Глава 3
ИССЛЕДОВАНИЕ НОВОГО СВЕТА
Англия нарушает демаркационную линию
К концу XV века и Португалия, и Испания стояли одной ногой на другом краю света. Одна обогнула Африку, а другая достигла западных земель. Каждая держава присвоила себе все населенные язычниками территории, открытые ею, и каждая основывала поселения всюду, где только могла. Каждая намеревалась получить все богатства, которые можно было достать в мире, не охваченном христианством. Неужели весь мир станет монополией иберийцев, поделенный пополам Испанией и Португалией?
Собственно говоря, так сначала и казалось. Не успел Колумб вернуться из первого плавания, как испанские монархи поняли, что могут возникнуть трения с Португалией. Поскольку жители обеих стран были ревностными католиками, Испании казалось, что самым простым выходом будет предоставить папе принятие решения. Фернан и Изабелла, возможно, считали, что могут надеяться на благоприятное для них решение, так как папой в то время был Александр VI, испанец по происхождению.
4 мая 1493 года папа провел линию от Северного полюса к Южному, в пятистах километрах к западу от островов Зеленого Мыса, или примерно по линии 38-й градус западной долготы. Все недавно открытые земли к западу от этой границы должны были принадлежать Испании; все недавно открытые земли к востоку — Португалии.
С современной точки зрения эта «демаркационная линия» довольно курьезна. Во-первых, считалось, по-видимому, что европейцы могут свободно делить мир, не учитывая неевропейские народы, которые живут в различных регионах, и что папа — хозяин Земли и имеет право ее делить.
И еще, демаркационная линия была проведена только на половине земного шара, от Северного полюса к Южному через Атлантический океан. По-видимому, папа забыл, что Земля — это шар. Испанцы могли плавать к западу от этой границы, как им полагалось, но если они проплывут достаточно далеко на запад, они могут достичь любой точки на востоке, а португальцы, если поплывут на восток, могут достичь любой точки на западе. Такое деление теряло всякий смысл.
И испанцы, и португальцы, наверное, понимали это, но согласились, так как каждая держава собиралась использовать это против другой в подходящий момент. Португалия, тем не менее, осталась недовольна папской границей, считая, что она не оставила ей достаточно пространства для путешествий вокруг Африки. Чтобы воспользоваться попутным ветром, ей могло понадобиться плыть по более широкой дуге, и она не хотела, чтобы Испания вечно указывала ей на то, что она нарушает установленные границы.
Поэтому 7 июня 1494 года эти две державы подписали договор в Тордесильясе (город в центральной части Испании, в 96 километрах к востоку от границы с Португалией). Принцип разделительной линии был сохранен, но она была отодвинута более чем на тысячу километров дальше на запад, к 46-му градусу западной долготы.
Но эти страны не знали, что новая линия проходит через восточный выступ Южной Америки (не догадывалась ли об этом Португалия, основываясь на некоторых, не слишком рекламируемых, исследованиях?). Таким образом, когда Кабрал достиг этого выступа, он оказался на португальской стороне от границы. В результате именно Португалия колонизировала Бразилию, и эта самая крупная из стран Латинской Америки говорит на португальском языке, в то время как остальные говорят на испанском.
Но если Испания и Португалия действительно считали, что могут делить между собой нехристианский мир, то они проявили большую наивность. Другие морские государства Европы не могли с этим смириться.
Возьмем, например, Англию…
В XV веке Англия пострадала во время войны с Францией, в которой Англия сначала побеждала, но в конце концов все же проиграла. Одновременно, и после этого, она еще больше страдала от потрясений гражданских войн.
Наконец, в 1485 году, во время битвы при Босворте, эти гражданские войны закончились поражением короля Ричарда III и восшествием на престол его дальнего родственника, Генриха Тюдора, который правил под именем Генриха VII.
Генрих VII был способным королем, хоть и несимпатичным, и правил твердо и расчетливо. Он обеспечил Англии период покоя, в котором она нуждалась, и наполнил ее казну (хоть и не без помощи сурового налогообложения). Он был заинтересован в том, чтобы направить энергию Англии за пределы страны, хотя бы лишь для того, чтобы заставить ее забыть о партизанских страстях гражданской войны, но не хотел для этого разорять казну. Поэтому он не желал взять очевидный курс на начало популярной, но дорогостоящей войны за границей.
А что, если обратить интерес нации на исследования новых земель? Это заняло бы мысли англичан далекими от дома событиями, и если можно было бы добраться до Индий, это принесло бы большую прибыль. В 1488 году, пока Христофор Колумб пытался убедить Фернана и Изабеллу поддержать его авантюрное путешествие на запад, брат мореплавателя, Бартоломео Колумб, находился в Англии, пытаясь продать эту идею Генриху VII.
И Колумб был не единственным человеком в Англии, одержимым такой идеей. Был еще один итальянский мореплаватель в этой стране, который при рождении получил имя Джованни Кабото, но который лучше известен под английским вариантом этого имени — Джон Кэбот.
Кэбот родился примерно в то же время, что и Колумб, и, возможно, как и Колумб, в Генуе. Однако Кэбот переехал в Венецию и стал гражданином этого города в 1476 году. Он путешествовал на мусульманский Восток и был знаком с рассказами Марко Поло. Опять-таки, как Колумб, он размышлял о возможности существования западного пути в Индии. Кэботу, однако, казалось, что искать поддержки логичнее в Англии, чем в Португалии или Испании.
