Глава 17. С мертвой точки
Последние две недели Ксения Александровна принимала в своей московской резиденции Кирилла Кирилловича. А куда деваться? Своей резиденции в Москве патриарх Дома Романовых никогда не имел, а сейчас уже поздно обзаводиться. Да и смысл ее строить тому, кто безвылазно торчит на своем любимом Севере. Но сейчас случай особый. Присутствие старейшего из живущих ныне Романовых на юбилейных торжествах строго обязательно. Поэтому вопреки собственным хотениям, пришлось ему лететь в Первопрестольную, в которой он последний раз был на коронации нынешнего императора. Правда тогда он жил хоть и в роскошной, но гостинице. Зато сейчас без всяких возражений воспользовался предложением своей родственницы и поселился у нее.
— Душно мне тут Ксюха, не по мне эти торжества. Стар я для них.
— Понимаю вас дядюшка, очень даже понимаю. Наверное поэтому вы тайком сбегали на стадион? — лукаво отвечала «племянница».
— Было бы удивительно, если бы никто не проследил. А вообще, там я хоть душой отдохнул от всех этих церемоний. И почему в мое время никто не догадался подобное устроить? Знаешь, для меня это было как воздуха глоток. Самому захотелось на поле выскочить, это когда наш «Зенит» начал британскому «Белому Дракону» проигрывать. Вот уж страсти были так страсти! Слышала бы ты как девчонки кричали: «Ребята! Не сдавайтесь! Поднажмите!»
Эту игру Ксения Александровна видела в записи. Наверное впервые в жизни, не смотря на равнодушие к спортивным играм, она болела за «свою» команду. Наверное стоит в дальнейшем присутствовать лично на трибуне. Все-таки зрелище неподдельного соперничества завораживает.
— Вы наверное дядюшка больше на девочек смотрели, чем на мальчиков.
— Смотрел. Не стану этого скрывать, было на что смотреть. Потому что глаз радует. Таким красоткам грех внимания не уделить. Кстати, в курсе, что наша Ведьма третье место в состязаниях по паркуру заняла?
— Да в курсе я. Сама не смотрела, но Валентина мне доложила. И о занятом месте, и о том что Ведьма ногу там растянула. Из-за этого она на параде хоть и присутствовала, но сама в нем не участвовала.
Парад в этот раз действительно был не совсем обычный. Прохождение гвардии, привычных к таким зрелищам зрителей особо не впечатлило. Но вот марш «потешного полка»! Это было что-то. Когда эта идея еще только задумывалась, никто из организаторов не рассчитывал поразить чье-либо воображение. Маскарад он и есть маскарад. Да и гвардейцы, которым предстояло в нем участвовать, были честно говоря не в восторге от этого. Сперва предполагалось, что они пройдут торжественным маршем и на том все закончится. Все пошло наперекосяк после того, как назначенный командовать сводным полком полковник Бурмистров прослушал тот марш, под который предстояло маршировать по Красной площади, и неожиданно для всех сделал его секретным. Как он это объяснил командующему парадом, никто не знал, но отмены приказа не последовало. После этого полк вместо плаца загнали на полигон и пошел процесс привычной для вояк боевой подготовки. Подъемы по тревоге с марш-бросками, преодоление полосы препятствий, выходы на стрельбище… И все это в бутафорской форме и с архаичным вооружением и снаряжением. А приказ, запрещающий бриться и стричься? Окончательно замысел Бурмистрова стал ясен, когда полк, преодолев в пешем порядке немалое расстояние от полигона до Центра Москвы, под барабанную дробь вступил на Красную площадь. Вот тут всех зрителей и проняло! Вместо ряженого цирка они увидели настоящих вояк. Даже не сведущим людям бросилось в глаза то, что старинная одежда сидела на воинах ладно и естественно, а снаряжение было правильно подогнано. Что оружие в их руках не для красы, а для дела. Больно уж привычно они его держат. И что с того, что лица выдают усталость после длительного марша? Это только подчеркнуло то, что выносливости этих воинов нет предела. А когда внезапно грянул марш! По строю пробежала мгновенная дрожь, ряды без всякой команды подравнялись, лица солдат просветлели, а души их испытали чувство полета. Произошло то, что известно было военным с незапамятных времен. Не просто так создавались военные оркестры, не для одной красоты. Бывало не раз и не два, когда всем становилось невмоготу идти, а до завершения марша было еще далеко, командир давал команду оркестру и тогда под звуки марша смертельно уставшие люди находили в себе силы для того, чтобы на одном дыхании прошагать еще десяток верст.
