Глава десятая

Я прибавил скорость и наконец смог обогнать Ярика. Свет фонарей над головой слился в одну линию. Разбитое шоссе, ведущее к реке, в этот час было пустым. Газанул еще. И еще. Мотоцикл с медвежьим ревом рвался вперед.

Кайф! Я был счастлив. По-настоящему счастлив. В такие минуты кажется, что ты быстрее самого сильного ветра, а под колесами не просто дорога – весь мир. От переполняющего меня восторга я заорал во все горло:

– А-а-а-а!

Конечно, мой крик не мог перебить рев мотора. Я посмотрел в зеркало – Ярик уже прилично отстал.

После «Черемухи» мы решили устроить небольшие гонки. Это у нас вроде как воскресная традиция: закончить неделю выбросом адреналина.

К крутому черному берегу я подъехал первым. Вскоре послышался треск байка Ярика.

– Ты псих! Ты просто псих! – проорал он, стягивая шлем. – Если бы это видела твоя мама, ей бы понадобился корвалол…

– Да ладно тебе! Шоссе пустое…

– Дорога раздолбанная! Так бы я тебя сделал… – проворчал Ярик, усаживаясь рядом со мной на траву. – Байк просто пожалел!

– Ну-ну! – хмыкнул я.

– Ню-ню! – передразнил он, сплевывая. – На фига мы сюда приперлись? Послушать симфонию лягушек? Комары только сожрут…

С этими словами друг сам себе влепил звонкую пощечину.

– Во-во! Уже!

– Смотри, как тут красиво! – сказал я, глядя на воду. – Плотина круто подсвечена.

Рядом с берегом шумели темные сосны. Странное ощущение, когда осознаешь, что, кроме нас, здесь нет ни единой души. Одновременно чувствуешь умиротворение и беспокойство.

– Я тебе не баба – пейзажами любоваться! Нашел кого привести сюда…

Подтолкнув друга в плечо, я спросил манерным голосом:

– Дорогуша, пустишь меня сегодня к себе переночевать?

– Иди ты… шутник! – рассердился Ярик.

– Не, на самом деле домой неохота! – серьезно сказал я, продолжая рассматривать освещенную плотину. – Мама с каким-то кентом в ресторан ушла. Я с ней столкнулся в дверях, когда за шлемом домой заходил… А вообще съезжать уже надо.

– Давно пора!

Теперь и Ярик задумчиво смотрел на блики на черной воде… Над рекой повисла огромная белая луна.

В этот момент ночную тишину прервало жужжание – в кармане завибрировал телефон. Сообщение от Алены. Интересуется, не сплю ли я… Как мило.

– Грохольская? – спросил Ярик.

– Угу, – откликнулся я, печатая ответ. Экран освещал лицо, приходилось щуриться.

– Убавь яркость! – поморщился Ярослав.

– Угу… – кивнул я и провел большим пальцем по экрану.

«Хорошо! Но если с его спинки упадет хоть одна щетинка…» – ответила Алена на мое сообщение о поросенке. Игрушку я, кстати, заехав домой, оставил в комнате. Спрятал за подушки, чтобы мама не обнаружила. Будто этот несчастный плюшевый свин был чем-то постыдным, несерьезным, детским… Перечитав еще раз сообщение от Грохольской, я рассмеялся.

– Чего ржешь? – тут же оживился Ярик. – Что она тебе пишет?

– Да так… – туманно отозвался я, улыбаясь, как дурак.

Ярослав достал из кармана свой телефон и посветил мне в лицо.

– У-у-у, кажется, мы тебя потеряли! – покачал он головой.

– Пациент скорее мертв, чем жив? – снова рассмеялся я. – На самом деле ты делаешь скоропалительные выводы…

– Скоропалительные? – расхохотался Ярослав. – Да у тебя ж все на роже написано!

– Да что там написано-то?

– Вот чем она так тебя привлекла? Помимо того, что у нее ужасный вкус на парней…

Я рассмеялся.

– Она сумасшедшая. Такая по-хорошему сумасшедшая, понимаешь?

– Нет! – честно признался Ярик. – Мне бы кого попроще и поадекватней. Потому что был уже в жизни негативный опыт общения с одной чокнутой…

– Да? Это когда? – заинтересовался я.

