Вынесли на голосование. Эштон против, остальные за. Я тоже за, естественно. И только когда мы уже постановили взять снимок для оформления обложки альбома, Джон вдруг спросил:

– Какого альбома?

Может, это сумасшествие, не знаю. Ну да, я ведь малость чокнутый. Поневоле приходится, иначе в музыкальном бизнесе делать нечего. Но именно тогда мне и стало яснее ясного: надо выпускать ту запись в саду. Никто так раньше не поступал: Дилан мариновал свои «подвальные пленки»три года. Альбом с демоверсиями, по сути, равносилен самоубийству группы, у которой за душой всего один студийный альбом, вышедший в карликовой фирме типа Moonthunder.

– А как же Джулиан? – спросила Лесли.

– А что Джулиан? Где ваш сраный Джулиан? – гаркнул я, начиная заводиться. Мы все к тому времени вымотались и захмелели, охрипли от споров и пугались собственных мыслей.

В глубине души я знал, что Джулиана мы больше не увидим. Назовите это даром предвидения, назовите здравым смыслом или вполне понятной реакцией на эти три фотки – да хоть как, но я укоренился во мнении, что мы его потеряли. Навсегда. Или, во всяком случае, в обозримом будущем.

Сколько я уже угрохал на будущий альбом Windhollow Faire! Оплатил рекламу, запланировал студию, договорился с сессионными музыкантами. Если диск не появится в ближайшее время – если ждать Джулиана, а потом записывать нормальные студийные треки, – мы прозеваем бум рождественских распродаж. А я на пределе, и группе конец.

Но я ведь слышал те черновые записи – вообще-то, только я их и слышал. Пусть качество местами аховое, но песни в целом достойные.

Больше того: со скидкой на жужжание пчел, шорох ветра в траве и нечаянно вклинившуюся посреди песни реплику Билли исполнение просто блестящее. Великолепные номера Джулиана и Лесли, отлично подобранные каверы. Всего девять песен, но на две стороны виниловой пластинки наберется.

Надо ковать железо, пока горячо, уломать ребят немедленно, иначе шанс будет упущен. Они расползутся в разные стороны, каждый пойдет своей дорогой (как, собственно, и вышло), и я останусь с девятью прекрасными песнями, которые никто никогда не услышит.