В этот раз все было немного иначе. Музыка подействовала не только на солдат. Зрителей она тоже задела, да еще как! Прорвав оцепление, публика начала забрасывать строй цветами, которыми вообще то планировалось усыпать путь царского кортежа. Распорядители торжеств растерялись. Все пошло не так, как они расписали. И конфузом не назовешь, и беспорядков особых не было. Ну куда это годится господа? Больше всех от внимания публики пострадал оркестр. Стоило ему покинуть площадь, как к музыкантам не по единому разу начали приставать толпы ценителей прекрасного и требовать: «Ребята! Еще раз! Что вам стоит? Мы ведь со всем уважением к вам!» И оркестр играл еще и еще раз, пока не выбился из сил. Потом ценителей военной музыки разогнала полиция и оркестр наконец-то сумел удалиться прочь.
На следующий день, в Сети шло бурное обсуждение происшествия на Красной площади. Судя по отзывам, скандальный эпизод вызвал в людях положительную реакцию. Многие интересовались названием марша и его создателем. А вот этого не знали даже музыканты, игравшие его накануне. Тем не менее в Сети нашлись «знатоки» присвоившие свое название. Как только названия не мелькали. Самыми популярными были: «Марш Пожарского» и «Русский марш». Валентине Якуповой пришлось вмешаться и организовать массовые вбросы на эту тему. Лишь на третий день она могла докладывать о том, что вбросы достигли своей цели. «Прощание славянки» — этот вариант был воспринят народом благосклонно. Ну и заодно были размещены настоящее имя и придуманная биография истинного творца шедевра.
Обсудив эти события, гиперборейские владыки перешли к более интересным для них делам. Им было что обсудить. Затеянные великим князем полигонные испытания дали неплохие результаты. Более-менее приемлемые двигатели для ракетной техники уже существовали. И пока владыка Заполярья пребывал в Москве, на Новой Земле приступили к первым запускам одноступенчатых ракет.
— Это еще не космические корабли. С легкой Ведьминой руки их назвали геофизическими ракетами.
— А что это за зверь такой?
— Для твоих целей Ксюша, они никак не подойдут. Выше 150 километров они пока не забираются и летают недолго. Как мне докладывал мой Володька, в основном они испытывали даже не столько саму ракету, сколько работу различной машинерии в ней. Попутно и некоторые исследования, заказанные нашими учеными произвели. Четыре пуска с интервалом в неделю прошли штатно. Пока что все идет успешно и им осталось произвести еще два пуска.
— Я так понимаю дядюшка, в этом году я могу не ждать ретрансляторов.
— Какое там ретрансляторы! Сейчас будут готовить к испытаниям двухступенчатые ракеты, но насколько я понял, ничего полезного в космос и они не выведут. Тут другая проблема есть. Полигон на Новой Земле скоро исчерпает свои возможности. Как испытательный он еще долго проработает, но для того, чтобы что-то тяжелое запустить, нам нужны южные широты. И желательно у себя дома.
— А как же старт с морской платформы, о котором нам Ведьма говорила?
Оказалось, что над этим даже не начинали работать. Смысла пока не было. Плавстарт имело смысл делать под какой то конкретный образец ракеты. А сейчас на выходе только промежуточные образцы. Вот когда пойдет серийный образец, тогда и будет нужда в морском старте. А пока что это деньги на ветер. К тому же, обслуживание и снабжение старта всем необходимым для его работы требовало содержание немаленького отряда специализированных кораблей. Заводить все это сейчас тоже было не с руки. Да и не строятся корабли так быстро. Поэтому лучше не тратить время и отрабатывать все вопросы на суше. Вот потому и возник вопрос о Туркестане.
