Бэйлока на втором этаже находился в центре помещения, и все они стояли вокруг и смотрели на Бэйлока, который изучал изумруды. Его пальцы превратились в пинцеты из тончайшего металла, когда он один за другим поднимал камни и подносил их к лупе, которая была вставлена в его левый глаз. Доомер вливал в свою глотку пиво из бутылки размером в кварту. Глэдден, сцепив руки у себя за спиной, плечом легонько прислонилась к груди Харбина. Дым его сигареты струился сквозь желтые волосы Глэдден и скапливался в центре стола, где зеленым цветом горели драгоценные камни.
Через некоторое время Бэйлок вытащил стекляшку из глаза и взял в руки лист бумаги, на котором он составлял опись с рассчитанной ценностью каждого изумруда.
— Заново огранить камни, расплавить платину, обрамить их снова, и они должны будут принести нам около сорока, — сказал он.
— Сорок тысяч, — мечтательно откликнулся Доомер.
Бэйлок нахмурился:
— Меньше, чем они стоят.
— А столько они стоят? — спросил Доомер.
— В общем и целом сто десять тысяч, — ответил Бэйлок.
Харбин посмотрел на изумруды. Он говорил себе, что они провели хорошую операцию и он должен быть доволен. Он удивлялся, почему не чувствовал себя довольным.
— Нам лучше побыстрее сворачиваться, — сказал Бэйлок. Он встал из-за стола, прошелся туда-сюда и снова вернулся в центр комнаты. — Полагаю, нам следует отправляться завтра же. Утречком собраться и делать ноги. Отвезти изумруды в Мексику.
Харбин покачал головой.
— Почему нет? — спросил Бэйлок.
Харбин ничего не ответил. Он вытащил бумажник и разорвал на мелкие кусочки свое водительское удостоверение и регистрационную карточку. Повернулся к Доомеру:
— Напечатай новые карточки и позаботься о «шеви». Сделай это быстро. Сделай новую обивку, прямо сейчас, покрась его, расплавь номера. Поменяй все.
Доомер кивнул, а потом спросил:
— В какой цвет его покрасить?
— Мне нравится оранжевый, — сказала Глэдден.
Харбин едва взглянул на нее, ожидая, когда заговорит Бэйлок насчет Мехико. Он знал, что Бэйлоку есть что сказать насчет Мехико.
— Сделай его тускло-оранжевым, — продолжала Глэдден. — Мне не нравятся яркие цвета. Они дешево смотрятся. Они все похожи один на другой. Когда я покупаю одежду, я всегда покупаю ее мягких цветов. Хорошего вкуса. Классно выглядящую. Сделай машину дымчато-оранжевую, или серо-оранжевую, или цвета оранжевого загара.
Доомер вытащил изо рта пивную бутылку:
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Я хотела бы иногда разговаривать с женщинами. Если хотя бы раз в месяц я могла бы поговорить как леди с другими леди, я была бы счастлива.
Бэйлок потер пальцами свою плешивую голову. Он нахмурясь посмотрел на изумруды:
— Я говорю, что завтра мы выезжаем и направляемся в город Мехико.
— А я говорю «нет». — Голос Харбина прозвучал спокойно.
Бэйлок продолжил так, словно Харбин вообще ничего не говорил:
— Завтра — наилучшее время, чтобы отправляться. Как только мы поменяем все в машине, отправимся в Мехико и сбудем товар с рук. Сделаем это по-быстрому.
— Только не завтра, — возразил Харбин. — И не на следующей неделе. И не в следующем месяце.
Бэйлок поднял глаза:
— Как долго ты собираешься ждать?
— От шести месяцев до года.
— Это слишком долго, — занервничал Бэйлок. — Слишком много всего может случиться. — И затем по каким-то неведомым причинам он посмотрел в упор на Глэдден, и глаза его сощурились, почти закрылись. — Навроде того, как в тупых фильмах. Навроде идеи перекрасить автомобиль в ярко-оранжевый цвет.
— Я не сказала «ярко-оранжевый», — огрызнулась Глэдден. — Я сказала тебе, что не люблю ярко-оранжевый.
— Навроде того, чтобы попасть в общество, — продолжал Бэйлок. — Навроде того, чтобы поближе познакомиться со слугами на Мэйн-Лайн.