– Еще до нашего знакомства! – ответил Ярослав. – Да там ничего интересного… – Друг заметно помрачнел.

– Расскажешь? – спросил я. – Если нет, так нет. Обещаю: смертельно не обижусь!

– Да я как-то не привык трепаться на эту тему, – смутился Ярослав. – Обычно прячу свои чувства. И так глубоко, что сам потом фиг отыщу…

Ярик замолчал. Странно. До этого мне казалось, что он любит похвастаться своими победами на любовном фронте. Несерьезными кратковременными интрижками с симпатичными девочками. Но, видимо, здесь разговор шел о чем-то более серьезном. Что ж, не буду лезть к нему с расспросами.

– Зато теперь я таких сумасшедших стараюсь стороной обходить… – проговорил Ярик. – А ты, наоборот, западаешь!

– А кто сказал, что я на Алену запал?

Ярослав усмехнулся, поднялся с травы и отряхнул джинсы. Спустился к воде. Я слышал, как он тяжело вздохнул. Мы провели в тишине пару минут.

– Димон? – позвал наконец Ярослав.

– А?

– Думаю вот все о тебе и об этой Грохольской… – Ярослав громко и фальшиво пропел: – Уже разносит молва по дворам, что между вами «Чивава»…

Я усмехнулся.

– Что, считаешь, я не прав?

Друг стоял ко мне спиной и продолжал смотреть на воду. Я поднялся на ноги и, неслышно ступая кедами по мягкой траве, подошел к своему мотоциклу.

– Что, считаешь, – крикнул я, уже застегивая шлем, – на обратном пути я снова тебя сделаю?

Ярослав резко обернулся.

– Ах, ты… – выругался он, взбегая по крутому склону.

Громкий треск мотоциклов вновь нарушил ночную прохладную тишину.

– Если б не зачеты на носу, фиг бы я вообще сегодня вышел из дома! – проворчал Ярослав, с задумчивым видом размешивая кофе.

– Сколько у тебя еще пар? – спросил я.

– Две… Конституционное право зарубежных стран! – Друг поморщился. – И кофе какой-то гадкий! Ненавижу понедельники!

После этих слов стало непонятно, от чего его так передернуло: от «гадкого» напитка, понедельника или предстоящих пар.

– Ну а я уже могу свалить домой, – похвастался я, развалившись на стуле. Во время большой перемены мы сидели в небольшой кофейне, которая располагалась недалеко от корпуса юрфака. – Сейчас только байк со стоянки заберу…

– Счастливчик! – покачал головой Ярик. – Я бы тоже свалил… Такая погодка разыгралась.

Друг сделал новый глоток «гадкого кофе». Барабаня пальцами по столу, долго осматривал меня, затем захохотал. Да так громко, что на нас оглянулись девчонки, сидевшие за соседним столиком. Я улыбнулся и отсалютовал им чашкой с чаем. Те тут же отвернулись и, хихикая, стали перешептываться.

– Поверить не могу, что ты напялил эту толстовку в универ! – покачал головой Ярослав.

– А что не так? – удивился я. – Не успел переодеться. Не одежда красит человека, а человек одежду!

– Да? А я думал, добрые поступки, – вновь рассмеялся Ярик. – И на что ты, интересно, намекаешь? Надо мной в школе ржали из-за этой толстовки… Она ж больше положенного на несколько размеров…

– Ну, не знаю! – сдерживая улыбку, ответил я. – У меня сегодня парочка человек спросили, где я такую прикольную вещицу приобрел…

– Да иди ты! – открыт рот от изумления Ярослав.

– Ага! – Я подмигнул девушке, которая вновь повернулась в нашу сторону. Смутившись, она тут же отвернулась. – К тому же за эти дни я понял одну важную вещь…

– И какую же? – Ярик потянулся за шоколадным кексом.

– Внешность – для кого-то это, наверное, важно. Но это совершенно точно не самое главное.

Мне казалось, что девушка за соседним столиком не отводит взгляд от моего затылка.

