Элинор приступила к своему обычному завтраку: поджаренный хлеб из семи злаков, масло с низким содержанием жира и мармелад с низким содержанием сахара. И тут зазвонил телефон. Всякий раз, когда звонок раздавался рано утром, Элинор точно знала, что это ее родственнички из Америки. Скорее всего, братец из Сиэтла. Будет клянчить очередную ссуду. Когда Консуэло принесла телефонную трубку, Элинор покачала головой и одними губами произнесла:

– Скажи ему, что я еще сплю.

– Нет-нет, мэм, это не из Сиэтла. Это миссис Фу.

– Ох! – Элинор схватила телефон, попутно откусывая кусочек тоста. – Дейзи, ты уже на ногах в такую рань? У тебя тоже несварение после этого омерзительного банкета?

– Нет, Элли, нет, у меня сенсационная новость!

– Какая? – спросила Элинор в предвкушении.

Она быстро помолилась, надеясь, что Дейзи сообщит о трагическом разрыве сына с этой Рейчел. Франческа подмигнула вчера вечером, когда запускали фейерверки, и прошептала одно слово: «Готово». А еще Элинор на пароме заметила, что Рейчел мрачнее тучи, будто ей по лицу стукнули дурианом.

– Угадай, кто вышел из комы? – торжественно вопросила Дейзи.

– Э-э-э… кто? – Элинор пала духом.

– Угадай, лах!

– Не знаю, та женщина… как ее… фон Бюлов?

– Ай-я, да нет же! Сэр Рональд Шоу! Свекор Надин!

– Аламак! – Элинор едва не выплюнула тост. – Я думала, он овощ!

– Ну, каким-то образом овощ очнулся и даже разговаривает. Двоюродная сестра невестки моей горничной работает ночной сиделкой в клинике «Маунт Элизабет». Она испытала сильнейшее потрясение в жизни, когда пациент Шоу очнулся в четыре часа утра и потребовал кофе!

– А сколько он пробыл в коме? – спросила Элинор.

Она подняла голову и увидела, что в кухню вошел Ник. Ох. Он весь сияет. Должно быть, что-то случилось.

– Шесть лет. Надин, Ронни, Франческа и вся семья рванули в больницу. Журналисты тоже собираются.

– Ого! Как думаешь, нам тоже надо поехать? – спросила Элинор.

– Думаю, стоит подождать. Посмотрим, как будут разворачиваться события. Я где-то слышала, что пациенты выходят из комы перед смертью.

– Что-то мне подсказывает: если он требует кофе, то в ближайшее время вряд ли сыграет в ящик, – предположила Элинор. Она попрощалась с Дейзи и сосредоточила свое внимание на Нике. – Дедушка Франчески утром вышел из комы, – сообщила Элинор, намазывая маслом очередной тост.

– Я даже не знал, что он до сих пор жив, – сказал Ник без особого интереса.

– А что это ты так рано встал? Хочешь позавтракать? Тост кая?

– Нет, я уже поел.

– А как Рейчел сегодня утром? – спросила Элинор чуть более нетерпеливо, чем нужно. Выбросили ли эту девушку посреди ночи, как мусор?

– Рейчел еще спит. Я поднялся пораньше, чтобы поговорить с тобой и папой. Он еще не встал?

– Аламак, твой отец спит до десяти.

– Ну ладно, тогда сначала поговорю с тобой. Я уезжаю с Рейчел на несколько дней; если все пойдет по плану, то я намерен сделать ей предложение в поездке, – заявил Ник.

Элинор отложила тост и посмотрела на сына с нескрываемым ужасом:

– Ники, это шутка?

– Я совершенно серьезен, – сказал Ник, присаживаясь за стол. – Понимаю, ты ее пока плохо знаешь, но это целиком и полностью моя вина. Я не давал вам с папой шанса познакомиться с ней раньше. Уверяю, скоро ты поймешь, что она прекраснейший человек. Она станет потрясающей невесткой, мама.

– Зачем ты так торопишься?

– Я не тороплюсь. Мы встречаемся уже почти два года и последний год фактически живем вместе. Я планировал сделать ей предложение в октябре, на нашу вторую годовщину, но кое-что приключилось, и я хочу показать Рейчел, насколько она мне дорога, прямо сейчас.

– Что приключилось?

– Долгая история. С Рейчел плохо обходились некоторые наши знакомые, и особенно Франческа.

– А что такое натворила Франческа? – невинно спросила Элинор.

– Не важно, что она натворила. Важно, что мне нужно все уладить.

Мысли Элинор бешено метались по кругу. Что, черт побери, случилось вчера вечером? Тупая Франческа! Аламак, должно быть, ее план с треском провалился.

– Не нужно жениться, чтобы все уладить, Ники. Не давай этой девушке давить на тебя.

