Тесей не сомкнул глаз, и следующие несколько часов пролетели для него как в лихорадочной грезе. Он встретил женщину, с которой ему суждено разделить жизнь. Боги были добры.

Никак не счесть ему было хода часов. Первым из афинян проснулся капитан их корабля. Подошел к Тесею, и они вместе оглядели спавших юнцов. Те лежали на полу, обнимая друг друга, – самый цвет афинской молодежи.

– Говорят, чудище убивает быстро, – проговорил капитан. – Втыкает рога и вздергивает голову, вспарывает легкие и сердце. Есть смерти и похуже.

– Умрет сегодня Минотавр.

– Владыка?

– Предположим, меня изберут первым, но я вернусь тем же путем, каким уйду. Подготовишь остальных к бою?

– Мы безоружны.

– Я подумаю, как тут выкрутиться.

– Славное это дело – сеять зерна надежды, но… великий Зевс, что это было? – Капитан умолк и завертел головой, на лице его возник ужас.

Из глубин дворца донесся звук, какого их уши сроду не слышали. Глубокий, скорбный мык, постепенно превращавшийся в страшный вой ярости.

Тесей положил руку на плечо капитану.

– Это наш дружок Минотавр проснулся и требует завтрак.

В этот миг распахнулась дверь и в камеру вошли четверо солдат, а за ними жирный и самодовольный начальник стражи.

– Встать! Встать, свора вы эдакая! – рявкнул он, расхаживая туда-сюда и пиная сонных пленников. – Так-так… кого бы нам выбрать, а? – Юные афиняне сжались и попытались стать невидимыми. – Ты! – Начальник упер указательный палец в Тесея. – Да, ты. За мной.

Остальные афиняне скрыли естественное облегчение от того, что на сегодня их пощадили, нисколько не убедительными воплями потрясения и скорби.

– Нет-нет! Только не царевич Тесей!

Один даже осмелился выкрикнуть:

– Возьми меня! Возьми меня вместо него!

Тесей утихомирил их.

– Отважные друзья, – сказал он. – Я иду по доброй воле и радостно приму свой удел. Не бойтесь, мы еще встретимся и посмеемся, вспоминая все это.

Начальник стражи толкнул его к двери. Тесей зажал клубок ниток под мышкой и понадеялся, что странное положение его руки спишут на страх.

Пока они шли все дальше по темному коридору, начальник стражи покосился на Тесея:

– Чем ты расстроил царевну Ариадну, а? Она умоляла меня, чтоб высокий с медными волосами попал в лабиринт первым. Что ты ей сказал?

– Понятия не имею.

– Наверняка же сказал что-то.

– Может, все из-за того, как я на нее смотрел.

– Ну, ты за это поплатишься уж точно.

Они приблизились к громадным бронзовым воротам, в которые была врезана дверка поменьше, – ее-то начальник стражи и открыл.

– Заходи, приятель. Найдешь дорогу назад к этой двери, что ж… но никто пока не находил – и не найдет. – Пихнул Тесея внутрь. – Передавай человеку-быку приветы от меня.

Дверь закрылась, Тесея обступила темнота. Но полной она не была: высоко в потолке имелись решетки, они пропускали достаточно лунного света, чтобы удавалось разглядеть сырые углы прохода, где он оказался.

Тесей постоял немного, приучая зрение к новым условиям. Сочившийся свет показывал ему дверку, через которую он попал сюда. Тесей подергал ручку. Не заперта!

– Ой нет, приятель, – послышался ехидный голос начальника стражи. – Я никуда не денусь, пока не пойму, что ты ушел. – Тесей ощутил, как дверь толкают и захлопывают повторно. Да и пусть, на его стороне двери торчала клепка, к которой можно прикрепить нитку.

Тесей развернулся и пошел прочь от двери, разматывая нить.

Ничего подобного прежде ему переживать не приходилось. Поначалу чувствовалось, что пол подымается, а затем Тесей завернул за угол, и пол пошел вниз. Тесей ошеломленно замер, заметив, как навстречу ему кто-то крадется. Рассмеялся, поняв, что это его собственное отражение в полированной бронзовой обшивке. Еще четырежды видел он такое на своем пути. Углы и тупики смущали его. Один раз ему показалось, что он совершил полный круг, но это вряд ли – судя по запаху и постоянному понижению пола.

Тесей начал улавливать далекие звуки, они делались все громче по мере движения: шарканье, топот, мычание, фырканье и рык. Была в этом рыке и фырканье некая горечь, о чем-то напомнившая Тесею. Он уже почти вспомнил, о чем именно, однако тут наступил на что-то, и оно хрустнуло у него под ногами. Тесей остановился и подобрал человеческое ребро, а следом еще одно, и еще.

– Астерион, о Астерион! – крикнул он. – Я иду за – тобой…

Он прижался к стене и выглянул в длинный коридор, откуда проникало больше света, чем он привык видеть в последние полчаса. Высокая кровля, открытая небу, впускала лунный свет в самое сердце лабиринта, насколько Тесей смог понять. Он уже столько раз свернул, столько раз поднялся и спустился, что и не вспомнить, чуть не столкнулся с десятком зеркал и стен в тупиках. Казалось, он вернулся своим же путем не раз и не два, навил петель вокруг, вверх и вдоль одних и тех же переходов, но – если верить следу, оставленному им, его нити, – это все иллюзия. Гений этого лабиринта был и в видимой, и в действительной сложности. Лабиринт наводил панику и подтачивал веру в свои силы.

Тесей приближался к центральному залу, и запах гниющей плоти, дерьма и мочи бил ему в ноздри. Царевич положил почти полностью размотанный клубок на пол, кашляя от вони. Каменный пол выровнялся, и Тесей не сомневался, что его спасительная нить никуда не денется.

