Глава 10
Несколько дней дуардины трудились не покладая рук, и наконец трюмы «Железного дракона» заполнились эфирным золотом. Несмотря на возникавшие затруднения, Готрамм поражался тому, сколько им удалось добыть. Старатели всегда в один голос заявляют, мол, их–то жилы самые доступные, руда прямо течет в руки, стоит только их протянуть. Но на поверку эти рассказы всегда оказывались сильно преувеличенными, ложью, рожденной на почве возбуждения. Обещания же Грокмунда насчет его месторождения как никогда были близки к истине. Да, чтобы добраться до жилы, потребовалось приложить немалые усилия, но стоило ее обнажить, выход руды превзошел даже самые оптимистичные прогнозы.
— Если бы только «Гром–Макар» и «Дрон–Дураз» были здесь, мы бы и их забили до потолка, — сокрушался Друмарк, наблюдая, как насосы перекачивали драгоценный газ в расширяемые цистерны в кормовом трюме, — жаль оставлять столько добра.
Готрамм кивнул. Он начинал ощущать то бремя, какое наверняка ощущал Брокрин: ответственность за корабль и его экипаж, отвращение даже к легкому намеку на безрассудство. Молодой капитан озабоченно посмотрел на Друмарка:
— Предлагаешь заполнить бочки и составить их на палубе?
Если сержант одобрит эту мысль, он станет не первым, кому она покажется соблазнительной. Первым был Скагги. Логистикатор поднял этот вопрос, как только сделалось очевидно, что месторождение содержит куда больше эфирного золота, чем способны вместить в себя трюмы корабля.
— Я, может, и не мудрец с бородой до пола, — ответил Друмарк, — но и не полный дурак. Мы уже сильно рискуем, заполняя трюмы до их нынешнего состояния. Хапнуть еще да выставить на палубе под открытым небом… я бы не стал так сильно искушать судьбу. — Сержант почесал бороду, выскреб из нее несколько крошек и щелчком большого пальца отправил их за борт. — По крайней мере, так я смотрю на это все.
— Значит, наши мысли сходятся, — заключил Готрамм, — осталось только взвесить шансы и решить, на какой риск мы можем пойти, а какого лучше избегать. — Капер вздохнул, глядя, как дуардины с полной отдачей орудуют гидравлическими устройствами. — Кажется, я начинаю понимать Брокрина, хоть я не столь скептичен, как он.
Друмарк крепко взял руку Готрамма, подтянул его поближе и зашептал в ухо. Лицо капера обдало густым пивным дыханием сержанта:
— Ты рискуешь понять его куда сильнее, чем тебе того хотелось бы, — предупредил он.
— Ты о чем это?
Друмарк бросил взгляд на другой конец палубы, где Скагги следил за процессом золотодобычи. В руках он держал медную дощечку, в которую втравливал при помощи смоченной в кислоте иглы цифры.
— Скагги промывает мозги команде. Повторяет прошлый сценарий. Видишь, пишет? Высчитывает объем доли каждого, если все на этом корабле, вплоть до самого последнего горшка и сковородки, будет забито золотом. — Сержант отстранился и засунул большие пальцы рук за пояс. — Команда, сместившая одного капитана, не колеблясь сместит другого.
Готрамм понимал, что сержант прав. Скагги уже удалось настроить экипаж против Брокрина, натравить дуардинов на Готрамма будет и того проще. Его единственная надежда — нейтрализовать логистикатора, пока ситуация не достигла точки кипения.
— Скажи Хоргарру, что мне нужно его видеть, — попросил капер Друмарка, — только сделай это аккуратно. Хочу обсудить с ним одну мысль. Скагги занят тем, что расписывает всем, что они могут получить. Я думаю, настал час напомнить им, что они рискуют потерять.
Сигнальный свисток, прогремевший с «Железного дракона», означал высшую степень важности из команд, которые были знакомы дуардинам.
— Свистать всех наверх! — рассек уши механический, усиленный эфиром голос.
