Глава 18
ДЖАМНА
Лето 533 года н.э.
Линк ждал Нарсеса на роскошной барже Великой Госпожи Сати, стоявшей у причала вниз по течению за разветвлением рек Джамны и Бетвы. Тот факт, что чудовище из будущего проделало немалый путь, чтобы лично встретиться с ним, заставлял и без того беспокойного евнуха нервничать еще больше. Линк редко покидал столицу империи Каушамби. Насколько знал Нарсес, он никогда не делал этого с тех пор, как переместился-поселился — или какой еще гротескный термин можно использовать — в теле молодой женщины, бывшей когда-то госпожой Сати.
Когда двое особых наемных убийц Линка сопровождали евнуха вверх по лестнице, ведущей внутрь баржи, Нарсес заставил себя успокоиться. Если он хочет пережить следующий час, его нервы должны оставаться прочными, как сталь. К счастью, большой опыт дворцовых интриг приучил его брать себя в руки и сохранять спокойствие в любой ситуации.
Поэтому он старался не обращать внимания на свое окружение, когда одетые в черное, неслышно ступавшие люди вели его по барже. Роскошь, почти удручающая, если учитывать вес всего этого, — вот что он отметил. Его разум и душа были полностью заняты обретением внутреннего спокойствия.
У него было маленькое, покрытое шрамами, каменное сердце. В нем хватало места лишь для одной мысли и одной цели.
«Только правда. Я волнуюсь только о Нарсесе. И ни о чем больше».
Он вошел в большое помещение где-то в глубине баржи. В дальнем конце, на невысоком пьедестале сидела Великая Госпожа Сати. Она отдыхала на изящно сделанном резном стуле из слоновой кости. Ее тонкие, аристократические руки свободно лежали на подлокотниках. Вуаль была откинута с лица, открывая сторонним взорам холодную красоту Великой Госпожи Сати.
Перед ней преклонили колена четверо огромных мужчин. Выше пояса они были обнажены и держали в руках оружие. Не мечи — огромные кривые сабли. Еще двое таких же охранников стояли по углам комнаты, за Великой Госпожой Сати, как и двое наемных убийц, последние расположились за спиной Нарсеса. Все они были из кхметов. В этих людях не текло ни капли индийской крови.
Но Нарсес не обращал на них практически никакого внимания. С тех пор как он вошел в комнату, его взгляд был прикован к мужчине, сидевшему на стуле рядом с Великой Госпожой Сати. Это был Нанда Лал, один из двоюродных братьев императора Шандагупты и начальник шпионской сети империи малва.
Вид Нанды Лала заставил холодную душу Нарсеса полностью заледенеть. Чувство облегчения было всеобъемлющим.
«Значит, ничего нового. Пусть будет так».
В центре комнаты, на толстом ковре поставили небольшой стул — футах в десяти от возвышения. Достаточно близко, чтобы Великая Госпожа Сати и Нанда Лад не испытывали необходимости повышать голос, но оставляя огромным телохранителям пространство для защиты тела, в котором обитал Линк.
Нарсес не стал ждать приглашения. Он просто подошел к стулу и сел. Затем сложил руки на коленях и стал молча ждать.
Молчание продолжалось примерно минуту, пока Линк и Нанда Лал внимательно рассматривали его. Затем заговорила Великая Госпожа Сати:
— Ты предан малва, Нарсес?
Евнуху показалось интересным, что ее голос не имел того странного звучания, о котором рассказывали его шпионы. Это был просто голос молодой женщины. Приятный, несмотря на холодность и отстраненность.
— Нет, — Нарсес подумал, не стоит ли детально обрисовать ситуацию, но отказался от этой идеи. Только правда! Если вдаваться в подробности, он рискует начать врать.
— Совсем нет?
— Ни в коей мере.
— Ты верен только себе?
— Конечно, — в его голосе появилась доля горечи. — Почему должно быть по-другому?
— Мы хорошо к тебе относимся, — вставил Нанда Лал и добавил несколько злобно: — Мы завалили тебя богатством и почестями.
Нарсес пожал плечами.
