Закончился четвертый месяц осени. Как и в других таких же колониях на планетах горячих звезд, где один оборот вокруг светила был больше, чем земной год, люди прибавляли к каждому времени года либо лишние дни, либо лишние месяцы.

Сана была довольно большой звездой, и год длился на треть дольше, чем на Земле. Хотя период обращения Йос вокруг своей оси был почти такой же, как у Земли. Поэтому древние колонисты добавили по одному месяцу дополнительно к каждому сезону, и теперь осень длилась четыре месяца, как и другие времена года.

В местах, близких к субтропикам, осень не так ощущалась, как севернее, но и тут уже значительно похолодало, и без теплой одежды выходить из дома могли либо завзятые мазохисты, либо люди, страдающие комплексом «крутизны». Из породы «мне все нипочем!». Так как мало кто из курсантов маялся этой дурью, то и в очередное увольнение все отправились достаточно тепло одетыми.

Облака, с утра затягивавшие небо, разошлись, оставив несколько плотных полосок, в щелях между которыми виднелась почти полная луна. Закат, как ему и полагается, догорал на западе, заливая своей кровью животы заблудившихся тучек, и сверкал, отражаясь в окнах небоскребов, опустевших на выходные.

– Что-то на наше начальство нашло – дать нам сразу два выходных… Неспроста это! – задумчиво сказал Диего-Сергей, рассеяно озираясь по сторонам и разглядывая закатное небо.

– Ну, и кому сегодня морды бить будем? – саркастически поинтересовался Рассел, подходя к нему.

– Не знаю… – улыбнулся каллистянин, пялясь, как всегда, на красные небеса, где одна за другой меж туч зажигались звезды. – В прошлый раз в порту морячки нарвались… Можно еще раз туда сходить, развлечься. Но что-то мне подсказывает, что сегодня не стоит… Можем сами нарваться.

– О, Диего! Неужели ты наконец-то начал проявлять осторожность?! – попытался его поддеть товарищ.

– А я всегда ее проявлял! – выразительно хрустнув пальцами, ответил он. – Просто на их месте, зная, когда у нас увольнительная, я бы подстроил какую-нибудь пакость. А нас, как сам видишь, всего-то двое.

– Тогда по бабам? – предложил Рассел.

– К чертям баб! – скривился Диего-Сергей. – С этим контингентом, что тут ошивается, можно окончательно женоненавистником стать. Куры!..

– А та жгучая брюнетка?

– Которая? – насторожившись, проявил слабый интерес Диего.

– Кармен.

– У Кармен сегодня какая-то вечеринка корпоративная. А… – Сергей вовремя сдержался, так как Гита-Ситара до сих пор была тайной даже от близких друзей. Им, к счастью, удалось сохранить в секрете свои отношения. Иначе бы их уже давно «сдали» журналистам, падким на «романы» среди курсантов, да еще и таких знатных и загадочных, как принцесса Гита Сингх Раджакумари.

– Ну, если ты и от нее отбрыкиваешься, тогда лучше я ее у тебя отобью. Не возражаешь?

– Нет! – с внезапным энтузиазмом отозвался Диего, и Рассел подозрительно на него покосился.

– Ловлю на слове.

– Да пожалуйста! Чего только для лучшего друга не жалко!

Повеселевший Рассел тут же сменил тему. Чтобы друг внезапно не передумал.

– Ты заметил, как наши профессора ругают новые программы?

– Нет, но я заметил, что нас стали гонять гораздо интенсивнее. Как будто хотят в кратчайшие сроки впихнуть в нас как можно больше информации. Мне кажется, что программы подготовки сознательно уплотняют.

– И что это, по-твоему, значит? – спросил Рассел.

– Это значит, что нам надо просто пойти в бар и там обсудить все это. Тихо и не спеша.

– Куда идем?

– В «Веселого кабана», естественно!

Но далеко им уйти не удалось.

Вдруг в небе полыхнула яркая вспышка, и на несколько секунд стало светло как днем, – так ярко сиял след пролетевшего болида. Падение метеоров – обычное дело для любой планеты. Где-то их падает больше, где-то меньше. На Йос – чуть больше, чем везде в среднем, так как вся система довольно густо засеяна разнообразным астероидным мусором. Но падение действительно больших метеоритных тел даже для этой планеты было очень большой редкостью. А тут явно произошло нечто подобное.

