Глава пятая
Война начинается
Сивенна осталась позади крошечной сияющей точкой. Корабли Имперского флота осторожно углублялись в темные пучины черной неизвестности – галактической Периферии. Гигантские звездолеты преодолевали огромные расстояния, разделявшие звезды, разбросанные по витку Галактической спирали, все более приближаясь к границам миров, находившихся в сфере влияния Академии.
Звездные системы, два столетия назад отделившиеся от Империи, впервые за прошедшие годы ощутили на своем горле мертвую хватку бывших хозяев. Возврат к прошлому осуществлялся просто – путем массированных артиллерийских налетов на столицы.
В захваченных мирах оставались гарнизоны военных в форме с погонами, на которых красовалась эмблема Империи – «Звездолет и Солнце». Старики, увидав эту эмблему, вспоминали давно забытые рассказы прадедов о временах, когда Вселенная была велика и богата, когда в ней царил мир под знаменами, на которых красовались эти самые Звездолет и Солнце…
Имперские корабли двигались дальше – к Академии. На захваченных планетах основывались военные базы. Как только завоевывался очередной мир, в штаб Верховного Главнокомандующего Бела Риоза шло соответствующее донесение. Штаб был расположен на скалистой безлюдной заброшенной планете.
Риоз вздохнул и угрюмо улыбнулся Дьюсему Барру.
– Ну, что скажете, патриций?
– Я? Что я вам могу сказать? Зачем вам мое мнение? Я не военный.
Он окинул взглядом комнату и отметил про себя, что в ней тесно и неприбрано. Помещение штаба размещалось в прилепившемся к скале походном доме. Помещение было наполнено искусственным воздухом, согрето искусственным теплом – крошечный островок жизни на мертвой, холодной планете…
– Единственная помощь, которую я мог бы вам оказать, – пробормотал он, – а точнее, хотел бы оказать – это совет возвратиться в Сивенну.
– Рановато, рановато… – покачал головой Риоз.
Генерал повернулся на вертящемся стуле к углу, в котором мерцал огнями большой прозрачный глобус. На нем была обозначена граница старой имперской префектуры Анакреон и прилегающих к ней секторов Галактики.
– Позже, когда все будет кончено, патриций, вы сможете вернуться к своим книжкам и всякому такому прочему. Я лично прослежу за тем, чтобы все землевладения и поместья вашего семейства были возвращены вам и вашим детям навечно.
– Благодарю вас, – с горькой иронией откликнулся Барр. – К сожалению, мне недостает вашей твердой уверенности в том, что все хорошо кончится.
Риоз грубо расхохотался.
– Ой, только не надо вашего «пророческого» карканья! Эта карта говорит больше, чем все ваши старческие теории.
Генерал аккуратно настроил кривую, очерчивающую границы.
Вы умеете читать карту в радиальной проекции? Умеете? Отлично. Тогда смотрите сами. Золотые звездочки обозначают имперские территории. Красные – территории протектората Академии, а розовые – относящиеся к экономической сфере ее влияния. Вот и посмотрите…
Рука Риоза легла на кнопку, и поле мелких белых точек окрасилось в темно-синий цвет и накрыло красные и розовые точки, будто перевернутая чаша.
– Звезды, накрытые синим куполом, завоеваны моим флотом, – со спокойным удовлетворением сообщил Риоз. – И мы идем вперед. Нигде не встречено сопротивления. Варвары настроены миролюбиво. Кроме того – ни малейшего сопротивления со стороны вооруженных сил Академии. По всей вероятности, мирно спят и ничего не ведают.
– Ваши силы рассредоточены, как я понимаю? – спросил Барр.
– Естественно, – кивнул Риоз. – За исключением особых обстоятельств. Ключевые точки, где находятся мои гарнизоны, укреплены. Их немного, но они избраны очень верно со стратегической точки зрения. В этом много преимуществ. Гораздо больше, чем может показаться тому, кто не занимался скрупулезным изучением тактики звездных войн. Но думаю, любому ясно, что я могу вести нападение из каждой точки этого замкнутого круга и что, когда мой план окружения будет доведен до конца, Академия не сможет контратаковать ни на флангах, ни с тыла. Я просто не оставлю им ни флангов, ни тыла!
