10

На следующий день мы с Блэквудом прибыли в казармы Камден-тауна с оружием и некоторыми наметками плана. Сами бараки представляли собой две конюшни, переделанные в спальные помещения, и здесь был широкий, овальной формы двор для тренировок. Кроме немногих избранных, среди которых были мы с Блэквудом (не могла же я спать на койке в окружении мужчин), здесь жили и тренировались молодые, неженатые чародеи, ожидая, когда их призовут на бой.

Когда мы пришли, тренировка была в разгаре. Мужчины делали выпады вперед по команде. Начальники эскадрона свистели в свистки, направляя людей в различные войсковые построения. Например, форма бриллианта лучше всего подходила для свивания огненных сетей. Я покраснела, наблюдая за ними. Был довольно теплый день, конец лета, и некоторые тренировались в тонких рубашках. Даже после нескольких недель проживания в доме Агриппы я не привыкла к мужчинам, не одетым должным образом. Если бы Агриппа был здесь, он бы сказал…

Но его здесь не было.

Агриппа тебя предал. Вот какие слова я повторяла про себя, когда боль потери становилась слишком сильной. Я пыталась его ненавидеть, но предательство отчасти было моей виной: я не доверяла ему, и из-за этого он не доверял мне.

Чтобы поприветствовать нас, подошел раздраженный Валенс.

– Вот и вы. – Он сжал губы при виде волшебного оружия. – Остальные уже прибыли.

Он провел нас вокруг здания к маленькому уединенному двору. Двор был обнесен стенами, булыжники уложены неровно.

У меня в руках была пачка бумаг, листы с инструкциями, над которыми я работала всю ночь. Чтение книги Стрэнджвейса продвигалось медленно: чернила во многих местах были размазаны, а язык и правописание – архаичными. И все же я сделала все, что могла.

Вступление было особенно интересным:

Не самый ободряющий язык. Последние страницы тоже не поднимали настроения, потому что Стрэнджвейс писал их, когда уже перешагнул далеко за грань отчаянного безумия. Несколько черных кругов, выписанных с такой силой, что перо порвало бумагу. «Звезды черные» – значилось над ним, и здесь же – упоминания Добродушного Императора, создателя и разрушителя миров.

«ЗАСВИДЕТЕЛЬСТВУЕТЕ ЕГО УЛЫБКУ» – было нацарапано в самом конце. Я решила выпустить эти страницы из наших тренировок.

Ди сидел на скамейке рядом со стеной, рассматривая один из кинжалов. Магнус стоял посреди двора и пытался заставить саблю в форме штопора вести себя как подобает. Каждый раз, когда он пытался взмахнуть ею, она выла наподобие больной собаки.

– Думаю, я справлюсь! – крикнул он.

Его рука была туго перевязана, и он вздрагивал от боли, когда двигал ею. Я надеялась, что он позволит Марии еще раз на нее взглянуть.

– Некоторые вещи никогда не меняются. – Блэквуд пошел прислонить косу к стене. Он был не в настроении, поэтому не одобрял всего этого. И все же он сидел со мной в библиотеке, помогая делать копии инструкций. Этим утром он проследил за тем, как оружие грузили, и проверил каждое по очереди. Долг. Однажды он мне сказал, что это был его хлеб насущный. Королева дала приказ, и он проследит, чтобы все было исполнено.

– Похоже на вечер встречи выпускников. – Магнус положил свою саблю. – Нам надо подключить других ребят. Может быть, еще и принести сидра.

Он с наслаждением, до хруста в спине, потянулся.

– У нас нет времени на игры, – сказал Блэквуд.

– Больше всего мне во всем этом нравится, как много и продуктивно я провожу с тобой время, Блэки.

Очевидно, львиная доля этих встреч будет состоять из моих усилий не дать им поубивать друг друга.

Я раздала бумаги и положила копии на скамейку. Копии лишними не бывают. Мне и правда нравилось их делать. Я мыслями возвращалась к дням моего преподавания в Бримторнской школе. Хотя у меня сохранилось не много хороших воспоминаний об этом месте, волнение и облегчение, которые я видела в глазах девушек, когда я помогала им понять какое-то конкретное уравнение или проспрягать определенный глагол на французском, делали меня счастливой.

Несколько минут мальчики молча читали. Я видела, что они растерялись, и я их за это не винила. Там были кое-какие термины, которые я просто не поняла, и другие – я была не совсем уверена, что правильно передала смысл. У Стрэнджвейса были очень причудливые названия для оружия, и не было системы, чтобы соотнести оружие с его именем. Я предполагала, что хлыст – это кариц, кинжалы – ласточки, но, может быть, и нет. Во всяком случае, я сделала все, что могла, и, полагаю, в основном справилась с задачей.

В основном.

Целью на сегодня было опробовать каждое из оружий. Даже с отрывочными знаниями мы никуда не продвинемся без практики.

– Давайте вы продемонстрируете, а мы посмотрим, – сказал Валенс, стряхивая со своего рукава ниточку.

Будем надеяться, для начала этого хватит.

Ди и Блэквуд начали раскладывать оружие.

