– Пожалуйста, скажи, что мы не поедем на этом. – Мехмет Сабанджи состроил гримасу, глядя на Ника, когда они высадились из самолета и увидели целую шеренгу одинаковых автомобилей «Роллс-Ройс Фантом».

– Типичный Бернард, – улыбнулся Ник, предвкушая, что подумает Мехмет, ученый-классик, родом из аристократической стамбульской семьи, при виде Бернарда, выходящего из лимузина в мятно-зеленом полосатом блейзере, оранжевом аскотском галстуке с узором пейсли и желтых замшевых мокасинах.

Единственный сын дато Бернард Тай прославился своими «храбрыми высказываниями» (как дипломатично выразился сингапурский «Татл») и тем, что был известнейшим в Азии бонвиваном, постоянно устраивал дикие вечеринки на любом роскошном курорте, который был в этом году в моде, всегда с самыми модными диджеями, самыми холодными напитками, самыми горячими малышками и, как многие перешептывались, с самыми лучшими наркотиками.

– Чуваки в Макао! – возликовал Бернард, поднимая руки, как обычно делают рэперы.

– Бернард Тай! Поверить не могу, что ты заставил нас лететь в этой старой консервной банке. Твой G5 так долго набирал высоту, что у меня борода успела вырасти! Надо было взять у моих родителей «Фалькон 7Х», – посетовал Эван Фан (сын владельца «Фан электроникс»).

– Мой папаша ждет запуска G650 в эксплуатацию, и тогда ты поцелуешь мой зад, Фаня! – парировал Бернард.

Родерик Лян («Финансовая группа Лян») встрял в их беседу:

– Лично я фанат «Бомбардье», у нашего «Глобал-6000» такой здоровенный салон, что можно кувыркаться прямо в проходе.

– Слушайте, перцы, хватит мериться размерами своих самолетов. Давайте уже поедем в казино, – перебил их Джонни Пан (его мать урожденная У, ну, вы понимаете, из тех самых!).

– Что ж, парни! Держите крепко свои яички, потому что я приготовил для вас кое-что особенное! – объявил Бернард.

Ник устало забрался в автомобиль, скорее похожий на танк. Теплилась надежда, что мальчишник Колина пройдет без происшествий. Колин и так всю неделю на грани нервного срыва, а поездка в мировую игорную столицу с группой парней, в венах которых плещется виски и тестостерон, – беспроигрышный рецепт катастрофы.

– Не такой встречи выпускников Оксфорда я ожидал, – тихонько сказал Мехмет Нику.

– Ну, кроме своего двоюродного брата Лайонела и нас с тобой, Колин, боюсь, тоже тут никого не знает, – пошутил Ник, оглядывая других пассажиров. Все эти пекинские принцы и тайваньские подопечные трастовых фондов определенно были дружбанами Бернарда, а не Колина.

Автоколонна «роллс-ройсов» мчалась вдоль прибрежного шоссе, огибавшего остров. Гигантские рекламные щиты с названиями казино можно было увидеть за много миль. Вскоре в поле зрения, словно небольшие горы, появились игровые и развлекательные комплексы – огромные глыбы из стекла и бетона, переливающиеся яркими цветами в полуденной дымке.

– Это как Вегас, только с видом на океан, – восхитился Мехмет.

– Вегас – это бассейн для малышей. По-настоящему крупные игроки приезжают сюда, – заметил Эван.

Пока машины протискивались по узкой Руа-да-Фелисидаде в Старом городе, Ник восхищался красочными рядами португальских магазинов XIX века, думая, что сюда вполне можно привезти Рейчел после свадьбы Колина.

Наконец-то кортеж остановился перед потрепанными магазинами на Руа-де-Альфандега. Бернард привел группу в старинную китайскую аптеку с поцарапанными стеклянными шкафами. Здесь продавался корень женьшеня, съедобные птичьи гнезда, сушеные акульи плавники, поддельные рога носорога и другие странности из мира китайской медицины. Несколько пожилых женщин сидели перед небольшим телевизором и смотрели кантонскую мыльную оперу, а худощавый китаец в выцветшей гавайской рубашке прислонился к стойке, оглядывая пришедших со скучающим видом.

Бернард довольно нахально потребовал:

– Я хочу купить маточное молочко с женьшенем.

– Какое? – уточнил аптекарь без всякого интереса.

– «Принц мира».

– Объем?

– Шестьдесят девять унций.

– Посмотрим, что у нас есть. Следуйте за мной, – сказал аптекарь, и в его голосе послышался неожиданный австралийский акцент.