Эта стратегия предварительной блокады применялась и раньше, например, во время кампании Лориса VI. Но, во-первых, это было две тысячи лет назад, а во-вторых, тогда план не был доведен до конца. Так получалось, что враг или знал, или догадывался о подобных планах и успевал контратаковать. Сейчас все выглядит иначе.
– Идеальный хрестоматийный случай? – равнодушно поинтересовался Барр.
Риоз разозлился.
– Вы по-прежнему уверены, что моя армия проиграет?
– Должна проиграть.
– Да как вы не поймете! В военной истории не было случая, чтобы при успешно завершенной блокаде атакующая армия не победила бы, если только с тыла по ней не ударит флот, сил которого достаточно для прорыва блокады!
– Вам виднее.
– И все-таки вы остаетесь при своем мнении?
– Да.
Риоз пожал плечами.
– Как хотите.
Барр выдержал паузу и спокойно спросил:
– Вы получили ответ от Императора?
Барр вытащил из контейнера в стене у себя над головой сигарету и медленно закурил.
– Вы имеете в виду мою просьбу о подкреплении? Ответ пришел, но это всего лишь отписка. Не более того.
– Кораблей не будет.
– Нет. Я этого, в общем, ожидал. Честно говоря, патриций, я уже жалею, что наслушался ваших идиотских теорий. Это выставляет меня в ложном свете.
– Разве?
– Однозначно. Корабли – роскошь в наши дни. В гражданских войнах за последние два столетия погибло больше половины Великой Армады, а те, что уцелели, находятся в весьма плачевном состоянии. Видите ли, патриций, между нами говоря, те корабли, что строят сегодня, гроша ломаного не стоят. Я так думаю, что сейчас во всей Галактике вряд ли отыщется грамотный инженер, способный собрать первоклассный гиператомный двигатель.
– Я знаю об этом, – кивнул сивеннианец. Взгляд его стал острым и внимательным. – Для меня это не новость. Но я не знал, знаете ли об этом вы. Значит, Его Императорское Величество не может себе позволить разбрасываться кораблями направо и налево. Психоистория могла это предвидеть. Да скорее всего, и предвидела. Я бы сказал, что мертвая рука Гэри Селдона побеждает-таки в открытом бою.
Риоз резко оборвал его:
– Кораблей у меня и сейчас достаточно. И ни черта ваш Селдон не выигрывает. Только тогда, когда ситуация станет более серьезной, нам понадобятся новые корабли. И они у меня будут. Просто пока Император всего не знает.
– Да? И о чем же вы умолчали?
– Естественно – о ваших теориях, – сардонически усмехнулся Риоз. – Дело в том, патриций, что, при всем моем к вам уважении, теории ваши представляются мне абсолютно вздорными. Вы уж не обижайтесь. Только если ситуация обострится, только если будут какие-то конкретные факты, тогда и только тогда я буду говорить с Императором о смертельной опасности. Не раньше. И еще, – непринужденно добавил Риоз. – Теория, не подтвержденная фактами, сильно отдает черной магией, а, вы сами знаете, наш Император это недолюбливает.
Старый патриций улыбнулся.
– Вы хотите сказать, что объявлять Императору о том, что его августейшему трону угрожает кучка презренных варваров откуда-то с задворок Галактики, глупо, потому что он в это не поверит. Тогда вам и вовсе нечего ждать от него помощи.
– Если только не удастся заполучить сюда Чрезвычайного Посла.
– А зачем здесь нужен Чрезвычайный Посол?
– Это старая традиция. Непосредственный представитель двора присутствует на любой военной кампании, осуществляющейся в государственных интересах.
– Правда? А зачем?
– Ну… чтобы создать иллюзию, будто всей кампанией руководит лично Император. Ну, и лишняя возможность убедиться в лояльности генералов. В чем, в чем, а в последнем – традиция себя оправдала…
– Но вам это должно быть не слишком удобно, генерал. Посторонний авторитет, я имею в виду.
– Конечно, – буркнул Риоз и слегка покраснел. – Но тут уж ничего не поделаешь.
В этот момент загорелся экран приемного устройства, и из него с мягким щелчком выпал блестящий цилиндр. Риоз раскрыл цилиндр и прочитал донесение.
– Отлично! То самое!
Дьюсем Барр вопросительно приподнял брови.
