Девушки, собравшиеся на девичник, наслаждались ужином на закате дня. Они сидели за длинным столом под пологом из разлетающегося оранжевого шелка, в окружении серебряных фонарей, бросающих свет на девственно-белый песок. Сумерки превращали нежные волны в изумрудную пену, и это вполне мог быть снимок из журнала «Кондэ наст трэвелер», вот только разговоры за столом разрушали эту иллюзию.

В качестве первого блюда был подан молодой латук с сердцевиной пальмы и заправкой из кокосового молока. В данный момент девушки слева от Рейчел увлеченно обсуждали бойфренда своей подруги.

– Говоришь, он только что стал старшим вице-президентом? Но занимается розничным обслуживанием, а не инвестиционно-банковской деятельностью, верно? Я говорила с моим парнем Родериком, и он считает, что Саймон, вероятно, зарабатывает шестьсот или восемьсот тысяч базовых окладов, если повезет. И не получает миллионы в виде бонусов, как инвестиционные банкиры, – фыркнула Лорен Ли.

– Еще одна проблема – это его семья. Саймон даже не самый старший брат, а четвертый из пяти! – рассуждала Паркер. – Мои родители хорошо знают Тинов, но позвольте сказать, как бы они ни были респектабельны, богатыми их не назовешь. Мама говорит, что их состояние – двести миллионов. Максимум! Если разделить на пятерых, то Саймону еще повезет, если он отхватит хотя бы сорок. Да и это случится еще не скоро. У него совсем еще молодые родители. Отец снова баллотируется в парламент?

– Мы просто желаем тебе счастья, Изабель, – сказала Лорен, сочувственно похлопывая подругу по руке.

– Но… я его люблю… – пролепетала Изабель, запинаясь.

Франческа Шоу перебила ее:

– Изабель, я скажу тебе прямо, раз все остальные зря тратят время на любезности. Ты не можешь позволить себе такую роскошь, как любовь к Саймону. Давай я тебе все разложу по полочкам. Будем щедры и предположим, что Саймон зарабатывает по восемьсот тысяч в год. После налогов и взносов в ЦРФ он принесет домой всего около полумиллиона. Как ты собираешься жить на такие деньги? А теперь посчитай: придется выложить миллион долларов за каждую спальню, а вам нужно как минимум три, и вот уже три миллиона за квартиру в районе Букит-Тимах. То есть сто пятьдесят тысяч в год уйдет на ипотеку и налоги на недвижимость. Потом, допустим, у вас будет двое детей. Ты захочешь отправить их в хорошую школу, а это еще по тридцать тысяч в год, на двоих шестьдесят плюс по двадцать тысяч на репетиторов. Итого сто тысяч только на школу. Служанки и няни – две служанки из Индонезии или Шри-Ланки обойдутся вам еще в тридцать тысяч, а если захочешь, чтобы одна из них была из Швеции или Франции, тогда речь уже о восьмидесяти тысячах в год. А деньги на себя? Тебе как минимум надо десять новых нарядов каждый сезон, чтобы не опозориться на публике. Слава богу, в Сингапуре всего два сезона – жара и жарища. Хорошо, ты подойдешь к делу практично и потратишь всего лишь четыре тысячи на каждый наряд, а это восемьдесят тысяч в год на твой гардероб. Добавим еще двадцать тысяч за одну хорошую сумочку и несколько пар новой обуви каждый сезон. Еще нужно потратиться на себя любимую – волосы, уход за лицом, маникюр, педикюр, бразильская депиляция, воск для бровей, массаж, хиропрактика, иглоукалывание, пилатес, йога, упражнения для мышечного корсета, личный тренер. Это еще сорок тысяч в год. Итак, мы уже потратили четыреста семьдесят тысяч из зарплаты Саймона, и у нас остается тридцать на все остальное. Чем ты собираешься питаться? Как одевать малышей? А отпуск на курорте Аман дважды в год? И это мы еще не посчитали членство в Черчилль- и Пулау-клубе! Ты не поняла еще? Тебе нельзя выходить за Саймона. Я бы так не волновалась, если бы у тебя имелись свои деньги. Но ты же знаешь свою ситуацию. А часики-то тикают, молодость не вечна. Пора порвать с ним и позволить Лорен познакомить тебя с одним из пекинских миллиардеров, пока не поздно.

Изабель разрыдалась.

Рейчел не верила своим ушам. На фоне этих красоток девушки из Верхнего Ист-Сайда похожи на меннонитов. Она попыталась переключиться на еду. Только что подали второе блюдо – удивительно вкусные лангустины и террин из каламондина. К сожалению, девушки справа стали очень громко обсуждать неких Алистера и Китти.

– Ай-я, не понимаю, что он в ней нашел, – сокрушалась Хлоя Хо. – Фальшивый акцент, фальшивая грудь. Все фальшивое!

