– Таньхуа распускаются! – с волнением объявила Лин Чэ всем присутствующим на террасе.

Гости направились обратно в зимний сад, а Ник потянул Рейчел в сторону:

– Срежем!

Рейчел последовала за ним через боковую дверь, и они двинулись по длинному коридору мимо множества темных комнат, в которые девушке хотелось заглянуть. Когда Ник провел ее через арку в конце коридора, Рейчел разинула рот от удивления.

Они больше не были в Сингапуре, а словно бы наткнулись на скрытый от посторонних глаз двор в сердце мавританского дворца, огороженный со всех сторон, но под открытым небом. По периметру шли искусно вырезанные колонны, из каменной стены выступал андалузский фонтан, извергая поток воды из цветка лотоса, высеченного из розового кварца. Над головой сотни медных фонарей были аккуратно развешены вдоль галереи на уровне второго этажа, и в каждом мерцала свеча.

– Я хотел показать тебе это место, пока здесь никого нет, – сказал Ник, понизив голос и заключив Рейчел в объятия.

– Ущипни меня, пожалуйста. Это все настоящее? Реальное? – Рейчел заглянула в глаза Ника.

– Более чем. А вот ты нереальная. Девушка-мечта. – С этими словами он наградил ее долгим поцелуем.

В зимнем саду начали появляться гости, нарушив очарование момента.

– Пойдем! Настало время десерта! – воскликнул Ник, нетерпеливо потирая руки.

Вдоль одной из аркад тянулись длинные банкетные столы с удивительным выбором десертов: изысканные пирожные, суфле и сладкие пудинги, жареные бананы горенг писанг, пропитанные «Золотым сиропом Лайла», нонья куэ всех цветов радуги и высокие полированные самовары, наполненные различными горячими отварами, от которых валил густой пар. Слуги в белых поварских колпаках стояли за каждым столом, готовые положить гостям изысканные лакомства.

– Пожалуйста, скажи, что твоя семья не ужинает так каждый день, – взмолилась пораженная Рейчел.

– Нет, конечно, сегодня подавали то, что не доели вчера, – пошутил Ник.

Рейчел игриво ткнула его под ребра.

– Ой! А я собираюсь предложить тебе кусочек лучшего шоколадного торта в мире!

– Я только что объелась восемнадцатью видами лапши! Десерт в меня просто не влезет! – простонала Рейчел, прижимая ладонь к животу.

Она подошла к центру двора, где вокруг зеркального пруда были расставлены стулья. В середине пруда стояли огромные терракотовые горшки с таньхуа. Рейчел никогда не видела эти экзотические растения. Густой растительный покров состоял из множества крупных упругих листьев цвета темного нефрита. Длинные стебли скручивались, образовывая огромные бутоны. Бледно-красные лепестки крепко смыкались, словно нежные пальчики, схватившие шелковисто-белый персик. Возле пруда, внимательно рассматривая бутон, застыл Оливер.

– А как вы определяете, что цветы вот-вот распустятся? – спросила у него Рейчел.

– Посмотри, как набух бутон. А через белизну уже просматривается краснота. Через час они распустятся целиком. Считается очень хорошим знаком увидеть, как ночью цветет таньхуа.

– Правда?

– О да! Цветы распускаются редко и непредсказуемо, а отцветают стремительно. Большинство людей видят такое раз в жизни. Вам повезло, что вы сегодня оказались здесь.

Рейчел обошла пруд и заметила Ника. Он оживленно беседовал с той потрясающе красивой дамой, что сидела рядом с бабушкой Ника.

– А кто та женщина, с которой разговаривает Ник? Вы сидели вместе.

– А, это Жаклин Лин. Друг семьи.

– Она выглядит как кинозвезда, – прокомментировала Рейчел.

– Скажи же? Я всегда считал, что Жаклин – китайская Катрин Денёв, только еще краше.

– Она правда похожа на Катрин Денёв.