– Что-то слишком яркий болид, – удивленно проворчал Рассел, разглядывая преобразившееся небо.

– И слишком быстрый! – добавил Сергей, с тревогой вычисляя, каков же он должен быть, чтобы вот так «наследить» на небе при падении. Получалось, что очень большой. Да и скорость у него получалась какая-то нереальная. Даже налетающий на планету лоб в лоб с вечернего квадранта метеорит имел бы скорость до 60–70 километров в секунду. А тут, как минимум, получалось раза в два больше.

Действительно, на весь пролет ушло меньше секунды. Светить метеоры начинают с высоты порядка ста километров. Если он падал под небольшим углом к вертикали, а не как сосулька, то получалось, пролетел за полсекунды больше ста – ста двадцати километров.

След все еще продолжал сиять, медленно угасая, как будто прочерченная по линейке молния, когда весь юг, уже успевший потемнеть, вдруг зажегся заревом. От горизонта до горизонта. И в этом зловеще разгорающемся зареве было нечто страшное. Полыхнули каким-то нереальным светом низкие облака – и вдруг из-за горизонта… Было такое впечатление, что солнце неожиданно решило взойти на юге.

Яркий, все усиливающийся свет залил город. Быстро перешел в багрянец и дальше медленно угас. Теперь над горизонтом явственно виднелся клубящийся огнем гриб.

А затем пришла ударная волна.

Ближайшие небоскребы взорвались тысячами алых, в свете вылезающего из-за горизонта огненного гриба, осколков. Все стеклянные окна мгновенно вылетели и раздробились в тучу битого стекла, которую тут же подхватил вал ударной волны, катящийся от эпицентра. Накатил треск и грохот, смешавшийся со звоном вылетающих окон, треском рушащихся на землю крыш, сметенных начисто с домов, грохотом разваливающихся конструкций, не рассчитанных на такие удары стихии.

Но почти одновременно с воздушной волной пришла и сейсмическая. Фундаменты небоскребов от ее удара треснули и здания в десятки и сотни этажей, уцелевшие от удара воздушной, лишившись надежной опоры, сложились, как карточные домики. Осели в стремительно поднимающуюся снизу гигантскую тучу пыли, все еще гоняемую откатом воздушной волны. Здания поменьше уцелели. Но даже они получили достаточно серьезные повреждения, и могли в любой момент обрушиться.

Над городом все выше вздымалась огромная туча пыли, почти полностью закрывая и небо, и потускневший гриб, торчащий из-за горизонта.

На улицы в панике начали выбегать люди. Кто-то вытаскивал раненых, кто-то барахло, а кто-то откровенно, пользуясь моментом, занялся мародерством. Последнему очень способствовала тьма, накрывшая город окончательно.

Наконец где-то на окраинах включились аварийные генераторы, имевшиеся на некоторых предприятиях, и бедлам, творившийся на улицах, хоть чуть-чуть стал подсвечиваться сиянием дальних фонарей. Слегка улучшала видимость и проглядывающая из-за туч луна. Еще больше света добавили разгорающиеся в нескольких местах пожары.

Сергей подхватил ошалевшего от всего случившегося Рассела и потащил его к ближайшему месту, где требовалась их помощь. Осмысленная деятельность быстро прочистила мозги. Люди вокруг, видя их пример, сами быстро начали приходить в себя, и работа по наведению порядка и спасению оказавшихся под завалами закипела.

К утру было сделано почти все, что требовало немедленных действий. Валящиеся с ног от усталости курсанты начали стягиваться к поврежденным зданиям своей альма-матер. Здесь командование Центра их пересчитывало, составляло списки уцелевших и пострадавших, затем отправляло кого отдыхать, а кого заворачивало в помощь все еще работающим спасательным бригадам.

Каждый на случившееся реагировал по-разному. Прошедшие лагерь курсанты, хватившие лиха, в целом справились неплохо. Хотя и среди них находились мародеры, к ладоням которых кое-что прилипло в ходе спасательных работ. Таковых старались выявлять, и вскоре на гауптвахте скопилось некоторое количество нечистых на руку молодых пройдох. К их обществу присоединились и некоторые местные жители, попавшиеся на мародерстве, которых замели как бы походя – «за компанию».

Были и те, кто, испытав шок, впадали в панику или в ступор. И тех, и других приходилось приводить в чувство подручными средствами. Где алкоголем, где «лечебными» зуботычинами.