Члены команды тут же побросали все дела и, где бы они ни находились, побежали на зов. Двиргателеводы направили свои устройства к палубе, сборщики золота заглушили насосы, герметизировали гидравлические рукава и поспешили к кораблю. Приказ не касался только дозорного наверху главного двиргателя и стоявшего у штурвала Ворки — их задачи были слишком важными, и отлучаться со своих постов запрещалось даже на секунду.
Дуардины взволнованно переговаривались, выискивая хотя бы малейшую подсказку о причине внезапной тревоги, из–за которой прозвучал сигнал. Немало пар глаз уставились на палубу, представляя трюмы, где все свободное пространство занимало эфирное золото. На лбах отдельных харадронцев проступили бусинки пота.
Готрамм поднялся на бак и крикнул столпившейся внизу команде:
— Я восхищен тем, как быстро вы ответили на сигнал. А еще я прошу прощения, если заставил вас волноваться. Хочу заверить: «Железный дракон» вне опасности!
По кораблю прошла волна облегчения, затем Готрамм поднял руку вверх:
— «Железный дракон» вне опасности… пока, — добавил он.
На мгновение капер задержал внимание на Брокрине. Во взгляде свергнутого капитана читалось участие, но также что–то вроде праведного удовлетворения. Это удовлетворение задело гордость капера. «Да, — подумал он, — ты оказался прав».
Он ничуть не удивился тому, что дуардином, потребовавшим от него объяснений, стал Скагги.
— Нехорошие шутки шутишь, капитан, — выразил он недовольство, — неподобающие твоему статусу.
Суровые глаза логистикатора не оставляли сомнений: Скагги прекрасно понимал, зачем Готрамм созвал общий сбор. Поэтому он незамедлительно попытался понизить авторитет капера, чтобы любой дальнейший довод нового капитана не казался команде убедительным.
Готрамм подавил желание улыбнуться. У него был припрятан козырь в рукаве, который должен стать для логистикатора неожиданностью.
— Это не шутки, — ответил Готрамм, обводя глазами команду, — стал бы я шутить с кораблем, полным эфирного золота. Мы уже складировали в трюмах целое состояние, однако кое–кому до сих пор мало. Кое–кого больше заботит не то, что у них есть, а то, чего у них нет. В нашей экспедиции подобная алчность непозволительна.
— Ты говоришь прямо как капитан Брокрин, — подковырнул Скагги, сея слова в умы команды, точно семена, — фасоли и чечевицы у нас на камбузе еще предостаточно.
Реплика вызвала у дуардинов несколько недобрых смешков.
Готрамм вытащил пистолет и напрвил его в сторону от корабля. Треск выстрела утихомирил толпу.
— Ситуация изменилась, — заявил он. — Мы проголосовали об отстранении капитана Брокрина, потому что были командой без надежды на радужное будущее и по возвращении в порт нас не ждало ничего, кроме бесчестья и кабалы. Но теперь все иначе. У нас есть груз, за который мы выручим огромные средства. Иногда наступает время, когда нужно рисковать. Иногда наступает время, когда лучше проявить рассудительность. — Последние слова он адресовал Брокрину, сопроводив их уважительным кивком. — Капитан Брокрин был обеспокоен стабильностью груза, по этой причине он отказался взять его на борт. Он думал о сохранности и безопасности корабля. Вы все это прекрасно знаете, но мне интересно, кто из вас всерьез задумывался о том, что это подразумевает.
Мановением руки Готрамм попросил Друмарка и Хоргарра отойти от рулевой рубки. Дуардины несли небольшой, обитый железом бочонок к запасному бесхозному двиргателю. Пока Друмарк держал бочонок, Хоргарр крепил его к обвязке двиргателя. Команда непонимающе наблюдала за процессом.
— В этом бочонке — эфирное золото, — объявил Готрамм, — не бойтесь, его вычтут из моей доли.
Капер заметил ужас на лице логистикатора и внутренне возликовал. Скагги обладал острым и изворотливым умом, был мастером самых тонких интриг, но никогда в жизни он бы не подумал, что кто–то способен выбросить собственные деньги. Логистикатор понял, что последует дальше. Понял, какую мысль Готрамм собирается донести до команды, хотя и не знал, каким именно способом. Скагги вновь перевел глаза на привязываемый к двиргателю бочонок и нервно затеребил бороду.