Ярослав, глядя мне в глаза, недобро хмыкнул:

– Сказал бы ты мне это лет пять назад… Слушай, ходячая реклама стремных шмоток, а может, распродашь мой старый гардероб? Раз ты и в таком пользуешься спросом. У меня целая сумка подобных вещей, ты сам видел…

– Тебя сделали уверенным в себе стильные шмотки?

– Можно сказать и так, – пожал плечами Ярослав.

– А нужно, чтобы вещи тебя дополняли, а не ты их… Понимаешь, о чем я?

Ярослав поморщился:

– Ты такой умный, я посмотрю! Не был в моей шкуре, так не рассуждай. Лично меня шмотки сделали не только уверенным в себе, а даже немного подпортили… Но я не могу сказать, что мне это не нравится!

– Что ты имеешь в виду? – насторожился я.

– У каждого должна быть своя тайна, – вновь загадочно произнес Ярик.

Я посмотрел на часы.

– Твою тайну я уже давно разгадал, когда посмотрел старые фотоальбомы! – покачал головой я. – Ты, кстати, на пару опоздаешь, звонок через пять минут…

Ярослав тут же вскочил с места.

– Блин, еще курсач сдавать… Заплатишь за меня? Деньги потом тебе на карту перекину…

– Ага, если у них терминал работает, – посмотрел я в глаза Ярику.

– А ты, Димон, злопамятный! – укоризненно покачал головой друг. – В крайнем случае через окно удерешь… Опыт у тебя уже есть! Бывай!

Он обошел стол, по пути похлопав меня по плечу. Когда друг удалился, я продолжил пить чай, поглядывая на улицу. Видимо, уже прозвенел звонок, потому как небольшая площадь перед корпусом факультета быстро опустела. Девчонки, сидевшие по соседству, тоже поднялись. Проходя мимо моего столика, одна из них остановилась и протянула салфетку, на которой, по всей видимости, был записан номер телефона.

– Ты моей подруге очень понравился! – сообщила она доверительно. – Но сама она постеснялась передать тебе это…

Я оглянулся. Девушка, которая время от времени поглядывала на нас с Яриком, поспешно выскочила за дверь. Я усмехнулся.

– Надеюсь на твою сознательность! – серьезно проговорила ее подруга. – Пока-пока!

– Удачи! – кивнул я, провожая ее взглядом. Девушка зацокала каблуками по пестрому черно-белому кафелю.

Я подозвал официанта, расплатился и вышел из кофейни, оставив на столе смятую салфетку.

Миновал несколько работающих фонтанов и вышел к скверу. Для настроения достал из кармана толстовки наушники, воткнув их в айпод и направился в сторону университетской парковки. Вокруг было тепло, солнечно и немноголюдно.

И вдруг заметил темноволосую девушку. Она сидела на дальней скамейке. Этот до боли знакомый профиль… Остановился, внимательно приглядываясь… и узнал в девчонке, попивающей кофе из картонного стаканчика, Алену.

Ошибиться я не мог, хотя сегодня она выглядела совсем иначе. В синих джинсах и рубашке, на ногах черные высокие кеды.

Девушка смотрела куда-то в сторону. Я проследил за ее взглядом, но аллея была пуста. Покачав головой, Алена занялась ноутбуком. Теперь я мог лучше разглядеть ее лицо. Нет яркой помады на губах. Волосы распущены. И длинная челка…

Эта мысль посетила меня в первый вечер нашего знакомства еще там, в лифте. Но я решил, что таких безумных совпадений не бывает. Теперь же сомнений не было: Грохольская и та симпатичная девчонка из бара – один и тот же человек.

Конечно, все сходится. Алена знакома со Светой, а Света дружит с Ксюшей Царевой. В тот вечер я видел Алену и Ксюшу в баре. Странно, девчонка, сидевшая на скамейке, казалось бы, ничего общего не имела с гламурной Светой Елизаровой. И она была далека от своего собственного гламурного облика. Что ж, возможно, Алена может быть… многоликой. Как, в принципе, и я.

На нашем свидании в «Черемухе» я даже не удосужился спросить, где именно учится Алена. То есть спросил, но она назвала только факультет. Хорошо, допустим, она учится в нашем университете, но в универе учатся несколько тысяч студентов, а я вижу в сквере именно Грохольскую. И в баре, и в торговом… Если это не судьба, то что?