– Вы знаете, что мы захватили одного из этих… как их там… Торговцев. Живого – и в неповрежденном корабле? – спросил Риоз.
– Я слышал об этом.
– Ну, так вот. Его только что доставили сюда. Через минуту он будет здесь. Останьтесь, патриций. Я хочу, чтобы вы присутствовали при допросе. Я вас за этим и вызвал сюда. Поможете мне в случае чего, ясно?
Прозвенел звонок на входной двери. Генерал нажал ногой педаль под столом. Дверь открылась. Человек, стоявший на пороге, был высокого роста, бородатый. На нем была короткая куртка из мягкого, похожего на тонкую кожу, пластика, с капюшоном, отброшенным на спину. Руки его были свободны, правда, сопровождавшие его были вооружены, но он этого как будто не замечал.
Он вошел вразвалку и с любопытством осмотрелся. Поприветствовал генерала легким кивком и фамильярным жестом.
– Ваше имя? – сухо спросил Риоз.
– Латан Деверс, – ответил торговец, заложив ладони за широкий узорчатый пояс. – А вы – здешний босс?
– Вы – торговец из Академии?
– Точно. Послушайте, если вы тут действительно босс, вы бы лучше сказали вашим парням, чтобы они не баловались с моим грузом.
Генерал поднял голову и смерил пленного ледяным взглядом.
– Извольте отвечать на вопросы. Распоряжения здесь отдаю я.
– Ладно. Я человек покладистый. Только учтите, что один из ваших парней уже заработал дырку в груди – фута в два, не меньше, когда сунул руки не туда куда надо.
Риоз перевел взгляд на дежурного лейтенанта.
– Этот человек говорит правду, Врэнк? В вашем отчете сказано, что потерь нет.
– Потерь не было, сэр, – твердо отрапортовал лейтенант, – когда я писал отчет. Позже мы попытались обыскать корабль, сэр, потому что прошел слух, будто на корабле – женщина. Женщины мы не обнаружили, но нашли множество устройств, назначение которых нам неизвестно. Этот человек утверждает, что это – его торговый груз. Один из наших солдат пытался разобраться с одним устройством, но оно взорвалось у него в руках. Он погиб.
Генерал спросил у торговца:
– На вашем корабле есть ядерное оружие?
– Да нет же! На кой оно мне сдалось? Этот ваш солдат, олух, схватил ядерную дрель, направил ее на себя и включил на полную мощность. И как это ему в голову пришло? Это же все равно что нейтронный бластер к башке приставить! Честное слово, я бы его остановил, если бы в это время на мне не сидело верхом пятеро ваших молодцов!
Риоз махнул рукой охранникам.
– Все свободны. Можете идти. К захваченному кораблю не приближаться. Сядьте, Деверс.
Торговец уселся па предложенный стул. Чувствовал он себя легко и непринужденно под свинцовым взглядом генерала и любопытным – сивеннианского патриция.
– А вы – неглупый человек, Деверс, – процедил сквозь зубы Риоз.
– Спасибочки. Вы… как это… физиономист? Или вам от меня что-то надо? Я вам вот что скажу: я – неплохой бизнесмен, вот и все.
– Это почти одно и то же. Вы сдались в плен вместо того чтобы понапрасну сопротивляться. Это правильно. Начни вы сопротивляться – от вас бы мокрого места не осталось. Если вы и впредь будете вести себя так же разумно, с вами будут хорошо обращаться.
– Класс! Хорошее обращение – это то, что я больше всего уважаю, босс.
– Отлично. А я больше всего уважаю согласие сотрудничать, – улыбнулся Риоз и тихо – Барру: – Надеюсь, я правильно понял слово «уважаю» в этом контексте? Слыхали ли вы когда-нибудь такой варварский жаргон?
Деверс спокойно, даже лениво проговорил:
– Ладно, вроде, я вас понял. Только о каком сотрудничестве речь? Прямо скажем, я не врубился, где это я нахожусь?
Он огляделся по сторонам.
– Ну да, что за местечко, и вообще, в чем дело?
– Ах, простите, я забыл представиться, – добродушно улыбнулся Риоз. – Этот джентльмен – Дьюсем Барр, патриций Империи. Я – Бел Риоз, Пэр Империи, Генерал Третьего ранга вооруженных сил Его Императорского Величества.