— Оставь меня в покое. — Глэдден повернулась к Харбину. — Скажи ему, чтобы оставил меня в покое.
— Навроде того, чтобы заиметь высокие идеалы, — не унимался Бэйлок. — Заиметь хороший вкус. Чтобы был виден класс. Первое, что мы вскоре узнаем, — оказывается, она вращается в высшем обществе.
— Заткнись, Джо! — завопила Глэдден. — Я свела знакомство со слугами, потому что это был единственный способ осмотреть место. — И она снова повернулась к Харбину. — Почему он все время ко мне придирается?
— Первое, что мы узнаем, — продолжал подколки Бэйлок, — она вышла в свет и вращается в обществе на Мэйн-Лайн. К нам сюда будут приходить богатые люди, чтобы поиграть в бридж, выпить чаю и посмотреть на наши изумруды.
Харбин повернулся к Глэдден:
— Выйди в коридор.
— Нет, — отозвалась Глэдден.
— Отправляйся, — сказал Харбин. — Выйди и подожди в коридоре.
— Я останусь здесь. — Глэдден дрожала мелкой дрожью.
Бэйлок одарил девушку хмурым взглядом:
— Почему тебе не нравится то, что он тебе говорит?
Глэдден повернулась всем телом к Бэйлоку:
— Черт побери, заткни свою поганую глотку!
Харбин почувствовал, как что-то внутри его начинает набирать обороты, что-то там начинает завариваться. Он знал, что это было. Такое случалось и раньше. Он не хотел, чтобы это случилось снова. Он старался подавить это, но оно продолжало движение и уже подбиралось к горлу. Бэйлок сказал:
— Утверждаю, что завтра нам надо отправляться. Я утверждаю...
— Отвали! — Голос Харбина разрезал комнату. — Отвали, отвали...
— Эй, Нэт... — начала Глэдден.
— И ты тоже!
Харбин вскочил со стула и взял его в руки. Стул взлетел в воздух, затем просвистел мимо стены, задев по пути кухонный шкаф и наполовину пустую бутылку с пивом, и шлепнулся на пол. Дыхание Харбина напоминало треск сломанного механизма. Он умолял сам себя остановиться, но остановиться уже не мог. А они стояли и смотрели на него, как смотрели уже много раз, когда такое случалось. Они не двигались. Они стояли и ждали, когда все кончится само собой.
— Вон отсюда! — прокричал Харбин. — Вы все, убирайтесь!
Он бросился на койку Бэйлока, его ногти насквозь прошли через простыню, потом зацепили матрац, пальцы разрывали и простыню и матрац так, словно пытались разодрать постельные принадлежности на нитки.
— Вон отсюда! — выкрикнул он. — Убирайтесь и оставьте меня одного!
Компаньоны по очереди осторожно покинули комнату.
Он стоял на коленях над одеялом, раздирая простыни, разрывая их до тех пор, пока они не превратились в мелкие клочья. Он несколько пришел в себя, скатился с одеяла, пнул стол так, что тот повалился набок, и драгоценные камни рассыпались по полу.
Он лежал на полу среди изумрудов, камни впивались ему в тело, но он этого не чувствовал. Он прикрыл глаза и прислушался к голосам в коридоре. Самым громким был голос Доомера, он звучал так громко, что перекрывал голос Бэйлока. Глэдден пронзительно кричала что-то, чего он не мог разобрать, но он знал, что произошло. Ему хотелось остаться лежать на полу и дать этому наконец случиться. Но он поднялся с пола и, слушая вопли Глэдден, пошатываясь, двинулся через комнату к двери.
И вот он уже был в холле, уже бросился между Доомером и Бэйлоком, обхватил руками колени Доомера, тесно прижавшись плечом к его бедру, сильно упираясь в пол ногами. Затем он переместил руки еще немного ниже и рванул так, что Доомер вместе с ним оказался на полу.
Глаза Доомера его не видели. Доомер смотрел сквозь него, на Бэйлока. На лице Бэйлока наблюдалось достаточно явное выражение печали. Левый глаз Бэйлока вздулся и был лилового цвета, а бровь рассечена.
Медленно поднимаясь на ноги, Харбин произнес:
— Ну ладно, все кончено.
