Глава 6
Союзники

Вода плеснула ему на лицо, пробудив от кошмара. Он закашлялся и сплюнул.

– Прекрати! – придушенно выговорил он, надеясь, что голос прозвучит грозно. – Вон из моей комнаты. Я уже встаю. Я не опоздаю.

Но на лицо ему обрушилась новая порция воды. Ну, сейчас он задаст своей глупой сестрице!

Седрик открыл глаза и очутился в новом кошмаре. Он висел лицом вниз в пасти дракона, плывущего по белой реке. В небе брезжил неверный свет зари. Голова его болталась над самой водой. Драконьи зубы легонько сдавливали ему спину и грудь. Руки и ноги свисали из пасти, взрезая поверхность воды. Река толкала плывущую драконицу, неуклонно снося ее ниже по течению. Она явно устала, но упорно и размеренно гребла передними лапами. Седрик повернул голову и увидел, что только ее плечи и голова еще выглядывают из воды. Медная тонет. И когда силы оставят ее, она пойдет ко дну. И сам он вместе с нею.

– Что случилось? – спросил он сипло.

Она вроде бы и промычала ответ, но слова прозвучали прямо у него в голове. Драконица передала ему образ: рушится белая волна, несущая с собой камни, бревна и трупы животных. Даже теперь текучую поверхность реки усеивал разнообразный мусор. Мимо них по течению проплыл спутанный клубок из растений и щепок плавника. В глубине мелькнули копыта какого-то мертвого животного. Река закружила клубок, и он рассыпался.

– Что с остальными?

Драконица не ответила. Седрик болтался так близко к поверхности, что не мог толком оглядеться – повсюду была только вода. Неужели все происходит на самом деле? Он медленно повертел головой из стороны в сторону. Ни «Смоляного», ни лодок. Ни хранителей, ни других драконов. Только он сам, Медная, широкая белая река и лес вдали.

Он попытался вспомнить, что случилось до того. Он сошел с баркаса. Поговорил с Тимарой. Отправился искать драконицу. Он твердо решил покончить со сложившейся ситуацией. Как-нибудь. И на этом его воспоминания обрывались. Он поерзал в драконьей пасти. Это пробудило боль там, где зубы впивались в плоть. Свисающие ноги замерзли и почти онемели. Кожа на лице горела. Седрик пошевелил руками и обнаружил, что они его слушаются, но даже от этого легкого движения голова драконицы покачнулась. Она кое-как выправилась и поплыла дальше, но теперь Седрик почти окунался в реку. Вода едва не захлестывала драконью пасть.

Он огляделся, пытаясь определить, далеко ли до берега, но не нашел никакого берега вовсе. Сбоку из воды торчали какие-то деревья. Когда он развернул голову в другую сторону, то увидел только воду. Когда это река стала такой широкой? Седрик заморгал, пытаясь сосредоточить взгляд. День постепенно разгорался, свет отражался от белой поверхности воды. Под деревьями не было суши – река затопила берег.

А драконица плыла вниз по реке, увлекаемая течением.

– Медная! – окликнул Седрик, пытаясь привлечь ее внимание.

Она сосредоточенно гребла дальше. Юноша порылся в памяти и вспомнил ее имя.

– Релпда, плыви к берегу. Не по течению. Плыви к деревьям. Вон туда.

Он попытался поднять руку и указать направление, но шевелиться оказалось больно, а драконица в ответ повернула голову, едва не окунув его лицом в белый поток. И продолжила размеренно грести вниз по течению.

– Проклятье, да слушай же меня! Поворачивай к берегу! Больше нам рассчитывать не на что. Отнеси меня туда, к деревьям, а потом делай, что тебе угодно. Я не хочу сдохнуть в этой реке!

Трудно сказать, заметила ли вообще драконица, что он с ней разговаривает. Раз-два, раз-два – работала она лапами. Седрик раскачивался в такт ее упрямым гребкам.

Он задумался, сумеет ли добраться до края леса сам. Хорошим пловцом он не был никогда, но, возможно, страх смерти придаст ему сил. Седрик на пробу согнул ноги, получив в награду очередное погружение в воду и осознание того, что уже промерз до костей. Если драконица не дотащит его до берега, сам он туда ни за что не доберется. А судя по тому, как она двигается, это и ей может оказаться не под силу. Но она оставалась его единственной надеждой на спасение, надо только ее убедить.

Седрик вспомнил об Элис и Синтаре. Поднял руку, прикоснувшись к челюсти Релпды – кожей к чешуе. Кожа на ладонях сделалась нежной и сильно сморщилась от долгого пребывания в воде. Руки покраснели, и Седрик подозревал, что если их согреть, то он изведется от боли. Но сейчас не стоило об этом думать.

– О прекраснейшая… – начал он, ощущая себя полным дураком.

Почти сразу же в его разуме затеплилась искорка внимания.

– Чудесная медная королева, сияющая подобно только что отчеканенной монете. Ты, чьи глаза чаруют, а чешуя искрится, пожалуйста, услышь меня!

– Да, услышь меня. Поверни голову. Видишь вон там деревья, торчащие из воды? Красавица, если бы ты отнесла меня туда, мы оба могли бы отдохнуть. Я бы почистил твою шкуру и, возможно, нашел бы для тебя какую-нибудь пищу. Я же знаю, что ты голодна. Я чувствую.

Он только сейчас, в некотором смятении, понял, что это так. И если он немедленно не отвлечется, то ощутит и нарастающую усталость дракона. А ну, назад!

– Давай отправимся туда, где тебя ждет отдых, которого ты так заслуживаешь, а я буду счастлив очистить твою морду от грязи.

Ему плохо давалась лесть. И Седрик не представлял, чем еще может порадовать драконицу, кроме как похвалив ее красоту. Договорив, он подождал ответа. Релпда повернула голову, глянула на деревья и продолжила грести. Они не свернули прямо к берегу, но теперь, по крайней мере, через какое-то время непременно до него доберутся.

– Ты так мудра, медная красавица. Ты моя прекрасная, милая, блистающая и медная. Плыви к деревьям, умная, хорошенькая драконица.

Седрик снова ощутил теплое касание, и оно странным образом взволновало его. Боль во всем теле как-то поутихла. Похоже, вовсе не имело значения, что его слова просты и неуклюжи. Он похвалил ее, и она в ответ резче повернула к берегу и поплыла быстрее. На миг Седрик ощутил, чего стоил ей этот рывок, и едва ли не устыдился того, что уговорил на него драконицу.

