Так же, как по завершении подвигов, Геракл и теперь задумался о женитьбе. На сей раз он вспомнил встречу в царстве Аида с тенью Мелеагра и свое обещание жениться на сестре этого старого друга Деянире.

Решено – сделано: Геракл отправился к Деянире в Калидон просить ее руки и обнаружил, что к ней навязывался в женихи речной бог АХЕЛОЙ. Он предстал пред ней в трех разных обличьях: быка, змеи и полубыка-получеловека. Наверное, полагал, будто таков соблазнительный обряд сватовства и девушка против него не устоит, но Деянира преисполнилась ужаса и отвращения. По сравнению с речным чудищем-оборотнем Геракл показался милым, нормальным и пригодным к супружеству кандидатом, и его ухаживания она приняла с облегчением. Но чтобы заполучить Деяниру, Гераклу предстояло сперва победить своего соперника.

Ахелой был, разумеется, бессмертен, поэтому Геракл не мог его убить, зато легко заставил соперника сдаться, попутно отломав ему рог. Чтобы заполучить рог обратно, побежденный Ахелой предложил взамен знаменитый Рог изобилия, который римляне назвали КОРНУКОПИЕЙ. Юный Зевс нечаянно оторвал его от головы своей любимой АМАЛЬТЕИ, козы-няньки, кормившей его во младенчестве и детстве на Крите. Зевс воздал – по волшебству наполнил рог едой и питьем. Сколько бы ни опорожняли рог, он всякий раз наполнялся заново. С тех пор Геракл носил его за поясом и никогда не голодал.

Женитьба на Деянире пошла ему впрок. Со времен жизни их с Мегарой в Фивах, столько лет назад, не был он счастливее и спокойнее. Жили-проживали они с Деянирой в Калидоне, родили четверых сыновей – ГИЛЛА, ГЛЕНА, КТЕСИППА и ОНИТА, а еще дочку МАКАРИЮ. И вроде сплошная гармония и безмятежность, покуда Геракл еще разок не вышел из себя – с роковым результатом. Однажды вечером во время какого-то пира виночерпий тестя Геракла Энея случайно облил героя вином, тот набросился на несчастного юнца и одним ударом кулака прикончил его.

В отчаянии от собственной неуклюжести Геракл решил на время покинуть Калидон. Они с Деянирой отправились в Трахин, которым правили друг Геракла КЕИК и его жена АЛКИОНА.

Как раз на пути в Трахин случилось то, что в конце концов приведет к смерти Геракла – ужасной смерти.

Чтобы оказаться в Трахине, Гераклу и Деянире предстояло пересечь стремительные воды реки Эвен. Приблизившись к берегу, они увидели кентавра в яркой багряной тунике, и он любезно предложил перевезти Деяниру на другую сторону реки. Геракл его не узнал, зато кентавр узнал Геракла. То был Несс из того самого племени, с которым Геракл подрался, пока жил в пещере у Фола по пути на добычу Эриманфского вепря.

Несс с Деянирой дошли к середине реки, и тут кентавр взялся ее домогаться. Геракл услышал крики жены, увидел, что происходит, и выпустил кентавру в спину отравленную стрелу. Тот, спотыкаясь, выбрался на противоположный берег и уложил Деяниру на траву.

В прошлый раз Нессу удалось увернуться от ядовитых стрел, но теперь отрава распространялась по его телу. Но и в смертной агонии сумел он замыслить изощренный план мести. Он не признался Деянире, что знает Геракла. Мягкосердечная и сострадательная Деянира ужаснулась, до чего люто поступил ее супруг. Она склонилась к Нессу, гладила его бока и просила о прощении.

– Нет, нет… – отозвался Несс, едва переводя дух. – Это все моя вина… Слишком увлекся я твоей красотой. Твой муж наказал меня по заслугам… Послушай… если б мы с тобой были женаты, я бы ни за что не оставил тебя, но сама знаешь, какие они, эти мужчины. Сними с меня тунику, она заколдованная. Всегда держи ее при себе. Если настанет день, когда ты почувствуешь, что твой супруг устал от тебя, сделай так, чтобы он надел тунику… Сама увидишь, как вновь прихлынет его любовь…

– Ох, милый! – воскликнула Деянира, исполнившись сострадания и очень тронутая его комплиментами.

– Времени… мало… Торопись же, сними с меня тунику…

Деянира бережно отлепила от спины кентавра ткань, пропитанную кровью, сложила и спрятала к себе в котомку; Геракл как раз выбредал, разбрызгивая воду, из реки. Пнул умиравшего кентавра.

– Клятая скотина. Посмел руки распускать.

