Чудовище убежало от разрушения и поражения. Зализывая раны, оставляя кровавый след, волоча за собой раненые конечности, зверь полз назад к своему логову. Молча, несмотря на всю агонию. Его холодный разум наполняли планы мести. Мести и возвращения в конце концов к хищному образу жизни.
Другое чудовище бы кричало, от ярости и крушения планов, а также боли и страха. Но это не было свойственно чудовищу. Даже когда охотник, который его ранил, снова выпрыгнул из засады.
Хотя на мгновение где-то глубоко внутри древних глаз и могла сверкнуть ненависть.