– Но если бы я не попросил, мы оба погибли бы, – пробормотал он и уловил в ее мыслях тень согласия.

Когда они приблизились к деревьям, Седрик пал духом. Река разлилась вширь, и под сводом леса не обнаружилось берега, хоть бы и топкого. Лишь непроницаемая стена деревьев, словно прутья клетки, преграждала Релпде дорогу. В тени крон стояла белая вода, словно тихое озеро без берегов, растворяющееся во мраке.

Лишь один участок бывшего берега сулил им надежду. Деревья там образовывали нечто вроде ниши, куда течением нанесло плавника и сбило его в плотную массу. Разнообразные сучья, ветки и целые бревна громоздились друг на друга, образуя затор. Не слишком крепкий с виду. Но если Седрик окажется там, то сможет выбраться из воды и, возможно, высохнуть до наступления ночи.

На большее он рассчитывать не мог. Ни горячей еды и питья, ни сухой, чистой смены одежды, ни даже грубой подстилки, чтобы прилечь, – там его не ждало ничего, кроме слабой надежды выжить.

А драконицу – и того меньше, как подозревал Седрик. Если сам он сможет встать на эти бревна и прибившийся к ним плавник, то ей не удастся и этого. Она гребла уже изо всех сил, но все зря. Никакой надежды для нее, да и для него – немного.

– Мы попробуем. Не знаю как, но что-нибудь придумаем.

На затянувшийся миг она исчезла из его сознания. Седрик тут же ощутил, как сильно печет его кожу, как впиваются в тело драконьи зубы. Измученные мышцы ныли, а все тело от воды одновременно мерзло и горело. Затем Релпда вернулась, принеся с собой тепло и заглушив его страдания.

Могу спасти тебя, – объявила она, и ее приязнь захлестнула Седрика.

Но почему? – изумился про себя он.

Почему она беспокоится о его судьбе?

Исходящее от дракона тепло окутало его.

Он хватанул ртом воздух. Всю свою жизнь Седрик сознавал, что люди любят его. Его любили родители. Его, как ему казалось, любил Гест. Элис тоже. Он знал об этой любви и благосклонно принимал ее. Но никогда прежде он не ощущал ее вот так, физически, как она исходит от другого существа и несет тепло и утешение. Это казалось невероятным. А затем в его сознании забрезжила запоздалая мысль.

Иногда, – последовал осторожный ответ. – Я знаю, что это неправда, иногда. Но от добрых слов, от приятных слов лучше, даже если неправда. Как вспомнить еду, когда голодна.

Седрику вдруг стало стыдно. Он медленно вздохнул и открылся драконице, показывая, насколько он ей благодарен. Признательность выплескивалась из его души: за то, что простила ему украденную кровь, за то, что спасла его, за то, что продолжает бороться ради него, хотя он не может обещать ей никакой надежды.

И как будто он плеснул в огонь масла, ее теплота и забота о нем усилились. Седрик на самом деле согрелся всем телом, а упрямые, размеренные гребки Релпды обрели новую силу. Возможно, вдвоем им удастся выжить. Им обоим.

Впервые за долгие годы Седрик закрыл глаза и от всей души взмолился Са.

– Возьми еду с собой и поднимайся наверх, – велел Лефтрин Дэвви. – Я хочу, чтобы ты влез на крышу и оглядывался по сторонам. Смотри в воду, смотри, не держится ли кто за бревна, смотри под деревья и на деревья. Ищи. И труби в горн. Трижды подул – прервался и прислушался. И снова трижды подул.

– Слушаюсь, – слабым голосом отозвался Дэвви.

– Ты справишься, – подбодрил его Карсон.

Он потрепал измученного мальчика по плечу и слегка подтолкнул к двери. Тот прихватил с собой пару сухарей и кружку с чаем и вышел на палубу.

– Славный паренек. Я понимаю, что он устал, – пробормотал Лефтрин.

Его слова прозвучали отчасти извинением за то, что он был так резок с мальчиком, а отчасти благодарностью за то, что он смог прибегнуть к его помощи.

– Дэвви не меньше остальных хочет их найти. Он будет стараться, пока не свалится с ног. – Карсон помешкал, но все же решился продолжить: – А как насчет Смоляного? Он не может помочь нам с поисками?

Он спросил из лучших побуждений, напомнил себе Лефтрин. И тем не менее. Карсон – старый друг, но не член команды. Некоторые вопросы не обсуждают вне семьи, даже со старыми друзьями.

– Мы выжимаем из баркаса все, что можем, Карсон, только что не заставили его отрастить крылья, чтобы лететь над рекой. Чего еще от него можно ждать?

– Разумеется, – кивнул Карсон, подтверждая, что все понял и больше ни о чем не спросит.

Его уступчивость встревожила Лефтрина почти так же сильно, как вопрос. Он знал, что слишком раздражителен. Горе раздирало ему сердце, хотя он цеплялся за остатки надежды и продолжал безнадежные поиски.

«Элис. Элис, милая моя. Зачем же мы не давали себе воли все это время, чтобы теперь вот так потерять друг друга?»

Капитан переживал не только за Элис, хотя, видит Са, эта утрата надрывала ему сердце, лишая способности рассуждать хладнокровно. Пропали ребята-хранители, все до единого. И драконы тоже. И Седрик. Если он найдет Элис, но будет вынужден рассказать ей о пропаже Седрика – что она подумает о нем? И драконов тоже не стало, а вместе с ними рухнули и все ее мечты. Лефтрин знал, как Элис относилась к драконам и хранителям. А он подвел ее, безнадежно подвел. Никого они не найдут. Никого…

– Лефтрин!

Капитан встрепенулся при звуке собственного имени и по лицу Карсона понял, что тот все это время пытался с ним поговорить.

– Прости. Слишком давно не спал, – грубовато буркнул он.