– А я понимаю, что он в ней нашел. Как раз таки эти фальшивые буфера, и больше ему ничего не нужно! – хихикнула Паркер.

– Серена Оу сказала, что столкнулась с ними на прошлой неделе в ресторане «Лун Кхин Хин». Китти с ног до головы была в «Гуччи» – сумочка, топ на бретельках, атласные мини-шорты и сапожки из кожи питона, – рассказывала Хлоя, – и весь вечер не снимала темные очки от Гуччи, даже целовалась с Алистером через стол в очках!

– Аламак! Какая безвкусица! – прошипела Венди, поглаживая свою диадему, украшенную алмазами и аквамаринами.

Паркер внезапно обратилась к Рейчел:

– Стоп, ты же их еще не видела?

– Кого? – спросила Рейчел, которая изо всех сил старалась не слушать разговор этих девиц, сдобренный пикантными сплетнями.

– Алистера и Китти!

– Простите, я что-то пропустила… А кто это?

Франческа посмотрела на Рейчел и сказала:

– Паркер, не трать время. Ясно же, что Рейчел никого не знает.

Рейчел не понимала, почему Франческа так холодно ведет себя с ней. Она решила проигнорировать это замечание и сделала глоток пино-гри.

– Итак, Рейчел, как ты познакомилась с Николасом Янгом? – громко спросила Лорен.

– Не особо интересная история. Мы оба преподаем в Нью-Йоркском университете, и нас познакомила моя коллега, – ответила Рейчел, заметив, что все взгляды за столом прикованы к ней.

– А кто твоя коллега? Она из Сингапура? – продолжила допрос Лорен.

– Нет, она американка китайского происхождения. Сильвия Ван-Шварц.

– А она где познакомилась с Николасом? – поинтересовалась Паркер.

– На встрече какого-то там совета.

– То есть знала его не слишком хорошо, – заключила Паркер.

– Не думаю, – ответила Рейчел, размышляя, чего хотят от нее добиться эти девушки. – А почему тебя так интересует Сильвия?

– Ой, ну я тоже люблю знакомить друзей, просто стало любопытно, что побудило твою подругу вас свести, вот и все, – улыбнулась Паркер.

– Сильвия – моя хорошая подруга, она всегда пыталась устроить мою личную жизнь. Ей показалось, что Ник милый парень, отличный «улов»… – начала было Рейчел, но тут же пожалела о своем выборе слов.

– Звучит так, будто она заранее изучила предмет. – Франческа резко хохотнула.

После ужина девушки пошли на танцпол, установленный прямо на пристани. А Рейчел в одиночестве побрела к пляжному бару – живописной беседке с видом на уединенную бухту. Там было пусто, если не считать высокого крепкого бармена, который широко улыбнулся при виде Рейчел.

– Синьорина, могу я предложить вам что-то особенное? – промурлыкал он с почти комичным соблазнительным акцентом.

– На самом деле мне хочется пива. У вас есть пиво?

– Разумеется. «Корона», «Дювель», «Моретти», «Ред страйп». Лично мне больше всего нравится «Лайон стаут».

– Впервые слышу.

– Шри-Ланка. Сливочная текстура, сладкий вкус с горчинкой, насыщенный цвет.

Рейчел не удержалась и хихикнула. Такими же словами он мог описать и себя.

– Ну, раз вы рекомендуете, тогда возьму его.

Пока он наливал пиво в высокий холодный бокал, в бар вошла девушка. Рейчел раньше не видела ее. Она присела на высокий стул рядом.

– Слава богу, хоть кто-то еще пьет пиво! А то меня тошнит от этих низкокалорийных коктейлей, похожих на мочу! – воскликнула она. Девушка была китаянкой, но говорила с австралийским акцентом.

– Выпьем за это! – ответила Рейчел.

Девушка заказала «Корону» и выхватила бутылку из рук бармена раньше, чем он успел налить пиво в бокал. Итальянец казался оскорбленным, когда гостья запрокинула голову и начала пить прямо из горлышка жадными глотками.

– Ты же Рейчел, верно?

– Да. Но если ты ищешь тайваньскую Рейчел Чу, то ты не по адресу, – предупредила Рейчел заранее.

Девушка вопросительно улыбнулась, слегка сбитая с толку ее ответом.

– А я двоюродная сестра Астрид – Софи. Она велела позаботиться о тебе.

– Ой, привет, – сказала Рейчел, обезоруженная дружелюбной улыбкой Софи и ямочками на ее щеках.

В отличие от других девушек, которые щеголяли в новинках курортной моды, Софи была одета в простую хлопчатобумажную рубашку без рукава и шорты цвета хаки. У нее была обычная стрижка, никакой косметики или украшений, за исключением пластиковых часов на запястье.

– А ты летела с нами в самолете? – спросила Рейчел, пытаясь вспомнить ее.

– Нет, я самостоятельно добиралась и прилетела не так давно.

