Глава 1
Москва 1977
Анатолий Петрушевский занимался документами по делу Нины Ельцовой. Его лицо было бледным и хмурым. Опытному следователю не верилось, что им удастся быстро отыскать преступника. А если он из так называемой бриллиантовой мафии, о которой все знали и молчали, вскоре дело придется отправить в архив. Да, мотив ясен как день, разумеется, это ограбление. И что с того? Пока у них нет даже ниточки, чтобы зацепить хотя бы кого-нибудь в качестве подозреваемого. Подумав об этом, Анатолий недовольно поморщился. Хотя бы кого не надо. Надо поймать самого настоящего преступника! Но как выйти на его след? Может быть, сегодня его порадуют оперативники и судмедэксперт? Ох, Вадик, Вадик, сколько раз ты направлял расследование в нужное русло! Что, если и сейчас… Он вздрогнул от внезапно раздавшегося стука в дверь и расплылся в улыбке. Этот стук следователь узнал бы из тысячи. Марш болельщиков на его двери выбивал только Вадим, который никогда не отвлекал по пустякам. Значит, что-то нашел…
— Заходи, дорогой, — с грузинским акцентом проговорил Петрушевский.
— Спасибо, дорогой, — в тон ему ответил Козлов, появляясь на пороге. Его красивое смуглое лицо с родинкой над верхней губой выражало озадаченность. Петрушевский понял, что не ошибся. Сейчас эксперт поразит его очередным криминальным открытием.
— Что скажешь, дорогой? — шутливо продолжил он.
— Кое-что скажу, дорогой, — отозвался Вадим и сразу посерьезнел. — Вы вчера этого фрукта Шаповалова допрашивали?
— Ну, разумеется, ты и сам видел, — кивнул Анатолий, и от волнения рука предательски потянулась к носу. — Неужели он?
— Ну, пока так достоверно ответить не могу, — признался Козлов. — Только скажу: врет наш родственничек, говоря, что зашел в квартиру, увидел труп — и бегом звонить нам. Все было не так.
Следователь почувствовал, как вспотели ладони, и потянулся за платком.
— Не так? А как?
— Судя по его отпечаткам пальцев, этот субъект сначала прогулялся по квартире, нисколько не смущаясь убитой, осмотрел ящик с драгоценностями, полазил по сервантам, а уж потом соизволил сообщить в милицию. — Выпалив это, Вадим с надеждой посмотрел на Петрушевского: — Ну, как тебе сей факт?
— Факт отличный, как сказал бы наш Сарчук, — заметил Анатолий. — Однако пока у нас на этого фрукта ничего нет. Ну, скажет он, что от волнения заметался по квартире и уже не помнит точно, к чему прикасался. Я таких подозреваемых видел-перевидел. По-хорошему, в квартирке его сожительницы нужно провести обыск, да только полковник не даст на него разрешения. Для него пальцы нашего подозреваемого не доказательство. К тому же он и раньше бывал у Ельцовой, во всяком случае, на это Шаповалов обязательно обратит наше внимание, а Софья все подтвердит.
— Ну, тут мы можем упереться: отпечаточки свеженькие, — возразил Козлов. — Однако насчет всего остального ты прав. Даже не знаю, что и сказать.
— Ничего не говори, — остановил его Петрушевский. — Думаю, я знаю, что делать. Пусть с ним поработает участковый. Попрошу Сарчука, чтобы звякнул ему — чем черт не шутит, как говорится, а вдруг? Кстати, не исключено, что они с нашим Виктором окажутся приятелями. Иногда мне кажется, Сарчук в Москве всех участковых знает.
— А вот и я, — белокурый Виктор бесшумно возник в кабинете следователя и взъерошил кудрявый чуб. — Зачем понадобился вашему величеству?
— Затем, что никто во всей Москве так не знаком с участковыми, как ты, — отозвался Анатолий, улыбаясь во всю ширь. Он любил Сарчука за его профессионализм, какой-то особый юмор, умение находить общий язык с любыми категориями людей. — Ты должен поговорить с участковым, в ведении которого находится дом Софьи Ельцовой. Пусть тот зайдет к ним, приглядится, так сказать, обстановочку оценит, с соседями побеседует.
Виктор показал зубы, которым позавидовала бы любая актриса.
— Кто там у них участковый? — Он наморщил гладкий лоб. — Да кто бы ни был, я выясню и отправлю его к сестренке погибшей.
— Давай перед этим проинструктируй, что хочешь узнать, — напутствовал его следователь, хотя прекрасно понимал, что и без его напутствий Виктор это дело выполнит с блеском. — Сразу мне доложишь.
Виктор приложил руку к воображаемому козырьку:
— Есть, товарищ генерал.