— Я дядюшка конечно поговорю с братом, но вы ведь сами понимаете значение Туркестана для нашей семьи и экономики страны в целом. Вряд ли кто согласится пожертвовать хоть клочок земли… А спорить со всем Правящим Домом… даже брату это не с руки…
— Ксюха, да не покушаюсь я на ваши героиновые плантации! Мне нужны те земли, которые вообще пользы не приносят никому. А такие есть. И они весьма обширны. Я даже могу их на карте показать.
— Они совсем что-ли никому не нужны?
— Если и нужны, то десятку кочевых семей киргиз-кайсаков. А так смотри: место обширное, почти не населенное. Земледелия там никакого нет. Это мои уже выяснили. Трасса предполагаемых полетов ракет не проходит над населенными пунктами, значит падение нижних ступеней никого не заденет. Железная дорога какая-никая но есть. Надежные источники пресной воды тоже есть. Воды нам будет нужно много.
— Стоп! Вода нужна киргиз-кайсакам. Они мимо воды никогда не пройдут. Придется с их набольшими разговаривать. А это дядюшка все-таки Азия. Там переговоры никогда простыми не бывают.
— Ну и что? Поговорите с ними. Им может быть немного и нужно. Или наши дипломаты только в Европах горазды языками своими чесать?
— Я сама это возьму на себя. Что там еще?
— Подходящее место для размещения трех пунктов подачи радиокоманд. Мои спецы настаивают, чтобы два пункта располагались симметрично километрах в 150–250 от места старта, а третий вдоль трассы пролета на расстоянии 300–500 км от места старта. И место это должно быть ровное. Чтобы ни гор, ни болот ни джунглей не было.
— Дядюшка, но ведь это целое королевство! И где мы тебе такое найдем?
— Уже найдено! Вот оно! — Кирилл Кириллович ткнул пальцем на карту.
— Но там ведь пустыня!
— А ты что думала? На ваши героиновые грядки полезу?
Место, очерченное здешними специалистами на карте, было хорошо известно в мире Ирины Павловны. Именно про него и сочинен был известный в некоторых кругах служивого народа стишок:
Есть на карте ж…па — Казахстан,
В этой ж…пе дырка — Тюра-Там.
В этом мире будущий ракетный полигон никогда не будет назван так, как его назвали в Советском Союзе. Почему? Да потому, что никто не станет проводить работы по созданию ложного космодрома возле бывшей английской угольной концессии.
И снова съемки. Но прежде дискуссия. Что в реальной жизни, что на экране. Проблема прежняя: как нам пидоргов одолеть?
«— Их корабли — вопрос особый. С ними может быть и драться не придется.
— С чего ты так решил?
— А ты сам себе вопрос задай: почему их сперва не было, а потом появились? А как появились, так не спешат к станции причалить. Может быть завтра их вообще не будет?
Вообще то в этом что-то было. Сергей и сам начал доходить своим умом до того, что так охрану базы не ведут. Охрана должна осуществляться непрерывно. А тут что? Да ничего похожего! Скорее всего эти кораблики прибыли сюда ненадолго. И судя по тому, что они не спешат покидать внешнюю орбиту, скоро стартуют и улетят.
— А может быть и нам вслед за ними стартовать и улететь? — предложила Катька, — как ни крути, но «Астра» не может вести бой. А предупредить об опасности своих может.
— Этот вариант Катюха мы будем иметь в виду. Но готовиться к худшему все-равно стоит, — возразил ей брат — это сейчас мы злыдням не интересны. А если они захотят проверить: есть ли жизнь на «Астре»? Ты ведь смотрела запись «Ареса». Что наш отец говорил помнишь?
«Аресом» ребята назвали ту систему искусственного интеллекта, что прежде «Афины» управляла «Астрой». Почему «Аресом»? А потому, что бога войны так эллины звали. Оставлять корабельный мозг внутри неуправляемого обломка сочли неразумным. Подумав как следует, решили демонтировать его и разместить в опустевшем транспортном отсеке корабля. Именно «Арес» должен взять на себя управление работой боевых систем корабля, а если выйдет из строя «Афина» то и заменить ее.