Я продолжал стоять на месте и размышлять, как лучше поступить. Подойти или не стоит? Интересно, а что означает ее сегодняшний вид? Кстати, без боевого раскраса ей намного лучше… И похоже, в «конверсах» она чувствует себя гармоничнее. Ну, в своей тарелке. Непринужденно болтает ногами, взгромоздив на колени массивный черный ноутбук. Для чего тогда весь этот цирк с каблуками? Она нацепила их специально для нашего свидания? Но и в нашу первую случайную встречу, когда мы застряли в лифте, Алена была при параде. О споре знал только Ярик, но он клянется, что незнаком с Грохольской. Может, он проболтался Светке и та решила приколоться надо мной, попросив поучаствовать в маскараде свою подругу? Но зачем ей это? Мы не так близки для подобных розыгрышей. Да и не похоже на Свету Елизарову, она не такая изобретательная. К тому же мы с Яриком встретили ее в тот день утром, и она, было понятно, до этого с братом не разговаривала. Или я ошибаюсь? А-а-а! Мне казалось, я сойду с ума. Что на самом деле происходит?

Я нервно провел рукой по волосам. Конечно, геля у меня с собой не было. Может, плюнуть на все, подойти к Алене и поговорить начистоту? Но что, если это все-таки розыгрыш? Грохольская как-то уж слишком быстро запала на фрика… Девчонка сделает меня – просто посмеется над «Димусиком». Такого со мной никогда не было и не хотелось бы, чтоб было.

Хотя… Алена, кажется, всерьез считает меня забитым «чудиковищем», как она выразилась. Ведь оправдывалась же она по поводу меня и моих возможных «друзей-ботаников». Или она такая хорошая актриса?

Нужно все-таки разведать обстановку. Убедившись, что она меня не разводит, я могу открыться ей, но только постепенно, не как с разбегу нырнуть.

В этот момент Алена жадно откусила от большой булки. Я улыбнулся. Признаюсь, меня это умилило. Захотелось подойти, обнять… Или хотя бы просто поговорить.

Вчера я не выложил из рюкзака очки. Там же, где-то на дне, обнаружилась черная бейсболка. Быстро «перевоплотившись», я отправился на разведку.

Неслышно подкрался к Алене сзади, по-прежнему не понимая, кто все-таки такая Грохольская и что от нее ждать. Словно в предвкушении опасного квеста, мое сердце застучало сильнее, а на лице, чего я совсем не ожидал, нарисовалась глупая улыбка.

– Привет! – негромко поздоровался я.

Алена несколько секунд сидела не двигаясь. В черном экране ноутбука я видел, как она резко перестала жевать и, кажется, даже зажмурилась на секунду. Видимо, решила, что я растворюсь в воздухе, словно мираж в пустыне.

Кажется, она и не думала поворачиваться ко мне. Тогда я перемахнул через скамейку и сел рядом.

– При-вет! – снова сказал я. Уже громко и по слогам. И даже помахал перед лицом Алены рукой. – Грохольская, отомри!

Девушка, как во сне, повернулась ко мне, и я встретился с зеленью ее глаз.

– Пфифет! – кисло отозвалась Алена. Она не рада видеть «чудиковище»? По-моему, у нее булка застряла в горле…

Грохольская отвернулась и заработала челюстями.

– Не торопись! – заботливо проговорил я. – Прожуй хорошенько!

Алена закашлялась, и я протянул ей стаканчик с кофе.

– На, запей!

Девушка жадно начала пить.

– Спа… Кхе-кхе! Спасибо, Димчанский!

Я кивнул на ноутбук:

– Выключается силой мысли? Ты его так гипнотизировала…

– Что? – не поняла меня Алена. – А, нет! Он сам почему-то вырубился.

Алена замолчала, а я раздумывал над тем, как бы начать разговор на тему, что я – это не совсем я. Точнее, я – Дима, но не чудик, каким меня считает Грохольская. Я – обычный студент, обожаю тусовки, приставку, мотоциклы…

Только я открыл рот, чтобы начать, как Грохольская выпалила:

– Дим, а ты же на программиста учишься! Не знаешь, что с ноутбуком случилось?