Деянира с Гераклом стали жить при дворе царя Кеика, но через год с небольшим Геракл отправился в Эхалию избывать последнюю свою обиду. Пусть и был он счастливо женат на Деянире, Геракл не простил Эврита, старого наставника по стрельбе, за то, что не дал тот герою участвовать в состязании за руку своей дочери Иолы. Оскорбление есть оскорбление, за него полагается расплата. Геракл разорил Эхалию, убил Эврита и всю его семью, не считая Иолы – ее он решил оставить себе рабыней. Победно приволок домой в Трахин и ее, и все остальные трофеи. Деяниру, как только она увидела Иолу, захлестнуло страхом и ревностью. «На этой девушке он всегда хотел жениться. Она гораздо моложе и красивее меня. На что же мне надеяться?»

Тут она вспомнила о заколдованной тунике, которую ей оставил Несс. Вот как можно вернуть себе любовь Геракла.

– Добро пожаловать домой, милый, – воскликнула она, нежно обнимая его. – Еще одну великую победу одержал, как я понимаю?

– Ой, да что там. Ничего особенного.

– У меня для тебя подарок. Награда за твою громкую победу.

– Правда? Какой? – Подарки Геракл любил.

– Наряд к сегодняшнему вечеру. Туника.

– Туника? О. Туника. Спасибо. – Геракл постарался сказать так, чтобы разочарования в голосе не было слышно.

– Отправлю ЛИХАСА с ней к тебе. Дай слово, что выйдешь в ней к ужину?

– Если тебе это в радость, – проговорил Геракл, щекоча супругу под подбородком. Смешные они, эти женщины. Всякая ерунда их огорчает – и всякая же ерунда радует.

Через полчаса слуга Геракла Лихас пришел к нему в комнату с туникой и помог ее надеть. Примерно пять-шесть секунд Геракл ничего не чувствовал. А затем кожу у него на спине начало покалывать, и он ее небрежно почесал. Покалывание переросло в жжение, Геракл вскочил, извиваясь и брыкаясь, и попытался стянуть с себя тунику. Но яд гидры в высохшей крови обрел действенность от телесного тепла и уже начал въедаться в плоть и кости Геракла, прожигая и изъязвляя все на своем пути.

Никто прежде не слышал, как орет Геракл. Никто из тех, кто сейчас его услыхал, не забудет этот крик никогда. Геракл в ярости накинулся на Лихаса и тут же убил его. Вбежал сын Геракла Гилл.

– Деянира… туника… – вопил Геракл, из глаз струились слезы, он метался и бился о стены, а затем выбежал в сад и носился там, как дикий зверь.

Гилл в ужасе наблюдал за отцом, неумолчно голосившим в смертных муках, – тот принялся выдирать с корнем деревья. Племянник Геракла Иолай и десяток друзей и спутников, заслышав кошмарные вопли, повыскакивали из дворца. Они все видели, как Геракл выходит из себя, наблюдали его припадки и истерики с пеной у рта, но тут было что-то новенькое. Теперь уже и Деянира прибежала в сад и тоже заголосила. Что она натворила?

Корчевание деревьев показалось всем признаком безумия, но даже в смертных корчах Геракл совершал подвиг. Стало ясно, что он складывает погребальную поленницу.

Он забрался на вершину ее и лег.

– Поджигайте! – вскричал он. – Поджигайте!

Никто не тронулся с места. Никто не желал остаться в истории как человек, поджегший Геракла.

– Молю вас!

Наконец Филоктет, доверенный друг и товарищ по многим приключениям, снял со стены факел и выступил вперед.

– Давай, старина, – просипел Геракл.

Филоктет плакал.

– Если любишь меня – делай.

– Но…

– Мне пора. Я знаю.

Филоктет поднес факел к поленнице.

– Торопись, – произнес Геракл, – забери мои лук и стрелы.

Филоктет взял их и склонил голову.

– Они… действенные. – Геракл тяжко дышал. – Береги их не щадя живота своего.

Выгнул спину в очередном приступе боли. Пламя вздымалось все выше.

– Огонь… – прошептал он, когда все подошли ближе, чтобы попрощаться, – от него не так больно, как от яда… Это даже… блаженное облегчение…

– О, друг мой…

– О, дядя…

– О, отец…

– О, муж мой…

Геракл содрогнулся, вздохнул, и душа отлетела. Великий герой наконец упокоился, освободившись от жизни, исполненной почти невыносимых мучений и трудов.

Гилл повернулся к матери и прорычал:

– Это ты его убила. Как ты могла? Как?

Деянира с рыданиями бросилась вон и заколола себя насмерть.