Во-первых, из всех стран Европы Англия находилась на самом дальнем конце торгового пути с Востока, и поэтому ей приходилось платить самую высокую цену за пряности и другие лакомые восточные товары. Во-вторых, Кэбот считал, что восточный берег Азии тянется на северо-восток (так и есть), так что расстояние от Англии в западном направлении до Азии будет короче, чем от Испании. И к тому же в Восточной Европе ходило особенно много легенд о западных землях. Ирландцы, уэльсцы и, конечно, скандинавы, все говорили о них.
Кэбот приехал в Англию в 80-х годах XV века и обосновался в Бристоле, самом крупном порту на западном побережье страны. Там его идея путешествия на запад встретила большую поддержку у местных жителей, так как Бристоль стал бы главным портом торговли с Индиями, если бы его идея принесла плоды, и он разбогател бы. Он так же, как и Бартоломео Колумб, бомбардировал короля просьбами о поддержке.
Генрих VII колебался. Его интересовала эта идея, но не необходимость тратить на нее деньги. И пока он колебался, Колумб совершил плавание для Испании и вернулся с триумфом. Конечно, это убедило Генриха VII; но, естественно, Бартоломео Колумба уже не было рядом. Король обратился к Кэботу, дал ему право плавать под протекцией короля, править теми землями, которые он откроет (под верховным правлением английского короля), и получать ту прибыль, какую удастся, от торговли, при условии, что он будет выплачивать одну пятую короне.
2 мая 1497 года Кэбот отплыл из Бристоля на одном корабле с командой из 18 человек. Корабль обогнул Ирландию, а затем двинулся на запад. Он достиг земли 14 июня, переплыв Атлантику меньше чем за семь недель, развив большую скорость для той широты. Расстояние, которое он прошел, составляло более 3200 километров, значительно меньше, чем то, которое пришлось преодолеть Колумбу, так что Кэбот был прав в своем предположении, что путь на запад короче на севере (в милях, если не в неделях).
Где именно впервые высадился на сушу Кэбот, точно не известно, но правильнее всего считать, что это произошло у северной оконечности Ньюфаундленда. Довольно близко, фактически, от того места, где высадились скандинавы несколько столетий назад (хотя Кэбот, конечно, этого не знал). В течение следующего месяца он плавал взад и вперед вдоль восточного побережья острова, описывая только что найденную землю. С тех пор этот остров называется Ньюфаундленд («Вновь найденная земля»).
Кэбот сообщал о большом количестве рыбы возле берегов Ньюфаундленда, и очень скоро все морские страны Западной Европы стали посылать свои корабли на рыбную ловлю у его берегов. Начиная с 1500 года рыбаки высаживались на его берегах и на берегах, которые теперь называют Новая Шотландия и Мэн. Но целое столетие не делали никаких попыток основать поселения в какой-либо точке на этих довольно негостеприимных берегах.
Когда 6 августа 1497 года Кэбот вернулся в Англию со своим отчетом, Генрих VII сразу же дал ему десять фунтов и назначил пенсию двадцать фунтов в год. Это было в те дни существенно больше, чем сейчас, но даже в этом случае не могло служить примером чрезвычайной щедрости.
Как и Колумб, Кэбот был убежден, что он достиг Азии, и хотя он не заметил никаких признаков богатства Индий, он убедил Генриха позволить ему предпринять еще одну попытку. В 1498 году он отплыл во второе путешествие с пятью кораблями. На этот раз он, по-видимому, видел Гренландию (уже покинутую скандинавскими колонистами), миновал Лабрадор и плыл на юг, возможно, до самой Новой Англии.
Если мы проигнорируем открытия скандинавов, то Джон Кэбот был первым европейцем, который видел североамериканский континент, а не острова у его берегов.
Но опять он вернулся ни с чем и умер до конца того же года. На поросших лесом берегах, вдоль которых он плыл, не было ни малейших признаков роскошного Востока.
Генрих VII потерял интерес. Ничто не указывало на то, что в результате этих путешествий можно наладить выгодную торговлю, и он с готовностью переключился на другие дела. В итоге путешествия Кэбота дали Англии основания потребовать для себя столько территории Северной Америки, сколько она могла удержать, но какое-то время в том направлении ничего не предпринимали.
Сын Генриха, который правил под именем Генриха VIII, после смерти старого короля в 1509 году втянулся в религиозные распри, и Англия на большую часть столетия забыла о Новом Свете.
Испания расширяет границы
Тем временем Испания исследовала гораздо более гостеприимные берега дальше к югу, она двигалась во всех направлениях от первой базы, основанной Колумбом на Эспаньоле. В 1508 году Хуан Понсе де Леон, который участвовал во втором путешествии вместе с Колумбом, основал постоянную испанскую базу на Пуэрто-Рико, острове к востоку от Эспаньолы, и в 1510 году его назначили губернатором. (Второй по величине город на Пуэрто-Рико был назван Понсе в его честь.) Диего Веласкес, который также принимал участие во втором путешествии Колумба, начал захват Кубы, острова к западу от Эспаньолы, в 1511 году и основал Гавану в 1515 году.
