Эдион
Где-то к северу от Дорнана, Питория

Солнце клонилось к закату уже третий раз с тех пор, как они сбежали из Дорнана. Весь этот день они медленно ехали на север. Плечо Марша причиняло ему ужасную боль, стоило только его лошади пойти быстрее прогулочного шага. Теперь, когда они расселись вокруг костра, Эдион спросил:

– Может, завтра нам стоит повернуть на запад, к побережью? Марш так долго не протянет.

Холивелл покачал головой:

– Поскольку мы можем ехать только медленно, мы вынуждены держаться тихих маршрутов, ваше высочество. Нам не удрать от преследователей, поэтому нам приходится избегать их. А люди шерифа первым делом начнут искать вас именно в портах.

– Если они вообще будут меня искать, – заметил Эдион.

– Они нашли вашу сумку рядом с телом одного из помощников шерифа. И хотя я уверен, что у него служат далеко не самые великие умы, не сомневаюсь, что у них хватит мозгов связать эти факты.

Эдион пожалел, что рассказал о своей сумке Маршу. Точнее, он пожалел, что Марш рассказал об этом Холивеллу.

– Как вы обращаетесь с мечом, ваше высочество?

На какой-то момент Эдиону показалось, что он уловил в голосе Холивелла издёвку, но, когда он взглянул на старшего слугу, на лице мужчины был искренний интерес. Эдион невесело рассмеялся.

– Уверен, вы заметили, что я не ношу при себе меч. И просто чтобы вы ещё лучше понимали с кем имеете дело, как правило, в драке меня избивают до полусмерти и обливают мочой.

Холивелл наклонил голову:

– Вы весьма недурно справились с человеком шерифа.

Эдион не ответил. Он не гордился содеянным. Что теперь станется с семьёй убитого? Его женой? Его лишившимися отца детьми? Их горе – его рук дело.

– Пойдёте в караул первым, ваше высочество? – спросил Холивелл. – Потом мы с Маршем сменим вас, и вы сможете проспать до рассвета.

Эдион кивнул, Холивелл улёгся на землю и закрыл глаза. Эдион не был уверен, как именно ему предполагается караулить.

В первую ночь он лишь сидел и прислушивался к звукам леса и храпу Холивелла, да разглядывал лицо Марша в тусклом свете новой луны. Но даже это занятие больше не приносило никакого удовольствия: лицо Марша блестело от горячечного пота.

Словно прочтя мысли Эдиона, Марш повернулся к нему. В лунном свете его глаза выглядели бледнее обычного.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Эдион, ласково улыбнувшись.

Марш отвернулся и произнёс:

– Со мной всё будет в порядке, ваше высочество.

«Иностранцу больно. Я не могу разглядеть, выживет он или умрёт…»

Эдион встряхнул головой. Пока что мадам Эрут во всём была права, но даже если у неё и не было ответов на все вопросы, Эдион твёрдо решил, что, если от него что-то да зависит, Марш не умрёт.

Он подобрался поближе и предложил:

– Дай взглянуть на твою рану. Я промою её ещё раз. Немного холодной воды из ручья поможет тебе.

Марш не ответил. К этому моменту Эдион уже понял, что отсутствие возражений было признанием того, что Марш испытывал страдания. Эдион аккуратно снял повязку. Кожа юноши опухла и была горячей, на повязке и на ране остались корки запёкшейся крови и засохшего гноя. Рана выглядела плохо, и с тех пор, как Эдион в последний раз видел её, всё определённо стало ещё хуже.

Он промыл рану, но этого было недостаточно. Эдион не сомневался, что дым каким-то образом помог ему исцелиться от побоев, нанесённых людьми Стоуна. Его синяки исчезли, а расшатавшийся и грозившийся выпасть зуб теперь стоял крепко, словно скала.

Если дым излечил его, он может сработать и с Маршем.

Но как? Эдион вдохнул его. У Марша был глубокий порез на плече. Эдион достал бутылку с дымом и аккуратно приложил к ране, но Марш всё равно вскрикнул от боли.

– Что ты делаешь? – спросил он.

– Мне кажется, это может помочь, – Эдион почувствовал себя нелепо, даже просто произнеся это вслух.

– Помочь как?

– Помочь исцелить тебя. Я принял ванну вместе с бутылкой дыма, и все мои синяки исчезли. Охранники Стоуна практически выбили мне один зуб, и теперь он опять цел.

Он вспомнил, как дым у него во рту, казалось бы, искал расшатанный зуб. Возможно, точно так же он сейчас будет искать рану Марша, но как не дать ему испариться? Эдиону требовался какой-то сосуд, но у него были только оловянные миски из сумки Марша, а они были слишком большие.

Но Эдион мог сделать ещё кое-что. Он мог вдохнуть какое-то количество дыма себе в рот, а затем приложиться губами к плечу Марша. Не самое плохое занятие в мире. Но что, если он вдохнет дым и отключится? Эдиону нужно было сосредоточиться и удержать дым у себя во рту.

– У меня есть идея. Если ты позволишь мне попробовать.

Марш повернул к нему голову. Его глаза были подобны лунному свету. Он моргнул и сказал:

– Попробуй.

Эдион достал бутылку с дымом. Она ярко сверкала во тьме, почти что пульсировала жизнью. Эдион перевернул её вверх дном, вытащил пробку, выпустил наружу облачко дыма и тут же втянул его в рот. Затем он склонился над Маршем. Их взгляды встретились и на миг застыли, сила взгляда юного слуги заставила Эдиона окаменеть. Затем медленно, очень медленно, Эдион принялся опускать голову, пока его губы не коснулись кожи Марша.

Марш охнул, его руки вцепились в плечи Эдиона, и юноша так и не понял, была ли тому причиной боль, или же удовольствие. Затем Эдион раздвинул губы и выдохнул демонический дым на рану Марша. Затем он задержал дыхание, пытаясь не вдохнуть дым обратно, но принц уже чувствовал в голове некоторую лёгкость, словно его тело парило в воздухе. Он не смог удержаться от улыбки, настолько хорошо ему было. Дым тем временем нашел щёлочку во рту Эдиона, и юноша принялся наблюдать за тем, как дым вздымается к небу и исчезает из виду. Затем Эдион взглянул на Марша.

– Ты что-нибудь почувствовал?

– Тепло, – ответил Марш, закрывая глаза.

Эдион осмотрел рану Марша. Он надышался дыма, или рана уже не выглядела столь зловеще? Юноша выпустил из бутылки ещё немного дыма, снова вдохнул его и ещё раз прикоснулся губами к коже юного абаска. Эдион чувствовал вкус дыма, его жар, во рту дым клубился ещё быстрее, чем в бутылке. Юноша затаил дыхание и не двигался так долго, как это вообще было возможно, а после выпустил дым. Затем Эдион посмотрел на Марша, чтобы разделить этот момент с ним, но глаза молодого слуги были закрыты.

Теперь в этом не оставалось никаких сомнений. Опухоль спала, порез закрылся, начал образовываться шрам.

Но у Эдиона закружилась голова. Он так устал, что не мог удержать глаза открытыми. Обхватив бутылку с дымом, он свернулся калачиком возле тела Марша и заснул.