— Вы сделали меня начальником шпионской сети у вашего лучшего полководца и тем обрекли на жизнь, полную опасностей. Носиться по половине Азии — в моем-то возрасте! — когда со всех сторон окружают враги. Мое богатство лениво покоится в небольших сундучках в подвалах императора, в то время как сам я живу в шатре.
Нанда Лал изменил положение на стуле и сжал руками подлокотники. Он был тяжелым и мускулистым человеком. Стул негромко заскрипел, протестуя.
— Я уверен: тебе удалось наполнить доверху свои собственные сундуки взятками и украденными сокровищами! — рявкнул он.
Нарсес хрипло рассмеялся.
— Конечно. И в немалом количестве, должен заметить.
Темное лицо Нанды Лала покраснело от ярости, которую он даже не скрывал. Его выводили из себя насмешки и открытое неуважение евнуха. Толстые губы стали приоткрываться, обнажая зубы, словно шпион хотел оскалиться. Но до того, как Нанда Лал успел вымолвить хоть слово, заговорила Великая Госпожа Сати. И на этот раз прозвучал голос.
Все мысли об иронии улетучились из головы Нарсеса после того, как он услышал этот голос. Он был замогильным, но шел, с позволения сказать, не из человеческой могилы или склепа. Эти слова все еще исходили из уст молодой женщины, но их звук каким-то образом был обширным и глубоким, как вечность. Это, как знал Нарсес, и есть истинный голос сущности, именуемой Линк.
— Перестань, Нанда Лал. Твой гнев глуп и не имеет смысла.
Оболочка молодой женщины, в которой жил Линк, неотрывно смотрела на Нарсеса, ни разу даже не бросив взгляд на начальника шпионской сети. Глаза казались такими нее пустыми, как безлунная ночь, когда небо затянуто тучами.
— Ты предан только себе, Нарсес. Твое сердце не может завоевать никакая цель, твою преданность — никакие почести или чувства, твой разум — никакие сокровища. Теперь и во все времена ты искал только власти.
Казалось, ему нечего было ответить. Поэтому Нарсес промолчал. Линк молча изучал его довольно долгое время. Евнух никогда в жизни не чувствовал на себе столь пристального взгляда.
— Нет. Есть что-то еще. Что-то, что ты прячешь
Руки Нарсеса продолжали лежать на коленях. Он просто слегка склонился вперед и ответил:
— Да. Я наслаждаюсь самой игрой. Иногда я думаю что, возможно, даже больше, чем властью, которую она мне приносит. Я скрываю это от всех, приобретая тем самым еще одно преимущество. Люди предполагают, что мной двигают амбиции. Что, конечно, правда. Но амбиции — сами по себе не больше чем инструмент.
На несколько мгновений воцарилось молчание, затем снова заговорил Линк:
— Да. Ты купаешься в этом чувстве собственного превосходства и власти. Пустой человек — даже не мужчина по человеческим стандартам, — который наслаждается своей способностью превосходить всех остальных.
Нарсес слегка склонил голову в знак согласия.
— Поэтому мы ни в коей мере не можем тебе доверять. Не больше, чем могли бы доверять мечу, рукоять которого испачкана жиром.
— Даже меньше, — фыркнул Нарсес. — У меча нет разума. Он не будет слушаться твою руку только из-за невезения или неосторожности. А со мной можно рассчитывать, что я все сделаю по собственной воле.
— Да. Предатель, который наслаждается предательством. Не потому, что это предательство, а потому, что это величайший гамбит в его игре.
И снова Нарсес легко кивнул. Мастер, признающий другого, возможно более великого, чем он сам.
— Пусть будет так. Ты считаешь себя непробиваемым и сверхпрочным, поскольку тебе ничего не может угрожать, за исключением боли и смерти. Но я возьму заложника, Нарсес.
Ничто в выражении лица евнуха — он мог бы поклялся в этом! — не изменилось. Хотя где-то по его ледяной, пустой душе внезапно пробежала горячая искра ужаса.
«Аджатасутра. Мой сын!»