В Пуэрто-Рико Понсе де Леон услышал о фонтане молодости (фонтане, который возвращает молодость, если прикладывать его воду снаружи и принимать внутрь) на каком-то маленьком островке, лежащем на северо-западе. Трудно поверить, что Понсе де Леон мог принять всерьез подобную вещь, но то был век чудес, и Новый Свет мог быть тем самым источником чудес. Кроме того, оставляя в стороне молодость, Понсе де Леон делал состояние в Пуэрто-Рико в качестве работорговца, и он не прочь был найти новые земли, обитателей которых можно поработить.
3 марта 1513 года Понсе де Леон отплыл на северо-запад из Пуэрто-Рико и И апреля, в сезон Пасхи, достиг острова, как он сначала решил. Но это оказался североамериканский материк. Пасху празднуют в Испании как праздник цветов, поэтому он называется «Паскуа Флорида» («цветущая Пасха»). В честь времени открытия и потому что новая земля выглядела зеленой и цветущей, Понсе де Леон назвал этот район Флоридой. В 1521 году возглавил вторую экспедицию во Флориду и на этот раз высадился на западном берегу. Там его ранили индейцы, которых он пытался захватить и сделать рабами. Его отвезли обратно на Кубу, и там он умер от этой раны.
И еще более важное открытие было сделано вскоре после открытия Флориды испанским путешественником Васко Нуньесом де Бальбоа. Он сначала поселился в Эспаньоле. Там он залез в долги, и ему пришлось тайком, с большими трудностями, бежать, и он высадился на южноамериканский берег возле того места, которое сейчас называется Панамским перешейком.
В 1510 году Бальбоа основал поселение на восточной стороне перешейка (не имея ни малейшего представления, что находится на перешейке, конечно). Позднее до него дошли слухи о племенах на западе, владеющих большим количеством золота. Поскольку у него опять были финансовые затруднения, он решил поискать это золото. 1 сентября 1513 года он повел отряд на запад, через перешеек, и 25 сентября преодолел последнюю гору, и перед ним раскинулось безбрежное водное пространство, по-видимому, это был океан. Он назвал его Южным морем, так как в этом месте оно лежало к югу от береговой линии.
Бальбоа был первым европейцем, который увидел океан, лежащий к западу от американских континентов, океан, существование которого предсказал Америго Веспуччи за десять лет до того. Это открытие подтвердило точку зрения Веспуччи, что земля, открытая Колумбом, не является все-таки берегом Азии и что второй океан должен лежать между ней и давно желанными богатствами Дальнего Востока.
Предположение, вытекающее из открытия Бальбоа, подтвердил португальский мореплаватель Фердинанд Магеллан. Магеллан хорошо служил Португалии в качестве мореплавателя и сражался за свою страну против марокканцев. В этой войне он был ранен в 1515 году и остался хромым на всю жизнь. Тем не менее его обвинили в сделке с марокканцами и в 1516 году лишили пенсии. Тогда, обиженный такой несправедливостью, он предложил свои услуги Испании.
Теперь на троне Испании сидел новый король, который только что стал преемником своего отца, Фернана II. Новый король Карл I с интересом выслушал Магеллана, который указал ему на то, что должно было быть очевидно с самого начала: что если плыть на запад, можно в конце концов достичь востока, португальского востока, не пересекая границу, которая была установлена только в Атлантическом океане.
Карл I согласился финансировать путешествие на запад. Магеллан вышел из Испании 20 сентября 1519 года. Он добрался до восточного выступа Южной Америки и начал плавание на юг, в поисках оконечности этого континента, как когда-то португальцы искали южную оконечность Африки.
21 октября 1519 года он нашел пролив с соленой водой, который начал обследовать. Это мог быть пролив между двумя массивами суши, ведущий во второй океан, который видел Бальбоа, или это могло быть устье реки. Он ранее вошел в один залив дальше к северу, который оказался всего лишь устьем реки (реки Рио-де-ла-Плата, которая на современных картах лежит между Аргентиной и Уругваем).
Более двух недель Магеллан на ощупь прокладывал путь по этому проходу в шторм, а затем, 28 ноября, вышел в океан, и шторм стих. Магеллан плыл все дальше при хорошей погоде и поэтому назвал только что открытый океан Тихим.
Однако Тихий океан был гораздо больше, чем ожидали, и в нем не видно было никакой суши. Девяносто девять дней корабли плыли по непрерывной водной глади, и люди страдали от голода и жажды. В конце концов они достигли острова Гуам, где перевели дух, а потом поплыли на запад к островам, которые позже назвали Филиппинскими. Там 27 апреля 1521 года Магеллан погиб в стычке с аборигенами.
Тем не менее экспедиция продолжала движение на запад, и один корабль с восемнадцатью членами экипажа на борту под руководством Хуана Себастьяна Элькано в конце концов снова вернулся в Испанию 7 сентября 1522 года. Это первое кругосветное путешествие продолжалось три года. И если не учитывать потерянные жизни, то путешествие можно считать полным финансовым успехом — единственный вернувшийся корабль привез огромное количество пряностей.
Это плавание наконец-то покончило со всеми сомнениями в том, что окружность Земли равна сорока с небольшим тысячам километров, как вычислил Эратосфен за восемнадцать веков до этого, и что меньшие оценки (которые признавал Колумб) были ошибочными. Более того, это показало, что западный путь в Индии осуществим, по крайней мере если идти по «южному проходу» через пролив, который с тех пор называют Магеллановым проливом.
