Кэтрин
Бриган, Бригант

Кэтрин была в замковой библиотеке, прощаясь с книгами – вещами, с которыми она была больше знакома и к которым испытывала больше симпатий, чем к большинству населения Бриганта. Услышав о смерти Эмброуза, она рыдала и проклинала своё расстройство. Часть её разума подсказывала, что это может быть ложью, но она так никогда и не узнает наверняка, и всю жизнь будет гадать, жив он или нет. Только они знают правду. И улыбка Нойеса сообщила Кэтрин, что он прекрасно об этом знает. Он знал, что она никогда не будет уверена, никогда не будет в точности знать, умер ли Эмброуз в замковых подземельях или сбежал на свободу. Это знание было во власти Нойеса, и он злоупотреблял им точно так же, как и всем остальным.

Мужчины и власть. Они любили власть и пристрастились к ней сильнее, чем Кэтрин могла понять. А её любовь к Эмброузу, её тяга к нему, что ж, они никуда не делись. Эмброуз по-прежнему занимал её мысли, оставался в её памяти и там, в её воспоминаниях, он всегда будет жив.

Кэтрин пробежалась пальцем по словам, ознаменовавшим факт её рождения, словам, которым было столько же лет, сколько ей, и даже в этих скупых строчках ощущалось влияние короля. Он был повсюду, принцессе казалось, что он наблюдает за ней даже сейчас, хотя это, конечно же, было абсурдом, однако девушка всё равно огляделась по сторонам.

Кэтрин подозревала, что её роды были первым и последним случаем, когда она заставила отца ждать. И, скорее всего, король бы не ждал столь терпеливо, вообще бы не стал ждать, если бы знал, что в конце этого процесса на свет появится девочка.

Факты рождения Бориса и Гарольда также были записаны в книге, причём в гораздо больших подробностях – радость короля занимала несколько предложений, но это было объяснимо: Борис был наследником престола, Гарольд стоял вторым в очереди на трон. В теории, Кэтрин была третьей в этой очереди, но королю настолько претила мысль о женском правлении, что мать как-то призналась ей: Алоизий с большей охотой увидит на троне сыновей своего ненавистного брата Телония, чем её. Однако сыновья Телония недавно умерли, этот факт был также отмечен в «Семейных архивах», вместе с комментарием, что после смерти юных принцев «Калидор стал на один шаг ближе к возвращению под власть своего истинного короля Алоизия».

Странная вещь, будущее целой страны настолько сильно зависело от таких вещей, как здоровье королевских детей или успеха на войне. Смерти сыновей Телония доказали, как изменчива фортуна. После того, как Телоний победил в войне и отбил вторжение своего брата, казалось, что он навеки закрепил за своей династией права на калидорский престол, но теперь будущее Калидора повисло в воздухе. И точно так же, забери болезнь Гарольда или случись что с Борисом, и Кэтрин станет законной наследницей престола и Бриганта, и Калидора.

Разумеется, её свадьба с Цзяном сделает такое наследство гораздо менее вероятным. Как только она выйдет замуж, её перестанут считать бригантийкой. Её верность будет принадлежать мужу и Питории. Лорды Бриганта или Калидора вряд ли примут на своём престоле чужака. Возможно, именно поэтому её отец так радовался этому браку? Потому что он полностью лишал её шансов, какими бы ничтожными они не были, когда-либо претендовать на трон Бриганта.

Изабелла много раз повторяла дочери, что её отец был не только королём, но ещё и мужчиной. Алоизий не понимал женщин и считал, что они сильно отличаются от него. «Он верит в то, что женщины слабы и менее значимы, – наставляла её мать, – никогда не пытайся казаться глупой, ты его дочь, в конце концов, но ты никогда не должна выглядеть так, будто знаешь больше или лучше, чем он или твои братья».

Позволяя страницам «Королевских архивов» закрыться, Кэтрин с печалью подумала, что полностью пренебрегла этим советом во время своей последней аудиенции у отца. Они заставили её страдать за это, и всё же… она выжила.

Кэтрин отнесла книгу обратно на полку и взяла другой столь же внушительный фолиант, «Записи королевского хозяйства». В её голове снова послышался голос матери: «Королева обязана знать доходы и расходы двора». По большей части Кэтрин считала счетоводство необычайно скучным, но в книге была глава, посвящённая затратам на её свадьбу, и девушку тянуло к ней с тех пор, как она впервые на неё наткнулась. В этой главе она могла увидеть, во сколько отец оценивает её в фунтах, шиллингах и пенсах. И эту сумму нельзя было назвать незначительной.

