Медея восстает
История Ясона и Медеи далее продолжается в Коринфе, где они нашли пристанище от гнева Акаста и жителей Иолка.
Царь КРЕОНТ предложил им пристанище, и вскоре они уютно обустроили себе жизнь в царском дворце. Медея родила Ясону троих сыновей, и все было хорошо, пока Ясон не положил глаз на дочку Креонта КРЕУСУ.
Стрела Эрота, попав в Медею, никогда еще не пронзала сердце, готовое к более самозабвенному служению. Любовь Медеи к Ясону была животной, одержимой и устрашающе пылкой. Ее ярость, когда открылось ей предательство Ясона, оказалась совершенно вулканической.
Она поклялась отомстить, однако ей хватило внутренней силы скрыть свое бешенство, боль и необратимые намерения.
– Может ли это быть правдой, – спросила она у Ясона, – что ты решил оставить меня?
– Это политическое, – ответил он. – Если женюсь на родне Креонта, наши дети в один прекрасный день смогут править и Коринфом, и Иолком. Ты же, конечно, понимаешь, до чего это ценно?
– После всего, что я для тебя сделала? – Медея старалась не повышать голос. – Кто помог тебе победить огнедышащих быков и великого змея в роще Ареса? Кто одолел Талоса Критского…
– Да-да-да. Но это все Афродита, если вдуматься. Идмон мне объяснил перед смертью. Афродита наслала Эрота, чтобы ты в меня влюбилась. По приказу моей заступницы Геры. Это все на самом деле она, она помогла мне. Ты была попросту ее орудием.
Попросту. Ее. Орудием. В грядущие дни Медея еще повторит эти слова много-много раз. Но сейчас из уст ее прозвучало вот что:
– Ну конечно, любовь моя. Ты прав. Я знаю. И я счастлива за тебя – и за Креусу, и за ее семью. И чтобы доказать это, я пошлю ей самый изысканный свадебный подарок, какой только смогу добыть.
– Ты ангел. – Ясон расцеловал ее в обе щеки. – Я знал, что ты все поймешь.
Игриво шлепнув ее по заду, он вышел из комнаты.
Мужчины! Беда не в том, что они недоразвиты, неотесанны, поверхностны и черствы, хотя, рискну заметить, многие именно таковы. Мужчины, будь они неладны, слепы. Невероятно тупы. Во всяком случае, мужчины в мифах и художественной литературе. В жизни мы, разумеется, проницательны, сообразительны и безупречны.
Креуса получила свадебный подарок – золотой венец из листьев и роскошно вышитую и надушенную тунику, – оба предмета Медея пропитала смертоносным ядом. Креусе не терпелось примерить все это перед зеркалом из полированной бронзы. В считаные минуты яд прожег ей кожу и попал в кровь. На вопли боли примчался Креонт, ее отец, и дочка принялась умирать у него на руках, стеная и плача. Но царь, попытавшись уложить ее тело на пол, обнаружил, что ядовитая туника прилипла к нему, и тоже умер в муках.
Далее Медея изготовилась убить своих сыновей.
Может показаться, что деяние, задуманное Медеей, – едва ли не самое ужасное в списке ее чудовищных преступлений, однако в «Медее» Еврипид влагает в ее уста великолепную речь, где она размышляет, осуществлять ли замысел. Эта речь – один из величайших монологов в мировой драматургии. Благодаря ему Медее можно посочувствовать – как трагической и совершенно человечной драматической героине.
Мучается она, размышляя о детоубийстве. Поначалу решает, что не осмелится на такое – и вообще нельзя этому случиться. А затем представляет себе судьбу этих детей, если замысел не осуществить. Жизнь у них отнимут куда менее милосердные руки.
Медея
Так… решено, подруги… Я сейчас
Прикончу их и уберусь отсюда,
Иначе сделает другая и моей
Враждебнее рука, но то же; жребий
Им умереть теперь. Пускай же мать
Сама его и выполнит.
Ты, сердце,
Вооружись! Зачем мы медлим? Трус
Пред ужасом один лишь неизбежным
Еще стоит в раздумье. Ты, рука
Злосчастная, за нож берись… Медея,
Вот тот барьер, откуда ты начнешь
Печальный бег сейчас. О, не давай
Себя сломить воспоминаньям, мукой
И негой полным; на сегодня ты
Не мать им, нет, но завтра сердце плачем
Насытишь ты. Ты убиваешь их
И любишь. О, как я несчастна, жены.
Поражающий воображение театральный эффект: Медея появляется над сценой в колеснице, запряженной драконами, присланной ее дедом Гелиосом, богом Солнца. Тела детей – при Медее: она опасается, что, если оставить их в Коринфе, их не погребут достойно. Ясон, которому сообщили, что стряслось с его сыновьями, взывает к ней. Великолепен их обмен обвинениями и проклятьями. Последняя мольба Ясона отклика не находит.
Ясон
О, ради богов… О, дай мне
Их нежное тело
Обнять… только тронуть.
Медея
Ты просишь напрасно.
Свет бледнеет.
(Улетает к Афинам)
В Афинах мы с Медеей еще встретимся.
Раздавленный Ясон продолжил жить в Коринфе, пока его старый друг, аргонавт Пелей, брат Теламона, не уговорил его вернуться в Иолк и сбросить Акаста. Это им удалось, и Ясон наконец стал царем. Впрочем, правил он недолго. Однажды заснул он вечером под кормой любимого «Арго», на него упала прогнившая, плохо закрепленная балка – и убила его наповал.
Вырезная фигура на носу пробормотала:
– Предупреждала я его, когда Толкучие скалы попортили корму. «Хорошенько чини афластон, – сказала я. – Хорошенько чини, а не то придет день тебе горько жалеть». Вот же смертные, хоть кол на голове теши.