Это путешествие также доказало, довольно убедительно, необходимость продолжить демаркационную линию между Испанией и Португалией и в Восточном полушарии. 22 апреля 1529 года в испанском городе Сарагоса был подписан договор, который провел разделительную линию от Северного полюса к Южному примерно по 150-му градусу восточной долготы. Теперь Земля была действительно разделена на две части, примерно 45 процентов досталось Испании, а 55 процентов — Португалии, при условии, что другие страны будут соблюдать это деление, чего они, конечно, не делали.
Сначала думали, что Магелланов пролив проходит между двумя континентами, Северной Америкой и большим полярным участком суши. Полярная суша, Антарктика, существует, но она довольно далеко от Южной Америки. Земля к югу от Магелланова пролива оказалась островом, который назвали Терра дель Фуэго (Огненная Земля), потому что с кораблей Магеллана там видели огни.
Несмотря на то что Испания получила меньшую и менее цивилизованную часть мира, у нее не было оснований жаловаться. Хотя в целом менее цивилизованная, чем Старый Свет, Америка не совсем была лишена цивилизации даже по европейским стандартам. В 1517 году испанский солдат Франсиско Фернандес Кордоба исследовал Юкатан и нашел следы городов и богатого прошлого, цивилизации, теперь лежащей в руинах.
Там, где существовала погибшая очень богатая цивилизация, могла также существовать живая цивилизация. Когда Веласкес, губернатор Кубы, услышал об интересных развалинах на Юкатане, он поручил Эрнандо Кортесу возглавить экспедицию для изучения внутренних земель, которые потом стали называть Мексикой.
Кортес отплыл с Кубы в феврале 1519 с одиннадцатью кораблями, укомплектованными 700 солдатами. Он нашел цивилизацию ацтеков с центром в столице Теночтитлан (Мехико), в которую он вошел 18 ноября 1519 года. Ацтеки считали европейцев богами, и Кортес, воспользовавшись этим и тем, что в его распоряжении были лошади и артиллерия, которых не было у ацтеков, захватил Мексику.
В последующие годы он и другие люди изучали эту землю. Сам Кортес первым увидел полуостров, который мы сейчас называем Байа (Нижняя) Калифорния и Калифорнийский залив. Цивилизация ацтеков была уничтожена; мексиканские индейцы превращены в рабов; а Испания наконец получила то, что хотела, — золото.
Еще более поразительное завоевание совершил Франсиско Писарро, который вместе с Бальбоа участвовал в экспедиции, позволившей впервые увидеть Тихий океан. Во время исследования Южной Америки Писарро столкнулся с удивительной цивилизацией инков, центр которой находился в Перу и территория которой тянулась вдоль горной цепи Анд. Он уничтожил ее с большой жестокостью, и еще больше золота потекло в сундуки Испании.
Неоправданное уничтожение двух цивилизаций, полное разграбление их владений и порабощение их народов не удовлетворило испанцев. Там, где существовало две цивилизации, могли быть и другие, и каждый испанский искатель приключений стремился повторить подвиги Кортеса и Писарро. Все берега и большая часть внутренних областей тропический зоны Америки теперь были заблокированы, и местом поисков нового золота стала самая большая область неисследованной земли, которая до сих пор существовала, район к северу от Мексики.
Первым из тех, кто отправился искать золото на севере, был Панфило де Нарваэс. Он служил вместе с Веласкесом во время завоевания Кубы, и Веласкес послал его в Мексику, когда стало казаться, что Кортес становится слишком могущественным. Кортес нанес поражение Нарваэсу в Мексике, и тот стремился завоевать собственные лавры в другом направлении.
В 1528 году, после открытия Флориды Понсе де Леоном, он исследовал северную часть побережья Мексиканского залива к западу от этого полуострова. От нынешней Пенсаколы он отправился в глубь материка в поисках такой же цивилизации и золота, какие недавно нашли в Мексике. Но разочаровался и вынужден был вернуться обратно на побережье. Там он построил пять кораблей и попытался переплыть Мексиканский залив, но погиб во время шторма.
Часть его экспедиции, однако, под предводительством Альвара Нуньеса Кабеса де Ваки, его заместителя, пережила этот шторм и потерпела крушение на северной части побережья Мексиканского залива, в нынешнем Техасе. Кабеса де Вака попал в плен к индейцам на шесть лег, но в конце концов убежал, пешком пересек Северную Мексику и добрался обратно к Мехико-Сити в 1536 году.
После возвращения Кабеса де Вака рассказывал красочные истории о своих приключениях, описывал обширные стада буйволов и пересказывал слухи об огромных богатствах где-то на севере. Эти рассказы дошли до Эрнандо де Сото, который был заместителем Писарро во время завоевания Перу и который теперь жил в отставке в Испании. Читая о приключениях Кабеса де Ваки, де Сото захотел возглавить экспедицию на север Флориды, чтобы найти там еще одну такую золотую страну, как Перу.
Получив разрешение от Карла I, де Сото высадился на западном побережье Флориды (недалеко от нынешней Тампы) 25 мая 1539 года. Во главе отряда из 500 человек и 200 лошадей он отправился в глубь суши и прошел через леса нынешних юго-восточных штатов США.
Где-то в районе нынешней юго-западной части Алабамы он вступил в битву с индейцами, в которой он и большинство его людей были ранены. Это была первая битва индейцев с европейцами на территории нынешних Соединенных Штатов. Потом он продолжал двигаться на запад, и 18 июня 1541 года он и его люди стали первыми европейцами, которые увидели реку Миссисипи, которой он дал подходящее название Гранде («Великая»). Место, где было сделано это открытие, не известно точно, но, возможно, оно находилось в нескольких милях к югу от современного города Мемфис, штат Теннесси.