Сергей с Расселом, благодаря своей лихорадочной деятельности, быстро стали центром объединения всех мало-мальски сохранивших способность здраво мыслить и поступать. Очень скоро они вдвоем командовали сразу несколькими группами спасателей. Поэтому на сбор курсантов, объявленный по громкой связи, пришли одними из последних. Впрочем, об их деятельности начальство было наслышано, так что никаких претензий к молодым офицерам не возникло.

На следующий день, когда пожары были потушены, основные завалы расчищены, найдены и извлечены почти все пострадавшие, начался самый тяжелый для многих период. Период осознания происшедшего. Курсанты начали сбиваться кучками и пытаться осмыслить то, что случилось. В условиях дефицита информации это было сложно. Тем более что теле- и радиовещание в зоне средней тяжести поражения, к которой относился их городок, еще не восстановили.

Разнообразные версии переходили из уст в уста и были одна другой фантастичнее. Самая ходовая – «на нас напали «жуки». Все вертелось вокруг этой «главной» версии. Расхождения были в одном: каким образом нанесен удар. Ядерное оружие? Корабль-брандер? Астероид? Были и совершенно невероятные варианты, но привыкшие к военному мышлению курсанты отметали их просто по привычке.

Сергей в жаркие дискуссии, разгоревшиеся вокруг версий происшедшего, не вмешивался. Сохранял мрачное молчание. Как обычно в такой среде, его молчание было истолковано превратно – полное отсутствие здравых соображений. Но на самом деле Сергей не мог с ними поделиться ни своим знанием, ни своими соображениями.

Первая собственная реакция на случившееся Сергея удивила.

Не страх, не шок, а обида.

Видно, космодесантник оказался слишком хорошо готов к подлостям надвигающейся войны и вообще катастрофы на Йос, что страх и шок его миновали. Но было очевидно, что и спецы ирби, и спецы каллистян просчитались. Расчет их миссии был построен на том, что внедренцы успеют закончить службу до перехода войны в горячую стадию. Недооценили они подлость и беспринципность местных элит. Это и было особенно обидно. Становилось ясным: чтобы остановить катастрофу, придется прорываться через структуры Армии, причем в резко ухудшившихся условиях. Соответственно, и прогноз развития ситуации сильно ухудшался. Шансы предотвратить самое страшное – гибель и Йос, и окружающих колоний – резко упали.

Сергей отстранено наблюдал за жарко спорящими курсантами, а сам размышлял над тем, понимает ли элита, что ее действия самоубийственны? Что она вот так, последовательно, готовит гибель не чужой, а своей собственной цивилизации? Скорее всего, не понимает. А если и понимает кто-то внутри нее, то меньшинство. Хотелось бы знать каково это меньшинство и насколько можно рассчитывать на него. Может быть, как раз эти люди и станут тем небольшим препятствием, которое, однако, достаточно притормозит развитие ситуации на Йос, чтобы десантники успели предотвратить катастрофу?

Недостаточно информации…

А если оценивать вероятности, то наиболее вероятен вариант, когда десантники просто не успеют применить ничего из того, что было запланировано. Ни методов, ни средств. Теперь, в условиях войны, погибнет и часть людей, которых они успели «заразить» новой философией. Как бы ни сильна была эта Философия Жизни, но против физического уничтожения она никак не вытянет.

Эх, еще бы чуть-чуть, и распространение этой философии стало уже необратимым. Критическая масса людей, разделяющих ее, была бы достигнута. Весь опыт Диего говорил, что придется сражаться против «жуков» и на этой основе пытаться что-то сделать для остановки кошмара. Разумом он понимал, что так и надо, так придется. Но культура, убеждения и воспитание вставали на дыбы, требуя немедленного выхода из создавшегося положения. Нельзя убивать разумных!

Опасное расщепление. И его во что бы то ни стало надо было преодолеть.

«Сеню бы сюда… – устало подумал Сергей. – Он бы сейчас нам очень помог».

А так придется воевать с неожиданной напастью своими силами.

Вскоре наладили радио- и телевещание. Вероятно, отремонтировали рухнувшую тарелку спутниковой связи, обеспечивавшую городок коммуникациями, и население тут же сгрудилось возле уцелевших телеэкранов.

Там как раз показывали кадры пораженных городов. Их оказалось два. Один из испанского сектора, а другой из американского. Кадры были ужасные.