Группа последовала за ним в заднее помещение аптеки и дальше через тусклую кладовку, заставленную от пола до потолка аккуратно сложенными рядами картонных коробок. Каждая была помечена надписью: «Китайский женьшень. Только на экспорт». Мужчина слегка толкнул пирамиду коробок в углу, и вся конструкция повалилась назад, а за ней показался длинный коридор, освещенный голубыми светодиодными лампами.

– Вам сюда, – сказал аптекарь.

Пока парни шли по коридору, звук, напоминающий сдавленный рев, становился все громче и громче. В конце коридора перед ними автоматически раздвинулись двери из матового стекла, явив взору потрясающее зрелище: помещение напоминало своего рода крытый спортзал с трибунами по обе стороны от ямы; на трибунах стоя ликовали зрители. Хотя спины собравшихся мешали рассмотреть происходящее в яме, оттуда доносился леденящий кровь рык, не оставлявший сомнений: там псы рвали друг друга в клочья.

– Добро пожаловать на величайшую арену собачьих боев в мире! – с гордостью объявил Бернард. – Здесь сражаются только канарские доги, они в сто раз злее, чем питбули. Это будет офигительно, мужики!

– А где делать ставки? – заволновался Джонни.

– Э-э-э… это же незаконно? – спросил Лайонел, нервно поглядывая на клетку, где шел бой.

Ник готов был поклясться, что Лайонел хотел отвернуться, но тот увлекся зрелищем: две огромные собаки, мускулистые, с гигантскими клыками, злобно сцепившись, катались клубком в яме, измазанные кровью.

– Разумеется, незаконно! – ответил Бернард.

– Я даже не знаю, Бернард… Мы с Колином не можем рисковать. А вдруг нас поймают на нелегальных собачьих боях прямо накануне свадьбы?

– Ой, ты такой типичный сингапурец! Всего на свете боишься! Не будь занудой.

– Бернард, дело даже не в этом. Это просто жестоко, – вмешался Ник.

– Аламак, ты у нас что, в «Гринписе» состоишь?! Вы являетесь свидетелями великой спортивной традиции! Этих собак веками разводили на Канарских островах, и только ради драки, – фыркнул Бернард, щурясь.

Крики толпы стали оглушительными, когда бой достиг ужасного апогея: псы вцепились друг другу в горло. Ник видел, что шкура на шее коричневой собаки наполовину оторвана и этот лоскут шлепает по морде вторую.

– Мы видели достаточно. – Ник состроил гримасу и повернулся спиной к яме.

– Да ладно тебе! Это же МАЛЬЧИШНИК! Не порти веселье, Ники-бой! – завопил Бернард, перекрикивая толпу.

Один из псов пронзительно завизжал, когда противник ухватил его за живот.

– Не вижу ничего веселого, – твердо заявил Мехмет, которого затошнило при виде свежей крови.

– Ой, бхай сикх, не у вас ли традиция трахать овечек? Типа у овцы там как настоящая сами знаете что… – хрюкнул Бернард.

Ник сжал зубы, но Мехмет только рассмеялся:

– Это в тебе говорит опыт?

Ноздри Бернарда раздувались, он пытался понять, обижаться или нет.

– Бернард, почему бы тебе не остаться? А те, кто не хочет, могут поехать в отель, и чуть позже мы встретимся, – предложил Колин, взяв на себя роль дипломата.

– Да, согласен.

– Хорошо. Тогда я отвезу ребят в отель, и мы встретимся в…

– Твою мать! Я это специально для тебя организовал, и ты не останешься?! – В голосе Бернарда зазвучала обида.

– Честно сказать, мне такие развлечения тоже не по душе, – оправдывался Колин.

Бернард помолчал немного. Он явно стоял перед дилеммой. Хотелось посмотреть на собачьи бои, но не меньше хотелось, чтобы парни увидели, как управляющий отелем будет целовать его в десны с той самой минуты, как машины припаркуются перед входом.

– Лады. Это же твоя вечеринка, – угрюмо буркнул он.

В роскошном холле отеля «Уинн Макао» на потолке красовалась огромная позолоченная фреска с изображением животных китайского зодиака. По крайней мере половина группы почувствовала облегчение, оказавшись там, где животные покрыты золотом в двадцать два карата, а не обагрены кровью. На стойке регистрации Бернард закатил классический скандал, один из тех, которыми он славился на весь мир.

– Что за хрень? Я, супер-ВИП на минуточку, заказал самый дорогой номер в вашей дыре почти неделю назад. Как он может быть не готов?! – орал Бернард на менеджера.