Экспедиция переправилась через реку, по-прежнему двигаясь на запад, потом повернула на юг, вступая в стычки с индейцами и неся новые потери. 21 мая 1542 года де Сото умер от лихорадки, когда экспедиция вернулась назад к Миссисипи, в точку, примерно на 370 километров южнее места первой встречи с этой рекой. Оставшиеся в живых люди построили лодки, поплыли вниз по реке и вернулись в Мексику, переплыв Мексиканский залив.
Почти одновременно другая испанская экспедиция исследовала то, что сейчас является юго-западными Соединенными Штатами. Ее возглавлял Франсисико Васкес де Коронадо. Он тоже слушал рассказы Кабеса де Ваки о богатых городах, по слухам, существующих к северу от Мексики. (Собственно говоря, это были индейские пуэбло, в которых люди жили вполне комфортабельно, но которые вовсе не были богатыми по стандартам европейцев, считающих богатством золото и серебро.)
Между 1540 и 1542 годами Коронадо и люди под его началом путешествовали по всему Техасу и юго-западу. Среди прочего, один из его лейтенантов, Гарсия Лопес де Карденас, открыл Гранд-Каньон, тянущийся вдоль нижней части реки Колорадо. (Колорадо была названа испанским словом «красная» из-за красноватого цвета скал, образующих каньон.) Сам Коронадо двигался вдоль Рио-Гранде, затем пошел на север и проник достаточно далеко, чтобы увидеть и описать травяные хижины индейцев вичита в нынешнем штате Канзас.
Так обстояли дела к середине XVI века. Испания предъявляла права на обе Америки (за исключением португальских владений в Бразилии). Более того, это была единственная европейская страна, которая систематически исследовала и оккупировала Северную Америку.
Испанцы по-прежнему смотрели на Америку главным образом как на средство обогащения, на область для исследования, а не как место, где можно строить новые дома и создавать новые страны. Много мужчин-испанцев проживало в Америке к 1560 году, но мало испанских женщин приехало вместе с ними, и было много случаев смешанных браков, положивших начало широкому спектру смешения рас, что сейчас характерно для населения Латинской Америки.
Центры власти испанцев в Северной Америке до середины XVI века существовали в Мексике и в Вест-Индии. Еще не было настоящих поселений во Флориде или к северу от Рио-Гранде, но испанское правительство не сомневалось, что так как земли к северу были открыты и изучены испанцами, то они принадлежат Испании. Более того, Испания тогда была на пике своего военного могущества и не ожидала вмешательства со стороны других европейских государств.
Французы внедряются
После того как Испания нашла в Америке золото, которого так жаждала, она обосновалась на обоих континентах, чтобы контролировать его количество. Однако другие европейские страны были этим недовольны. Они не хотели бороться за владение Америкой с сильными армиями Испании, но как насчет Индий, которые лежат за пределами Америки?
Конечно, Магеллан доказал, что юго-западный путь в Индии практически невыгоден. Южная Америка представляла собой сплошную массу земли, и морской проход через нее имелся только далеко на юге, и за этим проходом лежал невероятно большой единый океан.
Но как насчет Северной Америки? Возможно, где-то существует проход через Северную Америку, ближе к Европе, чем Магелланов пролив, за которым может оказаться не такой широкий и усеянный островами Тихий океан. Короче, если юго-западный проход Магеллана не приносит практической выгоды, северо-западный проход может оказаться именно тем, что нужно. Другие страны могли бы лучше конкурировать с Испанией, если бы нашли такой проход.
Например, Франция. Король Франции Франциск I, который взошел на трон в 1515 году, вел жестокую войну с Карлом I, королем Испании, и очень хотел внедриться (если это можно сделать без риска) в испанские владения на западе. Поэтому он послал экспедицию на запад под командованием Джованни да Веррацано, итальянского мореплавателя, с указанием поискать северо-западный проход.
В январе 1524 года Веррацано отплыл на запад и 1 марта высадился на восточном побережье североамериканского континента, у мыса Страха (в нынешней Северной Калифорнии). Не было смысла следовать вдоль берега на юг, так как в том направлении жили испанцы, стычек с которыми он избегал. Кроме того, побережье южнее было известно, и оно было сплошным. Если северо-западный проход существует, он должен находиться севернее.
Поэтому он поплыл на север, исследуя побережье, и 17 апреля вошел в залив, который сейчас называется Нью-Йоркской бухтой, проплыв через узкий пролив между Бруклином и Стейтен-Айлендом, где сейчас стоит мост Веррацано.
Веррацано решил, что залив не является началом северо-западного прохода, и продолжал двигаться вдоль берега на север. Бухта Наррангансет также показалась ему бесполезной. Наконец, он добрался до Ньюфаундленда, и так как у него закончились припасы, он вернулся во Францию и высадился на берег 8 июля, после полугодичного путешествия.
Результат путешествия Веррацано вызвал разочарование. Восточное побережье Северной Америки, по-видимому, не имело проходов до того самого места, которое сейчас называется Новая Шотландия. Если северо-западный проход и существует, то он должен быть на севере этого полуострова.
Франциск I не смог сразу же заняться новыми путешествиями Веррацано. В 1525 году Испания нанесла ему поражение и захватила в плен. Его отпустили на следующий год только после того, как он пошел на унизительные уступки, а потом ему пришлось вести еще одну войну, чтобы возместить потери, но ему это не удалось.