Охотник сочувственно кивнул и сам потер покрасневшие глаза:

– Понимаю. Все мы устали. И нам еще ой как повезло, что только устали. Тебя слегка потрепало, да у Эйдера треснула пара ребер, но в общем и целом мы легко отделались. И знаем, что сможем отдохнуть потом. А пока вот что я предлагаю. Моя лодка осталась на «Смоляном», – к счастью, я привык каждый вечер затаскивать ее на борт и привязывать. Давай я возьму запасной горн и двину своим ходом. Быстро спущусь вниз по течению, а затем пойду вдоль берега и разведаю под деревьями. А ты двинешься следом, не торопясь, внимательно глядя по сторонам. Я, как и Дэвви, буду время от времени подавать три долгих сигнала, чтобы вы знали, где я и что я продолжаю поиски. А если один из нас что-нибудь обнаружит, пусть позовет другого тремя короткими.

Лефтрин угрюмо слушал. Он понимал, на что намекает Карсон. Тела. Он будет искать трупы и выживших, которые настолько ослабли, что даже не могут подать знак спасателям. Что ж, в этом есть смысл. Баркас продвигался очень медленно: сперва они поднялись против течения примерно до того места, где их накрыла волна, и только затем повернули обратно, осматривая и береговую линию, и поверхность реки. На маленькой лодке, подхваченной течением, Карсон легко их обгонит, доберется до места, где они уже были, а оттуда спустится ниже, осматривая мелководье.

– Дать тебе кого-нибудь в помощь?

Карсон отрицательно помотал головой:

– Нет, я бы предпочел оставить Дэвви с тобой. Так что пойду один. И если кого-нибудь найду, в лодке как раз хватит места, чтобы взять его на борт.

– Три коротких сигнала означают, что мы что-то нашли. Даже если это всего лишь мертвое тело?

Карсон задумался, затем покачал головой:

– Мертвецу мы уже ничем не поможем. Не стоит отвлекать друг друга, рискуя тем, что проглядим выжившего. Я возьму с собой немного масла и большой котел с камбуза. Если не встретимся до темноты, остановлюсь, разожгу в нем огонь и переночую так. Пламя меня согреет и послужит маяком для любого, кто его заметит. Если найду кого-нибудь под вечер, горн и огонь приведут тебя к нам.

Лефтрин кивнул:

– Возьми с собой запас еды и воды. Если кого-нибудь найдешь, они наверняка будут измотаны. Провизия тебе пригодится.

– Знаю.

– Что ж, тогда удачи.

– Да поможет нам Са.

Такие слова из уст охотника лишь подстегнули мрачные предчувствия Лефтрина.

– Да поможет нам Са, – повторил он, глядя вслед другу. – Пожалуйста, найди ее, – добавил он шепотом, а затем сам вернулся на палубу и уставился на реку.

Окруженный командой, он сразу ощутил исходящее от нее сочувствие. Сварг, Беллин, Хеннесси и великан Эйдер молчали и отводили глаза, как будто стыдясь, что ничем не могут помочь капитану. Скелли подошла, встала рядом и взяла его за руку. Лефтрин посмотрел на нее и на миг, встретившись с ней взглядом, увидел свою племянницу, а не просто матроса. Девушка легонько стиснула его загрубевшую руку, ее поджатые губы и быстрый кивок подразумевали, что она разделяет его тревогу. И сразу после этого Скелли вернулась на свой наблюдательный пост. Лефтрин с комком в горле подумал о том, какая хорошая ему досталась команда. Они без возражений отправились с ним в опасное плавание вверх по реке, в неведомые края. Конечно, отчасти дело было в том, что таковы все речники: любопытные, рисковые и уверенные в себе. Но не только: куда бы ни направились Лефтрин со Смоляным, команда пойдет с ними. Они доверили ему распоряжаться их жизнями. Порой от этого понимания ему становилось не по себе.

Лефтрин и сам не знал, почему уклонился от вопроса Карсона. Охотник неглуп. И спектакль, разыгранный командой, вряд ли надолго его одурачил. Карсон знал, что корабль разумен, а если у него и оставались какие-то сомнения, они рассеялись прошлой ночью, когда Смоляной сам отправился на помощь капитану. Стоило ему крикнуть, и баркас двинулся прямо к нему и, невзирая на течение, упорно шел, не сворачивая, пока Лефтрин снова не очутился на борту.

Завернутый в одеяло, но все еще мокрый и дрожащий, он зашел на камбуз.

– Элис цела? – спросил он и прочитал ответ на лицах команды.

С тех пор он не спал ни минуты. И не заснет, пока не найдет ее.

Мешанина пла`вника оказалась либо слишком, либо недостаточно плотной.

Релпда донесла Седрика до затора и принялась раздвигать мусор, словно гущу в супе ложкой ковыряла. Щепки и спутанный кустарник, лиственные ветки и сухие бревна, пучки травы и выкорчеванные деревья расступались перед грудью драконицы и снова смыкались за ее спиной. Застряв, она, видимо, решила, что настил достаточно прочен и близок, и выронила Седрика. Он упал поперек пары бревен и едва не соскользнул в просвет между ними. Онемевшие конечности застонали, когда он бешено затрепыхался. Он цеплялся и барахтался, пока не выбрался на бревно потолще. Седрик вжался в ствол, слегка покачивающийся на волнах. Хуже того, бревно начало разворачиваться, грозя оторваться от прибившейся к берегу массы, поскольку обезумевшая драконица молотила лапами и брыкалась, пытаясь выбраться наверх.

– Этот мусор тебя не выдержит, Релпда. Прекрати. Хватит баламутить воду. Влезть на него ты не сможешь, это всего лишь щепки и камыши.

Седрик перебрался подальше от нее, в ту часть затора, которая не так сильно колыхалась от движений дракона. Нарастающую панику Релпды усиливали ее усталость и отчаяние. Драконица выбилась из сил, и Седрик виновато сознавал, что если бы она его бросила, то продержалась бы гораздо дольше. Он снова задался вопросом, почему Медная спасла его, хотя это явно будет стоить ей жизни.

А затем задумался, почему сам ничего не делает, чтобы помочь ей.

Ответ был очевиден и заслуживал порицания. Утонув, драконица навсегда покинет его сознание. Тогда его мысли снова будут принадлежать ему одному. Вернувшись в Удачный, он сможет зажить прежней жизнью и…

Седрик отбросил в сторону себялюбивые мысли. Он никогда не вернется в Удачный. Он сидит на бревне, плавающем посреди едкой реки. Седрик осмотрел зудящие руки – открытые участки выглядели как сырое мясо. Про остальное сказать трудно, а посмотреть ему не хватало духу. Его пробрало ознобом. Он обхватил себя руками и попытался обдумать невероятную ситуацию, в которой вдруг оказался. Все, от чего он зависел в этих суровых краях, исчезло. Ни корабля, ни матросов, ни охотников. Никаких припасов. Элис, вероятно, уже мертва и ее тело всплыло где-нибудь посреди реки. Горе обрушилось на него, но он постарался не думать об этом. Надо мыслить ясно, иначе вскоре он присоединится к Элис.