— Здесь немного, — продолжал Готрамм, — и, как я уже сказал, это вычтут из моей доли.
Замечание вызвало очередные смешки среди дуардинов. Капер взглянул на Брокрина: глаза бывшего капитана выражали понимание. Как и Скагги, он знал, что сейчас произойдет.
— Мы уже проводили такое испытание в капитанской каюте, но с меньшим объемом золота. Вы его не видели. Зато вы видели в действии большой слиток, когда Хоргарр разнес с его помощью небесное чудовище, уничтожившее оба наших фрегата. Однако в пылу битвы взрыв стал скорее спасением, нежели угрозой. Я думаю, никому из вас не повредит более наглядная демонстрация того, какую опасность представляет наша руда.
Хоргарр повернулся к Готрамму и кивнул. Капер жестом отдал приказ. Общими усилиями Хоргарр и Друмарк выбросили бочонок за борт. Поток ветра подхватил поддерживаемый эфирным двиргателем бочонок и начал сносить его в сторону. Готрамм дождался, пока тот не окажется в ста ярдах от корабля и молча отдал следующий приказ. Друмарк взял эфиробьющее ружье, заблаговременно приставленное к стенке рулевой рубки.
— Помните, — повторил Готрамм следившей за действом команде, — внутри бочонка совсем немного золота.
Друмарк вскинул ружье на плечо и выстрелил. Пуля чиркнула о левитирующий бочонок. Мгновением позже раздался колоссальный взрыв, от столкновения с ударной волной корабль сильно заштормило. Когда звон в ушах дуардинов утих, они подняли глаза и увидели, что от бочонка остались лишь слабые облачка дыма. Многие в толпе стояли, раскрыв рот от изумления.
Готрамм скрестил руки на груди. Его посыл достиг желаемого результата.
— Я думаю, теперь у тебя не будет проблем со Скагги, — негромко произнес подошедший к Готрамму Грокмунд.
На него одного взрывное зрелище не произвело никакого эффекта.
— Ради этого все и затевалось, — ответил капер, — мы уже идем на риск, взяв так много. Не нужно испытывать удачу, заставляя золотом еще и палубу.
— Разумный подход, — согласился Грокмунд. — Невыгодный с экономической точки зрения, но разумный.
— Куда более выгодный, чем разнести весь корабль, — возразил Готрамм. — Нет никакой выгоды в том, чтобы расстаться с жизнью.
Грокмунд поклонился.
— Я не оспариваю твое решение, — извинился он и кивком указал на Скагги.
Готрамм успел заметить логистикатора прежде, чем тот скрылся на нижних палубах.
— Он оглох к голосу разума из–за своего честолюбия. Я рад, что ты не поддался его опрометчивому плану.
Готрамм с подозрением посмотрел на эфирного химика.
— Похоже, у тебя самого созрел собственный опрометчивый план.
Грокмунд постучал себя пальцем по виску.
— Не план. Предложение. И отнюдь не опрометчивое, как раз наоборот. Если ты решишь принять его, мы сумеем сделать груз более стабильным и безопасным. И повысим его ценность, — улыбнулся он, — необработанная руда стоит дорого, но стоимость золота в твердом состоянии значительно выше.
Готрамм задумался и сосредоточил взгляд на Брокрине: тот прохаживался по палубе корабля, которым не так давно управлял. Брокрин был опытным небоплавателем. Если стабильность Грокмундовой руды беспокоила его так сильно, что это перевесило даже угрозу бунта, то к его беспокойству не следовало относиться легкомысленно. Теперь, когда возвращение в Барак–Зилфин больше не грозило им катастрофой, о чем он сам же и сообщил команде, Готрамм не горел желанием идти на неоправданный риск.
— Если у тебя есть соображения, как обезопасить груз, я готов их выслушать, — сказал Готрамм, — если я сочту это осуществимым, мы обсудим вопрос с остальным командующим составом.
Грокмунд вновь улыбнулся.
— Если я смогу убедить тебя, капитан, я уж точно сумею убедить и их.