Десять лет Франциск I не мог уделить времени для того, чтобы снова подумать о северо-западном пути. Наконец он доверил эту миссию французскому мореплавателю Жаку Картье и поручил ему посмотреть, что может находиться к северу от Новой Шотландии.
Картье с двумя кораблями и командой из 61 человека вышел из Франции 20 апреля 1534 года и достиг Ньюфаундленда 10 мая. К тому времени Ньюфаундленд был хорошо известен всем европейским государствам, хотя ни одно из них не основало там поселений. Более того, берег континента к западу от Ньюфаундленда носил португальское название. Кажется, португальский мореплаватель Гаспар Кортереаль в 1501 году проплыл мимо этой части побережья, взял на борт группу людей одного племени, которое он там встретил, и превратил их в рабов. Он назвал этот берег Терра дель лабораторе (Земля рабов), и с тех пор он известен нам как Лабрадор.
Однако Картье сделал нечто такое, чего до него не делал ни один европейский мореплаватель (кроме, возможно, скандинавов). Он проплыл через узкий пролив Бель-Иль, шириной всего шестнадцать километров в самой узкой его части, который отделяет Ньюфаундленд от Лабрадора. После этого он поплыл на юг вдоль тогда еще не изученного западного побережья Ньюфаундленда. 10 августа 1534 года он выплыл в большой океанский залив к западу от Ньюфаундленда. Так как это произошло в День святого Лаврентия, этот залив был назван в его честь заливом Святого Лаврентия.
Картье заявил права от имени Франции на территории, к которым прикоснулся. Он пытался узнать у местных индейцев, как называется эта территория, так как в сильном волнении решил, что этот большой залив может быть началом пролива, который приведет его в Тихий океан. Однако индейцы подумали, что он спрашивает их о небольших строениях, потому что он показывал рукой в их сторону. Они дали ему свое название хижин, которое звучало как «канада». В результате Картье назвал эту территорию Канадой.
Картье вернулся во Францию с захваченными в плен индейцами и с известием о своем открытии многообещающего залива. После этого он совершил еще два путешествия в этот район, одно в 1535 году, а второе в 1541-м. В каждом случае он поднимался вверх по реке, которая теперь называется рекой Святого Лаврентия, до горы, которую называл Мон-Реаль («Королевская гора»), где позднее был основан город Монреаль.
Ему стало ясно, что Святой Лаврентий — это река, а не пролив, и что она может вести только в глубину обширного континента, а не в Тихий океан. Стало ясно, что если северо-западный проход вообще существует, он должен находиться так далеко на севере, что проходит по полярным, затянутым льдами морям. Франциск I разочаровался и потерял всякий интерес.
Тем не менее некоторые французы сохранили интерес к Новому Свету по причинам, не имеющим никакого отношения к северо-западному пути и богатствам Индий. У них появились новые причины покинуть Европу и уплыть к далеким берегам, когда Европа стала полем религиозных битв.
Во времена Христофора Колумба вся Западная Европа признавала папу римского главой католической церкви и мирилась с его властью. В 1517 году, однако, немецкий монах Мартин Лютер начал подвергать сомнению его права, и за удивительно короткое время большие районы Германии и Голландии, вся Скандинавия и большая часть Англии отделились, их народы стали протестантами того или иного толка.
Это происходило не без крупных разногласий, которые в конце концов привели к войне. Около 1546 года в Европе возник ряд религиозных конфликтов, которые продолжались с возрастающей силой целое столетие.
Во Франции протестантов называли гугенотами. Они составляли меньшинство населения, хотя и воинствующее меньшинство, и напряжение между ними и католическим большинством росло. Самым влиятельным из лидеров гугенотов был адмирал Гаспар де Колиньи, и ему пришло в голову, что гугеноты могут найти новую родину, где они могли бы исповедовать свою веру как им угодно.
Колиньи, таким образом, был первым, кто подумал об Америке как об убежище, как о месте, где колонисты могут построить новый, лучший дом, о месте, где можно спастись от несправедливостей Европы, а не просто как о месте, где можно разбогатеть.
Юный французский король Карл IX (сын Франциска I) позволил им основать колонии в Америке. Королю в то время было всего десять лет, но у его матери, Екатерины Медичи, которая была реальным правителем, имелись свои причины для такого согласия. Если гугеноты хотят уехать, путь едут, скатертью дорога, она ничего не теряет, так как американские земли теоретически являются территорией Испании.
Два корабля с гугенотами под предводительством Жана Рибо 18 февраля 1562 года подняли паруса и 1 мая высадились в Северной Флориде. Они двинулись на север и в конце концов добрались до побережья нынешней Южной Каролины. Там они основали поселение, которое назвали Порт-Рояль. (Теперь это место занимает город, сохранивший это название.) Район вокруг они назвали Каролина, по латинскому варианту имени французского короля Карла (Каролюс).
Рибо оставил там тридцать человек и отплыл обратно во Францию. Однако колонисты быстро соскучились по дому, живя на краю неизведанного мира. Они построили корабли и попытались вернуться назад во Францию. Они бы наверняка погибли, если бы их не подобрал английский корабль, и он доставил их в Англию.
К тому времени трения между гугенотами и католиками во Франции привели к настоящей гражданской войне, первой из восьми войн, которой суждено было растянуться на целых тридцать шесть лег. Основание колонии в Америке стало для гугенотов важным, как никогда.