– У нас есть две изогнутые сабли, – сказал Магнус, сверяясь с бумагой, чтобы посмотреть название. – Э-э-эм, декорз.

Ну вот. Он отложил листок в сторону и больше с ним не сверялся.

– Затем, есть вещь, которая выглядит как коса с зубьями, костяной свисток, два кинжала нормального размера и один крохотный кинжал. – Магнус взял в руки именно его и нахмурился. Он был размером примерно с мою ладонь, лезвие и эфес, весь. – Также есть три флейты, хлыст и какой-то фонарь.

Он подобрал последний, а затем так же быстро его поставил. В этом предмете было что-то, что одновременно интриговало и отталкивало людей.

Я снова посмотрела в свои бумаги.

– Стрэнджвейс не написал, как использовать большинство из них, но он отметил, что фонарь идеален для «указания существам пути».

Магнус забрал у Ди хлыст. Когда он щелкнул им, перед нашими лицами взорвалась вспышка фиолетового света. У меня несколько секунд щипало глаза, прежде чем вернулось зрение. Магнус выставил вперед одну из сабель, слегка согнув колени и вытянув вперед руку. Он попытался ею взмахнуть, но оружие изогнулось у него в руке и упало, издав противный собачий лай. У меня зазвенело в ушах от одного этого звука. Валенс зацарапал пером по бумаге, когда Ди взял одну из флейт. Это и вправду было очень странное на вид устройство: тонкое, с отверстиями по всей длине и жуткого вида мундштуком, который напоминал большой металлический шип.

– Что эта штука делает? – спросил Ди.

Я посмотрела в бумаги, которые подготовила. Стрэнджвейс сказал очень мало о том, как использовать флейту, только, что правильная мелодия «отгонит зверя».

– Нам нужна мелодия, – нахмурилась я. – Попробуй.

Ди пожал плечами, поднес вещицу к губам, после того как протер ее тканью, и подул.

Мгновением позже, когда у меня наконец перестало звенеть в ушах, а голова не ощущалась так, будто она сейчас взорвется, я встала с земли. Чертов солнечный свет протыкал мой череп как нож. Блэквуд стоял на коленях, схватившись руками за затылок. Бедный Ди. Со слезами на глазах он пнул флейту, лежащую на земле.

– Ты, чертова тварь! – заорал он.

– Не прикасайся к ней! Она может снова издать звук! – взорвался Магнус.

«Музыка» флейты звучала как демонические крики миллиона кошек, горящих в печи, только хуже.

Валенс уронил блокнот и двигал челюстью, проверяя свой слух. С другой стороны казармы послышались сердитые крики, многие бросились за угол, чтобы поглазеть на нас. У одного из парней пол-лица было намазано пеной для бритья.

– Больше никакой флейты на сегодня, – приказал Валенс надтреснутым голосом.

Блэквуд сгреб истлевший футляр, в котором прибыла флейта, и крайне осторожно вставил инструмент внутрь.

– Кто-нибудь хочет попробовать кинжалы? Я имею в виду ласточки? – спросила я, твердо решив использовать терминологию Стрэнджвейса.

Качаясь, будто пьяный, Магнус подобрал один из них, я взяла другой.

– Ты знаешь, как с ними обращаться? – спросил он.

– Это не может слишком сильно отличаться от обычного отражения удара, – сказала я, но без большой уверенности. Книга Стрэнджвейса описывала две стороны лезвия – верхнюю, для более тупого края, и по ветру — для нижнего, чрезвычайно острого края, но автор не удосужился объяснить, как лучше использовать проклятущую вещь. Должно быть, как любой кинжал, да?

Видимо, нет.

– Осторожно, – сказал Магнус, отходя назад.

Мы встали в боевую стойку, и лезвия скрестились. Когда их края соприкоснулись, свирепая невидимая сила отшвырнула меня назад, на землю, мое платье и нижние юбки разлетелись в неженственной, черт побери, манере. Магнус справился лучше, чем я. Ругаясь, он помог мне подняться на ноги.

– Я не хочу использовать косу, – сказал Ди, смотря на нее так, будто она кусалась. А я бросила взгляд на маленький кинжал: что, черт возьми, можно сделать со столь незначительной вещицей? Затем посмотрела на фонарь, по-прежнему пульсирующий светом. Учитывая наши успехи на данный момент, лучше не искушать судьбу.

Вздохнув, я взяла в руки костяной свисток. Это была единственная вещь, кроме фонаря, сделанная не из странного оранжево-золотого металла. На нем было несколько отверстий, вероятно, чтобы насвистывать мелодию.

Уж очень похоже на флейту…

Скорчив рожицу, я очень осторожно поднесла свисток к губам.

– Всем приготовиться! – Блэквуд закрыл уши руками. Перо Валенса замерло, и я подула…

…и ничего не произошло. Я попыталась снова, дважды, трижды. Ничего. Ни звука.

– Что ж. По крайней мере, он абсолютно бесполезный, а не отвратительно убийственный, – проворчал Магнус.

– Тогда с хорошим почином нас? – с надеждой спросил Ди.

Валенс продолжал что-то небрежно царапать в блокноте с удовлетворенной улыбкой на лице.