– Никто на меня не давит. Правда в том, что я думал о женитьбе с первого дня знакомства. А теперь хочу этого еще сильнее, поскольку понимаю, что она – моя единственная. Она очень умная, мам, и прекрасный человек.

Элинор кипела, но постаралась говорить взвешенным тоном:

– Я уверена, Рейчел милая девушка, но она не годится тебе в жены.

– Почему это? – Ник откинулся на стуле, удивленный абсурдностью заявления матери.

– Просто она тебе не подходит. У нее неподходящее происхождение.

– В твоих глазах у всех «неподходящее происхождение», – усмехнулся Ник.

– Я просто передаю то, о чем думают все, Ник. Ты просто не слышал тех ужасных вещей, которые слышала я. Ты знаешь, что ее семья родом с материкового Китая?

– Хватит, мам. Мне надоел нелепый снобизм, который вы и ваши друзья проявляете по отношению к материковому Китаю. Мы все китайцы. То, что некоторые люди действительно работают за деньги, не означает, что они хуже вас.

Элинор покачала головой и продолжила более серьезным тоном:

– Ники, ты не понимаешь. Ее никогда не примут. Я говорю сейчас не про нас с отцом, а про твою дорогую а-ма и остальных родственников. Прислушайся ко мне. Я замужем за твоим отцом тридцать четыре года, а меня все еще считают чужой. А я, на минуточку, Сун, то есть происхожу из респектабельной и богатой семьи, но в их глазах я недостаточно хороша. Хочешь обречь Рейчел на такие же страдания? Посмотри, как все холодно приняли Китти Понг!

– Как можно сравнивать Рейчел и Китти? Рейчел не звезда мыльных опер, которая бегает в откровенных нарядах. Она экономист с докторской степенью! И все родные были с ней очень милы.

– Это элементарная вежливость по отношению к гостю, но уверяю тебя, если родные поймут, что у нее есть хоть один шанс стать твоей женой, то они уже не будут так милы.

– Чушь!

– Это факт, Ники! – рявкнула Элинор. – А-ма никогда не позволит тебе жениться на Рейчел, будь та хоть трижды доктор наук. Да ладно тебе, Ники. Тебе же с детства внушали, что ты Янг!

Ник покачал головой и улыбнулся:

– Это невероятный архаизм. Мы живем в двадцать первом веке, а Сингапур – одно из наиболее прогрессивных государств на планете. Уверяю тебя, взгляды бабушки за тридцать лет поменялись.

– Аламак! Я знаю твою бабушку дольше, чем ты! Ты просто не понимаешь, как для нее важна родословная.

Ник закатил глаза:

– Для нее или для тебя? Я не изучал генеалогическое древо Рейчел, но если потребуется, то я уверен, что смогу отыскать среди ее предков какого-нибудь императора династии Мин. Кроме того, Рейчел из очень хорошей семьи. Один из ее двоюродных братьев известный кинорежиссер.

– Ник, ты просто многого не знаешь о семье Рейчел!

– А ты откуда узнала? Кассандра сочинила какую-нибудь историю про семью Рейчел?

Элинор промолчала и просто предупредила:

– Просто избавь себя и Рейчел от страданий. Откажись от нее, пока все не зашло слишком далеко.

– Я не собираюсь от нее отказываться, мам. Я ее люблю и собираюсь жениться на ней. И мне не нужно ничье одобрение! – с нажимом сказал Ник, поднимаясь из-за стола.

– Глупый мальчишка! А-ма лишит тебя наследства!

– Мне плевать.

– Ники, послушай. Я не для того принесла в жертву всю свою жизнь ради тебя, чтобы ты все пустил коту под хвост из-за этой девчонки! – взволнованно воскликнула Элинор.

– Принесла в жертву всю свою жизнь?! Я не совсем понимаю, о каких жертвах ты говоришь, поглощая завтрак от шеф-повара в квартире стоимостью двадцать миллионов долларов?! – хмыкнул Ник.

– Ты даже не представляешь! Если ты женишься на Рейчел, то разрушишь наши жизни. Если хочешь, оставь ее в любовницах, но, ради всего святого, не отказывайся от блестящего будущего, вступая с ней в брак! – взмолилась Элинор.

Ник фыркнул от отвращения, встал, резко отодвинув стул, и стремительно вышел из ниши для завтрака. Элинор поморщилась, когда хромированные ножки стула чиркнули по мраморному полу. Она смотрела на идеально выровненные ряды фарфоровых тарелок «Астье де Виллатт» на открытых полках из нержавеющей стали, от которых только что отражались реплики диалога на повышенных тонах.

Все попытки оградить сына от беды потерпели неудачу, и теперь остался только один вариант. Элинор сидела абсолютно неподвижно в течение нескольких долгих минут, собираясь с силами для разговора, которого так долго пыталась избежать.

– Консуэло! – закричала она. – Вели Ахмаду приготовить машину. Мне нужно уехать в Тайерсаль-парк через пятнадцать минут.