Книга: Звездная бабочка
Назад: 11. Первое горнило: тигель
Дальше: 13. Сера и огонь

12. Тяжкое утро

Когда Сатина Вандербильд встретилась с Элизабет Мэлори, та только-только оправилась после очередного приступа депрессии.
Цвет ее глаз изменился – из бирюзовых они превратились в блекло-серые, зрачки от постоянного приема транквилизаторов и алкоголя были чуть расширены.
В гостиной, заваленной бесполезными силовыми тренажерами, громоздился широкоэкранный телевизор, настроенный на новостной канал.
Диктор сообщал о вспышке эпидемии смертельно опасного гриппа, передающегося от перелетных птиц. Назвал он и число жертв – на сегодняшний день оно составило около полусотни умерших, – после чего уточнил: по результатам первичных анализов, этот грипп мутировал в условиях интенсивного птицеводства. Ускоренный цикл смены дня и ночи, чрезмерное использование гормонов для повышения преждевременного роста якобы и стали причиной возникновения означенной болезни. Пока что грипп поразил всего лишь несколько человек, находившихся в постоянном контакте с домашней птицей, однако ученые предсказывают, что вирус способен мутировать, и в таком случае он сможет передаваться не только от птицы человеку, но и от человека человеку. В настоящее время никаких вакцин и лекарств против него не существует. Те же ученые полагают, что вспыхнувшая эпидемия может унести жизни сотен миллионов человек.
Элизабет все время чувствовала себя разбитой. На самом деле ей хотелось заснуть и больше никогда не проснуться.
Она плеснула себе изрядную порцию виски, бросила в стакан несколько таблеток, все это проглотила, поморщилась, нервно закурила. И поглядела на чудную блондинку, учтиво попросившую ее о встрече и сидевшую в безмолвном ожидании в ее кресле.
– Проект космического парусника? Зачем? Для гонки? Космической регаты?
– Нет, не совсем. Скажем так: для исследований.
Блондинка говорила спокойно.
Элизабет оценила ее стиль: разноцветные кофточки, надетые одна на другую, побрякушки в форме зверушек. В ушах – длинные сережки с бабочками на концах.
– Вы ошиблись адресом. Я не космонавт, а шкипер.
– Нам как раз и нужен, с позволения сказать, «звездный шкипер».
На сей раз Элизабет рассмеялась скрежещущим смехом.
– Вы что, слепая? Я же калека. У меня ноги не ходят. Похоже, вас обманули.
Она уже вскинула руку, давая понять, что хочет остаться одна, и указывая на выход.
Сатина Вандербильд сделала вид, что не поняла ее настойчивого жеста.
– Нас интересует не ваша физическая форма, а умение управлять парусами. Наш космический парусник, по сути, тот же морской корабль, только в движение его приводит не ветер, а свет.
Помощнице не хотелось возвращаться ни с чем к новому патрону. Элизабет чувствовала отвращение ко всему на свете, да и способности удивляться у нее поубавилось. Теперь ее куда больше заботила собственная беспомощность.
Сатина подумала, что ей нужна добрая встряска, и сообщила, что этот проект возглавляет Ив Крамер.
Результат оказался потрясающим.
Лицо у покорительницы морей вмиг исказилось.
– Как он смеет? – исторгла она.
– Это был несчастный случай. Без всякого злого умысла с его стороны. Ярость ослепляет вас. Он пытался извиниться и вот теперь хочет все уладить. Проект «Последняя Надежда» – величайшее устремление, похлеще простого космического полета. Ив Крамер намерен спасти человечество.
– Убирайтесь немедленно!
Сатина Вандербильд встала, выхватила из рук Элизабет пульт от телевизора и прибавила звук так, что впору было оглохнуть.
Меж тем диктор сообщал о попытке массового убийства, предпринятой фанатиком-смертником в какой-то школе. На экране мелькали окровавленные тела десятков детей на носилках и в черных мешках.
– Неужели вы питаете к Иву больше злости, чем ко всему этому?
– Что с вами? Убавьте звук! У меня уши вот-вот лопнут!