Что же делать дальше? У него нет ни инструментов, ни огня, ни укрытия, ни еды, ни знания, как раздобыть что-нибудь из этого списка. Седрик взглянул на Медную. Он сказал ей правду. Он понятия не имеет, как ее спасти. Если драконица погибнет, ее унесет течением, а затем умрет и он. Вероятно, медленно. И в одиночестве. Не имея возможности сдвинуться ни вверх, ни вниз по течению.

Сейчас дракон представляет собой последнюю надежду выбраться отсюда. Релпда – его единственный союзник. Она рисковала жизнью ради него. И так мало попросила взамен.

Драконица коротко затрубила, и Седрик оглянулся на нее. Она забралась в самую гущу плавника, зацепилась одной передней лапой за ствол потолще и теперь пыталась забросить на него вторую. Но это был тонкий конец длинного бревна. Как только она наваливалась всем весом, оно уходило под воду, угрожая выскользнуть из-под нее и взмыть в воздух. И тогда, весьма вероятно, сама драконица уйдет под затор.

– Релпда, подожди! Тебе нужно сдвинуться к середине бревна. Стой! Я сейчас…

Седрик уставился на нее, прикидывая, как бы облегчить ей задачу. Тонущий дракон, плавающее бревно… Хватит ли его веса на высоком конце ствола, чтобы удержать дерево, пока она перебрасывает через него лапу?

Но Релпда, конечно, не послушала его. В бесплодных попытках драконица растрачивала последние силы. От ее рывков рассыпался весь плавучий островок. От внешнего края отрывались куски и, кружась, уносились вниз по течению.

– О прекраснейшая, позволь мне тебе помочь! – попытался Седрик снова, изо всех сил сосредоточившись на драконице. – Замри ненадолго. Не двигайся. Позволь мне немного опустить для тебя бревно. Я уже иду, красавица, королева из королев. Я здесь, чтобы служить тебе. Не нужно расталкивать бревна, прижатые друг к другу. Тебя может унести от меня течением, вниз по реке. Подожди, пока я не придумаю, что делать дальше.

Служить мне? – с волной тепла донеслась до него коротенькая мысль.

И драконица расслабилась, прекратив борьбу. Сердце разрывалось от мысли, как быстро она уверовала в него. Мокрая одежда липла к телу, натирая покрасневшую кожу, но Седрик неловко перебирался с бревна на бревно по вклинившемуся между ними плавнику. Надежной опоры не было, и зачастую ему приходилось мгновенно решать, куда поставить ногу дальше, когда очередной ствол под ним уходил вглубь. Но он все же добрался до спутанных корней ее дерева и крепко вцепился в них. Ствол был длинным, и Седрик, как ему казалось, очутился достаточно далеко от драконицы, чтобы его скромный вес мог их уравновесить. Он полез вверх по корням, проверяя, поднимется ли ее конец бревна. А затем осознал свою ошибку. Ему нужно как раз опустить ее конец, чтобы подсунуть под нее, а вовсе не поднять. Какая жалость, что у него совсем нет опыта в подобных делах. Седрик никогда не зарабатывал себе на хлеб ручным трудом и гордился этим. Его кормили ум и безупречные манеры. Но если он сейчас же не сообразит, как ей помочь, его драконица погибнет.

– Релпда, моя славная медная королева. Постарайся замереть. Я попробую поднять этот конец бревна, чтобы подсунуть ствол тебе под грудь. Когда он всплывет, то слегка поднимет тебя над водой.

Его замысел не увенчался успехом. Всякий раз, когда Седрик пытался приподнять тяжелый край ствола, под воду уходило то, на чем стоял он сам. Один раз, потеряв равновесие, он едва не соскользнул под толщу плавучего мусора. Ему удалось задвинуть ствол чуть глубже под грудь Релпды, но положение драконицы не слишком-то улучшилось. Перестав работать лапами, она осела в воде еще ниже, лишь спина и голова остались над поверхностью. Релпда не отрываясь смотрела на Седрика. Он заглянул ей в глаза. Живые темно-синие водовороты на фоне сверкающей меди. Цвета в них казались текучими. Это напомнило ему переливающиеся оттенки ее крови в стеклянном флаконе. Его кольнула вина. Как он вообще решился на столь чудовищный поступок?

Устала, – промычала драконица.

Звук ударил ему в уши, а ее изнеможение захлестнуло разум и как будто подсекло колени. Седрик взял себя в руки и постарался ответить ей теплом и ободрением:

– Я знаю, прекрасная моя королева. Но ты не должна сдаваться. Я делаю все возможное, чтобы спасти тебя.

Его измученный разум взвешивал и отбрасывал возможности. Затолкнуть под нее куски плавника поменьше? Нет. Они просто уплывут. Или он сам провалится.

Драконица сдвинула передние лапы в поисках лучшей точки опоры. Конец бревна поднялся, затем плюхнулся обратно, и она едва не упустила его. Еще несколько кусков дерева оторвались от края плавучего островка, и их подхватило жадное течение.

– Не дергайся, красавица моя. Бревно, на котором ты лежишь, может оторваться от остальных. Шевелись как можно меньше, пока я думаю.

Теплая волна, захлестнувшая его сознание, уняла тревоги Седрика. На какой-то миг его затопила радость и какое-то чувство, похожее на влюбленность. Затем, так же стремительно, как и пришла, волна отхлынула. Седрик стиснул кулаки. Как же это называла Элис? Драконьи чары. Приятное ощущение. Опьяняет и бодрит. Седрик едва не потянулся за ним, желая добавки. Но затем драконица снова дернулась, и он в который раз чуть не свалился в воду. Нет. Надо держаться поодаль и сохранять рассудок, если он хочет ей помочь. И еще одна, более мрачная причина отстраниться пришла ему в голову. Если он позволит драконице смешать их мысли слишком сильно, а затем она утонет… Седрик содрогнулся от одной мысли о том, что разделит с ней это ощущение.