Торговец раскрыл рот от удивления.
– Вот те раз! Империя? – пробормотал он, – То есть старая Империя, про которую нам в школе рассказывали. Ха! Вот здорово. А я-то думал, что ее и нет вовсе!
– Прекрасный шанс убедиться, что она существует.
– Да… Вообще-то можно было догадаться, – согласился Латан Деверс, задрав голову и поглядев на потолок. – С Периферии-то никто не сумел бы захватить мое старое корыто. Ну, так что за дела, босс, – нахмурился он. – Или мне вас генералом называть?
– Дела такие: война.
– Империя против Академии – так, что ли?
– Совершенно верно.
– А почему?
– Думаю, вы знаете почему.
Торговец взглянул на Риоза и отрицательно покачал головой.
Риоз немного помолчал, потом мягко повторил:
– Я просто уверен, что вы знаете почему. Латан Деверс пробормотал:
– Жарковато тут у вас, – и встал, чтобы снять куртку. Сев, вытянул ноги.
– «Знаете», – ворчливо передразнил он. – Вы зря ждете, что я сейчас вскочу и начну орать от удивления. Да я мог бы с вами в два счета разделаться, и этот старикан, что сидит тут и помалкивает, мне бы не помешал!
– Но вы не будете этого делать, – уверенно резюмировал Риоз.
– Не буду, – согласился Деверс. – Во-первых, потому, что даже если я вас прикончу, война-то ведь от этого не прекратится. Там у вас, я чувствую, генералов хватает…
– Верно подмечено.
– А потом, и меня самого кокнут тут же, как только я вас отправлю на тот свет, – чуть раньше, чуть позже, но кокнут, это точно. А это в мои планы не входит. Выгоды никакой.
– Я же сказал, что вы неглупый человек.
Деверс кивнул.
– Только, босс, было бы все-таки желательно, если бы вы мне растолковали, почему это вы, черт подери, так уверены, что я знаю, с чего это вы на нас напали. Нет, честно, я понятия не имею. А в загадки играть как-то неохота.
– Да? А про Гэри Селдона вы никогда не слышали?
– Нет. Я же сказал, что в загадки не играю.
Риоз бросил быстрый взгляд на Дьюсема Барра, который лишь тонко улыбнулся в ответ и опять погрузился в молчаливую задумчивость.
– Вы не играете, Деверс, – криво усмехнулся Риоз и продолжил: – Ходят слухи или сказки, но не исключено, что это правда, о вашей Академии, что в один прекрасный день вы собираетесь основать Вторую Империю. Я в подробностях знаю обо всех штучках Селдона, а также и о том, что вы вынашиваете агрессивные планы против Империи.
– Неужели? – Деверс задумчиво и удивленно покачал головой. – И кто же вам про это рассказал?
– Какая разница? – отозвался Риоз, постепенно теряя терпение. – Вы здесь не для того чтобы задавать вопросы. Я хочу, чтобы вы рассказали мне все, что вам известно про сказку о Селдоне.
– Так. Значит, я вам сказки должен рассказывать? Нашли нянюшку!
– Не цепляйтесь к словам, Деверс.
– Я и не цепляюсь. Я вам прямо скажу. Я знаю об этом столько же, сколько вы. Это чистая чепуха, наполовину выдумка. В любой стране есть свои сказки, не без этого, правда же? Да, слыхал я кое-какую болтовню вроде этого – Селдон, Вторая Империя, все такое… Ну, правда, про это на ночь сказочки рассказывают. Детишки смотрят триллеры про Селдона. В общем, все это не для взрослых. Во всяком случае, не для тех взрослых, кто соображает, что к чему.
Генерал прищурился.
– Это правда? Вы лжете, молодой человек, и напрасно. Я был на вашей планете, Терминусе. И видел все собственными глазами.
– А чего же тогда меня спрашиваете? Я-то там, дай бог, два месяца из десяти пробыл. Так что – зря время теряете. А вообще – воюйте на здоровье, если вам так охота воевать со сказками.
Тут впервые подал голос Барр.
– Вы так уверены, что Академия победит? – спросил он тихо.
Торговец удивленно повернул голову в его сторону. Он слегка покраснел, и стал виден беловатый шрам на виске.
– Гм-м… А вы, оказывается, не немой? И почему же вы сделали такой вывод из моих слов, док?