— Значит, есть кое-кто, близкий тебе? Ты не настолько отстранен от людей, как притворяешься.
Нарсес попытался заговорить, но обнаружил, что слова застряли у него в горле. Он не мог придумать ни правды, ни лжи, которая скрыла бы его мысли от Линка.
Снова заговорил Нанда Лал.
— Мы найдем, кто это, — сказал он сквозь стиснутые зубы. — Затем… не сомневайся…
— Замолчи, — приказал Линк. — Я больше не буду повторять. Не открывай рта без моего разрешения.
Казалось, темное лицо Нанды Лала побледнело. Он откинулся на спинку стула.
Как и раньше, взгляд оболочки, именуемой «Великая Госпожа Сати», ни на секунду не упускал из виду лицо Нарсеса, даже когда Линк ставил на место своего главного шпиона. Сущность заговорила снова, только вместо слов угрозы Нанде Лалу звучали слова обещания, предназначенные Нарсесу.
— Такой заложник не будет иметь смысла. Нарсес был близок и императрице Феодоре. Тем не менее он ее предал. Нет. Я возьму в заложники то единственное, что имеет хоть какое-то значение для этого человека.
Ее левая рука поднялась с подлокотника и сделала легкий жест. Нарсес почувствовал, как один из наемных убийц спиной прошел вперед, хотя на самом деле не слышал шагов, звук которых потонул в ворсе толстого ковра.
Чья-то рука схватила его за горло. Не сильно, не с целью свернуть ему шею, а просто чтобы удержать Нарсеса в неподвижности. Мгновение спустя он почувствовал резкую боль в затылке. Нарсес понял, что какой-то нож вошел в его плоть и отхватил маленький кусочек. Он ощущал, как медленно течет по спине кровь.
Наемный убийца отошел. Нарсес уставился на Линка.
— Ты когда-нибудь слышал про клонов, Нарсес? Нет? Это одно человеческое существо, полностью сделанное из другого. Идеальная копия. Человек, выросший подобно почке. Ты, евнух, который не способен иметь детей все еще можешь дать жизнь самому себе. Без женщины, которая потребовалась бы для такой цели.
Взгляд сущности на мгновение оставил Нарсеса. Линк смотрел куда-то ему за спину.
— Положите плоть в ледник. Затем вернитесь. — Молодая женщина подняла пустые глаза на евнуха. — Я сделаю так, что он вырастет, Нарсес. Пока ты будешь работать на меня, я выращу заложника, которого ты мне дал. Предашь малва — и потеряешь себя. Будешь таким же пустым, как считал себя раньше. Подумай об этом, римский евнух. Я и только я могу подарить тебе вечность.
На этот раз Нарсес не склонял голову, он опустил ее. В этом жесте сквозило не уважение. Он проиграл.
— Значит, мы понимаем друг друга. А теперь у меня есть для тебя задание.
Голос вновь изменился, став привычным голосом Великой Госпожи Сати. И именно так сущность продолжала говорить на протяжении последующих минут, объясняя Нарсесу суть нового задания.
После того как Великая Госпожа Сати закончила свою речь, Нарсес покачал головой.
— Это плохой план. Он не будет работать. Рана Шанга ни на секунду в это не поверит.
Нанда Лал начал говорить, затем осторожно посмотрел на Сати. Она подняла руку, жестом приказывая ему замолчать. Но движение не несло в себе угрозы. Простой приказ послушать ее перед тем, как включаться в спор.
— Продолжай, Нарсес, — велела Сати.
— Он лично встречался с Велисарием, Великая Госпожа Сати. Он провел много часов в обществе римлян. Независимо от того, какие доказательства я предоставлю, Рана Шанга ни на мгновение не поверит, что полководец приказал убить его семью. Вместо этого его подозрения падут на правящую династию малва. И они подтвердятся и укрепятся после того, как ты предложишь ему заключить брак. Поверь мне хотя бы в этом, если ни в чем другом не веришь. План — в том виде, в котором есть, — сработать не может.
Он замолчал. Через некоторое время Сати заговорила вновь:
— Как я вижу, у тебя есть другое предложение. Какое? — Нарсес пожал плечами.
