Через два часа, в четыре часа дня, дело было передано на рассмотрение присяжным. Тайлер был так потрясен показаниями Бальярд, что забыл возобновить свое ходатайство о прекращении дела за отсутствием доказательств. Впрочем, в этом не было никакого смысла – показания и накладная начисто лишили его возможности прекратить дело.

Далее последовали заключительные выступления сторон – понятно, что это был отлив. Том сосредоточился на скорости Ньютона и накладной, Тайлер нажимал на экспертное мнение о том, что Боб Брэдшо должен был видеть фуру, когда начинал поворот. Заключительные слова произнес Рик; обратившись к присяжным, которых знал с детства, он попросил о вердикте на сумму в девять миллионов долларов: по три за каждого погибшего.

Потом Катлер зачитал инструкции для присяжных, о которых стороны договорились в начале недели. Жюри отправилось в свою комнату, где им предстояло обсудить обстоятельства дела и вынести решение.

Рик и Том ждали в коридоре. Напротив в одиночестве сидел Тайлер – своего помощника он отправил в Бирмингем. Уиллистоун остался в зале суда. Он не шевелился и смотрел в пространство перед собой.

Рут Энн и Дон вместе с родителями Дрейка уехали на ферму.

– Ждать здесь – никаких нервов не хватит, – сказала Рут Энн и попросила Мерфи составить ей компанию. Рик обещал позвонить, когда жюри объявит о своем решении.

Фейт увезла сыновей домой, но тоже попросила, чтобы ей сообщили о вердикте. Публика в основном рассеялась, осталось только несколько журналистов – вдруг вердикт будет вынесен до конца дня?

Через час пристав сообщил: присяжные хотят задержаться и вынести решение вечером, чтобы не приходить на следующее утро. Тайлер, Рик и Профессор дружно пробормотали «хорошо», на всех лицах – выражение неопределенности и ожидания. Дрейк позвонил Рут Энн и поделился последними новостями. «Теперь уже недолго», – сказал он на всякий случай, хотя понятия не имел, сколько будут заседать присяжные.

Положив телефон в карман, Рик обратился к напарнику, думая о том, какой длинный путь они прошли до этой минуты.

– Профессор, – заговорил он, и Том – утонул в кресле, руки скрещены на груди – повернул голову:

– Да.

Рик помолчал, он был необычайно взволнован. И сильно устал.

– Просто хочу сказать вам спасибо. Я… – Ученик хотел сказать намного больше, но слова не шли. – Спасибо, – повторил он.

Чуть поморщившись, Макмертри выпрямился в кресле. Любое движение отдавалось болью в паху и желудке, в моче снова появилась кровь. Он тоже был совершенно изможден; надо бы доктора. Но оставить Рика одного он сейчас не мог. Покидать корабль никак нельзя. Он посмотрел в глаза парня, прекрасно понимая, как много значит для него решение присяжных. Ведь ему всего двадцать шесть, только год назад он окончил юридическую школу, и вот схлестнулся с самим Джеймсоном Тайлером и был готов принять бой в одиночку.

– Благодарить не за что. Ты крепкий парень, сынок. И отважный. А этому не научишь. Именно поэтому я передал дело тебе. Тут требовалась страсть. Требовался… такой, как ты.

Том снова поморщился:

– Профессор, с вами все в порядке? Вы…

– Целоваться будете?

Тайлер. Подошел и теперь стоял перед ними, слабо улыбаясь. Впервые заговорил или сделал шаг в их сторону после того, как они вышли из зала суда.

– Отличная работа, господа. Шикарная, – сказал Тайлер. – Для первого дела совсем неплохо, Рик. А Профессор… – Тайлер улыбнулся, покачал головой. – Похоже, старый бык еще повоюет, порох в пороховницах еще есть.

– Немного, Джеймо. Но чтобы надрать тебе задницу, хватает.

Несколько секунд они смотрели друг на друга. Потом Тайлер протянул руку:

– Знаю, сейчас это уже не имеет значения, но я сожалею о том, что произошло на совете директоров.

Том поднялся, но руки не подал.

– Ты прав, Джеймо, – сказал он, глядя сверху вниз на бывшего друга. – Сейчас это не имеет значения.

Тайлер пошел красными пятнами. Он хотел что-то сказать, но не получилось. Двери зала суда распахнулись, и с озабоченным выражением на лице вышел пристав:

– Вердикт вынесен.