В последний год много платежей ушло на визиты, делегации и подарки. Первый подарок принцу Цзяну от её отца – «жеребец, чёрный, пятнадцать локтей, возраст четыре года, отличная походка» – обошёлся ему недорого, так как был воспитан в королевских конюшнях, но жеребца списали в сокращение стоимости активов, оценив в тридцать фунтов. Кэтрин задумалась, не удостоится ли она, также воспитанная в королевском хозяйстве, аналогичной записи после замужества. «Девушка, тихая, маленькая, почти семнадцати годов от роду, склонна к безрассудству. Сокращение стоимости активов: пятьдесят фунтов и десять шиллингов».

Но жеребец был сущим пустяком по сравнению с расходами на визиты королевских представителей в Питорию для «оценки совместимости пары» – на аренду кораблей и подарки для питорианской знати ушли сотни фунтов. Затем представители жениха были приглашены с ответным визитом в Бригант, и ещё сотни фунтов ушли на роскошные развлечения, еду и вино. Её отец вел себя исключительно размашисто и экстравагантно, особенно если учесть, насколько скудны были бригантийские финансы.

Кэтрин вернулась обратно к разделу доходов и расходов. Это было мрачное чтение. Ежемесячные доходы с налогов были стабильны, но малы, а поступления с золотых шахт и вовсе сократились до нуля. После того, как война опустошила казну, отец увеличил добычу на севере, и в первое время доходы возросли, но теперь золотые шахты почти истощились. Между тем расходы покрывали страницу за страницей: зарплаты персонала, нескончаемые счета за еду и прочие траты, начиная от «Одежды, 6 пенсов» и заканчивая «Два бочонка красного вина, 5 фунтов и 7 шиллингов».

Кэтрин закрыла книгу, шелестя страницами, и внезапно заметила ещё одну заполненную страницу.

Она была в самом конце, почти по соседству с затратами на свадьбу, и называлась «Филдинг». Где она уже слышала это название?

Там было всего три записи, первая датирована прошлой осенью.

Кэтрин уставилась на записи. Стоимость формы и палаток была самой обычной, но две сотни фунтов за дым были огромной суммой, заплаченной за крайне странный товар? Неужели это был демонический дым?

Пока Кэтрин читала о Питории, пытаясь подготовить себя к замужеству, в одной из книг она наткнулась на упоминание демонического дыма, крайне редкой вещи в Бриганте. Автор книги заявлял, что это была кровь странных созданий, предположительно живущих на пустынном горном плато на севере Питории. Кэтрин читала, что в столице страны, Торнии, существуют нелегальные притоны, в которых люди вдыхали дым и тратили целые дни своих жизней на «наслаждение демоническим дыханием». Но она не могла понять, зачем дым понадобился её отцу. Алоизий ненавидел даже вино и пиво, говоря, что от них мужчины тупеют и слабеют. Девушка не могла взять в толк, почему дым мог привлекать его больше алкоголя. И сколько дыма можно купить на две сотни фунтов? Это была приличная сумма. Ну явно же её никак нельзя было потратить на кровь какого-то магического существа?

И тут Кэтрин вспомнила. Филдинг – это же то самое место, где убили сира Освальда и схватили леди Анну. Она читала об обстоятельствах ареста, пока пыталась узнать что-либо о казнях.

Выходит, леди Анна и сир Освальд были в этом месте. Видели ли они палатки, форму и дым?

И вот тогда Кэтрин вспомнила кое-что ещё. Она возбуждённо вскочила и углубилась в библиотеку. Девушка знала, что ищет – старую любимую книгу, впервые познакомившую её с языком знаков. Нужный фолиант нашёлся, и девушка принялась быстро пролистывать страницы.

Во время казни леди Анна показала «поцелуй» своей правой рукой, совместив его с «кулаком», хотя «кулак» получился весьма посредственным, поскольку два пальца на левой руке были сломаны и не сгибались. Кэтрин тогда предположила, что всему виной сломанные пальцы. Но что, если это было не так? Что, если леди Анна показывала что-то другое?

Кэтрин нашла нужную страницу.