ГЛАВА 37. ДРУЖЕСКИЙ ДОГОВОР
Когда Эктор с Полем вошли в комнату, брат Иоанн сидел ЗА столом, обильно уставленным кушаниями. Две опорожненные бутылки валялись по полу, как неприятель, побежденный в бою. Третья, после сильной осады, казалась побежденной наполовину. Еще две, выстроенные в боевой порядок на одном из углов стола, готовились встретить нападение неутомимого бойца.
— Я жду вас уже два часа, — произнес пустынник, налил себе полный стакан вина и выпил его залпом.
— Но, я вижу, — отвечал Эктор, — что вы не теряете времени понапрасну.
— Время — деньги.
— Вам нужно, если я не ошибаюсь, переговорить со мной? — спросил Эктор.
— Все в свое время. Не нарушайте порядка, прошу вас. Я ужинаю, садитесь и вы. Поговорим после.
— Однако поспешность, с какой вы отправили Кок-Эрона в Марли…
— Надо было спешить! Но поспешность, с какой вы приехали, дает в наше расположение много времени. Вы знаете пословицу: потерянный случай вернется. Поэтому нам остается только ждать.
Справедливость этого суждения принудила Эктора больше не настаивать.
— Если так, — сказал он, — и мы имеем время, позвольте мне представить вам одного из моих друзей, дворянина, желающего поближе с вами познакомиться.
— Ей-ей! Ваш выбор недурен. Мне будет очень приятно доказать, что брат Иоанн умеет поддерживать знакомство с умными людьми.
Брат Иоанн встал и поклонился Фуркево.
— Должно признаться, — сказал Поль, — что я давно желал с вами познакомиться…Мне рассказывали о вас удивительные и многообещающие вещи.
— Ей-Богу, ваше превосходительство, мы стараемся каждый день оправдывать сделанную нам репутацию.
— И надеетесь преуспеть в этом?
— Как смогу. Но, вы знаете, делая так хорошо, как можешь, никогда не достигнешь созданного идеала. Это лишает честных людей мужества.
— Не робейте перед такой малостью и помните пословицу:» — Смелого Бог бережет.»
Тут брат Иоанн предложил всем сесть за стол и поужинать вместе. По-правде сказать, предложение казалось немного странным, но Эктора не могло удивить ничего из того, что делал брат Иоанн. Они и раньше пили и ели вместе. Существовавшие между ними отношения были довольно необыкновенны и позволяли отступить от строгих правил этикета того времени. К тому же это заставляло брата Иоанна несколько поторопиться.
Поэтому Эктор сделал знак Кок-Эрону, проворно поставившему два прибора, и сел против брата Иоанна рядом с Полем.
— Вот это истинно по-военному, — одобрил брат Иоанн. — Ах, маркиз, ваше присутствие напоминает мне невинные ночи, в течении которых мы забывали о времени между божественным Горацием и десятком бутылок.
Тут брат Иоанн вздохнул.
— Бесстыдный плут, — прошептал Поль, что не мешало ему добавить вслух:
— У вас, мой друг, веселый характер, и с вами, кажется, нечего опасаться скуки.
— Я топлю горести, граф, при первом появлении в большом стакане вина. Пяток стаканов — их как ни бывало.
— Этот способ мне нравится. Так наливайте же!
— А разве с вами эта потаскушка тоже знакома, ваше превосходительство?
— Случается
— Это все от вашей беспорочности, — произнес пустынник с важным видом.
— Довольно новая теория, — заметил Эктор.
— Объясните нам её, — сказал Фуркево.
— Объяснение следует вспрыснуть. Поэтому если ваша милость прикажет мсье Кок-Эрону поставить на стол несколько бутылок, мое доказательство станет яснее.
Кок-Эрон велел лакеям принести корзину вин разных сортов.
— Ага, — сказал брат Иоанн, вынимая семь или восемь бутылок из корзины, — приятель Кок-Эрон делает дело как следует и знает, что человек любит перемену. «Шамбертен»…"Клу-Вужо»…"Аи»…"Сотерн»…Выбор корзины показывает ум наблюдательный…Благодарю вас, Кок-Эрон.
Брат Иоанн наполнил стаканы и выпил большой глоток.
— Вот это прояснило мои мысли, — сказал он, — и теперь я чувствую себя в состоянии поддерживать диспут с самим Цицероном.
— Итак, посмотрим, какова теория порока, — сказал Поль.
— Ах, мсье, люди не знают всей добродетели, заключающейся в пороке! — вскричал с жаром брат Иоанн, — порок есть самый верный товарищ, какого только можно себе представить. Он никогда вас не покинет. Порок — самый преданный слуга! Он следует за вами повсюду, не боится ни холода, ни тепла, ни усталости, ни голода. Порок! Да знаете ли, маркиз, что это самая любящая и самая нежная из любовниц?