Сказать, что Брокрин чувствовал себя неловко, было все равно, что не сказать ничего. Он сидел за столом в собственной каюте, а Готрамм проводил сбор командующего состава «Железного дракона»… Он с трудом верил, что все происходит на самом деле, настолько невероятной казалась ему ситуация. Когда они собирались в этом помещении в последний раз, капитаном был он. Сейчас же он был просто созерцателем. Заинтересованным зрителем, если точнее, но никак не участником. Попросив его остаться, Готрамм скорее проявил вежливость, нежели действовал по необходимости. Брокрин теперь не имел никакой власти, никакого авторитета.
Повесткой дня стал, разумеется, полнивший трюмы опасный груз. После впечатляющего представления немало дуардинов выразило сомнения относительно перевозки газообразной руды. План Скагги забить корабль сверх объема больше никто не воспринимал всерьез, однако пошли разговоры о том, что даже то количество, которое уже погрузили в трюмы, необходимо уменьшить.
— Уменьшение — не выход, — заявил Хоргарр. — Все вы видели, на что способен крошечный кусочек этого золота. Стравливание ничего не даст. Если хотите безопасности — придется очистить трюмы целиком.
Не дожидаясь, пока крайние меры Хоргарра не нашли себе сторонников, слово взял Готрамм.
— Если мы рассеем то, что добыли, оно пропадет понапрасну, — возразил он, — сама жила, быть может, и не улетит, но добытое золото исчезнет безвозвратно. Подумайте о потерях.
— Если бы я думал о потерях, я бы не сказал Скагги, в какое место он может засунуть свои бочки, — фыркнул Друмарк.
Логистикатор гневно зыркнул на него, сержант ответил ему тем же.
Стоявший у стола Аррик окинул взглядом собравшихся:
— Как я понимаю, существует большая разница между золотом, которое перевозится в трюмах, и тем, которое остается на палубе. В трюме оно в безопасности.
Мортримм сперва взглянул на Брокрина, затем ответил на вопрос Аррика:
— Это золото более летучее, чем наше обычное. Потому оно более ценное, но и опасность несравнимо выше. Как по мне, так находиться рядом с ним — все равно что сидеть рядом с открытым пламенем.
Скагги стукнул кулаком по столу.
— По твоей логике мы не должны вообще ничего брать, — прорычал он, — поджать хвост и улететь с пустыми руками в Барак–Зилфин. — Он вперил горящий взгляд в остальных. — Возможно, вам и нравится быть по бороду в долгах, мне вот нет. Мы зашли слишком далеко, чтобы отступать.
— Допустим, пока нам везло, — поделился мыслью Друмарк, — я не в восторге рвать когти от кредиторов, но и не горю желанием разнестись отдельными молекулами по всему Хамону.
Пока эти двое не вступили в более жаркий спор, вмешался Готрамм.
— В наших силах принять меры предосторожности. Есть способ сделать золото безопасным для транспортировки, — сказал он и дал слово Грокмунду.
— Газ можно переработать, — объяснил эфирный химик, — переплавить в твердое состояние. Слитки перевозятся легче и не занимают так много места.
— Предлагаешь провести аффинаж? — Хоргарр почесал бороду, обдумывая идею. — Да, так золото будет стабильнее и не создаст столько проблем при перевозке.
— И попутно освободим дополнительное место, — медленно кивнул Скагги. — Мы можем превратить газ в слитки, а затем вернуться и добыть остальное.
— Или же мы можем довольствоваться тем, что имеем, и не наглеть сверх меры, — вставил Друмарк.
Умей Скагги испепелять взглядом, сержант сгорел бы на месте.
— Если верить Грокмунду, ценность золота после аффинажа возрастет. Да вот только задаром перерабатывать нам его никто не станет, придется платить, и могу поклясться, цена будет немаленькой. Но мы можем вернуться, добыть еще немного газа и отбить расходы, — он повернулся к остальным дуардинам, пытаясь понять их реакцию, — это разумный, деловой подход! Зачем разбрасываться деньгами?
Брокрин не мог больше молчать и добавил свою точку зрения в общий котел мнений:
— Есть старая пословица. Что–то вроде «не распоряжайся добычей, пока не закрепил свое право на нее». Уверен, ты догадываешься, к чему я клоню.