— Папа говорил что им нужна живая кровь, — вмешалась в разговор Василиса, — а еще он сказал, что они ее чувствуют и не успокоятся, пока не доберутся до нее.
— Правильно Кнопочка, вурдалаки это! И если что-то заподозрят, то обязательно придут!»
— Леонид Юрьевич, а чем вообще «Астра» сможет вести этот бой? — мне было очень интересно, почему наши инженеры уверены в том, что мирный исследовательский корабль несложно превратить в боевой.
— В данный момент ребята могут вести бой точно так же, как и их родители — отражать атаки абордажных групп. Но в предыдущей серии правильно показано, что ничего кроме доблестной смерти из этого не выйдет. И это не помогает решить стоящую перед ними задачу: предупредить своих об опасности. Значит нужно готовиться к бою на дальних дистанциях. Все, что для ведения такого боя необходимо, у них есть. Нужно только потратить время на то, чтобы приспособить это имущество для военных целей.
Первое, на что обратили внимание наши инженеры — на автоматические разведывательные зонды. Они были в головной части корабля и использовались в качестве торпед в ближнем бою. Сколько их осталось и остались ли вообще, в первой серии про то не сказано. Но по идее остаток должен быть. Кроме того, если верить проекту, на самой станции есть неизрасходованный запас точно таких же зондов. Их тогда просто невозможно было использовать.
— Самое ценное в этих зондах — двигатель, системы ориентации в пространстве и автоматизированные системы управления. Именно это позволяет их приспособить в качестве самонаводящихся боевых систем.
— А полезная нагрузка?
— Здесь Мария Ивановна не все так просто, но мы этот вопрос решим, — уверенно ответил Иванов.
Вторым ценным ресурсом были спасательные средства. Предшественники Иванова их наличие предусмотрели. В прежней головной части корабля а данный момент находились двенадцать «спасательных шлюпок». По одной на каждую семью. Кроме того на исследовательской станции располагается шесть грузо-пассажирских ботов, пригодных для совершения межпланетных полетов.
— А садиться на поверхность планет и взлетать с них они умеют?
— Это вряд ли. Посадка на грунт и старт с грунта… вопрос непростой. К тому же, посадка на небесное тело имеющее атмосферу сильно отличается от посадки на тела не имеющие атмосферы. Да и с атмосферой не все так просто. Разные атмосферы — разные технические решения. Не думаю, что универсальное решение такой проблемы возможно. Ну а обратный старт с грунта невозможен в принципе, если вместе со спускаемым аппаратом не спускать стартовый комплекс.
— Значит первая экспедиция не рассчитывала работать непосредственно на поверхности планет?
— По идее, эта задача последующих экспедиций.
Получалось, что в распоряжении экипажа есть все, что можно использовать для атаки вражеских кораблей. Проблема только в том, чтобы оснастить средства доставки нужными для боя «изделиями». Дальнейший разговор показал, что это были не все возможности, которые конструкторы заложили в «Астру».
— Из текста сценария это не видно, — присоединился к обсуждению Константин Владимирович, возглавлявший отныне Коллегиум, — но мы пришли к выводу, что конструктора в будущем просто обязаны предусмотреть для станции электромагнитную пушку.
— С чего бы это? Ведь они вряд ли подозревали о существовании врагов? — возразил Иванов, — они даже о существовании разумных существ не подозревали.
— При чем тут война? Пушка нужна для научных целей!
Из последовавших разъяснений мы узнали, следующее: Как показали исследования, в метеоритах крайне мало меди. Скорее всего это справедливо и для других малых тел в Солнечной системе. Поэтому разгоняя медную болванку до высоких скоростей и стреляя ей в астероид, можно по спектральной вспышке определить его состав. Ну не будете же вы подлетать к каждому обломку и брать анализы. У вас тупо энергии не хватит и рабочего тела. А так можно дистанционно, аж на миллионы километров от станции вести нужные исследования. А учитывая немалые размеры самой станции, то пушку можно сделать тоже очень длинной, а значит уменьшить износ направляющих и повысить надежность. И кстати, если уж все дублировать, то нужно их иметь не менее трех. Ну а медная болванка разогнанная хотя бы 100 км/с пробьет любой космический аппарат насквозь.