— Я в восторге, — вскричал Поль. — Ваше красноречие убеждает меня выбрать себе небольшой порок, приличный праздному гуляке.
— В таких случаях следует действовать благоразумно. Прежде чем сделать выбор, изучите хорошенько ваш характер и ваше сложение. Приобрести порок — все равно, что взять жену, а вы знаете, развода тут не существует.
— Это заставляет меня поразмыслить. Супружество, как бы ни было оно избрано, всегда имеет темные пятна, устрашающие самые смелые души.
— Смелые души, — продолжал брат Иоанн, — избирают честолюбие, порок героев. Спросите у честолюбцев, имеют ли они время скучать. Другие берут в руки карты и проводят жизнь как партию ландскнехта. Некоторые поклоняются золотому тельцу и копят богатство, как муравьи. Я знаю предающихся Бахусу, и сам не имею иной цели в жизни, нежели ласки порока, заключенного в стеклянной темнице под красной печатью.
Брат Иоанн откупорил бутылку почтенной наружности, почерневшую от времени, и поднял вновь полный стакан.
— Вино — это забвение, господа. Пьем в честь вина! — провозгласил он.
— Гм, — заметил Кок-Эрон. — Боюсь, чтобы вы не забыли цели вашего посещения.
— Приятель Кок-Эрон, — гордо отвечал пустынник, — будь вы ближе знакомы с братом Иоанном, знали бы, что даже если весь сбор винограда прошлого года исчезнет в моем стакане, он не помрачит моего рассудка и не заставит споткнуться.
— Сосуд Данаид не мог бы похвастаться большим, — произнес Поль.
— Ну, ужин кончен, и мы это увидим, — заметил Эктор.
Вошла прислуга, стали убирать со стола.
— Братцы, — произнес пустынник, — снимайте блюда и салфетки, но бутылок не троньте. Вино — душа разговора.
Лакеи исполнили приказание брата Иоанна и скрылись.
— Итак, маркиз, — сказал пустынник, — вы желаете знать, зачем я пригласил вас сегодня вечером в семь часов на Пон-Нев.
— Да, именно.
— Ах, мсье, почему вы не послушались меня? — вздохнул пустынник.
— Я очень бы желал тебя послушаться, но непредвиденные обстоятельства помешали.
— Если бы вы, мсье, прибыли в назначенное время, то застали бы человека, о котором когда-то расспрашивали меня с таким любопытством.
— Человек из Марлийского леса.
— Он самый. Я уверен, он ещё не отказался от своих намерений.
— Расскажите мне, как вы его снова встретили, — попросил Эктор.
— Все очень просто. Сегодня утром я пил в одном из кабачков на улице Старых Августинцев с честным Биско, когда вошел наш приятель и ударил меня по плечу, сказав: «— Нельзя ли с вами переговорить?» «— Можно, — отвечал я, вставая, — давайте поговорим.»
»— Нет, теперь не время, — возразил он.»
»— Что ж, когда вам будет угодно, я всегда готов.»
»— Если так, — продолжал он, — будьте сегодня вечером в семь часов на Пон-Нев; там вы встретите меня.»
После чего он сунул мне в руку дукат и удалился.
»— Что ты думаешь об этом? — спросил я Биско.»
»— Справьтесь, не возвратился ли маркиз, — сказал он мне.»
Это было для меня лучом света. Я побежал в отель и встретил там Кок-Эрона.
— Я свидетель тому, что Кок-Эрон исполнил в точности доверенное ему поручение, — подтвердил Поль.
— Тогда лучше бы на дороге ваших благородий в Пон-Нев не оказалось душистых аллей! — возразил брат Иоанн. — В эту минуту негодяя уже не было бы на свете.
— Ладно, отложим это только до первого случая, — сказал Поль.
— Предупреждаю вас, что этот лис очень чуток.
— Пусть так, но и охотник не дурак.
— Увидим! — буркнул брат Иоанн. — В семь часов я отправился к Пон-Нев. Наш приятель уже был там с надменным лицом, опершись спиной на перила, со скрещенными руками, неподвижный, как пень, и угрюмый, как могильщик.
»— У меня есть к вам дело,» — сказал он.
»— Насчет господина де Шавайе?» — спросил я.
« Откуда вы знаете?» — спросил он.
Я понял, что сделал глупость и хотел её поправить. Но негодяй нахмурил брови, сказал:» — Ладно,» и начал описывать, в чем дело.
