С Билли я договорился. Заплатил ему за фото на обложку альбома вполне прилично, особенно для любителя. Еще тысячу фунтов он получил за передачу в мое владение негативов и всех отпечатанных снимков. Он поинтересовался, что я намерен с ними делать. Я честно сказал, что сохраню все фотки, кроме двух последних. Их я собирался спалить.

Он не спорил. Снимки он видел – сколько я понимаю, он и о той девице мог что-нибудь знать. Он же местный пацан. Так или иначе, насчет условий нашей сделки возражений у него не нашлось. Тысяча фунтов в 1972 году – сумма немалая. На всю жизнь не хватило бы, но на приличный старт после школы я ему обеспечил.

На университетского заучку Билли не тянул, и я посоветовал ему после выпускного взять часть денег и попутешествовать. Он так и сделал: объехал Европу по единому железнодорожному проездному, а дальше вроде даже до Танжера добрался. Пару лет обретался в Лондоне, потом вернулся домой и заделался агентом по недвижимости.

Фотки я изничтожил – но только последние две. В тот же день и сжег в офисе Moonthunder сразу после ухода ребят. Спалил в мусорной корзинке. Ну и вонь поднялась, доложу я вам.

И все равно вряд ли забуду, как она выглядела. Лицо ее жжет мне мозг раскаленным гвоздем. Я ее могу увидеть так ясно, будто вчера дело было, достаточно закрыть глаза и подумать о ней. Вот только думать о ней я ни за какие деньги не соглашусь.