По тому, как Скагги угрюмо плюхнулся обратно на стул, было ясно, что он понял.
Брокрин указал пальцем на Грокмунда:
— Ваша экспедиция не успела предъявить претензии на месторождение. Пока жила не закреплена за твоим именем, кто угодно может написать на ней свое.
Грокмунд побледнел и уставился на Брокрина, словно у бывшего капитана вдруг появилась вторая голова и на обеих выросли рога.
— Ты не станешь… — заикаясь начал он.
— Мы слишком дорожим своей честью, чтобы уводить у тебя находку, — успокоил эфирного химика Готрамм, — Скагги, если захочет, сумеет найти какое-нибудь туманное дополнение к Харадронскому кодексу, чтобы узаконить такую подлость, но что до меня — до всех нас, — такой поступок позорен. Нам положена компенсация за помощь, но твое месторождение принадлежит тебе. — Капер обратился к Брокрину: — Ты прав. Пока притязания не оформлены, любой золотоискатель может сказать, что открытие — его.
— Что ты предлагаешь? — спросил Брокрина Друмарк.
Брокрин какое–то время молчал. Он не забыл, что здесь, в каюте, сидят те самые дуардины, которые лишили его командования. С другой стороны, кто–то из присутствующих мог принять на голосовании его сторону. Неизвестно наверняка, какой поддержкой он располагал. Учитывая неопределенность своего положения, Брокрин выбирал слова предельно осторожно.
— Погрузка уже окончена, и эфирное золото у нас на борту. Риск перевозки в Барак–Зилфин выкупа такой же, как и перевозки совсем крох. И не менее глупо гарантировать всем богатство. Чтобы перевести газ в твердое состояние, — продолжил он, обращаясь к Грокмунду, — его сперва требуется отвезти в нужное место. Это значит больше времени в трюме, больше времени вдали от порта, больше шансов, что с ним что-то произойдет.
Скагги решил поделиться собственными соображениями:
— Проведение аффинажа означает, что нам придется платить кому–то, кто займется процессом. Лишние руки в нашем кошельке. Лишняя доля.
— Необязательно, — произнес Мортримм. — Слитки можно получить, и не прибегая к помощи металлургов.
Навигатор поднялся и подошел в полке, где Брокрин хранил навигационные карты и судовые журналы. Он знал, как лежали карты, и безошибочно вытащил ту, которая была ему необходима. Он развернул свернутый пергамент и ткнул большим пальцем в бледно–желтую полосу, обозначавшую ледяную пустыню.
— Мы — здесь, — сказал он, — а если точнее — в десяти тысячах футов над отметкой. Теперь, если мы сделаем вот так… — удерживая палец на точке их местоположения, Мортримм развернул кисть и прижал к карте указательный палец, — семь лиг.
— Семь лиг до чего? — спросил Друмарк.
Мортримм вернул руку в удобное положение и постучал указательным пальцем по новой отметке.
— Крепость Финнольфа, — ответил он. Заметив, что большинству название незнакомо он тут же пояснил: — Крепость Финнольфа — это небесный остров. Пик горы, из–под которого добыли всю породу. Однако пик не обвалился, а завис в воздухе, паря в облаках. Финнольф и его люди продолжили копать вниз, к земле, переправляя руду вверх, на остров, где она подвергалась обработке, после чего ее грузили на корабли.
— И как это поможет нам? — поинтересовался Готрамм.
— Две с половиной сотни лет назад заставу поразило неизвестное бедствие. Туда зашло торговое судно и обнаружило, что место полностью заброшено. Без единой души. Когда отряд, отправленный внутрь на поиски признаков жизни, внезапно заболел, на корабле решили, что весь народ Финнольфа погиб от какой–то заразы. Торговцы тут же покинули остров, чтобы подобная участь не постигла и их самих. — Мортримм поочередно заглянул каждому дуардину в глаза. — С тех пор никто не отважился вернуться, чтобы возродить крепость и отыскать то, что оставил после себя Финнольф и его люди.
— Времени прошло немало, любая чума должна была помереть с голоду, — кивнул Готрамм. — Но даже если их машины для обработки руды все еще действуют, будет ли нам от них толк?