– Приношу свои извинения, господин Тай. Но время выезда из президентского пентхауса – четыре часа, поэтому гости еще не освободили номер. Как только они уедут, мы тут же все приберем и подготовим для вас, – оправдывался менеджер.

– Кто эти козлы? Уверен, гонконгцы! Эти надменные твари считают, что владеют всем миром.

Менеджер не переставал улыбаться на протяжении этой громогласной тирады. Он не хотел рисковать и потерять такого клиента, как сын дато, ведь парень поистине гениально проигрывался в пух и прах в баккару.

– Некоторые из люксов, зарезервированные для вашей компании, уже готовы. Позвольте мне проводить вас туда, захватив несколько бутылок вашего любимого шампанского «Кристал».

– Подошва моих мокасин не ступит ни в одну из этих крысиных дыр. Или мой номер, или ничего! – раздраженно выговаривал Тай.

– Бернард, почему бы нам не сходить сначала в казино, – спокойно предложил Колин. – Мы ведь так и планировали.

– Ладно, предоставьте нам лучший частный игорный салон во всем вашем вшивом заведении прямо сейчас! – потребовал Бернард у менеджера.

– Разумеется, разумеется. Самый эксклюзивный игорный салон всегда к вашим услугам, мистер Тай.

В этот момент в холле отеля показался взъерошенный Алистер Чэн.

– Алистер, как хорошо, что ты нас нашел! – горячо поприветствовал его Колин.

– Я же сказал, что это не проблема. Гонконг всего в тридцати минутах на ракете. Я знаю Макао как свои пять пальцев. Когда мы прогуливали уроки, то приезжали сюда с ребятами, – сказал Алистер.

Он заметил Ника и подошел поздороваться.

– Ой, как мило. Это твой парень, Ники-бой? – шутливо протянул Бернард.

– Алистер – мой двоюродный брат, – ответил Ник.

– То есть вы, мальчики, делали приятно друг дружке с самого детства. – Бернард заржал над собственной шуткой.

Ник пропустил его слова мимо ушей – можно было лишь удивляться тому, что Бернард со времен начальной школы не изменился ни на йоту! – и снова обратился к двоюродному брату:

– Эй, я думал, ты приедешь ко мне в Нью-Йорк весной. Что случилось?

– Девушка, Ник.

– Да? И кто же эта счастливица?

– Ее зовут Китти. Потрясающе талантливая актриса с Тайваня. Ты познакомишься с ней на следующей неделе. Я приведу ее на свадьбу Колина.

– Ух ты! Не могу дождаться, когда увижу девушку, которая наконец украла сердце покорителя женских сердец, – поддразнил его Ники.

Алистеру было всего двадцать шесть, но слава о его детской миловидности и беспечности уже разнеслась далеко – след разбитых девичьих надежд тянулся по всему тихоокеанскому побережью, не считая бывших подружек в Гонконге, Сингапуре, Таиланде, Тайбэе, Шанхае и одного летнего романчика в Ванкувере. Ах да, еще в него влюбилась дочка дипломата в Сиднее, где Алистер учился в колледже. Бедняжка была настолько одержима этим красавчиком, что наглоталась таблеток, лишь бы привлечь его внимание.

– Ой, я слышал, ты тоже привез девушку в Сингапур, – сказал Алистер.

– Слухами земля полнится, да?

– Маме передали «по Радио Азия Один».

– Знаешь, я начинаю подозревать, что Кассандра установила за мной слежку.

Вся компания вошла в просторное казино, где игровые столы, казалось, светились персиковым золотым светом. Колин, шагая по роскошному ковру с узором из морских анемонов, направился к столу для техасского холдема.

– Колин, салоны ВИП вон там. – Бернард потянул Колина в сторону отсеков, зарезервированных для тех, кто играл по-крупному.

– Куда веселее играть в покер со ставками в пять баксов, – возразил Колин.

– Нет-нет, мы же магнаты! Я скандалил с менеджером, чтобы нам дали лучший ВИП-зал. Зачем тебе тусить со всеми этими вонючими материковыми китайцами? – сказал Бернард.

– Дай мне сыграть несколько партий тут, а потом переберемся в ВИП-зал, хорошо? – взмолился Колин.

– Я с тобой, Колин, – произнес Алистер, скользнув в кресло.

Бернард напряженно улыбнулся. Он напоминал взбешенного бостонского терьера.

– Ладно, я пошел в ВИП-зал. Не могу играть за этими детскими столами. У меня стои́т только тогда, когда я ставлю минимум тридцать штук. – Он фыркнул. – Кто со мной?