Он посмотрел на драконицу, на небо, прикидывая время, и на ближайшие деревья. Вот как, решил он, им удастся спастись. Работа предстоит не из легких, но если он сумеет передвинуть плавающий мусор так, чтобы самые тяжелые бревна прижало течением к живым стволам, а потом затащить туда же драконицу, возможно, она найдет лучшую опору. Седрик уставился на Релпду, подождал, пока она поднимет на него глаза, а затем попытался внушить ей мысленный образ.

– Прекрасная королева, я передвину плавник, чтобы подготовить для тебя убежище понадежнее. Пока я не закончу, не двигайся. Просто повисни в воде и верь мне. Ты справишься?

– Я потороплюсь. Не сдавайся.

– Да будь я проклят! – воскликнул кто-то в веселом изумлении.

Седрик обернулся, его сердце замерло от радости при звуке человеческого голоса. Он поскользнулся, но удержал равновесие, а затем сощурился, вглядываясь в тень под деревьями.

– Я здесь, наверху. – Голос напоминал сиплое карканье.

Юноша поднял взгляд и увидел, как какой-то человек карабкается вниз по стволу дерева. Цепляясь руками за складки коры и упираясь носками сапог в трещины, он довольно быстро спустился. Но лишь когда он повернулся лицом, Седрик его узнал. Охотник, тот, что постарше. Джесс, вот как его зовут. Они мало общались. Джесс явно относился к секретарю с пренебрежением и так и не объяснил, зачем явился тогда к нему в каюту. Выглядел охотник ужасно, весь в синяках и ссадинах, но это был человек – живой человек, с которым будет уже не так одиноко.

Кроме того, быстро сообразил Седрик, он точно знает, как добыть пищу и воду, и поможет ему выжить. Са все же ответил на его молитвы.

– Как ты здесь оказался? – приветствовал Седрик охотника. – Я уж думал, что оказался единственным выжившим.

Он поспешно двинулся навстречу Джессу.

– По воде, – ответил тот сиплым, скрипучим голосом и угрюмо хохотнул. – И до сих пор разделял твое счастливое заблуждение. Похоже, то землетрясеньице, что встряхнуло нас пару дней назад, приберегло новый сюрприз.

– А что, такое часто бывает? – спросил Седрик, уже начиная злиться из-за того, что его никто не предупредил.

Скользко! – В рокочущем зове драконицы и в ее мысли явно прозвучало отчаяние.

– Едкая вода – да. А вот такие разливы – нет. Для меня это новость, однако скорее удачная, как я погляжу.

– О чем ты?

Джесс ухмыльнулся:

– Судьба, похоже, не только спасла нас, но и обеспечила всем необходимым для самого выгодного на свете союза. Прежде всего, когда я наконец-то вынырнул на поверхность, то обнаружил лодку, которую несло рядом со мной. К сожалению, не мою, но у ее хозяина хватило ума надежно закрепить все снаряжение. – Джесс закашлялся и попытался прочистить горло, но все равно продолжал говорить сипло. – Там нашлась пара одеял, рыболовные снасти, даже трут с огнивом и котелок. Вероятно, это лодка Грефта, но, готов поспорить, ему она больше не понадобится. Волна ударила так сильно и так внезапно, что мне с трудом верится в собственное спасение. Я едва не уверовал в судьбу. Может быть, боги свели нас с тобой вместе, чтобы посмотреть, насколько мы умны. Поскольку если ты парень сообразительный, то у нас сейчас есть все необходимое для начала новой, безбедной жизни.

Прохрипев эти слова, Джесс спустился с дерева и шагнул на бревно, слегка закачавшееся под его весом. Для такого крупного человека охотник довольно ловко прошел вдоль него до дальнего конца. На сгибе руки он удерживал несколько круглых красных плодов. Седрик таких прежде не видел, но при виде фруктов в нем разом встрепенулись голод и жажда.

– У тебя есть вода? – спросил он охотника, осторожно продвигаясь навстречу.

Джесс пропустил его вопрос мимо ушей. Со стороны казалось, будто он прошел по бревну и шагнул с него прямо в воду. Но потом Седрик сообразил, что широкий ствол скрывает за собой привязанную лодку. Джесс на миг исчез, а когда снова выпрямился, фруктов у него в руках уже не было. Судя по всему, он сложил их в лодку. Беспокойство стянулось в узел в животе Седрика. Ситуация выглядела вполне ясной. Охотник взобрался на дерево, наелся фруктов, а то, что принес с собой, решил приберечь про запас. Для себя одного. Он не может не видеть, в каком отчаянном положении находится Седрик. И все же стоит в лодке, в сухой одежде, с запасом пищи, и вовсе не спешит предлагать помощь.

Джесс оперся локтями на бревно, плавающее между ним и Седриком, и посмотрел выжидающе. Юноша замер на месте, пытаясь сообразить, в чем же дело. Когда он в ответ только молча встретил взгляд охотника, тот склонил голову набок.

– Ты что-то так и не сказал, – просипел он, – каков будет твой вклад в наше общее дело.

Седрик изумленно вытаращился на охотника. Они торчат вдвоем посреди леса, на ненадежном островке из плавника, в неделях пути от ближайшего жилья, а этот человек вымогает у него деньги? Что за чушь! За спиной Седрика забарахталась Релпда, до него донеслась волна тревоги, сменившаяся спокойствием, когда драконица поняла, что конец бревна еще остался под ней.

Его собственные мысли напомнили ей о еде. Или это он почувствовал ее голод? Трудно сказать. Седрик уже не мог в полной мере разделить два их сознания.

Страшно, – донеслась мысль без единого звука с ее стороны. – Осторожно.

Может, она почуяла что-то, чего не заметил он?

Седрик попытался сосредоточиться на бессмысленных словах охотника.

– Но чего ты от меня хочешь? Сам посуди. Мне нечего тебе предложить. Во всяком случае, здесь. Возможно, если мы как-нибудь доберемся до Удачного…

Седрик не стал договаривать. Не слишком разумно сообщать Джессу, что, даже если они вернутся в Удачный, у него все равно не будет ничего. Он представил, как рассказывает Гесту, что потерял Элис, а с ней и все его надежды зачать ребенка, который обеспечит ему отцовское наследство. Что подумает о нем собственная семья, он и вообразить не смел, не говоря уже о родных Элис. Ему поручили защищать ее. Что за защитник останется в живых, когда погиб его подопечный? Если он вернется в Удачный один, у него не будет ни работы, ни поддержки семьи. Ему нечего предложить этому вымогателю.