– Да и стареет не так быстро.

– Не такая уж она и старая. Сколько ей? Чуть за сорок?

– Накинь-ка лет двадцать.

– Ты шутишь! – ахнула Рейчел, уставившись на стройную, как у балерины, фигуру Жаклин.

Ее изящество выгодно подчеркивали бледно-желтый топ с бретелькой через шею и широкие брюки палаццо, к которым она подобрала серебряные туфли на шпильке.

– Я всегда жалел, что она пользовалась своей красотой лишь для того, чтобы обезоружить мужиков, – заметил Оливер.

– А это так?

– Она овдовела, почти вышла замуж за британского маркиза, а потом стала спутницей норвежского магната. В детстве я слышал одну историю: красота Жаклин была настолько легендарной, что, когда она впервые в шестидесятые годы посетила Гонконг, ее приезд привлек массу зрителей, как если бы с трапа самолета сошла Элизабет Тейлор. Все мужчины наперебой хотели сделать ей предложение, у терминала разгорелась настоящая драка. Все газеты напечатали эту новость.

– Всему виной ее привлекательность.

– И происхождение. Она внучка Лин Иньчао.

– А кто это?

– Он был одним из самых почитаемых в Азии филантропов. Построил школы по всему Китаю. Не то чтобы Жаклин пошла по его стопам, если только не рассматривать ее пожертвования в помощь обувщику Маноло Бланику.

Рейчел рассмеялась. Тут они оба заметили, что Жаклин положила руку на предплечье Ника и нежно погладила.

– Не волнуйся, она флиртует со всеми, – сказал Оливер, по-свойски переходя на «ты». – Хочешь еще одну сочную сплетенку?

– Да.

– Мне говорили, что бабушка Ника отчаянно хотела сосватать Жаклин за его отца, но не преуспела.

– Его не свела с ума ее красота?

– Ну, он встретил другую красотку. Маму Ника. Ты еще не успела познакомиться с тетей Элли?

– Нет, она уехала на выходные.

– Ого, как интересно! Она никогда не уезжала, если Николас в городе. – Оливер огляделся, удостоверившись, что их никто не подслушивает. – Я на твоем месте был бы осторожен с Элинор Янг. У нее тут свой двор. Так сказать, конкурирующая фирма, – загадочно добавил он и пошел за коктейлем.

Ник стоял у стола с десертами, размышляя, что взять первым: жареные бананы с мороженым, бланманже с соусом из манго или шоколадный торт.

– Ох, шоколадный торт у вашей кухарки просто мммм!! Именно ради него я сегодня здесь. – Жаклин скользнула рукой по своим локонам, а потом мягко провела ладонью по его руке. – Скажи, почему ты не звонишь Аманде? После твоего переезда в Нью-Йорк вы виделись раз-два и обчелся.

– Пытались пару раз пересечься этой весной, но Аманда всегда страшно занята. Она ведь встречается с тем важным парнем из хедж-фонда?

– Это несерьезно. Он вдвое старше Аманды.

– Я постоянно вижу ее фото в газетах.

– В том-то и проблема. Этому надо положить конец. Просто неприлично. Я хочу, чтобы моя дочь общалась с нормальными людьми в Нью-Йорке, а не с азиатами-толстосумами. Все эти товарищи, скажем так, выезжают на мантии Аманды, а она слишком наивна, чтобы это увидеть.

– Не думаю, что Мэнди так уж наивна.

– Ей нужна нормальная компания. Люди ее круга. Я хочу, чтобы ты за ней присмотрел. Можешь пообещать мне?

– Разумеется. Я говорил с ней в прошлом месяце. По ее словам, она так занята, что даже не сможет вырваться на свадьбу Колина.

– Да, и это просто ужасно, правда?

– Я позвоню ей, когда вернусь в Нью-Йорк. Но думаю, я для Аманды слишком скучный.

