Каушамби.

Лето 532 года н.э.

— Ты обеспокоен, Нанда Лал, — сказала Великая Госпожа Сати. Молодая женщина благородного происхождения из малва откинулась на спинку обитого плюшем мягкого стула. Ее густо унизанные кольцами пальцы поглаживали подлокотники, но ее суровое красивое лицо оставалось абсолютно неподвижным. — Что-то тебя беспокоит.

Услышав эти слова, император малва дернулся. Шандагупта перекатывал свое маленькое толстое тело из стороны в сторону на украшенном драгоценными камнями троне и переводил глаза с госпожи Сати на Нанду Лала. Как и всегда, когда встречался верховный совет империи малва, помещение оставалось пустым, за исключением этих трех людей и особых охранников. Последние набирались только в далекой земле кхмеров и поклонялись культу Линка. Семь из них — огромные евнухи — стояли на коленях в ряд у дальней стены зала. Их могучие тела были обнажены до талии. Каждый держал в руке по оголенной кривой сабле. Двое оставшихся охранников являлись профессиональными наемными убийцами. Одетые в черные рубашки и панталоны, они стояли по обеим сторонам от входа в зал.

Нанда Лал хмурился, но молчал. Император Шандагупта подбодрил его.

— Если тебя что-то беспокоит, родственник, то говори, — приказал он. — Я не могу представить, что это.

Шандагупта протянул руку к чашке чая, стоявшей на боковом столике рядом с троном.

— Лучшая новость, которую мы слышали за несколько месяцев. Наконец-то разбили Велисария! — воскликнул император.

Госпожа Сати покачала головой. Жест нес в себе уверенность не по годам — словно ею уже правила божественная сущность, которая когда-то поселится в ее теле. Но уверенность была просто рождена привычкой и обучением. Сати провела больше времени в компании Линка, чем любой другой человек в мире. (Конечно, за исключением ее тети Холи. Но Великая Госпожа Холи больше не являлась человеком. Холи теперь служила только оболочкой для Линка.)

— Его не разбили, — сказала Сати. — Просто временно вынудили отступить. Это разные вещи.

Наконец Нанда Лал заговорил.

— Большая разница, — согласно проворчал он. Начальник шпионской сети сделал глубокий вдох. — Но меня в настоящий момент волнует не Велисарий. Меня беспокоит Дамодара.

Глаза императора округлились. Глаза госпожи Сати нет.

— Тебя волнует оружейный комплекс в Марве, — заявила она. Нанда Лал вытянул вперед мощную руку и покрутил ею в воздухе.

— Сам по себе — нет. По крайней мере, не особенно. Мы обсуждали вопрос много недель назад, когда впервые обнаружили этот факт.

— Да, обсуждали, — перебил император. — И мы согласились, что по этому вопросу не нужно раздувать пожар. — Шандагупта пожал плечами. — Да, это против законов малва. Но мы дали Дамодаре самое неблагодарное задание и едва ли можем жаловаться, что он добился таких успехов.

Император уставился маленькими, скрывшимися в жиру глазками на Нанду Лала.

— Так почему же внезапное беспокойство? — спросил он, затем с силой добавил: — Я сам неравнодушен к Дамодаре. Он — самый лучший наш военачальник, причем значительно превосходит других. Энергичный и практичный.

— И именно это меня беспокоит, — возразил Нанда Лал. — Ваше Величество, — добавил он чуть позже, словно вспомнил о необходимости такого обращения. Нанда Лал протянул руку к другому столику и взял свиток. Помахал им перед собой.

— Это отчет от человека по имени Пулумай, который доставляет отчет господина Дамодары о последней битве в горной системе Загрос, где побили Велисария.

Император нахмурился.

— Кто это? Никогда о таком не слышал. — Он поднял чашку. Нанда Лал фыркнул.

— И я не слышал! Мне пришлось проверить свой архив, чтобы подтвердить его заявления. — Он втянул носом воздух. — Очевидно, Пулумай теперь — мой главный шпион в армии Дамодары.

Чашка Шандагупты застыла в воздухе, не донесенная до рта.

— А что случилось с Исанаварманом? — спросил он.

— Он мертв, — резко ответил Нанда Лал. — Вместе со всеми моими главными агентами. Пулумай получил должность Исанавармана потому, что имеет самый высокий ранг среди выживших… — Он снова глубоко втянул воздух. — Похоже, конница Велисария совершила набег на лагерь Дамодары во время сражения.

Нанда Лал несколько раз шлепнул свитком по ладони.

— Так говорится в отчете. Я не сомневаюсь в заявлениях — по крайней мере в том, что касается жертв. Но причина их смерти может быть другой.

Пальцы госпожи Сати прекратили движение. Они не впились в подлокотники. Не совсем. Но она очень крепко за них держалась.

— Ты подозреваешь Дамодару, — заявила Сати. Ее быстрый, натренированный Линком разум работал дальше. — И Нарсеса.

— Да. Все получилось очень удобно. — И снова Нанда Лал поднял свиток. — Это вместе с оружейным комплексом заставляет меня чувствовать себя неуютно.

Шандагупта резко осушил чашку и поставил ее на боковой столик. Чашка задрожала.

— Я все равно думаю, что это чушь! Я знаю Дамодару с детства, когда он еще ходить не умел. Это самый практичный человек, которого я встречал. И он не склонен к амбициям сверх разумного.

Нанда Лал медленно покачал головой.

— Нет, император, не склонен. Но практичность — податливая и уступчивая штука. То, что непрактично сегодня, может стать практичным завтра. А что касается амбиций… — он фыркнул. — Они тоже меняются со временем.