В 1564 году вторую, и более подготовленную, попытку предприняли 300 колонистов, которые отплыли в Америку под началом одного из лейтенантов Рибо. На этот раз колонисты высадились у реки Сент-Джон на севере Флориды. В нескольких милях выше по течению реки они основали поселение, которое назвали фортом Каролина, снова в честь короля. Конечно, они находились на территории испанцев, но в то время Испания еще не основала настоящих поселений на полуострове, и колонисты чувствовали себя в безопасности. В 1565 году сам Рибо приплыл с новыми колонистами, и положение гугенотов выглядело обнадеживающим.
Испанцы, однако, пришли в ярость. Для Испании было плохо уже то, что это французы, так как Испания в то время вела затяжную войну с Францией, но французские протестанты были еще хуже. Испания была самой фанатичной католической страной в Европе, и они не могли потерпеть поселений протестантов на территории, которую считали своей.
Король Испании Карл I отрекся от престола в 1556 году, и теперь правил его сын, Филипп И. Филипп считал себя главой сил католицизма в Европе, и он начал действовать. Он назначил Педро Менендеса де Авилу губернатором Флориды и дал ему особые инструкции уничтожить колонию гугенотов.
Менендес отплыл во Флориду и в конце августа 1656 года основал Сент-Августин, поселение на берегу примерно в пятидесяти километрах к югу от колонии гугенотов. С тех пор на этом месте живут люди, так что это первый город, основанный европейцами на территории континентальных Соединенных Штатов. (Сан-Хуан в Пуэрто-Рико, над которым развевается американский флаг, старше, так как он был основан в 1510 году.)
Менендес повел свои корабли на север против гугенотов. Сделав вид, что хочет напасть с моря, чтобы удержать корабли Рибо в море, Менендес послал отряд людей на сушу, в селение гугенотов. Испанцы захватили его, а потом убили всех французов, каких сумели найти, объявив, что поступили так не с французами, а с протестантами. Позже корабли Рибо потрепал шторм, а сам Рибо был захвачен испанцами и убит.
Так закончились попытки гугенотов основать колонию в Соединенных Штатах; первое испытание Америки в качестве религиозного убежища закончилось провалом. Оно лишь подтолкнуло Испанию к тому, чтобы утвердиться во Флориде и укрепить свое положение на этом континенте.
Англичане грабят
Однако Испания потянулась слишком далеко. Она посылала своих людей и свои корабли через мировые океаны в дальние уголки империи, в которую входили не только американские континенты, но и различные регионы Европы и Дальнего Востока. Она продолжала вести непрерывные войны повсюду, стараясь уничтожить протестантизм, а это вело ее к банкротству.
Конечно, богатство в виде золота и серебра попадало в Испанию из шахт в Америке, но это не принесло ей большой пользы. Наводнившие Европу металлы просто взвинтили цены, и испанский король Филипп II обнаружил, что чем больше у него золота, тем больше золота приходится платить за все.
Более того, Испания не развивала сельское хозяйство и промышленность теми темпами, какими это делали другие страны Европы. В результате золото из Америки приходилось менять на товары, которые другие страны поставляли в Испанию; страны, где были развиты транспортные перевозки и промышленность, богатели.
Среди тех стран, которые все больше процветали в XVI веке, была Англия. Около 1530 года король Англии Генрих VIII порвал с Римом и при нем, как и при его сыне Эдуарде VI, который сменил его в 1547 году, Англия стала официально протестантской страной.
Эдуард VI умер в 1553 году, и на трон взошла его сводная сестра-католичка Мария I. Она вышла замуж за Филиппа II, и какое-то время казалось, что Англия снова станет католической. В 1558 году, однако, Мария умерла бездетной; трон перешел к протестантке Елизавете I. Англия навсегда осталась протестантской.
Во время долгого правления Елизаветы нарастала враждебность к Испании, так как Филипп II стремился во что бы то ни стало избавиться от Елизаветы и посадить на трон ее двоюродную сестру (Марию Стюарт). Мария была королевой Шотландии и католичкой, ее изгнали из собственной страны враждебно настроенные дворяне-протестанты, и она нашла убежище в Англии. Елизавета держала ее в тюрьме, но даже там Мария оставалась центром заговоров против протестантизма.
Елизавета была осторожной королевой, она, как и ее дед Генрих VII, не любила тратить деньги и вести войну, поэтому она воздерживалась от реальных военных действий против Испании, как бы явно Испания ни проявляла враждебность и ни интриговала. С другой стороны, она ничего не предпринимала, чтобы помешать английским мореплавателям обогащаться за счет Испании путем настоящего пиратства. Елизавета всегда настаивала в переговорах с испанцами, что она не несет ответственности за действия своих моряков, но она оказывала им почести, посвящала в рыцари, и (что для нее было самым важным) делила с ними добычу, и радовалась булавочным уколам, которыми они обескровливали и ослабляли империю Испании.
Одним из таких мореплавателей был Джон Хокинс. Его отец занимался работорговлей, и сам он продолжил его дело. Он практически даром получал черных рабов в Западной Африке и отвозил их в Вест-Индию, где продавал в обмен на большое количество полезных товаров, таких как сахар. Это было самое прибыльное предприятие; и как португальцы в Африке, так и испанцы в Вест-Индии были в ярости не из-за аморальности подобной торговли людьми, а потому, что хотели сами получать эту прибыль.