Впрочем, даже теперь находились зубоскалы, тут же начавшие отпускать ядовитые шуточки по адресу киношников, изображавших подобные катастрофы.

И действительно, Сергею врезались в память некоторые из фильмов-ужасов, которые на Йос неожиданно получили массовое распространение и огромную популярность прямо перед случившимся. В этих фильмах показывались картины падения астероида на планету. Выглядело все это очень ненатурально. То падающий булыжник пропашет длинную борозду через весь город, то все-таки взорвавшийся астероид почему-то оставит почти целыми дома сразу же за валом кратера. Ну, даже если и не совсем целые они там были, а порушенные.

Кадры же, демонстрировавшие сейчас эпицентр взрыва, являли собой дикий контраст с киношной картинкой: даже следов города не осталось. Ровная выжженная пустыня на десятки километров вокруг кратеров. От зданий, стоявших некогда там, в лучшем случае остались небольшие холмики оплавленного щебня. Ясно было и то, что никто в таком аду уцелеть просто не мог. Ни на поверхности, ни под землей. Метро заведомо было смято и уничтожено мощной сейсмической волной от титанического взрыва, порожденного столкновением.

Но это все было как бы «лирикой». Нелицеприятная правда, прямо бившая в глаза, – это явная рукотворность катастрофы. Восемь миллионов человек оказались убиты совершенно неестественной, не природной катастрофой. Во-первых, что очевидно, попадание было ювелирно точным – в центры крупнейших городов планеты. Во-вторых, на что Сергей сразу обратил внимание, еще только увидев падение: аномально высокая скорость астероидов – свыше ста километров в секунду. Что-либо естественное, летающее в космосе с такой скоростью, встретить сложно. И почти невероятно в окрестностях таких планет, как Йос.

Первое побуждение рассказать о своих подозрениях Сергей в себе задавил. Это могло стать опасным, поскольку с первых же дней в теле- и радиопередачах объявили «главного виновника» катастрофы – систему Чистые Дни. Якобы именно оттуда были посланы злыми «жуками» эти два астероида. С точки зрения любого, кто мало-мальски смыслил в астрономии, данное утверждение было феерической чушью, бредом. Тем не менее, к величайшему удивлению Сергея, люди Йос как один в эту чушь поверили!!!

На это было настолько дико смотреть, что Сергей просто не выдержал и сбежал. Благо, что их сейчас не держали: до сих пор более-менее приличную дисциплину среди курсантов в «Блю-Пойнт» так и не восстановили. Что тоже было весьма удивительно на фоне творящегося вокруг. Сбежал он не один. С Расселом. Под самым благовидным предлогом – поиска отсутствующих курсантов.

Куратор, не получивший никаких определенных приказаний, дал разрешение, и бегство тем самым было легализировано.

На улицах города уже успели навести самый элементарный порядок. Продолжались разборы завалов, но не так интенсивно, как раньше. Вся наличествующая рабочая сила была распределена мэрией в бригады, которые пока делали самое необходимое. Остальные жители занимались кто чем. Было видно, что здесь, в этом городке, практически забыли, что такое природный катаклизм, и действовать в чрезвычайных обстоятельствах местные власти и рядовые жители учатся «с чистого листа». Понятно почему: этот район планеты издавна был сейсмически мертвым. Разве что на побережье, случалось, потряхивало, но то на побережье. Также не бывало здесь и мало-мальски сильных ураганов. Так, по мелочи, но убрать поломанные ветви деревьев, восстановить вывески и застеклить выбитые окна – на это никаких особых навыков и опыта не нужно.

Сергей с товарищем побродили по городу, посмотрели, как идут восстановительные работы, и направились к корпусам отделения астрогации. Уже на подходе стало видно, что в целом здания, так же, как и у их отделения, отделались не очень большими повреждениями. В отличие от рухнувших многоэтажек, явно возведенных с нарушениями технологии строительства, эти здания были построены на совесть.

Судя по всему, здешнее начальство никак не могло определиться, что делать с курсантами. Просто держать их под потрескавшимися крышами было опасно. Занять чем-то более осмысленным не хватало то ли воли вышестоящих, то ли еще чего-то. Хаос, порожденный ударом из космоса, добрался и сюда. Возможно, в ближайшие часы, когда командование, наконец, разберется в обстановке в этом регионе, поступят более-менее осмысленные указания, но сейчас стоило воспользоваться ситуацией.