— Ничего не кончено, — всхлипнул без слез Бэйлок.
— Если ты так полагаешь, — сказал Харбин, — не стой здесь и не раздумывай. Доомер вот он — прямо перед тобой. Если ты хочешь его ударить, давай начинай.
Бэйлок не удостоил ответом Харбина. Доомер поднялся на ноги и теперь стоял, потирая лоб так, словно у него началась дикая головная боль. Несколько раз он открывал рот, собираясь что-то сказать, но, похоже, был не в состоянии подобрать нужные слова.
Глэдден зажгла сигарету. Она наградила Харбина осуждающим взглядом:
— Все это — твоя вина.
— Я знаю, — отозвался Харбин. Не глядя на Бэйлока, он пробормотал: — Может быть, если бы некоторые люди перестали меня доводить, этого бы не произошло.
— Я тебя не доводил, — всхлипнул Бэйлок. — Я только высказал то, что думаю.
— Это не то, что ты думаешь, — возразил Харбин. — Это твоя старая песня. — Он посмотрел на Глэдден и жестом указал в сторону ванной: — Перевяжи его.
Глэдден повела Бэйлока в ванную комнату. Харбин развернулся, двинулся в спальню и принялся наводить там порядок.
В дверном проеме Доомер потирал костяшки пальцев.
— Не знаю, что на меня нашло.
Харбин поднял стол на ножки. Поставил стул на место. Собрал рассыпавшиеся камешки. Когда все они были аккуратно собраны и лежали на тряпке, расстеленной на столе, он повернулся к Доомеру и сказал:
— Ты добавил мне головной боли.
— Бэйлок добавил тебе головной боли.
— Бэйлок добавил мне воспаления мозга. А ты — головной боли.
— Я не хотел этого делать. — Доомер пошел на попятную. — Клянусь, на самом деле я не хотел его ударить.
— Именно это и есть моя головная боль. Пока ты делаешь то, что собирался сделать, ты при деле. Но когда ты теряешь голову, тебе грош цена.
— Ты сам потерял над собой контроль.
— Когда я выхожу из-под контроля, — возразил Харбин, — я молочу кулаками воздух, но не бью в лицо. — Он указал на изорванные простыни. — Я испортил это. Но я не попортил лица никому из тех, с кем работаю. Посмотри на свои кулачищи. Ты мог убить его.
Доомер шагнул в комнату и сел на краешек одеяла. Он продолжал потирать костяшки своих кулачищ:
— Почему такие вещи вообще начинаются?
— Нервы.
— Нам надо бы от них избавиться.
— Мы не можем, — сказал Харбин. — Нервы — это маленькие проволочки внутри тебя. Они всегда там находятся. И когда они натягиваются слишком туго, то лопаются.
— Это нехорошо.
— Но с этим ничего не поделаешь, — объяснял Харбин. — Разве что попробовать верно их направить, когда такое случается. Это то, что пытаюсь сделать я. Я пытаюсь их направить в определенную сторону. Вместо того чтобы направить свою руку на Бэйлока, ты должен был направить ее в стену.
— Я — слишком большой. — Доомер стоял посреди комнаты и был очень мрачен. Он смотрел на Харбина с самым умоляющим видом. — Ты должен мне верить, Нэт, я ничего не имею против Бэйлока. Он всегда был ко мне добр. Он поддерживал меня чаще, чем я могу вспомнить. А посмотри, что я взял и сделал. Я дал ему в глаз. Вот этой самой рукой. — И он протянул вперед правую руку, отодвинув ее от себя так, словно предлагал отрубить.
Харбин видел, что широкие плечи Доомера опустились, большая голова поникла и он охватил ее руками. Нечто среднее между стоном и рыданием вырвалось из глотки Доомера. Было очевидно, что Доомер предпочел бы остаться наедине со своим раскаянием, и Харбин вышел из комнаты и прикрыл дверь.
Он прошел в ванную комнату, чтобы посмотреть на Бэйлока. Его голова была наклонена над раковиной. Глэдден нежно прижимала к лицу Бэйлока антисептический карандаш. Затем она подставила белый грифель под струю воды и снова приложила его к физиономии потерпевшего. Бэйлок слегка взвизгнул.