Я тут же рот закрыл. Нет, неподходящее время для разговора. И я понятия не имею, что могло случиться с этим ноутом… На факультете международных отношений как-то не учат чинить компьютеры. Сам я уже давно пользовался «макинтошем» и бед не знал.

Чтобы сохранить лицо, я осторожно взял из рук Алены тяжелый ноутбук и переместил к себе на колени.

– Гм, – начал я, – по всей видимости, это довольно старая модель…

– Он мне дорог как память! – поспешно сказала Алена. А затем забрала свой ноутбук. – Ладно, чего с ним возиться… Он древний, как этот мир! Компьютозавр! Только время на него тратить… Только вот как теперь к семинару готовиться?

Она взглянула на меня с отчаянием в глазах, и я растерянно пожал плечами.

– Ты читал Флобера?

– Нет, извини, мне очень жаль…

– Психологический портрет Эммы… – пробурчала себе под нос Алена. – Вот же блин блинский!

Грохольская вытянула перед собой ноги. А я, сам того не замечая, уставился на ее кеды.

– Что? – сердито отозвалась она. – Почему ты так смотришь? У меня сегодня была физкультура…

– Физкультура, значит? – отозвался я.

– Ну!

– Слушай, а тебе хорошо без косметики!

Алена заметно смутилась:

– Спасибо…

Мимо нас важно прошествовал голубь. Мы с Аленой внимательно уставились на птицу, которая вышагивала, как модель на подиуме. А мы – почтенные зрители в первом ряду.

– Забавно, что мы учимся в одном универе… – сказал я.

– О-о! – усмехнулась Грохольская. – Ты даже не представляешь насколько!

Мы многозначительно, словно заговорщики, переглянулись. Меня не покидало чувство, что меня все-таки разводят…

По аллее на скейтборде в нашу сторону несся знакомый парень. Я немного напрягся. Или он, как ни в чем не бывало, проедет мимо, или…

Парень вытянул руку в приветствии:

– Дай пять, – и поехал дальше, выкрикнув на ходу: – Милые очечки, Димон!

Алена странно покосилась на меня. Затем ее взгляд стал каким-то жалостливым. Видимо, она решила, что чувак просто насмехается надо мной…

Немного поелозив на скамейке, Грохольская решилась пододвинуться ко мне. Я вновь почувствовал аромат цитрусовых духов. Мне нравился этот едва уловимый запах, который ощущался, только когда девушка была совсем близко. Это добавляло интимности. Куда лучше, чем удушающий шлейф, который за версту чуешь. Была у меня одна такая.

Некоторое время Алена всматривалась в мое лицо.

– Судя по всему, тут мало диоптрий… Или их совсем нет? Ну-ка!

Она сняла с меня очки.

– Ну? Ты что-нибудь видишь?

Я дотронулся до носа Грохольской:

– Алена? Надеюсь, это ты?

– Прекрати дурачиться! – рассердилась девушка и убрала мою руку. – У тебя нормальное зрение! Зачем ты их вообще носишь?

– Для солидности.

– Для солидности? Ты депутат, что ли? Дим, да плевать на всех, конечно! Но они же над тобой смеются! – Алена проговорила это с таким отчаянием в голосе, что мне стало не по себе. – Ты будто застрял в нулевых!

Я отвел глаза. Чувствовал, как Алена меня рассматривает. Когда мы встретились с ней взглядами, Грохольская нахмурилась.

– Слушай, – как-то обескураженно начала она. – А у тебя случайно нет брата?

Я снова напрягся. В моем обычном виде Алена видела меня в баре. Всего каких-то пару секунд. И там было плохое освещение. Могу поклясться, больше она на меня ни разу не посмотрела. Это я на нее пялился все время. Неужели она могла меня запомнить?

– Да, есть брат, – кивнул я. – Ему в марте год исполнился…

– Какая прелесть! – отозвалась Грохольская. – А твои волосы…

Девушка потянулась к моей бейсболке, но я быстро перехватил ее руку. Она с недоумением посмотрела на меня.