Элизабет Мэлори попыталась вырвать у нее пульт, но незваная гостья отошла на порядочное расстояние.
Теперь какой-то журналист вел прямой репортаж с торжеств, охвативших многие столицы соседних стран, где чествовали благородную жертву – того самого смертника. Толпы народа, вооруженные ручными пулеметами, палили в воздух, потрясая фотопортретами человека, который взорвал себя в той школе. Они радостно выкрикивали его имя. Обозреватель сообщал, что во время «манифестаций солидарности» в соседних столицах двадцать три человека из числа демонстрантов пали жертвами шальных пуль, выпущенных бесчинствующими гуляками, или были раздавлены толпой.
– Сделайте потише! Вы не имеете права! Я вызову полицию!
Тем временем диктор, чье загримированное лицо расплылось на весь огромный настенный экран, с улыбкой вещал:
«…призвал верующих к тотальной войне. Он заклинал матерей послать своих детей взрывать себя вместе с бомбами во имя святого дела. Процессия из матерей уже вылилась на улицу, выкрикивая религиозные лозунги и обещая нарожать еще больше детей, будущих героев-мучеников…»
Элизабет кое-как выбралась из своего кресла, перевалилась в инвалидную коляску и покатила за незваной гостьей, отнявшей у нее пульт. Ей удавалось нагнать ее, но всякий раз, как только она пыталась ухватиться за пульт, та уворачивалась.
– ЧТО ВАМ НУЖНО?!
– Помогите нам с проектом «Последняя Надежда».
– САМИ УПРАВИТЕСЬ, БЕЗ МЕНЯ! – вопила Элизабет Мэлори. – ШКИПЕРОВ КРУГОМ УЙМА! К НИМ И ОБРАЩАЙТЕСЬ! И ВСЕ ОНИ НА НОГАХ!
Сатина Вандербильд наконец соблаговолила приглушить звук.
– Не ради себя – ради него. Ив Крамер придумал проект и взвалил его на свои плечи. Все зависит от него, от его творческой мысли, гения. Он должен работать головой. А это ему не под силу, потому что он чувствует себя виноватым перед вами.
– Я НИКОГДА ЕГО НЕ ПРОЩУ! ОН РАЗРУШИЛ МОЮ ЖИЗНЬ!
Сатина снова включила телевизор на полную громкость.
– ПРЕКРАТИТЕ! Я ВЫЗОВУ ПОЛИЦИЮ!
Элизабет в бешенстве покатилась в коляске к телефонному аппарату. Но не успела схватить трубку, как незваная гостья вырвала провод из розетки.
Бывшая чемпионка бросилась за ней вдогонку – и, уже почти догнав ее, выскочила из коляски. Но Сатина опять увернулась – Элизабет рухнула на ковер и поползла, точно зверь с перебитым хребтом.
И снова в телевизоре замелькали непрерывной чередой шокирующие новости-картинки. В этот раз на экране полыхал лесной пожар. Сотни гектаров охваченных пламенем сосняков озаряли комнату оранжевыми отсветами под треск лопающейся от жара коры. Пожарный докладывал, что на местах были обнаружены «зажигалки», что налицо злой умысел и что он подозревает в нем подрядчиков, которые намеревались таким образом заполучить землю под строительство загородных домов. Телекамера выхватывала обширное черное облако, затягивавшее небо над горящим лесом и наполнявшее воздух темно-серым пеплом.
Телевизор по-прежнему орал так, что стены дрожали. Жильцы сверху уже колотили швабрами в пол, призывая соседку снизу убавить звук.
Устав ползать, Элизабет примирительно махнула рукой. Сатина сделала тише.
– Что вам нужно, в конце-то концов? Крамеру мало было перебить мне ноги, так теперь он решил доконать меня с помощью своей подручной?
– Проект называется «Последняя Надежда», – повторила Сатина вместо ответа.
– Что-то я вас никак не пойму.
– А корабль называется «Звездная Бабочка».
Сатина разложила схему, на которой были изображены два больших треугольных паруса, сходящихся на махине, похожей на длинную ракету.
Элизабет схватила схему и разорвала ее в клочья.