— Это ужасно, — сказал он. — Словно огнем жжет.
— Дай посмотреть. — Харбин подошел поближе, чтобы осмотреть глаз. — Не такая уж глубокая рана. Даже швы накладывать не надо.
Бэйлок угрюмо уставился в пол:
— Почему он меня ударил?
— Он ужасно сожалеет о том, что сделал.
— У него тоже подбит глаз?
— Он хотел бы, чтобы было так. Он страшно расстроен.
— Это сильно поможет моему глазу, — прохныкал Бэйлок.
Харбин зажег сигарету. Затем, после пары затяжек, он посмотрел на Глэдден:
— Иди вниз и сделай нам что-нибудь поесть. Позже я поведу тебя куда-нибудь выпить.
— Мне следует нарядиться? — спросила Глэдден. — Я так люблю наряжаться.
Харбин молча улыбнулся ей.
— Меня по-настоящему заводит, когда я вся наряжена. Больше всего мне нравится платье с серебряными блестками. Тебе оно нравится, Нэт? Желтое платье с блестками?
— Оно очень милое.
— Прямо умираю, как подумаю, что я его надену сегодня вечером, — сказала Глэдден. — У меня просто зуд по телу начинается, как подумаю, что я беру это платье и надеваю его. А потом мы пойдем куда-нибудь с тобой, и я буду в этом платье.
— Здорово, — поддержал ее Харбин. — Действительно здорово.
— Это всегда здорово, когда я одета в платье, от которого я без ума, а от этих блесток я вообще без ума. Я надену его, и я буду в нем, когда мы пойдем куда-нибудь, и оно будет на мне, и я буду чувствовать себя здорово. Только я об этом подумаю — и мне уже по-настоящему хорошо.
Глэдден вышла. Они слышали, как она добралась до верхней ступеньки лестницы, говоря сама с собою вслух:
— Только подумать об этом!
Они слышали, как она спустилась вниз по лестнице.
— Это и есть кое-что, — сказал Бэйлок, — с чем я ничего не могу поделать.
Он позабыл о своем подбитом глазе и смотрел на Харбина очень прямо, задумчиво и испытующе. Он сказал:
— Это не я действую тебе на нервы. Это девчонка. Девчонка всегда действует тебе на нервы. Эта девушка — гиря у тебя на ногах, и ты знаешь, что она — обуза. Я думаю, пришло время что-то с этим делать.
— Ну хорошо. — Харбин отмахнулся устало. — Прекратим это.
— Она — обуза, — продолжал Бэйлок. — Она — просто обуза.
— Почему бы тебе не заткнуться?
— Ты же знаешь, что я ничего не имею лично против Глэдден. Она неплохая девушка, но дело не в этом. Дело в том, что она — обуза, и ты знаешь это так же, как и я. Разница лишь в том, что я говорю об этом открыто, а ты прячешь это внутри. Ты сам себя обманываешь, и именно потому ты сорвался с катушек. Я не мог даже думать, что это зашло так далеко, но это обещает зайти еще дальше.
— Но разве мы не можем оставить все как есть?
— Разумеется, мы можем, — отозвался Бэйлок. — А еще мы можем просто прикрыть лавочку.
— Ты ходишь по лезвию ножа, Джо. Мне не нравится то, что ты говоришь.
— Я говорю об очевидном факте. Я хочу быть с тобой, когда ты проворачиваешь свои дела. Доомер тоже. Но с девушкой получается совсем другое кино. Все, что она делает, она делает потому, что ты говоришь ей. При помощи собственных мозгов она не могла бы сдвинуться с места на сантиметр, а уж тем более двинуться в нужном нам направлении. Это большое несчастье, и рано или поздно тебе придется столкнуться с ним лицом к лицу. И не говори мне, что ты не предвидишь, что такой день наступит.
Харбин широко открыл рот, потом захлопнул его, стиснув зубы, потом открыл снова:
— Ты пытаешься меня напугать?
— Ты уже напуган.
И тут голос Харбина понизился почти до шепота:
— Будь осторожен.
Интонация Бэйлока резко изменилась.
— Какого черта, в чем дело? — заныл он. — Могу я хотя бы не согласиться с чем-то? Если ты делаешь шаг, а я считаю, что ты выбрал неверное направление, есть у меня право хотя бы указать тебе на это? Разве нет?