– Тебе не нравится моя прическа? – спросил я, вспомнив, как выгляжу с зализанными волосами.

– Честно? Ты напоминаешь мне Чубакку!

Тут уж я не смог сдержать смех, Грохольская тоже расхохоталась.

– Я не слишком ранила твои чувства? – отсмеявшись, спросила она.

– Нет, что ты, – улыбнулся я. – Правда, я и сам иногда задумываюсь над своим имиджем…

– Значит, ты не против? – просияла девушка.

– Не против чего? – насторожился я.

– Смены имиджа! – не моргнув глазом, ответила Алена. Так, приехали… – Давай сходим в торговый и подберем тебе какую-нибудь стильную рубашку?

Это она серьезно?

– Только не обижайся, пожалуйста! – снова смутилась Алена. – Тебе же во благо… Чтобы другие не подсмеивались! Поверь, в таких преображениях нет ничего страшного! Уж я-то знаю!

– Ну-у… – начал я. Сомнительная идея, конечно. Но если рассматривать это как очередное приключение рядом с Аленой… – Ну, хорошо!

– Урашечки! – обрадовалась Грохольская. – Прям сейчас двинем?

Ее энтузиазм меня пугал. Я вспомнил про байк, который дожидался меня на парковке. Тащиться за ним потом к универу…

– Ох ты ж ежик, – расстроенно покачала головой Алена, – мадам Бовари…

– Кто? – удивился я. – Какая мадам?

– Бовари! – повторила девушка. – Семинар! По зарубежке!

Отлично, я смогу спокойно съездить домой до своего «преображения».

– Хотя я все равно не готова…

Или не смогу…

– А, помирать, так с музыкой! – Грохольская беспечно махнула рукой и принялась запихивать свой сломанный ноут в рюкзак. – Не пойду на семинар! Ведь если спросят, все равно не отвечу…

– Эмм… мне все равно нужно заскочить домой! – сказал я. – За деньгами…

Грохольская помрачнела:

– Если у тебя сейчас финансовые трудности… – начала она.

– Нет-нет! – поспешно сказал я. – Все хорошо! Просто мне было бы удобно встретиться вечером…

– Хотя да. Мне тоже нужно домой забежать! – проговорила Алена и поспешно набрала кому-то сообщение. – Переодеться… А то, знаешь, эта физкультура… – Девушка поморщилась.

– Представляю! – закивал я.

– Давай я тебя до остановки провожу? – предложила Алена.

– Давай! – согласился я, и мы неспешно направились в противоположную от парковки сторону. Господи, какой абсурд! С каждой минутой мне казалось, что я все больше ввязываюсь в крупные неприятности…

Когда мы дошли до остановки, Алена внимательно проводила взглядом отъехавший микроавтобус.

– Твоя маршрутка? – предположил я.

– Маршрутка? – встрепенулась Алена. – Не-ет! Я вообще подругу жду! Ей вот сообщение писала… Она меня на машине подбросит! Я бы и сама, конечно, за руль села, но у меня прав нет!

– Понятно!

– Я право и лево путаю, – продолжила Грохольская.

– Ммм… – промычал я, усваивая эту информацию.

– И красный с зеленым. И Киру Найтли с Натали Портман! Это шутка такая, Димчик! – Алена нервно рассмеялась.

– Знаешь, – неуверенно начал я. – Давай встретимся в восемь в «Весне», у того самого лифта.

– В восемь? – деловито отозвалась Алена. – Что ж, в восемь мне подходит!

Я кивнул.

– Мне удобнее доехать до дома на трамвае! – сказал я, пятясь назад. – До вечера!

– До вечера! – растерянно проговорила Алена, а затем крикнула: – Ой, Дим! Трамвайная остановка в другой стороне!

– Точно! – криво улыбнулся я и резко изменил траекторию. – В «Весне»?

– В «Весне»!

– В восемь?

– В восемь!

– У лифта?

– Да иди уже! – рассмеялась девушка.

Только скрывшись за углом, я смог с облегчением выдохнуть. Грохольская решила заняться моим имиджем. Серьезно? Даже интересно, что из этого получится. Я усмехнулся и зашагал к парковке.