— Для осуществления твоих целей нет необходимости, чтобы Шанга подозревал лично Велисария. Просто нужно разбудить его злость из-за хаоса, который принесла война. Индия теперь в смятении и беспорядке, а уж восточные территории в особенности. Вызови семью Раны Шанги в Каушамби по приказу императора. Они должны стать заложниками, чтобы обеспечить преданность Шанги, равно как и Дамодары. Отправь небольшой эскорт из йетайцев, охраняющих императора, для их сопровождения. Скажем, дюжину человек. А по дороге, пока они все еще в Раджпутане…
— Да! — воскликнул Нанда Лал. Его прежняя злость на Нарсеса исчезла, он загорелся разработкой нового плана и поневоле восхищался старым евнухом. — Да. Это будет идеально. На караван напали разбойники.
— Думаю, можно сделать даже лучше. — Нарсес склонил голову в задумчивости. — Разбойники-кушаны. Кушаны перестают преданно служить малва, во многом благодаря хитрости Велисария, и многие из них становятся бандами. Из кушанских дезертиров получаются смелые разбойники. Гораздо более правдоподобно, что именно они, а не простые головорезы нападут на такой караван. Разумеется, они непременно добьются успеха. Украдут вещи, жутко изнасилуют жену Шанги, а затем прикончат ее детей. Оставят их тела стервятникам, вперемешку с телами убитых йетайцами-охранниками своих же кушанов.
Нарсес скромно пожал плечами.
— Полагаю, что смогу найти одного или двух дезертиров из римской армии для включения в ряды бандитов. Их будет достаточно — конечно, найдутся и свидетели нападения, — чтобы Шанга разозлился еще сильнее.
— Он разозлится и на нас, — поджав губы, высказался Нанда Лал. — В конце концов, если бы мы не вызвали его семью из безопасного дворца…
— Это не имеет значения, — заявила Великая Госпожа Сати. — Негодование Шанги мы сможем вытерпеть, Пока его ярость не направлена ни на кого конкретно, он с десятикратным усердием примется за выполнение клятвы. Когда придет время, он примет мое предложение о браке.
Тонкие руки молодой женщины сделали неопределенное движение, словно указывали на свое тело.
— Он не будет испытывать никаких чувств к этой оболочке. Но нам и не нужны его чувства. Оболочка привлекательно выглядит и хорошо обучена. Она разбудит его похоть, когда придет время. Когда родятся дети, а родятся они вскоре, ему будет к кому испытывать чувства. Этого достаточно.
Великая Госпожа Сати мгновение смотрела на Нарсеса.
— Сделай это, предатель, — сказала она. — И помни о моем заложнике.
Нарсес поднялся и низко поклонился ей. Выпрямившись, он обратился к Нанде Лалу:
— Йетайский полководец Торамана, как ты знаешь, является командиром отряда, сопровождавшего меня сюда. Я проследил, чтобы это был именно он. Я думаю, что это удачное время для разговора с ним. Тут имеются отличные возможности. По моему мнению.
Нанда Лал кивнул. Губы Нарсеса исказила горькая усмешка.
— Конечно, ты собираешься отправить за мной шпионов. Поэтому давай не тратить время. Мне в любом случае нужно навестить госпожу Дамодару, чтобы передать ей посылку от мужа. Кроме того…
Он перевел взгляд на Великую Госпожу Сати.
— В любом случае, будет лучше, если я устрою штаб в доме госпожи Дамодары. Для того чтобы организовать запланированный нами маневр, мне придется встретиться с рядом людей. Лучше, если эти люди будут входить и выходить из ее дома, чем из какого-либо другого. Даже если Шанга случайно узнает о том, чем я занимаюсь или занимался, то он просто предположит, что я действовал от имени самого Дамодары. А он никогда не станет подозревать Дамодару в такой жестокости.
Великая Госпожа Сати твердо кивнула.
— Согласна. Делай так.
Нанда Лал рассмеялся.