Бо́льшая часть его свиты ушла вместе с ним, кроме Ника, Мехмета и Лайонела. Колин помрачнел. Ник сел рядом с ним:

– Предупреждаю, парни, после двух лет в Нью-Йорке я стал настоящим шулером. Будьте готовы, что мастер преподаст вам урок… Колин, напомни мне, что это за игра? – Он пытался разрядить обстановку.

Когда крупье начал профессионально метать карты на стол, Ник закипел от возмущения. Что ж, Бернард всегда был источником проблем, почему все должно быть иначе в эти выходные?

Все случилось стремительно. Следующее, что Ник помнил, было ощущение холодной липкой грязи на шее. Над ним склонилось незнакомое лицо. Смуглая кожа, россыпь веснушек, всклокоченные темные волосы.

– Все нормально? – спросил мальчик.

– Думаю, да, – пробормотал Ник.

Зрение постепенно сфокусировалось. Вся спина намокла от грязной воды, поскольку Бернард столкнул его в канаву. Ник медленно встал и огляделся. Бернард стоял поодаль и смотрел на него, весь красный, скрестив руки, как злой старик.

– Я расскажу твоей маме, что ты меня ударил! – крикнул Бернард смуглому мальчику.

– А я расскажу твоей, что ты обижаешь маленьких! Кроме того, я тебя не бил, а просто отпихнул, – ответил мальчик.

– Не твое собачье дело. Я пытался преподать этому мелкому придурку урок!

– А я видел, как ты толкнул его в канаву. Он мог серьезно ушибиться. Почему бы тебе не выбрать кого-то в своей весовой категории? – спокойно произнес мальчик, не реагируя на выпады Бернарда.

В этот момент к школе подъехал золотистый «мерседес». Бернард быстро взглянул на машину, а затем снова повернулся к Нику:

– Мы не закончили. Готовься! Завтра часть вторая! Я надеру тебе зад! – Он плюхнулся на заднее сиденье машины, хлопнул дверцей и уехал.

Мальчик, который спас Ника, осмотрел его и сказал:

– Все хорошо. Только у тебя локоть в крови.

Ник тоже заметил кровавую царапину на правой руке. Он не знал, что с этим делать. В любой момент за ним мог прийти кто-то из родителей, и если окажется, что сегодня очередь матери, то ее хватит удар при виде крови. Мальчик достал из кармана белый, идеально сложенный платок и протянул Нику.

– Вот, бери, – сказал он.

Ник взял у спасителя платок и прижал к локтю. Он уже видел этого мальчика раньше. Колин Ху. Он перевелся в школу в этом семестре. Трудно не заметить такую яркую внешность: темно-карамельная кожа, волнистые темные волосы, а одна прядь в челке светло-каштановая. Они учились в разных классах, но Ник во время урока физкультуры обратил внимание, что у Колина индивидуальная тренировка по плаванию с тренером Ли.

– Чем это ты так выбесил Бернарда? – спросил Колин.

Ник не слышал раньше слова «выбесил», но понял значение.

– Я заметил, что он пытается списать у меня контрошу по математике, и сказал мисс Нг. В итоге его вызвали к замдиректора Чиа, а теперь он решил подраться.

– Да он постоянно всех задирает, – сказал Колин.

– А вы с ним дружите? – осторожно поинтересовался Ник.

– Не особо. У его отца совместный бизнес с моей семьей, поэтому мне велено любезничать с Бернардом. Но, честно говоря, я его не выношу.

Ник улыбнулся:

– Ох! А я-то на секунду подумал, что у Бернарда есть хоть один друг!

Колин рассмеялся.

– А ты правда из Америки? – полюбопытствовал Ник.

– Я там родился, но переехал в Лос-Анджелес, когда мне было два года.

– И как тебе Лос-Анджелес? Ты жил в Голливуде? – спросил Ник. Никто из знакомых его возраста не жил в Америке.

– Не в Голливуде. Но недалеко, в Бель-Эйр.

– Мне бы хотелось на экскурсию по студии «Юниверсал». А ты видел кого-нибудь из звезд?

– Да постоянно. Это обычное дело, когда там живешь. – Колин посмотрел на Ника, как будто оценивая его, прежде чем продолжить. – Я тебе скажу кое-что, но сначала поклянись, что никому не проболтаешься.

– Хорошо. Конечно! – от чистого сердца пообещал Ник.

– Поклянись.

– Клянусь.

– Ты слышал про Сильвестра Сталлоне?

– Разумеется.

– Он был моим соседом, – сказал Колин почти шепотом.

– Заливаешь!

– Я не вру! Это правда. У меня дома даже есть фотка с автографом Сталлоне!