– Нечего предложить, как же! По мне, так вполне достаточно. Мне что, по слогам произнести? Или ты до сих пор надеешься, что сумеешь присвоить все себе? – Охотник снова скрылся из виду, а затем вытащил из лодки мешок со снаряжением. – Думаю, приятель, если пожадничаешь, ты попросту умрешь. – Джесс раскрыл мешок, порылся в нем и улыбнулся, до крайности довольный. – Да, это точно лодка Грефта. Только посмотри: нож и оселок, аккуратно завернутые! Я предпочел бы лезвие побольше, но сгодится и такое.

Охотник вытащил оба названных предмета и принялся затачивать клинок неспешными, ленивыми движениями, как будто в их распоряжении оставалось все время на свете.

Седрик замер неподвижно. Чего хочет от него этот человек? Он угрожает ему ножом? Что он хотел сказать этим своим «вполне достаточно»? Это было непристойное предложение? До сих пор охотник относился к Седрику с явным презрением. Однако Джесс окажется не первым, кто внешне презирает его, но втайне желает. Седрик глубоко вдохнул. Он голоден, хочет пить, и назойливая тревога драконицы скребет по нервам, требуя внимания. Что он готов уступить Джессу в обмен на свое спасение? Что он отдаст ему, чтобы охотник помог Релпде?

«Все, что он захочет».

От этой мысли Седрик заледенел, но смирился.

– Просто скажи, чего ты хочешь, – отрывисто бросил он, и фраза прозвучала несколько резче, чем ему бы хотелось.

Джесс перестал точить нож и уставился на Седрика. Тот расправил плечи и скрестил руки на груди, спокойно выдержав взгляд охотника. Джесс склонил голову набок, а затем хрипло расхохотался:

– Вот уж не это! Нет. Это меня совершенно не интересует. Ты тупой или просто упрямишься?

Он подождал ответа. Седрик промолчал, и Джесс покачал головой и холодно улыбнулся. Охотник сунул руку под рубашку, вынул кошель и открыл его.

– Лефтрин напрасно посчитал меня дураком, – ворчал он, возясь с завязками. – Я понял, что произошло. Он увидел способ подзаработать и решил привлечь к делу своих людей, чтобы провернуть все без посредников и не делиться наваром. Что ж, со мной этот номер не пройдет. Не так-то просто подсидеть Джесса Торкефа.

Охотник выудил из кошеля какой-то предмет размером с ладонь. Что-то алое, с рубиновым блеском. Он взял вещицу в щепоть и повернул к свету, чтобы она засверкала на солнце.

– Выглядит знакомо? – насмешливо спросил он у Седрика, а затем засмеялся, когда на лице секретаря недоверие сменилось гневным румянцем.

Это была алая драконья чешуйка, которую Рапскаль отдал Элис. Элис доверила ее Седрику, попросив зарисовать как можно точнее. А потом забыла об этом, и Седрик добавил чешуйку к своим сокровищам.

– Она моя, – откровенно заявил он. – Ты украл ее у меня из каюты.

– Занятный вопрос, – улыбнулся Джесс. – Можно ли обокрасть вора? – Он повертел чешуйку, отбросив ею новый солнечный блик. – Она лежит у меня вот уже несколько дней. Если ты ее и хватился, то хорошо скрыл свою тревогу. Но подозреваю, ты даже не заметил ее исчезновения. Ты не такой уж мастак прятать вещи, как тебе кажется. Бóльшая часть того, что я обнаружил, оказалась никчемным мусором, но только не это. Поэтому я забрал ее. Только ради ее сохранности, разумеется, чтобы эта сумасбродная затея принесла хоть какие-то плоды. Разумная мера, как оказалось. Все остальное, что ты набрал, вероятно, уже лежит на дне реки.

Седрик опять промолчал. Охотник неторопливо убрал алую драконью чешуйку обратно в кошель, завязал его и спрятал под рубаху.

– Итак, – подытожил он, – полагаю, теперь мы знаем друг о друге все. И пора подумать о новом союзе. Предполагалось, что в нашей сделке с Синадом Арихом будет участвовать Лефтрин. Он должен был подготовить почву, облегчив мою задачу. Но не стал. Не важно. Его уже нет. Теперь дело за нами. У тебя есть выбор. Ты можешь занять его место в сделке, и мы все поделим поровну. Или же отказаться.

– Лефтрин заключил с тобой сделку?

Мысли Седрика метались, пытаясь собрать воедино кусочки головоломки. Что за сделка? Чтобы ограбить пассажиров баркаса?

Устала! – взмолилась драконица в глубине его сознания. – Опасно.

Ее тяжелая голова покачивалась на усталой шее. Он похвалил Релпду и понял, что если не начнет действовать, то скоро ее морда зароется в воду. Сперва надо разобраться с самым неотложным делом. А потом уже можно ломать голову над загадками.

– Давай пока отложим этот разговор, – попросил он Джесса. – Ты не поможешь мне с драконицей? Она устала и вот-вот пойдет ко дну, если не удержать ее как-нибудь на плаву и не позволить отдохнуть.

Улыбка медленно расползлась по лицу охотника.

– Вот это уже дело, парень! Конечно, я помогу тебе с драконом.

Он поднял нож и повернул его так, чтобы лезвие засверкало на солнце.

– Не понимаю, – дрожащим голосом выговорил Седрик, хотя вдруг понял.

Охотник ткнул большим пальцем в сторону Медной:

– Я говорю о драконе. Здесь целое состояние, нам обоим хватит. Ты поможешь мне забить ее и быстренько разделать, пока река не унесла тело. Затем мы загрузим в лодку, сколько влезет, и пойдем обратно в Трехог. Я знаю там людей, которые не откажутся быстро подзаработать, не задавая лишних вопросов. Я схожу к ним ночью и организую нам приятное путешествие вниз по реке на судне с нелюбопытной командой. Сам подумай. Остальные погибли. Все будут уверены, что и ты тоже мертв, так что не придется ни с кем делиться. Не будет ни погони, ни расспросов. Лишь два состоятельных чужестранца поселятся в Калсиде и заживут там в свое удовольствие.

