Эпилог

Создание этой книги повлияло на мое отношение к людям. Заключительные строчки я пишу в вагоне поезда лондонской подземки, движущегося по линии Виктория. Хмурое мартовское утро. Среда. Вагон переполнен, и это довольно неприятно. Все спешат на работу, и в таких условиях мало кого можно назвать эталоном вежливости. Однако мне нравится наблюдать за людьми. Мне нравится разглядывать лица – такие разные и такие похожие. Сейчас наши дороги совпадают – все мы направляемся в Брикстон, но на протяжении четырех миллиардов лет мы шли к этому моменту разными путями. Я смотрю на пассажиров и раздумываю о нашем удивительном виде. Да, мы действительно уникальны и можем делать множество невероятных вещей, на которые не способны никакие другие организмы. Конечно, все виды уникальны, и мы не умеем различать световые волны на 16 различных частотах, как кальмар. Мы не в состоянии пролететь без остановки полторы тысячи километров, как большинство перелетных птиц. Мы не можем дышать под водой.

Каждый вид особенный. Но наш фантастически эволюционировавший разум позволил нам стать технологическим видом. И множество вещей, которые мы не могли делать от природы, мы научились делать благодаря тому, что изобрели науку, технологию и культуру и непрерывно познаем окружающий мир и самих себя. Мы смотримся в зеркало, но не самовлюбленность или хвастовство заставляют нас изучать наше тело и нашу эволюцию. Мы делаем это из любопытства. Какая глупая фраза: «Любопытной Варваре на базаре нос оторвали»! Если ты не любопытен, значит, ты не человек. Мы заглядываем внутрь себя – в свое тело, в клетки, а вот теперь еще и в гены. А еще мы вглядываемся в небо, в земные недра и в глубины морей, а также в невидимый мир атомов, субатомных и квантовых частиц. Мы – исследователи, а наука – наш метод исследования.

Любая биологическая теория должна учитывать сходство и различия внутри вида и между видами. Да, мы особенные, мы особый вид высших приматов.

И вот я смотрю на лица людей в вагоне метро. Я разглядываю лицо одной женщины и думаю о белка́х, которые делают ее кожу такой гладкой и эластичной. Я вижу множество разноцветных глаз – от светло-голубых до черных, как ночь. И разное строение зубов (я не вижу, но знаю, что у лондонцев азиатского происхождения зубы не такие, как у остальных). Я думаю об этих генах, находящихся в сговоре с другими генами и варящихся в ими же замешанной биологической каше. Эта каша в организме каждого человека варится по-своему. Человек – уникальный вид. И каждый представитель нашего вида тоже уникален.

Уникальность – странное слово, не подходящее для объективной классификации, и в начале первой главы я намеренно не сказал об уникальности нашего вида. Тем не менее на свете никогда не было и никогда не будет точно такого же человека, как вы. Ваше лицо, физиология, метаболизм, опыт, семья, ДНК и история – хитрое сочетание космических обстоятельств в абсолютно равнодушной Вселенной. Вы уникальны по своей ДНК, но она возникла из ДНК миллионов людей, которые жили до вас. Мне нравится, что в вагоне метро рядом со мной едут люди, которые произошли от про́клятого Ричарда III или от человека, сделавшего обрезание Иисусу Христу. Здесь едут мои близкие и дальние родственники, с которыми у нас были общие предки, жившие в Европе в XV веке. Или викинги, впервые ступившие на вулканический берег Исландии. Мне нравится, что у всех нас есть общий предок, который, говоря словами Джозефа Чанга, сеял рис на берегах Янцзы или строил египетские пирамиды. Мне нравится, что наши предки были первыми людьми, которые приручили коров или коз, или научились лепить горшки, или охотились на вепрей или мамонтов, или занимались любовью с неандертальцами или денисовскими людьми и благодаря этому взяли их с нами в долгий путь, который предстояло проделать человечеству.

Пытаясь понять, кто мы такие, и как мы стали такими, какие мы есть, мы восстанавливаем прошлое. Конечно же мы – это не только ДНК, и мы проделали невероятно долгий путь. Если эта книга – вся история человечества, то письменная история человечества соответствует лишь одной букве, одному знаку из 660 тысяч. В этой капле в океане сосредоточены все наскальные рисунки, книги, картины, кости, дома, кухонные принадлежности и ДНК. Геном – это исторический роман, который мы изучаем и будем изучать всегда. Пока люди существуют, этому процессу изучения не будет конца. А вот моя книга здесь заканчивается.