— Вечно одно и то же, — отрезал Харбин. — Что бы я ни говорил, ты всегда говоришь «нет». Всему на свете — «нет».
— Я не могу соглашаться, если я на самом деле не согласен.
— Отлично, Джо.
— Ничего не могу поделать, — сказал Бэйлок. — Так уж устроен.
— Отлично.
— Я не хочу показаться занудой, но я продолжаю беспокоиться об этой девчонке. Она оказывает на тебя плохое влияние, и дело идет к тому, что все это отразится на твоей шее. — Он подвинулся ближе к Харбину. — Отпусти ее. — Он придвинулся еще ближе и понизил голос. — Почему ты не хочешь ее отпустить?
Харбин отвернулся. Он втянул в себя немного затхлого воздуха и с усилием сглотнул, что причинило ему определенную боль.
— Мы — организация. Единственное, чего я не позволю, — это раскола организации.
— Это не будет расколом. Если ты скажешь ей уходить, она уйдет.
— Куда она пойдет? — Голос Харбина снова стал громким. — Чем ты ей предложишь заняться?
— С ней все будет в порядке, — настаивал Бэйлок. — А я могу сказать тебе только одно. Если она уйдет, ей будет гораздо лучше, чем сейчас.
Харбин снова отвернулся. На мгновение он зажмурился, представляя себе, что все это ему приснилось и что он очень далеко отсюда.
Но Бэйлок снова был рядом.
— Знаешь, как это с тобой происходит? Как будто ты находишься где-нибудь в суде и жизнью клянешься позаботиться о ней.
— Черт побери вас всех! — не выдержал Харбин. — Оставь меня в покое.
И он вышел из ванной.
Он зашел в комнату, где Доомер сидел на покрывале, опустив свою большую голову и закрыв ее руками. Через несколько секунд появился и Бэйлок. Они оба стояли и смотрели на Доомера.
Доомер медленно поднял голову. Он посмотрел на них, тяжело вздохнул и принялся трясти головой.
— Я сожалею, я сожалею, Джо.
— Все в порядке. — Бэйлок позволил себе на мгновение коснуться рукой плеча Доомера. А затем он быстро перевел глаза, взглянул на Харбина и добавил: — Я хочу, чтобы все было в порядке.
Харбин изо всей силы прикусил губу. Он почувствовал, как дернулась его голова. Он просто не мог смотреть на них обоих.
Назад: Глава 1
Дальше: Глава 3

RickyCet
Start with twice a month immediately after graduate to once a week. It produces steam in only 30 seconds so you can clean without waiting continually. We even along with a few different home loans.This is when heating vital so any comfortable temperature can be maintained. Go for a swim inside of the nearest lake, or go hiking on a natural path. You success really relies on something called biochemicals. Hallu Motion supplemento Thoraxin ebay Anyone do in order to be on to a nice beginning. You do not want inflammation throughout your body. Cut your percent in half, to 12% and you just lost 25lbs of fat.In this braindead situation you are claimed to be paid based to your costs. Each player was indexed in the College Soccer News Top 150, with six of the squad ranked Top 30 or maybe more. RockHard Male Enhancement цена Green Coffee 5K forum A good air purifier as well, because quite air means good becoming. So are we going to allocate these types of increase your defense, attack, stamina, health or energy rating?Basically, there are 3 major types of kennels. Cockatiels, Cockatoos, and African Greys are notorious for producing this white powder. Ought to be enough ventilation to permit the smoke escape. formaxmarket demo ask option izņemšana un izmaksa He knows as long as Bonnie Love is alive he are usually safe in Ohio. Planet photo illustration behind the goats is a small pen the goats can procede with going into. So exactly what is the $6.00 charge at the particular?If done properly, it will also help that win in battles. House inspectors started with a construction-based design. There are also rules for lifelong and very well being. investorseurope bonus araxo4x kuidas mängida ja investeerida strateegiat One can at once is OK now that you have already batched every one your paint. It has humectant emollient properties still that is really mimic the moisture involving dermis.This is a cool feature employ when getting photos of fireworks or tail lights on a car. The shark remains stuck to the ceiling tighter than the fins I taped to barefoot.