Риоз небрежно кивнул Барру, и сивеннианец все так же тихо продолжил:
– Потому что вам неприятна была бы мысль о том, что ваш мир может проиграть в войне, я это понял. Мой мир проиграл однажды, и я знаю, что это такое.
Латан Деверс запустил пятерню в бороду, поскреб ее, поглядел по очереди на своих собеседников и, запрокинув голову, издал короткий смешок.
– Он, что, всегда так разговаривает, босс? Послушайте, – сказал он более серьезно, – что такое поражение? Видал я войны, видал я и поражения. Что значит победить? Кого это волнует? Меня? Таких парней, как я? – Он поджал губы и скептически покачал головой. – Я вам вот что скажу, а вы слушайте, – твердо, уверенно продолжал торговец. – Всегда есть пять-шесть жирных слюнтяев, которые управляют какой-нибудь планетой. Вот они-то будут дрожать, как кролики. Только мне до них нет абсолютно никакого дела. Ясно? Народ? Ну, то есть самый простой народ? Ну, кого-то, понятное дело, кокнут, не без этого, а остальным придется какое-то время платить дополнительные налоги. Но в конце концов все как-то устраивается. А потом – все то же самое, только слюнтяи другие.
Щеки Барра побагровели, вздулись жилы на худых руках, но он промолчал.
Латан Деверс смотрел на него в упор. От его глаз ничто не ускользало. Переведя взгляд на генерала, он проговорил:
– Послушайте! Я болтаюсь в космосе годы напролет со своими безделушками и продаю их за бесценок. А они, толстяки поганые, – он указал большим пальцем за спину, – сидят себе дома и только и делают, что подсчитывают мои доходы. Снимают сливки с меня и еще с сотен таких, как я. Ну, представьте, что было бы, если бы Академией управляли вы. Вы бы все равно без нас не обошлись. Мы бы вам еще больше были нужны, чем нашему правительству драгоценному, потому что вы плохо знакомы с ситуацией, правильно? А мы, помимо всего прочего, еще и доходы неплохие приносим. Так что уж кто-кто, а мы смогли бы с Империей договориться. Я вам точно говорю, а я – человек дела. Если для меня это будет выгодно – я «за»! – твердо сказал он, смерив собеседников решительным взглядом.
Некоторое время сохранялась тишина. Ее нарушил тихий шорох в приемнике почты. Генерал вынул оттуда цилиндр. Пробежал глазами донесение и резко включил видео передатчик.
– Подготовьте план с указанием местонахождения всех кораблей. Ожидайте приказа. Полная боевая готовность!
Риоз потянулся за шлемом. Пристегивая его, он обернулся к Барру и небрежно бросил:
– Оставляю нашего гостя на ваше попечение. Буду ожидать результатов. Идет война, и я буду беспощаден. Помните об этом, патриций!
Латан Деверс проводил Риоза взглядом и повернулся к Барру.
– Похоже, генерал схлопотал по больному месту. Что стряслось, док?
– Наверное, сражение, – хрипло ответил Барр. – Полагаю, вооруженные силы Академии дают первый бой. Давайте-ка лучше уйдем отсюда.
В комнату вошли вооруженные солдаты. Выправка их была безукоризненна, лица угрюмы. Деверс вслед за гордо поднявшим голову сивеннианским патрицием вышел из комнаты.
…Комнатка, в которую их препроводили, была гораздо меньше и обставлена скромнее, нежели штабной кабинет Риоза. В ней стояли две кровати, видеоприемник. За маленькой дверью – душ и туалет. Солдаты вышли, дверь за ними со стуком закрылась.
– Хм-м… – вытянул губы Деверс. – Похоже, это надолго…
– Так оно и есть, – коротко отозвался Барр и отвернулся.
Торговец раздраженно спросил:
– Ну, а вы-то тут в какие игры играете, док?
– Ни в какие игры я не играю. Просто вы переданы под мою ответственность, вот и все.
Торговец подошел к сидевшему на кровати сивеннианцу. Его внушительная фигура нависла над старым патрицием.
– Да? А почему же вы тут заперты вместе со мной? Что-то мне показалось, что, когда нас сюда вели под конвоем, бластеры были направлены на вас так же, как и на меня. И потом – вы же просто взбесились, когда я разорялся там о войне и мире.