Когда Сати заговорила, ее голос звучал тихо и спокойно.

— Значит, ты беспокоишься о будущем. Не настоящем, и не о самом ближайшем будущем. Возможно.

— Да, — Нанда Лал сделал паузу. — Да, именно так. Я не предлагаю начинать действовать прямо сейчас. Но я думаю, нам не следует закрывать глаза на… возможность, как ты ее назвала.

Госпожа Сати пожала плечами.

— Это достаточно простой вопрос, — она склонилась к императору. — Воздай Дамодаре большие почести, Шандагупта. И богатства. Проведи церемонию в течение недели. Среди этих богатств должен быть особняк здесь, в столице. Совсем рядом с дворцом. — Она тонко улыбнулась. — Должно подразумеваться, что вся семья Дамодары будет жить в нем. И останется в нем.

Шандагупта прищурился, затем улыбнулся.

— Заложники. Да. Это подойдет. Дамодара обожает своих детей. — Нанда Лал все еще казался несчастным. Но через мгновение стряхнул с себя это настроение. Следующие его слова прозвучали почти весело.

— Очень скоро Венандакатре должны доставить осадные орудия. В течение двух недель, самое большее — трех.

— Наконец-то! — воскликнул император и прищурился. — Так мы покончим с Рагунатом Рао. С нетерпением жду, когда мешок из его кожи будет висеть в моем зале для пиров. — Глаза просто утонули в складках жира, превратившись в две крохотные щелочки. — И из кожи Шакунталы. Я повешу ее рядом с ее отцом.

— На Шакунталу потребуется некоторое время, — предупредила Сати. — Даже после того, как мы возьмем Деогхар.

Она посмотрела на Нанду Лал.

— Мы должны сжать блокаду Сурата. Проверить, чтобы восставшая императрица не сбежала.

Начальник шпионской сети сморщился.

— Боюсь, это невозможно. У нас нет в распоряжении морских сил — не тех, которые в состоянии противостоять Аксумскому царству.

— Жаль, что мы не поймали принца Эона вместе с остальными, — пробормотал Шандагупта. Пожал плечами. — Но я не думаю, что это имеет значение. Даже если Шакунтала сбежит после того, как мы возьмем Деогхар, куда ей податься? Только в Аксум или Рим. Где она будет лишь бедной беженкой.

Император кивнул Сати.

— Как и говорил Линк, давно. Без Махараштры Шакунтала — ничто, одна неприятность.

Сати кивнула, неохотно соглашаясь.

— Да. Хотя я лично предпочту увидеть, как с нее сдирают кожу.

— Что бы мы ни сделали, мы определенно не повторим ошибку и не вручим ее снова Венандакатре, — фыркнул Нанда Лал. — Или мертвая — или в изгнании. Больше ничего.

Начальник шпионской сети поднял руку и погладил нос. Как и всегда, прикосновение к сломанному и изменившему форму носу разбудило его ярость. Нос в свое время сломал Велисарий. Поскольку в настоящий момент не было возможности выместить свои чувства на Велисарии, Нанда Лал направил свою холодную ярость в другое место.

— Последний вопрос, — рявкнул он. — Перед тем как мы закончим совещание. Банды восставших в Бихаре и Бенгалии становятся смелее. Я рекомендую…

— Больше сажать на кол! — рявкнул император. — Уставить все дороги колами с бандитами!

— Согласна, — поддержала Великая Госпожа Сати. — По крайней мере мужчин. Лучше отдавать женщин солдатам, перед тем как продавать хозяевам публичных домов. Добавить осквернение к разрушению. Это запугает и усмирит крестьян.

Ярость Нанды Лала перешла в нечто напоминающее похотливую улыбку.

— Недостаточно, — задумчиво произнес он. — Слишком сложно ловить бандитов по лесам.

Он посмотрел на императора.

— Поскольку у нас все новости хорошие — Велисарии потерпел поражение, Деогхар вот-вот падет — я не вижу оснований не отправить половину твоей императорской стражи участвовать в кампании.

Император улыбнулся. Широко улыбнулся.

— Прекрасная идея! В любом случае йетайцы становятся беспокойными, сидя в гарнизоне здесь, в Каушамби. Кампания в Бихаре и Бенгалии пойдет им на пользу.

Шандагупта склонился вперед и положил руки на колени.

— Что ты имеешь в виду? Карательная экспедиция по сельской местности? — Он рассмеялся. — Да! Пусть пройдутся, как серпом. Вырубят просеку шириной в двадцать миль — от Паталипутры до Бенгальского залива. Черт с ней, с охотой на бандитов. Просто выжечь все, убить всех. — Он снова рассмеялся. — Конечно, за исключением женщин. Мои йетайцы найдут для них лучшее применение.

Нанда Лал склонился вперед, чтобы посоревноваться взглядами с императором.

— На самом деле я думал про две просеки. Одна, как ты и сказал, начиная с Паталипутры. Другая…

Послышался стук в дверь. Нанда Лал замолчал. Один из наемных убийц открыл дверь и выглянул наружу. Мгновение спустя он повернулся к императору и объявил:

— Господин! Принесли ваш обед!

— А! Отлично! — воскликнул Шандагупта. И потер ладони. — Давайте поедим. Мы сможем разработать наши планы за обедом.

— Еда подкрепит нас, — согласилась Сати. — Это будет долгое совещание.

Нанда Лал снова похотливо улыбнулся.

— Да, обсуждение будет хорошей приправой. А я люблю горячую пищу, сбавленную специями.