— И в чем же оно было? — спросил Эктор.
— Неусыпно наблюдать за всеми движениями дворянина, очень похожего на вашу милость.
— Поэтому он меня не назвал?
— Я имел глупость не дать ему времени это сделать.
— Каким образом?
— Пока он говорил, я смотрел, не едете ли вы. Напрасно я притворялся, что слушаю внимательно, а сам не мог спокойно устоять на месте.
— Ах, брат Иоанн, брат Иоанн! — вскричал Поль. — Подобное легкомыслие непростительно для человека с вашим опытом.
— Я заслужил все ваши упреки…Я это знаю. Но что делать? Есть минуты, когда учителя бывают не умнее учеников. Раз даже, приняв за вас другого человека, я быстро обернулся. Незнакомец в ту же минуту умолк; он посмотрел на мужчину, приход которого обманул меня, и заметил: «— Я не люблю, чтобы в то время, как я говорю, занимались прохожими. Видимо, вы кого-то ожидаете. Прощайте, я ухожу.» Я старался его удержать, но он был уже далеко. Мои слова и клятвы ничем не помогли. «— Нет — нет, — возразил он, — что видно, то видно: у вас свои дела, у меня свои…Не станем их смешивать.» Взгляд, сопровождавший эти слова, пояснил их смысл: он был холоден, тверд и прям, как стрела. Я остался пристыженный, а он ушел.
— Вы за ним не последовали? — спросил Кок-Эрон.
— Как же, но нашего негодяя не проведешь, чтобы он того не заметил. Едва сделал я за ним полсотни шагов, как он обернулся, помахал мне рукой и исчез в воротах. Это меня рассердило и я бросился вперед, решившись на этот раз начать с ним ссору. Но я напрасно ходил вокруг дома, построенного на углу улицы Арбр-Сек, входил на крыльцо и шарил повсюду. Я не нашел никаких его следов.
— В доме, наверно, два-три выхода, — сказал Поль.
— Я думал так же. Ну, берегись он у меня теперь! Я беру свою долю в вашей вражде, маркиз, и ручаюсь своей бородой, что она не в дурных руках.
— Скажите, — спросил Эктор, — он назвал вам свое имя?
— У него их два…Какое же подлинное?
— Посмотрим, что за имена, — произнес Эктор.
— Сначала его называли мастер Симон.
— Мастер Симон! — вскричали Эктор и Поль в один голос.
— А, кажется, он вам знаком!
— Да, немного, но это потом. Его второе имя? — спросил Эктор.
— Мастер Симон именуется шевалье де Сент-Клер.
— Шевалье! — опять вскричали Эктор, Поль и Кок-Эрон.
— Какое эхо! — сказал брат Иоанн, потирая руки. — Вы, стало быть, слыхали о шевалье?
— Случалось, — отвечал Поль, — И мы не станем даже утаивать от вас, что он с нами немного знаком.
— Дурное знакомство, ваше благородие, очень дурное, от которого вы получите много неприятностей, если дадите ему на то время.
— Постараемся, чтобы этого не было, приятель, я в том ручаюсь.
— И вы правы. Это тигр, а не человек. Ах! Если бы вы могли открыть его логово!
— Я его открою, — сказал Эктор.
— Вы! — воскликнул брат Иоанн, вставая.
— Не помните ли вы, мой милый граф, то письмо, которое Кок-Эрон взял у хозяина «Серебряного кубка»? — спросил Эктор.
— И которое он должен был передать барону Клейну? — добавил Поль.
— Именно. В нем был адрес…
— Да, — сказал Кок-Эрон, — в гостинице «Царь Давид», на улице Арбалетчиков.
— Там живет мастер Симон, то есть шевалье Сент-Клер.
— Ну, — сказал брат Иоанн, протянув руку, — я в этом удостоверюсь завтра же, и если шевалье будет иметь неблагоразумие показаться, я клянусь раздавить его, как змею.
— Я клянусь в том тоже, — сказал Кок-Эрон.
— И я, — произнес Поль, увлеченный примером бывшего пустынника.
Три шпаги были вырваны из ножен и сверкнули в свете восковых свечей.
— Минуту, господа, мщение принадлежит мне, — заявил Эктор, опуская шпаги, — и я его не уступаю никому. Если Богу угодно, чтобы я встретил шевалье, первый удар — мой.
— Вам первый, — сказал Поль, — но мне второй, если ваш будет неудачен.
Эктор протянул руку товарищу и продолжал:
— Господа, уже поздно, а честные люди стерегут врага днем. Нам известно логово тигра, так до завтра!
— До завтра! — сказали брат Иоанн и Кок-Эрон.