— Это практически не имеет значения, Нарсес. Мне не нужно отправлять за тобой шпионов. Неужели ты думаешь, что у меня нет людей во дворце жены Дамодары?
Нарсес спокойно посмотрел на начальника имперской шпионской сети.
— Уверен, что есть. А еще я уверен, что в течение трех дней после моего появления их уволят. Тех, которые останутся живы.
Нанда Лал застыл на месте, его брови полезли на лоб. Нарсес фыркнул — очень тихо — и поклонился сущности, управляющей малва.
— Я уверен, что вы понимаете мою логику, Великая госпожа Сати.
— Она очевидна. Не должно быть никаких подозрений. Твоя преданность Дамодаре не должна вызывать ни малейших сомнений. Без колебаний убей всех шпионов Нанды Лала. Но сделай это аккуратно.
В итоге Нарсес не стал убивать всех шпионов. К примеру, он не видел оснований отправлять на тот свет двух поваров. Хватит и увольнения из-за воровства — и, выяснилось, они и в самом деле воровали.
Еще он даже не потрудился уволить двух горничных. Нарсес просто проверил, чтобы их обязанности ограничивались впредь только стиркой, а стирали в другом крыле дома, не в том, где спали жена Дамодары и его дети. В большом дворце у горничных не будет никакой возможности незамеченными пройти к тому единственному месту, которое Нарсес хотел сохранить в тайне, — погребу далеко внизу, откуда медленно прокладывали туннель.
Вдобавок он устроил убийство двух стражников, служивших Нанде Лалу, и помощника дворецкого. Спящим стражникам просто перерезал горло прибывший во дворец Аджатасутра. Помощник же дворецкого служил семье Дамодары с детства. Поэтому перед его кончиной Нарсес счел вполне подобающим показать предателю величайший из секретов, который тот пытался (но безуспешно) вызнать для Нанды Лала. Секрет, о котором последний даже не подозревал.
Тело помощника дворецкого исчезло в недрах земли, погребенное в небольшой нише, которую бихарские рабочие специально выкопали, а потом забросали землей. Они не возражали против дополнительной работы. Люди их положения никогда не любили ни дворецких, ни их помощников.
Правда, они получили определенное удовлетворение от того, как ругался над телом своего помощника дворецкий, когда труп заталкивали в нишу. И эти ругательства были очень изощренными. Кто бы мог подумать, что этот пожилой, порядочный и правильный человек столько их знает?
Если жена Дамодары и заметила исчезновение своих людей или новые обязанности горничных, то не подала виду. Что, конечно, не удивляло. Управление домом полностью находилось в руках старого дворецкого. Он тоже служил этой семье с детства — и был исключительно опытен и компетентен, поэтому ему доверяли вести домашние дела и очень мало в них вмешивались.
Конечно, изменения заметили дочери Дададжи Холкара. Они едва ли могли не заметить, что им поручили заменить двух горничных — новое назначение вызвало у девушек большую тревогу.
— Мы совсем ничего не знаем о том, как ухаживать за знатной госпожой, — запротестовала младшая. — Она прикажет нас высечь.
Дворецкий покачал головой.
— Не бойся, дитя. Она не вспыльчивая. На самом деле, она очень добрая женщина. Я уже объяснил ей, что вы никогда не занимались подобной работой и вам потребуется какое-то время, чтобы освоить новые обязанности. Уверяю вас: она проявит терпение.
Девушки все еще колебались и переглядывались. Затем заговорила старшая:
— Мой ребенок будет плакать по ночам. Он станет беспокоить госпожу. Она рассердится.
Старый слуга усмехнулся.
— Она сама родила троих детей. Неужели вы думаете, что она раньше не слышала детского плача? — Он покачал головой. — Успокойтесь, говорю вам.
Девушки по-прежнему испытывали беспокойство. У других хозяев они не посмели бы спрашивать что-то еще. Но этот пожилой человек… Он, как ни странно, был добр с ними.
— Почему? — спросила младшая почти шепотом. — Знатной госпоже должны прислуживать опытные горничные, а не… рабочие лошади с кухни.