— Вряд ли это подойдет для ведения маневренного боя, — возразили «стратеги», — но в качестве средства для постановки заграждений или для производства диверсий вполне подойдет. Главное, чтобы их обнаружить было трудно. Да и желательно чтобы это заграждение было достаточно плотным.
— Вообще-то это легко решается, если вместо моноболванки применить сегментный снаряд с микрозарядом в центре, который их разбросает в стороны. И полетит большое облако. Каждая такая игла пробьет любой КА. Впрочем иглы необязательны можно просто шарики. Мелкие, диаметром 3..5 мм. Как противоракетное средство это очень даже подойдет.
И самое главное, выстрел магнитной пушки не виден, ни медная болванка ни медные иглы радаром не обнаружатся, они очень маленькие для таких расстояний. То есть маневрировать нападающие не будут, по ним же никто не стреляет, зачем им тратить рабочее тело? А учитывая, что первые иглы подлетят к цели спустя минуты, даже десятки минут. То это будет очень неожиданно. По большой станции можно выстрелить и с миллиона километров, у нее все равно орбита стабильна. То есть снаряд может лететь к ней часы или сутки. И все равно попасть.
— Локальные повреждения, которые не повлияют на судьбу боя. Хотя наружным сенсорным устройствам здорово достанется, — возражали скептики.
Потом спор переключился на материал для снарядов. Кое-кто засомневался в том, что в системе Проксимы дела с материалами обстоят также как и в Солнечной системе. Медь может и не подойти. Для военных целей она безусловно подойдет, но ведь экспедиция собиралась не воевать, а вести научные исследования! И вообще, почему бы в качестве заградительно-атакующего поля не применить лед? Тот самый, который из воды образован?
На «рационализатора» с двух сторон накинулись инженеры и астрономы. Первые упирали на то, что вода для «Астры» будет более ценным и дорогим ресурсом нежели медь, а добывать ее на небесных телах под носом у пидоргов вряд ли выйдет. У астрономов был иной аргумент:
— Ну сформировали мы ледяной рой, запустили его по нужной нам траектории. И что? Получим самую обыкновенную комету, которая прекрасно будет видна издалека в обычном оптическом диапазоне. Уж лучше металл!
«— Стремно это как-то все, — ответил Серега на поступившее от Василия, исполняющего обязанности энергетика, предложение.
— Стремно не только для нас. Для них это вообще смертельно.
Круг обсуждал предложение Василия использовать в качестве энергетического оружия маршевый двигатель корабля. Смысл в это конечно был. Фотонный двигатель сам по себе представляет энергетическое оружие с накачкой, превосходящей любые другие аналогичные устройства. Применить его против кораблей вряд-ли выйдет, дураков подставляться под такой «выхлоп» нет. Но станция — другое дело. Если удастся подойти достаточно близко и не вызвать при этом подозрений, то все может получиться. Такого удара станция врага точно не перенесет.
— Кто мы такие с точки зрения небесной механики, — продолжал отстаивать свое предложение Василий, — космический мусор! И много мусор вызывает подозрений?
— Если только не мешает никому, — возразила Маринка.
— Правильно! Если не мешает. А мы кому тут мешаем? Нет, если злыдни придут к выводу, что мы столкнемся с их станцией, то они нас уничтожат. Но если мы пролетаем мимо, то смысла нет с нами возиться.
— Только при условии, что мы пролетаем не впереди них, а позади — уточнил командир.
— Правильно! Значит нужно только курс рассчитать правильно!
— Штурман, мы это сможем?
Нинка ответила не сразу. Сперва достаточно долго думала, а затем ответила что рассчитать курс несложно. Как только станция врагов выйдет из «тени», можно сразу все рассчитать. Это не проблема. Проблемой будет так изменить траекторию дрейфа, чтобы не враги не догадались, что «Астрой» кто-то управляет.
— Это конечно трудно сделать, но невозможного тут ничего нет».