– Нет, что ты. Ей пойдет на пользу, если вы станете чаще проводить время вместе. Вы ведь были так близки. А теперь расскажи мне о своей очаровательной спутнице, которую ты привел знакомиться с бабушкой. Она уже покорила нашего Оливера. Ты бы с ним поаккуратнее. Он такой сплетник. Злой на язык.

Астрид и Рейчел сидели у фонтана-лотоса, наблюдая, как дама в разлетающемся шелковом халате персикового цвета играет на гуцинь, традиционном китайском инструменте. Рейчел зачарованно смотрела, с какой волшебной скоростью длинные красные ногти изящно щипали струны, в то время как Астрид отчаянно пыталась выкинуть из головы то, что сказал Оливер. Мог ли он и правда видеть Майкла, гуляющего с маленьким мальчиком в Гонконге?.. Ник упал в кресло рядом с ней, ловко балансируя двумя дымящимися чашками чая в одной руке и держа тарелку с недоеденным шоколадным тортом в другой. Чашку с отваром личи он передал Астрид, зная, что она обожает этот напиток, а Рейчел предложил торт:

– Ты просто обязана попробовать. Одно из коронных блюд нашей кухарки А-Цин.

– Аламак! Ник, принеси ей нормальный кусок, – пожурила его Астрид, на время отогнав неприятные мысли.

– Все нормально, Астрид, я просто съем бо́льшую часть его куска, как обычно, – рассмеялась Рейчел. Она попробовала угощение, и глаза ее расширились. Идеальное сочетание шоколада и крема! Торт буквально таял во рту. – Мне нравится, что он не очень сладкий.

– Вот почему я не могу есть шоколадные торты в других местах. Они всегда слишком сладкие, плотные, и на них чересчур много глазури, – сказал Ник.

Рейчел потянулась за вторым кусочком:

– Просто раздобудь рецепт, и я попробую испечь такой же дома.

Астрид выгнула брови:

– Попытка не пытка, Рейчел, но поверь: моя кухарка пробовала и ни разу не получалось ничего даже приблизительно похожего. Подозреваю, что А-Цин утаивает какой-то секретный ингредиент.

Пока гости сидели во дворе, плотно свернутые красные лепестки таньхуа распустились, будто в замедленной съемке, а под ними, как оказалось, прятались пушистые белые лепестки, похожие на перышки, и они продолжали раскрываться в виде солнечных лучей.

– Глазам не верю, какими большими становятся эти цветы! – взволнованно заметила Рейчел.

– Этот цветок всегда напоминает мне лебедя, который расправляет крылья перед полетом, – сказала Астрид.

– Или собирается напасть на кого-нибудь, – добавил Ник. – Лебеди порой бывают очень агрессивными.

– Мои лебеди никогда не проявляют агрессии, – заметила подошедшая к ним двоюродная бабушка Розмари, услышав комментарий Ника. – Помнишь, как ты у меня кормил лебедей в пруду, когда был маленьким?

– Помню, что я их довольно сильно боялся, – ответил Ник. – Я отламывал кусочки хлеба, бросал в воду и отбегал в укрытие.

– Ники в детстве был такой задохлик, – поддела брата Астрид.

– Да? – удивилась Рейчел.

– Да, совсем худышка. Очень долго все переживали, что он не вырастет. Я была намного выше. А потом вдруг ка-а-а-ак вымахал!

– Эй, Астрид, хватит выдавать мои постыдные секреты. – Ник притворно нахмурился.

– Ники, тебе нечего стыдиться. В итоге ты вырос вон в какого здоровяка. Уверена, Рейчел согласится, – бойко заметила Розмари, и все женщины рассмеялись.