Хоть старик и был добрым человеком, он посмотрел на них совсем не по-доброму. Посмотрел сурово, словно сам долго размышлял над этим вопросом.
Ответ, который он мог бы дать, остался непроизнесенным — в крохотной спальне раздался новый голос:
— Потому что я так велел.
Девушки резко обернулись. В дверном проеме стоял человек, много месяцев назад спасший их из борделя.
Они были так счастливы видеть его, что чуть не завизжали от восторга. Младшая уже двинулась к хозяину, словно была достаточно смелой, чтобы обнять его.
Мужчина, улыбаясь, покачал головой. Этот жест перешел в другой, предназначенный дворецкому. Не споря и не возражая, старый слуга тут же покинул комнату.
Когда он ушел, мужчина посмотрел на сестер тем спокойным, ничего не выражающим взглядом, который они так хорошо помнили.
— Не задавайте никаких вопросов, — тихо сказал он. — Просто делайте то, что вам говорят. И сами ничего никому не говорите. Вы поняли?
Обе девушки поспешно кивнули.
— Хорошо, — пробормотал он. — А теперь я должен уходить. Я просто хотел проверить, что с вами все в порядке. Ведь все в порядке?
Они снова кивнули. Мужчина начал отворачиваться. У старшей сестры хватило храбрости задать вопрос:
— А мы еще когда-нибудь увидим нашего отца?
Мужчина остановился перед дверью, его голова была повернута в сторону. Но он не смотрел на них.
— Кто может знать? Бог склонен к причудам и фантазиям.
Из горла младшей сестры вырвалось рыдание, но она быстро его подавила. Широкие плечи мужчины, казалось, слегка опустились.
— Я сделаю все возможное. И даже больше того… — Теперь он стоял, как всегда, уверенно и прямо.
— Бог склонен к причудам и фантазиям, — повторил он и исчез.
— Жуткая путаница, — проворчал Аджатасутра. — К тому времени, как я доберусь до Аджмера, Валентин, Анастасий и кушаны уже несколько недель проведут в той жуткой гостинице. Когда они услышат об этой маленькой прихоти, то придут в ярость.
— Тем лучше! — рявкнул Нарсес. — Императорских стражников-йетайцев, знаешь ли, выбирают не за робость. И я не могу послать эскорт, в котором меньше десяти человек, лучше даже дюжина, или все дело сразу же будет выглядеть фальшивкой.
— Пусть будет дюжина, — хрипло усмехнулся Аджатасутра. — И пусть будут проклятые императорские йетайцы. Против этих двух римлян? Если не считать Куджуло и ту свору головорезов, которую он привел с собой.
Наемный убийца запустил пальцы в бороду. Затем мрачно улыбнулся.
— Знаешь, что кажется мне идеальным? Пусть эскорт возглавляет какой-нибудь заносчивый малва. По меньшей мере, представитель правящего клана, анвайяпрапта сачива. Дальний родственник императора. Молодой нахал, высокомерный, как восход солнца, уверенный в себе и задиристый, как петух. Он все испортит. Вероятно, настоит на том, чтобы он сам и все йетайцы ехали во главе колонны, оставив жену Раны Шанги и детей тащиться сзади по уши в пыли. Тогда их легче будет отделить и…
Пока он говорил, Нарсес хмурился и хмурился.
— Почему я сам об этом не подумал? — выдавил он. — Конечно!
Он как-то странно посмотрел на Аджатасутру.
— Это немного пугает. Мне не нравится мысль, что ты оказался умнее меня.
Аджатасутра пожал плечами.
— Только не нужно слишком увлекаться. У Нанды Лала будет припадок, когда ты скажешь ему об этом.
— Это меня как раз не беспокоит, — возразил Нарсес и махнул рукой. — Если он станет со мной спорить, я отправлюсь к вышестоящему начальству. У нас с Великой Госпожой Сати вполне сносное взаимопонимание.
Теперь пришел черед Аджатасутры странно смотреть на Нарсеса.
— Это правда, — подтвердил старый евнух. — Прелестная молодая дама, именно так, и исключительно способная интриганка. — Он сделал паузу. — Для любительницы.