— В давние времена небоплаватели отвозили туда эфирное золото, — ответил Мортримм.
— Тогда крепость облегчает нам задачу… плюс так безопаснее и не придется лишний раз тратиться, — подытожил Хоргарр и на какое–то время погрузился в изучение карты. — Если пик находится на той высоте, которая тут указана, то все оборудование должно быть в исправном состоянии. Немного почистить, и я наверняка сумею его оживить.
Слова Хоргарра и Мортримма заставили Скагги воодушевиться.
— Заброшенная крепость со всеми материалами — это удивительное благо для нашего предприятия. — Логистикатор, хитро улыбаясь, потер в предвкушении руки. — Переправь мы золото в гильдии для очистки, мы бы всецело зависели от их щедрости. На торгах сбить стоимость неочищенного золота проще простого, обращаться к металлургам — тоже не самый удачный вариант, они не постесняются задвинуть любую цену за свою помощь, зная, что им все сойдет с рук. Но если мы сами очистим руду и сами же ее доставим в порт, ни один коммерсант–ловкач не сумеет ни обжулить нас, ни оспорить уникальные качества груза.
— Чтобы очистить золото, мало просто оживить технику, — сказал Брокрин.
— Я достаточно знаком с процессом, — отмахнулся Грокмунд от волнений Брокрина. — С помощью Хоргарра я смогу очистить газ, а затем уплотню его до твердого состояния.
Так просто преубедить Брокрина не удалось.
— Это означает отклонение от маршрута на семь лиг в направлении запустелого аванпоста, где необходимое нам оборудование может быть, а может и не быть. И не стоит забывать об обратной дороге в Барак–Зилфин.
Готрамм покачал головой.
— Бывают времена, когда нужно решить, что разумнее: проявить осторожность или рискнуть. Сейчас именно такое время. Я не дал разрешение заставить палубу бочками с эфирным золотом, сочтя риск неоправданным. — Он опустил глаза на карту, рассматривая отметку аванпоста на ней и теребя бороду. — Нынешний случай — иной. Если все получится, опасность груза уменьшится, а прибыль увеличится. Если нет — мы просто сделаем крюк в семь лиг.
— В четырнадцать, — поправил Брокрин и прочертил рукой маршрут на карте, — семь туда и семь обратно. Неудавшаяся затея с аванпостом обернется дополнительными четырнадцатью лигами до дома. И все это время внутри корабля будет… — он указал на Грокмунда, — впрочем, вы видели, что его находка сотворила с бочонком.
— Нам также известно, чем обернутся пустые трюмы, когда мы зайдем в порт, — ответил Готрамм. — Может, ты и веришь в проклятие над твоей головой, я — нет. Если мы вытерпели полосу невезения, то следует ожидать благоприятных событий. И этот аванпост, — капер ткнул пальцем в карту, — прекрасная возможность повернуть удачу к нам лицом. Если никто из действующего командующего состава не возражает, я предлагаю отправиться в крепость и проверить, удастся ли нам еще сильнее увеличить наши шансы на успех.
Брокрин сел, бросив на капера раздосадованный взгляд.
— Как ты и сказал, я в действующий командный состав уже не вхожу. Просто катаюсь вместе с вами. Я только надеялся, что ты не станешь отправлять всех нас прямо в могилу.
— Вот получишь свою долю золота, сразу начнешь думать иначе, — заверил Мортримм.
— Я думал, ты уже слишком стар для подобных глупостей, — сказал Брокрин навигатору, — охота за сокровищами — удел юнобородых.
— Сокровище уже найдено, — слегка раздраженно произнес Готрамм, — ты просто завидуешь, что тебе самому не хватило уверенности привести нас к нему.
— Уверенность — это когда бороденыш дразнит троггота острой палкой. Но стоит трогготу откусить ему руку, как уверенность тут же исчезает. — Он выставил палец в сторону трюмов. — Троггот заперт у нас на корабле, и каждый час, что он проводит на борту, ты дразнишь его палкой. Вот только если он проснется, мы потеряем куда больше, чем просто руку.
