Орфей был Моцартом древнего мира. Даже более того. Орфей был Коулом Портером, Шекспиром, Ленноном и Маккартни, Аделью, Принсом, Лучано Паваротти, Леди Гагой и Кендриком Ламаром Древнего мира, признанным сладкоголосым мастером слов и музыки. При жизни слава его распространилась по всему Средиземноморью и далее. Говорили, что его чистый голос и несравненная игра способны зачаровывать зверя в полях, рыбу в морях, птицу в небесах и даже вдыхать душу в камни и воды. Сами реки изменяли свое течение, чтобы послушать его. Гермес изобрел лиру, Аполлон усовершенствовал ее, а Орфей сделал ее безупречной.

Насчет матери Орфея сомнений нет, а вот об отце такого сказать нельзя. И тут мы вновь касаемся темы, повторяющейся в Эпоху героев в разных вариантах. Темы двойного отцовства. КАЛЛИОПА, Прекрасный Голос, муза эпической поэзии, стала матерью Орфея от смертного человека, фракийского царя ЭАГРА. Но и Аполлона считают отцом Орфея, и Орфей был у этого бога любимцем. Так или иначе, юный Орфей резвился в компании своей матери и восьми тетушек-муз на горе Парнас, и вот там-то обожавший его Аполлон вручил сыну золотую лиру и лично выучил ребенка на ней играть.

Вскоре этот самородок овладел инструментом лучше папы, бога музыки. В отличие от МАРСИЯ, который, возможно, был Орфею единокровным братом, Орфей не выхвалялся перед Аполлоном своими навыками – и не вызывал опрометчиво своего божественного отца на состязание. Нет, дни напролет оттачивал Орфей свое мастерство, чаруя птиц в воздухе и зверей в поле, и ветви деревьев клонились, чтобы послушать его лиру, а рыбы выпрыгивали из воды и восторженно булькали под его нежные, соблазнительные наигрыши.

Нрав у Орфея был милый, как его игра и пение. Он играл из любви к музыке, а его песни прославляли красоту этого мира и величие любви.