Цветы продолжали преображаться на глазах. Рейчел потягивала отвар личи из красной фарфоровой чашки, очарованная всем, что ее окружало. Она смотрела, как султан фотографирует двух своих жен на фоне цветов таньхуа и украшенные драгоценными камнями кебайи отражают осколки света каждый раз, как гаснет вспышка камеры. А еще увидела группу мужчин и среди них отца Астрид, вовлеченного в жаркие политические дебаты. Ник же присел рядом с бабушкой. Рейчел была тронута, увидев, что заботливый Ник держал пожилую женщину за руки, что-то нашептывая ей на ухо.

– Твоя подруга хорошо проводит время? – спросила Суи внука по-кантонски.

– Да, а-ма. Она прекрасно проводит время. Спасибо, что пригласила ее.

– Она у всех на устах. Все деликатно пытаются либо расспросить меня о ней, либо что-то рассказать.

– Да? И что же?

– Некоторые интересуются ее намерениями. Твоя сестра Кассандра даже позвонила мне из Англии, так разволновалась.

Ник удивился:

– А откуда Кассандре вообще известно про Рейчел?

– Одни ду́хи знают, откуда она черпает информацию. Но она очень беспокоится за тебя. Боится, как бы ты не угодил в ловушку.

– Ловушку? Я всего лишь в отпуске с Рейчел, бабушка. Не о чем беспокоиться. – Ника разозлило то, что Кассандра сплетничала о нем.

– Именно это я ей и сказала. Ведь ты хороший мальчик и ничего не сделаешь без моего благословения. Она там уже умом тронулась от скуки в этой своей Англии. Нафантазировала всякого.

– Хочешь, я приведу Рейчел сюда, бабушка, чтобы ты узнала ее получше? – осмелился предложить Ник.

– Ты же знаешь, я не выдержу, если все вдруг начнут вытягивать свои шеи, когда ко мне подойдет Рейчел. Почему бы вам просто не приехать сюда на следующей неделе? Глупо жить в отеле, когда тебя ждет твоя спальня.

Ник разволновался, услышав слова бабушки. Он получил ее одобрение.

– Это было бы чудесно, а-ма.

А в углу, в темной бильярдной, Жаклин на повышенных тонах спорила со своей дочерью Амандой, которая жила в Нью-Йорке.

– Хватит придумывать отговорки! Мне плевать, что ты сказала прессе! Делай то, что должна делать, но на следующей неделе чтобы была здесь как штык! – шипела Жаклин.

Она завершила разговор и выглянула на залитую лунным светом террасу.

– Я знаю, что ты там, Оливер! – резко сказала она, не оборачиваясь.

Оливер вынырнул из темноты и появился в дверях.

– Тебя можно учуять за милю. Перестань опрыскивать себя «Букетом Бленема», ты не принц Уэльский.

Оливер вздернул брови:

– Ой, мы стали сварливыми? В любом случае совершенно ясно, что Николас втюрился по уши. Вам не кажется, что для Аманды поезд уже ушел?

– Вовсе нет, – ответила Жаклин, поправляя прическу. – Ты же сам всегда говоришь: главное – выбрать момент.

– Я это говорил об инвестициях в произведения искусства.

– А разве моя девочка не произведение искусства? Она может стать частью самой изысканной коллекции.

– Той, в которую не попали вы сами?

– Да пошел ты, Оливер!

– Дорогу не покажете? – Оливер шаловливо выгнул бровь и покинул комнату.

А в андалузском дворике Рейчел на мгновение закрыла глаза. Звуки гуцинь идеально сочетались с журчанием воды, а цветы, в свою очередь, словно бы срежиссировали цветение под мелодию. Каждый раз, когда дул легкий ветер, медные фонари качались на фоне ночного неба, как сотни светящихся шаров, плывущих по течению в темном океане. Рейчел чувствовала, что она парит вместе с ними в каком-то восхитительном сне, и она задавалась вопросом, будет ли жизнь с Николасом всегда столь волшебной. Вскоре таньхуа начали увядать так же быстро и таинственно, как расцвели, и, наполняя ночной воздух дурманящим ароматом, превратились в безжизненные лепестки.