Он с восторгом осознавал, что совершенно не боится, но изумленно ощущал, как грохочет у него в груди сердце. Может ли быть, что он боится, но не понимает этого? Впереди зашаркали, зарычали и затопали. Из открытой кровли лилось столько яркого серебристого света, что Тесею, чтобы видеть все вокруг ясно, пришлось зажмуриться, а затем широко раскрыть глаза.

Логово Минотавра. Тесей шел по костям, комьям навоза и сырой соломе, которую, судя по всему, бросали через крышу. Тишина – лишь шумные удары сердца, треск и шуршание шагов. Но вот и новый звук – скрежет рога по камню. Что-то там в углу шевелится. Оттуда надвинулась фигура, вышла из тени. Красные глаза горели, глядя на смертного, осмелившегося приблизиться.

– Привет… – сказал Тесей. Собирался произнести это слово громко и отчетливо, а получилось шепотом.

Громадная голова вскинулась, и Минотавр исторг чудовищный рев. Звук заметался эхом по камням и полетел по четырем коридорам, что расходились из этого срединного зала. Тесей шагнул вперед по своему коридору.

– Нет-нет, – произнес он, – меня этим не напугаешь. Любой бык на лугу умеет реветь.

Глаза Тесея различали все больше мелочей. Минотавр стоял выпрямившись, на двух человечьих ногах. Голова громадная, рога острые. Шея расширялась у основания, ниже – человеческие плечи, грудь, покрытая то ли шерстью, похожей на волосы, то ли волосами, похожими на шерсть; этим же заросло и все остальное тело. Здоровенный хер болтался между ног, чуть ли не до самых копыт, что били и скребли каменные плиты. Чудище прекратило реветь и косо глянуло на Тесея. С рыла свисала длинная вожжа слюней.

– Ну и видок у тебя, а? – произнес Тесей. – Тут вообще, что ли, никто не прибирается?

Они оба вскинули головы и посмотрели на квадрат света над ними.

Эта комическая одновременность насмешила Тесея.

– Я правда верю, что ты меня понял.

Минотавр зарычал, фыркнул и мыкнул.

Тесей потрясенно осознал наконец, что же такое показалось ему странным в голосе этого чудища. Оно подражало ритмам человеческой речи. Пусть и неизъяснимо это, но Тесей почему-то не сомневался: Минотавр пытается говорить, но бычьи голосовые связки, с которыми он родился, не приспособлены для нужных звуков.

– Ты пытаешься говорить, верно?

Хриплый крик, исторгнутый бычьей головой, совершенно точно был согласием.

– Бедолага. Астерион – тебя же так зовут? Астерион, послушай. Я знаю, как выйти отсюда. Чего б тебе не пойти со мной? Вместе поплывем в Афины. Я пригляжу, чтобы тебе выделили целое поле.

Раздалось нечто, похожее на вой, и зверь затряс могучим подгрудком.

– Нет? А что?

Минотавр выпрямился и заорал.

– Да тихо ты. Попробуй помочь мне понять тебя, – невозмутимо проговорил Тесей. – Ну правда же что угодно лучше драки? У драки может быть только один исход. Я тебя убью. Мне не хочется. Теперь, когда мы познакомились, ты мне, кажется, нравишься.

Теперь Минотавр силился выдать новый звук. Сосредоточился и подал все дыхание в стон, который уху Тесея показался звуками: «Умей-и-я! Умей-и-я!»

И тут он понял.

– Убей меня? Ты говоришь «убей меня»?

Минотавр согласно повесил свою громадную голову.

– Убить тебя? Не проси меня об этом.

Минотавр вскинулся.

– Умей-и-я! Умей-и-я!

Тесей тоже расправил плечи.

– Пусть тогда будет хотя бы дуэль, – произнес он. – Ты убей меня… убей меня! – С этими словами он прицельно пнул кучу навоза. Увесистые ошметки полетели Минотавру в морду. – Ну же, давай!

Чудище взревело от ярости – его собственное дерьмо жгло ему глаза. Он затопал копытами, затряс головой и ринулся на Тесея.

Тесей шагнул влево, затем вправо, маня за собой Минотавра. Зверь растерянно тряс головой.

– Ну же! Ну же! Иди сюда! – кричал Тесей, отступая к стене.

Минотавр решился, пригнул рогатую голову и бросился. Тесей отскочил в сторону в последний миг, и Минотавр влетел башкой в каменную стену. Левый рог отломился с громким треском и повис. Тесей совершил сальто вперед, оторвал рог, и не успело ошалевшее животное осознать, что происходит, Тесей воткнул ему рог глубоко в складки на горле и яростно рванул в сторону, рассекая глотку.

Фонтан крови окатил Тесея с головы до пят. Чудище мотало туда-сюда в дерганой пляске, все больше крови изливалось из горла. Копыта поскользнулись на мокрых от крови камнях, и Минотавр упал, содрогаясь, наземь.

Тесей склонил колени рядом и тихонько зашептал зверю на ухо:

– Я отправляю тебя на вечный покой стремительно и с почтением, Астерион. Мир узнает, что ты погиб храброй и благородной смертью.

Надрез на горле зверя расслабил, должно быть, тугие голосовые связки, что еще несколько мгновений назад отказывали Минотавру в человеческой речи. Теперь же, хоть и бурлила кровь из раззявленной раны, зверь смог говорить. Тесей услышал совершенно отчетливо – как от любого оратора на Акрополисе – слово «спасибо» прежде, чем от чудовищного тела отлетел дух.

– Прощай, человек-бык, – шепнул Тесей. – Прощай, Астерион, сын Пасифаи, сын Быка из моря, Критского быка, Марафонского быка. Прощай, брат прекрасной Ариадны. Прощай, прощай.