– Знаете, кто вы? – решительным тоном проговорила помощница. – Эгоистка. Вы только о себе и думаете. Вы были эгоисткой уже тогда, когда в одиночку бороздили моря и океаны. И на всяких знаменитостей вы вешались не ради удовольствия. Ведь ни в одном вашем поступке нет ни капли любви, ни грана благородства.
– Вам не за что меня судить. А вот вашего начальничка судили. Потому что преступник – он. И теперь вы явились, чтобы поизмываться над его жертвой. Он поплатится и за это. Не успеет за вами захлопнуться дверь, как я позвоню моему адвокату – и тогда вы обо мне услышите. Вам тоже придется заплатить за ваше бесцеремонное вторжение.
Сатина снова прибавила звук.
«…дело о педофилии. Подозреваемый похищал детей и держал под замком в подвале, а потом продавал богатым извращенцам для удовлетворения их низменных влечений…»
– ХВАТИТ! ДОВОЛЬНО!
«…После того, как он был задержан, его жена, которая иногда оставалась в их загородном доме одна вместе с детьми, запертыми в подвале, призналась, что слышала, как они плачут, но не хотела вмешиваться. Она решила – пусть они умрут с голоду в заточении…»
– ПРЕКРАТИТЕ! СЛЫШАТЬ БОЛЬШЕ НЕ МОГУ!
Сатина убавила звук.
– Ненавижу вас. Вы поплатитесь за это.
– Даже в гневе, как я погляжу, вы показываете свое непомерное эго. Неужели вы вообще неспособны думать о других? Спасение человечества – неплохой проект, верно?
– Плевать мне на человечество! Пусть подыхает!
Она схватила стакан и, собравшись с силами, швырнула его в блондинку. Но та пригнулась, и стакан разбился о стену.
– Проект финансирует Габриель Макнамара, и он, хоть и миллиардер, вовсе не эгоист. Он думает о других. Тогда как вы, хоть и калека, печетесь только о своей шкуре.
Покорительница морей стихла, а потом снова разразилась проклятиями.
– Зачем вы пришли – поиздеваться надо мной?
В голове у Сатины Вандербильд вертелась лишь одна мысль… Сейчас или никогда.
– Чтобы вас спасти, – тихо проговорила она.
Элизабет, не веря своим ушам, воззрилась на блондинку, державшую пульт от телевизора так, будто это был пистолет.
– Человека бесполезно убеждать жестокими словами и угрозами. Во всяком случае, меня.
Забыв про телефон, Элизабет потянулась к бутылке и, плеснув в стакан коричневой жидкости, одним махом подхватила пригоршню таблеток.
Сатина вдруг вырвала у нее бутылку и так же резко швырнула ее в телевизор.
– Соне пора просыпаться.
Элизабет больше не решалась бросаться на нее и, переменившись в лице, рассмеялась сдавленным, нервным смехом, переросшим во всхлипывания.
– Уже слишком поздно…
– Ничего не поздно.
– Вам не понять, со мной все кончено. Ваш начальник погубил меня. И теперь прислал вас, чтобы добить окончательно, так ведь?
– Я не желаю вам ничего плохого. Напротив. Я могла бы вернуться к нему и сказать, что у меня ничего не вышло, вы пили бы себе дальше, и все осталось бы, как прежде. Но я упрямая. Хоть и рискую попасть под суд за бесцеремонное вторжение. Порой, чтобы сделать людям добро, приходится пренебрегать их желаниями. Приезжайте к нам в центр. «ПН» и для вас последняя надежда. Вы нужны нам так же, как и мы вам. Покажите, как управляться с солнечными парусами «Звездной Бабочки»! А если вам так уж противен Ив Крамер, что ж, вы его и не увидите. Важно, чтобы вы тоже приложили руки к проекту, так или иначе. Если завтра вы не появитесь у нас в конторе, я решу, что вы упустили свой шанс и так и остались… размазней.
Вслед за тем Сатина Вандербильд ушла и хлопнула дверью.
Назад: 11. Первое горнило: тигель
Дальше: 13. Сера и огонь