Покрутившись вблизи, насмотревшись на хмурых часовых на КПП, Диего и Рассел было развернулись, чтобы убраться восвояси, но их окликнули. Парней догоняла весьма приметная парочка: Карменсита Ибаньес и Гита Раджакумари.

– Привет ребята! А вы что тут забыли? – с места в карьер начала прямолинейная Карменсита.

– Осматриваем разрушения, – неопределенно ответил Диего-Сергей.

– …И попутно размышляем над происшедшим, – добавил Рассел.

– У нас тоже только и говорят об этом, – хмуро заметила Ситара.

Одного взгляда на нее для Сергея оказалось достаточно, чтобы понять – она пребывает в том же опасном полурасщепленном состоянии сознания, что и он. Так как Ситара с Сергеем и Расселом была «слегка знакома», то оба притворились, что друг друга знают плохо, и держались настороже. Только самому Расселу не нужно было притворяться, для него это соответствовало действительности.

– Мы, Диего, кажется, вляпались в полное дерьмо! – тяжело вздохнула Кармен. – Если начнется война, об университете придется забыть. Надолго. Мы собирались поступать после федеральной службы в университет, – пояснила она поднявшей вопросительно бровь Ситаре.

– Благородное намерение! – неопределенно ответила та, не выходя из своего мрачного настроя. Кармен, видя ее состояние, даже несколько напряглась, памятуя стычки на почве защиты чести и достоинства. Но Ситара заметила, что она задергалась, и поспешила разрядить обстановку.

– Успокойся, Кармен! Мы ведь с этими воинами уже знакомы.

Фраза, отпущенная Ситарой, выглядела несколько напыщенно, но Кармен слегка расслабилась.

– И каковы ваши соображения насчет этого? – вдруг очень по-деловому задала вопрос Ситара.

– Да, – поддержала ее Кармен, – особенно у тебя, Диего. Ведь ты изучал историю, начиная с древнейших времен, не так ли?

Тот кивнул. Рассел же изумленно вытаращился на товарища.

– У меня хобби такое было в школе, – пояснил тот и, хмыкнув, добавил: – А один раз меня за ним Кармен в библиотеке застукала. Потому и знает.

– Это хорошо. Я тоже изучала историю. Будет интересно сравнить наши выводы, – вставила Ситара.

Сергей опустил голову и, выдержав паузу, осторожно начал:

– В этой атаке из космоса слишком много странного. Во-первых, куда смотрели наши станции противокосмической обороны? Они должны были на очень дальних подступах засечь и сбить эти астероиды.

Ситара и Кармен кивнули.

– И без вариантов – сбить! – поддакнул Рассел. По его лицу видно было, что его тоже эта мысль посещала. – А когда бы начали сбивать, то объявили бы всеобщую тревогу. А ее не было.

– Во-вторых, скорость указывает на то, что булыжники перед атакой хорошо разогнали.

– В-третьих, – тут же добавила Ситара, – чисто с военной точки зрения эти города никакой ценности не представляют. Если бы били по военным целям, то ударили бы по Ванденбергу или подобному ему городу с военными базами, с заводами по производству двигателей звездолетов.

За десять минут в процессе обсуждения выплыло еще несколько настораживающих деталей, объяснения которым в официальной версии, прозвучавшей через СМИ, не было никакого.

– Если вы, Диего, изучали древнюю историю… – завершила дискуссию Ситара, – вам эта ситуация с астероидами ничего не напоминает?

– К сожалению – да, напоминает, – печально вздохнул Диего-Сергей.

– Наверное, то же самое, о чем думаю и я? – тут же вставила Ситара. И Кармен, и Рассел тут же заинтригованно уставились на них обоих.

– Да, – резко кивнул Диего-Сергей. – Башни-близнецы.

– О! А что это? – удивленно спросил Рассел.

– Эта история восходит к дозвездной эре и сохранилась только в легендах, – загадочно ответил каллистянин.

– Так давно? – еще больше удивился Рассел.

– Больше тысячи лет назад, – проявила знания древнейшей истории Ситара.

– Но на кой черт нам нужна эта легенда?! Не понимаю, – обескураженно спросил Рассел. В отличие от него Кармен внимала с повышенным интересом. Похоже, она тоже слышала эту легенду. Ответила же за Диего Ситара.

– С этой истории началась тихая война, за шестьдесят лет приведшая нашу Прародину к Великой Катастрофе и Исходу.