Седрик отреагировал не задумываясь. Он закрыл свои мысли от драконицы, как заслонил бы глаза ребенку от жестокого зрелища. То есть попытался. В полной мере он не справился. Ее тревога усилилась, поскольку она ощутила его волнение, пусть и не осознала его причины. Драконица оглянулась на охотника, узнала его.

Еда? – с надеждой поинтересовалась она.

– Не еда. Пока нет, – не подумав, ответил Седрик вслух.

Охотник лающе хохотнул:

– А вот и твой взнос в общий котел, дружок. Ты слышишь ее мысли. И отвечаешь проклятой твари. Я тоже что-то слышу, но стараюсь не вслушиваться. По-моему, такие штуки не идут на пользу профессионализму. Хотя это объясняет, как тебе в прошлый раз удалось подобраться к ней достаточно близко. Признаюсь, я впечатлен. Сам-то я много дней ломал над этим голову. А тут какой-то хлыщ из Удачного просто сходит на берег и забирает то, что хочет.

– Я не понимаю, о чем ты, – уже по привычке солгал Седрик.

Охотник не упомянул о крови. А знает ли он о крови? Имеет ли это теперь значение? Весь их разговор изрядно попахивал безумием. Седрику требовалось поесть, напиться и отдохнуть. Нужно выяснить, поможет этот человек ему или нет. Седрик постарался заговорить так, чтобы в его голосе не слышалось отчаяния.

– Слушай, помоги мне с драконицей и дай немного фруктов. Хоть что-нибудь. Мне нужно поесть и отдохнуть. А потом обсудим, как быть дальше.

– Нет смысла тебя кормить, если ты не собираешься мне помогать, – холодно сообщил Джесс, склонив голову набок. – А твоя ложь определенно говорит о том, что ты намерен оставить все себе. Хотя я не представляю, как ты собираешься это устроить. Что, все тебе разжуй? В ту ночь я не спал. Я видел, как ты вернулся с берега весь в крови. С кем-то подрался, подумал я поначалу, хотя шума не слышал, а звуки по воде разносятся далеко. Но когда ты стал подниматься по трапу, я заметил, что ты держишь в руке. Мерцающе-красное, как мне и описывали. Драконья кровь. Я, как уже говорил, был весьма впечатлен, так что проследил за тобой и видел, как ты вышел из каюты и вышвырнул за борт свое тряпье. Что укрепило мои подозрения. Каким-то образом ты сумел добыть драконью кровь, и тебя не сожрали и даже не заметили. Надо сказать, ее ты спрятал ловко. Я несколько раз обыскал каюту, прежде чем нашел твой тайник. Так вот… Давай уже признаем, что мы оба негодяи, и будем честны друг с другом – по крайней мере, насколько вообще могут быть честны негодяи. Мы взошли на борт «Смоляного» с одной и той же целью. Я, правда, согласился только потому, что мне обещали содействие капитана, но, подозреваю, запав на ту дамочку, он совершенно позабыл о выгоде. Возможно, он надеялся получить все сразу: женщину, драконью плоть для продажи в Калсиду, все остальное. А может, это ты предложил ему более выгодные условия. Но изначально речь шла о том, что он мне поможет и получит за свои хлопоты плату. Весьма щедрую плату.

Охотник на миг умолк, присев на дно лодки. Когда он выпрямился, в руке у него был моток веревки. Поморщившись, он рассмотрел находку и положил рядом с ножом.

– Но взамен этот сукин сын прошлой ночью попытался меня убить. – Джесс поднял руку и осторожно ощупал горло. Недовольно хмыкнул, помотал головой и вернулся к раскладыванию инструментов. – Не было бы счастья, да несчастье помогло. Та волна помешала ему меня придушить и, надеюсь, прикончила его. Ослепший от любви болван – вот кто он был. Что ж, если мне хоть немного повезло, он уже мертв. А тебе хватило удачи выжить.

Охотник поднял небольшой топорик, нахмурился, а затем с громким стуком воткнул в бревно рядом с мотком веревки.

– Скверные инструменты, но выбирать не из чего. Прямо как с нашим капитаном. Лефтрин пожадничал и потерял все. Если бы он выполнил свою часть уговора, то заработал бы неплохие деньги. И тогда старый козел мог бы заполучить любую бабу на выбор. Впрочем, на здоровье, нам же больше достанется. В Калсиде нас ждут богатство, власть и женщины на любой вкус. – Он мерзко ухмыльнулся Седрику, ощерив мелкие коричневые зубы, и прибавил: – Или кто там тебе по нраву. – Джесс окинул взглядом аккуратный рядок инструментов и остался доволен. – Итак, ты мне поможешь. Или же из упрямства попытаешься заграбастать все себе. Но только попробуй, и я просто заберу все, что пожелаю. Конечно, мне придется труднее, если некому будет заняться животным, успокоить его и подставить под нож. Но я уж как-нибудь справлюсь и добуду достаточно товара, чтобы безбедно прожить до конца своих дней.

Охотник проверил остроту ножа большим пальцем, кивнул сам себе и посмотрел Седрику в глаза:

– Что ж… Время решать. По рукам?

Седрик сглотнул. Мир вокруг него словно преобразился. Лефтрин сговорился с этим негодяем, чтобы добыть и продать части драконьего тела? Тогда, должно быть, все это время капитан просто использовал Элис. Дурачил ее. А сам Седрик даже не заметил, что происходит вокруг него. А надо было догадаться. Надо было понять, что не он один увидит возможность нажиться. Он с самого начала подозревал, что за внезапной страстью капитана кроется какая-то корысть. И что теперь? Принять предложение охотника? Сумеет ли он успокоить драконицу и заговорить ей зубы, чтобы Джесс подобрался поближе и убил ее?

Охотник изложил все предельно ясно. Если согласиться, он поможет Седрику добраться до Калсиды и продать их добычу. Ему вообще не придется возвращаться в Удачный. Из Калсиды он сможет послать Гесту весточку с предложением приехать. С теми деньгами, какие он выручит, скрывать уже ничего не придется. Они с Гестом смогут поехать куда угодно и жить так, как им захочется. Седрик обретет все, о чем когда-либо мечтал. Он уже дорого за это заплатил. Разве будет так уж скверно, если он урвет крохотную толику счастья для себя лично?