Ник вскочил на металлическое ограждение перед канавой, ловко балансируя на тонких перилах, как канатоходец.

– Почему ты задержался сегодня в школе? – спросил Колин.

– А я всегда так. Мои родители очень заняты, иногда забывают забрать меня. А ты почему?

– Проходил специальный тест по китайскому. Говорят, что я недостаточно хорошо знаю язык, хоть и занимался дополнительно в Лос-Анджелесе каждый день.

– Я тоже отстаю по китайскому. Это мой самый нелюбимый предмет.

– Добро пожаловать в наш клуб. – Колин запрыгнул на перила рядом с Ником.

В этот момент подъехала большая черная винтажная машина. На заднем сиденье Ник увидел очень странную особу; он никогда не встречал таких женщин! Круглая пышка, вероятно, лет шестидесяти, с огромнейшим двойным подбородком, с ног до головы в черном, в черной шляпке с вуалью на лице, напудренном до мертвенной белизны. Тетенька выглядела как привидение из немого кино.

– Это за мной! – взволнованно сообщил Колин. – Увидимся позже.

Шофер в униформе открыл дверцу перед Колином. Ник заметил, что та открылась не как у обычных машин, а со стороны, ближайшей к дверце водителя. Колин уселся рядом с женщиной, которая наклонилась и поцеловала его в щеку. Он выглянул из окна, явно смутившись, что Ник стал свидетелем этой сцены. Женщина показала на Ника и что-то произнесла. Через мгновение Колин снова выпрыгнул из машины.

– Бабушка спросила, не нужно ли подвезти тебя домой.

– Нет, родители уже едут.

Бабушка опустила стекло и жестом подозвала Ника. Тот помялся, но подошел. Старая дама выглядела довольно страшно.

– Почти семь часов. Кто тебя заберет? – спросила она обеспокоенно, потому что на улице темнело.

– Наверное, папа.

– Уже слишком поздно, чтобы ждать здесь в одиночестве. А как зовут папу?

– Филип Янг.

– Боже, сын Джеймса! Ведь сэр Джеймс Янг твой дедушка?

– Да.

– Я хорошо знаю твою семью, всех твоих тетушек – Викторию, Фелисити, Алекс… А еще твоего дядю Генри Леонга. Да мы практически родня. Я Уинифред Ху. Ты живешь в Тайерсаль-парке?

– Мы с родителями в прошлом году переехали в Тьюдор-Клоуз, – ответил Ник.

– Очень близко к нам. Мы живем на Беррима-роуд. Давай я позвоню твоим родителям, чтобы удостовериться, что они уже едут, – предложила старуха и потянулась за телефоном на консоли перед ней. – Ты ведь знаешь телефонный номер, детка?

Бабушке Колина удалось быстро дозвониться и узнать от горничной, что миссис Янг неожиданно улетела в Швейцарию, а господина Янга задержали на работе по срочному делу.

– Пожалуйста, позвоните мистеру Янгу и скажите, что юного Николаса привезет домой Уинифред Ху.

Ник не успел и глазом моргнуть, как уже сидел в «Бентли Марк VI», зажатый между Колином и пухлой старой леди в черной шляпке с вуалью.

– Ты знал, что мама уезжает? – спросила Уинифред.

– Нет, но она часто куда-то ездит, – тихо промолвил Ник.

Какая безответственная эта Элинор Янг! Никогда не пойму, как вообще Шан Суи могла позволить сыну жениться на одной из девиц Сун. Все эти мысли промелькнули в голове Уинифред Ху. Затем она повернулась к мальчику и улыбнулась:

– Какое совпадение! Я так рада, что вы с Колином друзья!

– Мы только что познакомились, – встрял Колин.

– Колин, не груби! Николас – твой школьный товарищ. Мы знаем его семью очень давно. Разумеется, вы друзья. – Она посмотрела на Ника, улыбнулась, обнажая десны, и продолжила: – Колин не успел завести много друзей с тех пор, как вернулся в Сингапур, и он довольно одинок, поэтому вам нужно играть вместе.

Ник и Колин, каждый по-своему, испытали облегчение. Колин удивился, как дружелюбно отнеслась к Нику бабушка. Ведь она обычно так сурова, что даже не разрешает приглашать в дом гостей. Недавно Колин хотел привести школьного приятеля после плавания и был разочарован, когда бабушка отрезала: «Колин, нельзя приводить домой кого попало. Это тебе не Калифорния. Тут нужно тщательно выбирать знакомых». Ник был рад, что его подвезут до дому, а еще, возможно, скоро удастся выяснить, правда ли в комнате Колина есть фотка Рэмбо с автографом.