Он тщетно дожидался ответа. Не дождавшись, продолжил:
– Ладно, я вас лучше вот о чем спрошу. Вы сказали, что ваша страна однажды пострадала. От кого? От каких-нибудь инопланетян из неведомой туманности?
Барр поднял на торговца взгляд, исполненный тоски.
– От Империи.
– Вот как? А здесь вы что делаете?
Барр красноречиво молчал.
Торговец выпятил нижнюю губу и понимающе кивнул. Снял с правой руки плоскую цепочку-браслет и протянул Барру.
– Что скажете?
На левой руке у него был такой же браслет. Сивеннианец взял браслет. По знаку торговца надел его на запястье, защелкнул. Странное покалывание в запястье быстро прошло.
Голос Деверса сразу изменился.
– Ладно, доктор, теперь можете быть спокойны. Говорите свободно. Если эта комната прослушивается, они ничего не услышат. Это – искажатель поля, изобретение гениального Мэллоу. Продается за двадцать пять кредиток в любом мире отсюда до самого края Галактики. Вам – так и быть – бесплатно. Только не раскрывайте широко рот, когда говорите, и не волнуйтесь. Ничего, вы быстро освоитесь.
Дьюсем Барр вместо покоя вдруг ощутил страшную усталость. А взгляд торговца был суров и требователен. Стараясь говорить тише, Барр спросил:
– Чего вы хотите от меня?
– Я уже сказал. Те немногие слова, что вы сказали, сильно отдают тем, что у нас называют патриотизмом. Ваш собственный мир завоеван Империей. А вы тут играете в крестики-нолики с белокурой бестией – имперским генералом. Как это понимать, а?
Барр устало ответил:
– Я уже сделал свое дело. Имперский вице-король – захватчик был отправлен на тот свет моими руками.
– Да? И давно ли?
– Сорок лет назад.
– Сорок… лет… назад?!
Смысл сказанного постепенно дошел до торговца.
– Да… Долгий срок для того чтобы жить воспоминаниями.. А этот подонок в генеральских погонах знает об этом?
Барр кивнул.
Глаза Деверса потемнели. Он напряженно размышлял.
– А… вы хотите, чтобы Империя победила?
Старый патриций неожиданно вспылил:
– Пусть Империя провалится в тартарары! Вся Сивенна за это молится каждый день. Когда-то у меня были братья, сестра, отец. Сейчас у меня есть дети и внуки. Генерал знает, где их найти.
Деверс ждал.
Барр продолжал шепотом:
– Но и это бы меня не остановило, если бы игра стоила свеч. Они знали бы, как умереть.
Торговец тихо проговорил:
– Выходит, вы когда-то убили вице-короля? Пожалуй, я кое-что начинаю понимать… Когда-то у вас был мэр. Знали его Хобер Мэллоу. Он побывал в Синение – так называется ваш мир? Там он встречался с человеком по фамилии Барр…
Дьюсем Барр тяжело, устало смотрел на торговца.
– Что вы знаете об этом?
– То же, что и любой торговец из Академии. Я вот что хочу сказать, док. Я ведь могу вам не поверить. Почему бы вам не оказаться хитрющим стариканом, посаженным здесь для того чтобы выведать у меня побольше. Ясное дело, вам угрожали смертью родственников, и вы ненавидите Империю и всей душой желаете ее погибели. Тогда я развешиваю уши и раскрываю вам душу к большой радости генерала. Нет, док, так у нас ничего не выйдет. Но как бы то ни было, мне жутко хотелось бы, чтобы вы доказали мне, что вы действительно сын Онума Барра из Сивенны – шестой, младший сын, которому удалось избежать смерти.
Дрожащей рукой Дьюсем Барр открыл маленький металлический ящичек в нише стены. Металлический предмет, который он вынул оттуда, тихонько звякнул, когда он положил его в руку торговца.
– Вот. Взгляните, – прошептал он.
Деверс поднес предмет ближе к глазам. Это было выпуклое центральное звено цепочки. Он ахнул…
– Это монограмма Мэллоу! Провалиться мне сквозь землю – эта штука сделана пятьдесят лет назад. Это так же верно, как то, что я – Латан Деверс.
Он запрокинул голову и тихо рассмеялся.