Джесс внимательно наблюдал за Седриком.

– Животное все равно погибнет, – убеждал теперь его сиплый голос без следа угрозы. – Посуди сам. Она с самого начала была довольно чахлой, а теперь и вовсе вот-вот утонет. Быстрая смерть будет для нее благодеянием, а ты еще и получишь награду за свои труды.

Джесс повесил нож на пояс и крепко взялся за острогу. Другой рукой он подхватил моток веревки.

– Скажи ей, чтобы не брыкалась, что я хочу ей помочь, – тихо велел он Седрику. – Сейчас от тебя требуется только успокоить ее. Скажи, что я обвяжу ее веревкой, чтобы помочь удержаться на воде. Моток, конечно, маловат, так что придется подтащить ее поближе к деревьям, чтобы я смог ее привязать. А потом придется трудиться быстро, пока тело не утонуло. Возьмем только то, что не портится и дороже всего стоит. Зубы, когти, чешую. Работенка выйдет грязная и тяжелая, тебе не понравится. Но если немного потерпишь сейчас, получишь кучу денег потом.

Медная тревожно поглядывала на них. С подозрением? Много ли она поняла из их разговора? Седрик боролся с совестью. Охотник уверен, что драконица все равно погибнет. Разве лучше будет, если она умрет медленно и тело отправится на корм рыбам? Кому это пойдет на пользу? После всего, что Седрику довелось вынести, разве он не заслуживает награды, крупицы счастья? Разве не заслуживает, наконец, жизни без лжи?

Джесс медленно подбирался к драконице, а Седрик приглядывал за ней. Медная посмотрела на него в ответ. Ее глаза по-прежнему вращались, но теперь золото и синева как будто потускнели, тронутые тенью. Она вопрошающе тянулась к нему, но сути ее мысли юноша разобрать не мог. Значит ли это, что она умирает? Может, Джесс не соврал, сказав, что милосерднее было бы ее убить?

Она косо висела на бревне, зацепившись за него одной лапой. Здесь, на краю реки, под деревьями, течение было не таким сильным. За спиной Релпды, в глубине леса, на стоячей воде играли солнечные блики, разгоняя вечный сумрак. По мокрым следам на деревьях Седрик заметил, что вода понемногу пошла на убыль. Но спадала она медленно – слишком медленно, чтобы драконица спаслась. На его глазах Релпда несколько раз слабо взбрыкнула задними лапами, пытаясь повыше взобраться на бревно. Она устала так высоко вытягивать шею. Она голодна, хочет пить и замерзла. Драконы созданы для палящего солнца и раскаленного песка. Холодная вода истощила ее силы и замедлила биение сердца. И Седрику не померещилось. Ее глаза вращаются все медленнее. Она никогда не отличалась силой и здоровьем. Юноша посмотрел на нее, и его захлестнула волна грусти. Он часто заморгал, глядя на драконицу сквозь пелену слез.

Ее ребяческое истолкование грядущей разлуки надорвало ему сердце. Он силился вдохнуть, но в горле как будто застрял колючий комок.

Измученная драконица вскинула голову. Очень медленно она подняла крылья и слегка расправила их. Они вспыхнули на солнце, будто выкованные из металла. Крылья оказались больше, чем ожидал Седрик, и изящнее. Под кожистой перепонкой и тончайшими чешуйками проступала паутина косточек. Солнечный свет пронизывал их насквозь, словно витражные стекла.

– Они прекрасны! – печально выдохнул Седрик и ощутил ее радость от похвалы.

– Верно, красивые. И кожа с них не износится сотни лет, если верить сказкам. Но крылья слишком велики и сгниют раньше, чем мы доберемся до устья реки.

Джесс приближался к драконице по стволу упавшего дерева. Лиственные ветви одновременно мешали ему и служили опорой для рук. Охотник остановился и расхохотался над сердитой гримасой Седрика.

– Не сверли меня взглядом. Сам знаешь, что это так. Лучше успокой ее. Она все тут взбаламутила, пока барахталась, так что я стою не слишком надежно. И не хочу, чтобы она скинула меня в воду прямо под слой мусора.

С ворчанием он осторожно двинулся дальше по стволу и остановился в нескольких шагах от драконицы. Смотрел он на Релпду, а не на Седрика. Он знал, что юноше ничего не остается, кроме как помочь ему.

– Когда я подойду ближе, вели ей вытянуть ко мне шею. Я обвяжу ее веревкой, а затем постараюсь подтащить к одному из больших деревьев. Если она удержится на плаву и не начнет брыкаться, я смогу доставить ее куда захочу.

Седрик понимал, что драконицу ему не спасти. Она все равно погибнет. Если у Джесса все получится, ее смерть, по крайней мере, будет быстрой. И не напрасной. Хотя бы один из них будет жить счастливо. Охотник все сделает быстро. Он обещал.

Релпда наблюдала за приближением Джесса. Что она чует?

Охотник почти добрался до нее. Он встал, балансируя на толстом конце упавшего дерева у самой путаницы грязных корней, и принялся разматывать веревку, поглядывая на драконицу. Седрик отметил, что в другой руке охотник по-прежнему держит острогу. Джесс покосился на него и снова уставился на Релпду, прикидывая обхват ее шеи и отмеряя конец веревки.

– А теперь успокой ее, – напомнил он Седрику. – Веревка довольно короткая. Когда я обвяжу ей шею, останется совсем куцый хвост. Придется притянуть ее к дереву вплотную. Зато тогда голова в любом случае удержится над водой.

Седрик ничего не делал. Только стоял рядом, не в состоянии остановить происходящее. Если он попытается вмешаться, Джесс запросто убьет и его тоже. И чем это поможет драконице? Ее участь предрешена. Седрик смотрел на нее, решив, что обязан, по крайней мере, стать свидетелем ее гибели.

Прости, – подумал он, но в ответ донеслось лишь недоумение.

– Ладно, я готов, – объявил Джесс, зажав острогу под мышкой и растягивая перед собой огромную петлю. – Вели ей вытянуть ко мне шею. Медленно. Скажи, что я собираюсь ей помочь.

Седрик глубоко вдохнул. Комок в горле так и не рассосался. Смирись с неизбежным, посоветовал он себе.

– Релпда… – негромко произнес Седрик. – Послушай меня. Слушай внимательно…