– У тебя тоже есть частный самолет?

– Боюсь, нет! – засмеялась Софи. – Мне повезло лететь экономклассом «Гаруда эйрлайнс». У меня обход в больнице, поэтому я смогла добраться сюда только ближе к вечеру.

– А ты медсестра?

– Детский хирург.

И снова Рейчел вспомнила, что нельзя судить о книге по обложке, особенно в Азии.

– Так ты двоюродная сестра Астрид и Ника?

– Только Астрид. По линии Леонгов. Ее отец – брат моей мамы. Разумеется, я знаю Ника. Мы вместе росли. А твое детство прошло в Штатах? Где ты жила?

– В подростковом возрасте – в Калифорнии, но я успела пожить в двенадцати разных штатах. Мы часто переезжали с места на место, когда я была маленькой.

– Почему?

– Мама работала в китайских ресторанах.

– Кем?

– Начинала администратором или официанткой, но всегда быстро продвигалась.

– И она везде возила тебя с собой? – спросила Софи, искренне удивившись.

– Да, мы вели кочевую жизнь, пока я не выросла, а потом обосновались в Калифорнии.

– Ты чувствовала себя одиноко?

– Да, но в тот момент мне эта жизнь казалась нормальной. Я привыкла к комнатенкам в задней части пригородных ресторанчиков, а потом, я очень любила читать…

– А отец?

– Он умер вскоре после моего рождения.

– Ой, прости, – быстро сказала Софи, пожалев, что вообще спросила.

– Ничего страшного, я его не помню, – улыбнулась Рейчел, пытаясь успокоить собеседницу. – В любом случае все не так уж плохо. Мама училась в вечерней школе, потом окончила колледж, и вот уже много лет она преуспевающий агент по недвижимости.

– Просто потрясающе!

– Да ничего особенного. Типичная «история успеха иммигрантов из Азии», что так любят мусолить политики каждые четыре года во время своих съездов.

Софи хихикнула:

– Я понимаю, почему ты нравишься Нику. У вас обоих весьма острый язык.

Рейчел улыбнулась и посмотрела на танцпол.

– Я тебя отвлекаю от дискотеки? Я слышала, что Араминта выписала какого-то известного диджея с Ибицы, – сказала Софи.

– Нет, мне нравится здесь. Первый нормальный разговор за весь день.

Софи тоже взглянула на танцпол. Многие девушки дико извивались рядом с несколькими горячими итальянскими официантами под грохот евротранса. Она пожала плечами:

– Ну, учитывая контингент, я не удивлена.

– Они не твои подруги?

– Я дружу с парочкой, но большинство даже не знаю. То есть не знакома с ними, хотя и в курсе, кто это.

– А кто они? Какие-то местные знаменитости?

– Ну, в своих фантазиях. Это местные светские львицы. Такой типаж девушек, которые без конца мелькают на фотографиях в журналах, посещают все благотворительные концерты. Все это слишком гламурно для меня. Увы, я работаю сменами по двенадцать часов, и у меня нет времени шляться по вечеринкам, где собирают средства на лечение детей. Мне нужно в первую очередь этих самых детей лечить.

Рейчел засмеялась.

– Кстати… – добавила Софи. – Я на ногах с пяти утра, так что собираюсь баиньки.

– Пожалуй, я тоже, – поддержала идею Рейчел.

Они направились к своим бунгало. На прощание Софи сказала:

– Я живу на вилле в конце этой тропинки. На тот случай, если тебе что-то понадобится.

– Спокойной ночи, – попрощалась Рейчел. – Было приятно поболтать с тобой.

– Взаимно, – кивнула Софи, улыбнулась, и на ее щеках снова появились ямочки.

Рейчел вошла в бунгало, с радостью возвращаясь в тишину и спокойствие после бурных событий дня. В номере было выключено освещение, но яркий серебристый лунный свет мерцал сквозь открытые двери-ширмы, и от них по стенам змеилась рябь. Море было настолько спокойным, что мерный плеск воды у деревянных свай оказывал гипнотический эффект. Идеальное место для ночного купания в океане! А ведь Рейчел никогда не приходилось этого делать. Она зашла в спальню за бикини. Проходя мимо туалетного столика, она заметила, что из кожаной сумки, висящей на стуле, вытекает какая-то жидкость. Шагнув поближе, Рейчел обнаружила, что сумка промокла насквозь. Из ее уголка капала коричневая жижа, и на полу разлилась довольно большая лужа. Что, черт возьми, случилось? Рейчел включила свет возле стола, открыла сумку и закричала, отшатнувшись в ужасе и опрокинув настольную лампу.

В сумке лежала огромная обезображенная рыбина, из ее жабр сочилась кровь. Кто-то написал кровью на зеркале: «КАК ТЕБЕ ТАКОЙ УЛОВ, МЕРКАНТИЛЬНАЯ СУКА?!»