Хокинс еще больше разгневал испанцев, когда в 1565 году подарил припасы поселенцам-гугенотам в форте Каролина.
В 1567 году Хокинс подготовил шесть кораблей для следующей торговой экспедиции в Вест-Индию. На этот раз с ним был дальний родственник, Фрэнсис Дрейк, которому было в то время лет двадцать пять. Хокинс взял рабов, очень выгодно продал их, и молодой Дрейк стал богатым человеком. Затем, когда Хокинс плыл назад в Англию летом 1568 года, его настиг шторм.
Шесть судов сумели добраться до испанского порта на побережье Мексики (современный Вера-Крус). Английским судам позволили войти и сделать ремонт, главным образом потому, что у испанцев не было там кораблей, с которыми можно было бы решиться на враждебные действия.
Однако пока английские корабли стояли в гавани, тринадцать больших и хорошо вооруженных кораблей прибыли из Испании. На них находился новый губернатор Мексики (или Новой Испании, как ее называли). Англичане могли бы не пустить испанцев в гавань, так как держали вход в нее под прицелом своих пушек. Однако англичане не стремились сражаться. Они лишь хотели закончить свой ремонт и благополучно вернуться домой с богатым грузом. Поэтому Хокинс вступил в переговоры с испанскими кораблями и предложил впустить их в порт без помех, если испанцы, в свою очередь, позволят им спокойно уйти, когда они закончат ремонт.
Испанцы согласились, но, оказавшись в порту, они, наверное, решили, что обещания, данные протестантам, выполнять необязательно. Они атаковали! Англичане, которых застали врасплох и подавили численностью, потерпели поражение. Ушли только два английских корабля, один под командованием Хокинса, а второй — Дрейка. Они вернулись в Англию, преодолев много трудностей и с немногими уцелевшими людьми. И лишились всей богатой добычи, которая была у них в Вера-Крусе.
Тем не менее последствия оказались более губительными для Испании, чем для англичан. До того момента Хокинса интересовала мирная торговля, которой испанцы были недовольны, но которая служила им так же, как и Англии. А вот после Хокинс, и еще больше Дрейк, прониклись непримиримой ненавистью к Испании и жаждали отмщения.
Дрейк начал совершать набеги вдоль всего берега испанской Америки. В 1572 году он приплыл в Панаму, где уничтожил испанский торговый флот и разграбил поселения. Он взял город Ном-бре-де-Диос на северном берегу Панамы, а потом пересек перешеек, как сделал Бальбоа за пол века до него, и 3 февраля 1573 года его взору открылся Тихий океан.
Вид океана подсказал Дрейку мысль разграбить западное побережье Америки. Оно было менее открытым и поэтому хуже защищалось. Он начал строить планы путешествия в Тихий океан. Не считая добычи, которую он мог там захватить, он мог бы поискать западный конец северо-западного прохода через Северную Америку.
13 декабря 1577 года с тремя вооруженными кораблями и двумя вспомогательными судами Дрейк отплыл из Плимута в Англии, намереваясь пойти по следам Магеллана. К тому времени, когда он добрался до южной части Южной Америки, два вспомогательных судна были брошены, но три оставшихся корабля прошли через Магелланов пролив и вышли в Тихий океан 6 сентября 1578 года.
На этот раз океан был вовсе не тихим. Шторм, продолжавшийся месяц, уничтожил один из кораблей Дрейка и разбросал далеко друг от друга два оставшихся. Один корабль сдался и вернулся в Англию, и остался только корабль с Дрейком на борту, «Золотая лань».
Шторм погнал его на юг, в открытый океан южнее Южной Америки. Следовательно, именно Дрейк доказал, что земля к югу от Магелланова пролива, Терра дель Фуэго, была не континентом, а островом умеренных размеров. Часть океана между этим островом и оконечностью Антарктиды до сих пор называется проливом Дрейка в его честь.
К ноябрю океан наконец утих, и Дрейк повел «Золотую лань» на север вдоль побережья Южной Америки, захватывая испанские суда и конфискуя их груз. К тому времени, когда он достиг Северной Америки, он захватил столько золота и других ценностей, что не посмел брать что-то еще. У него просто не осталось для этого места.
Дрейк продолжал путь вдоль западного побережья Северной Америки и стал первым англичанином, увидевшим побережье Калифорнии. Он вошел в бухту Сан-Франциско, а потом плыл на север до самого побережья нынешнего Орегона, пока не решил, что не найдет никакого западного конца северо-западного прохода. Он объявил эту территорию собственностью Англии и назвал ее Новым Альбионом, а потом, в июле 1579 года, повернул на запад и поплыл через Тихий океан. Он достиг Ост-Индии, затем обогнул Африку и вернулся в Европу.
26 сентября 1580 года он приплыл в Плимут, почти через три года после начала плавания. Он был вторым человеком и первым англичанином, совершившим кругосветное путешествие. И еще он привез на своем единственном корабле груз стоимостью больше полумиллиона фунтов, что привело в такой восторг королеву Елизавету, что она посвятила его в рыцари на борту его собственного корабля 4 апреля 1581 года.
После этого ей было уже сложно убеждать Испанию, что она не имеет никакого отношения к путешествию Дрейка и порицает его набеги, но она умудрялась делать это, и глазом не моргнув. Естественно, она не вернула ничего из награбленного.