– Отлично, док! Генератор персонального защитного поля – то самое доказательство, которое был нужно!
И он протянул Барру свою здоровенную ручищу.
Глава шестая
Фаворит
Небольшие юркие кораблики появились из черной пустоты пространства и ринулись в центр Армады. Без единого выстрела и выброса энергии они проскочили через буквально перегороженную имперскими линкорами территорию и дали несколько залпов. Неуклюжие имперские звездолеты только успевали поворачиваться за ними с грациозностью бегемотов. Сверкнули две бесшумные вспышки – будто два светляка вспыхнули и погасли на черных небесах. Остальные корабли противника удалились так же быстро и неожиданно, как и появились.
Имперские корабли побродили еще немного – и вернулись к выполнению своей главной задачи. Мир за миром, система за системой – кольцо блокады смыкалось…
Военная форма ловко сидела на Бродриге – она была хорошо подогнана, да и носил он ее щегольски. Он лениво прогуливался по парку на далекой планете Ванда, где теперь размещалась Ставка Верховного Главнокомандующего Имперским Флотом. Лицо его было угрюмо.
Рядом с ним вышагивал Бел Риоз. Верхняя пуговица кителя была расстегнута. Серо-черная полевая форма генерала выглядела мрачновато рядом с парадным мундиром Бродрига.
Риоз указал на блестящую черную скамейку, стоявшую в тени благоухающего куста папоротника, громадные перистые листья которого тянулись к белесому солнцу.
– Взгляните, сэр. Вот образчик имперской старины. Резные скамейки, поставленные для влюбленных. Стоят себе и стоят, ничего им не делается. А дворцы и заводы лежат в руинах.
Он уселся на скамейку, а Личный Секретарь Клеона II остался стоять перед ним, легонько трогая листья папоротника своей изящной тростью из слоновой кости.
Риоз закинул ногу на ногу и предложил своему спутнику сигарету. Достал еще одну для себя и проговорил:
– Именно этого следовало ожидать от нашего мудрейшего Императора. Его Величество просто не мог послать лучшего наблюдателя, чем вы. А то я, признаться, чувствовал себя в высшей степени неловко, отвлекая его особу от более важных дел, нежели незначительная военная кампания на Периферии.
– Очи Императора зрят повсюду, – лениво, заученно отозвался Бродриг. – Мы далеки от того, чтобы недооценивать важность кампании, но нам до сих пор кажется, что трудность ее осуществления несколько преувеличена. Их маленькие кораблики, несомненно, не могут быть непреодолимым барьером для завершения Блокады.
Риоз вспыхнул, но овладел собой.
– Я не имею права рисковать жизнью своих людей. Их мало. Не могу рисковать и кораблями – их мне никто не возместит, если я предприму грубую атаку. Завершение Блокады снизит наши потери в окончательной атаке, какой бы трудной она ни оказалась. Военные принципы этой тактики я имел честь объяснить вам вчера.
– Да-да, конечно, я же не военный. Просто у меня такое впечатление, что вы изо всех сил стараетесь убедить меня в том, что все, что кажется так просто и ясно, на самом деле не так. Мы вам это позволили. Однако ваша предосторожность этим не ограничивается. Во втором вашем донесении вы потребовали подкрепления. Для чего? Для борьбы с противником малочисленным, нищим – варварами, с которыми у вас до сих пор не было ни одного серьезного столкновения. Просьба о подкреплении в такой ситуации говорит либо о вашей некомпетентности, либо… о чем-то похуже – тем более что вся ваша карьера доказала, как вы упрямы, дерзки и как страдаете избытком воображения.
– Благодарю вас, – холодно отозвался генерал. – Однако позволю себе напомнить вам, что упрямство и слепота – далеко не одно и то же. Можно позволить себе разрабатывать тонкие стратегические ходы, когда имеешь дело с противником, от которого знаешь что ждать. Тогда возможно хотя бы приблизительно определить степень риска. Однако всякий шаг по отношению к незнакомому врагу – дерзость сам по себе. С таким же успехом можно гадать, почему днем человек спокойно ходит по тесной комнате, а ночью натыкается на мебель.
Бродриг ответил на тираду генерала неопределенным изящным жестом.
– Красиво. Но неубедительно. Вы же лично побывали в этом варварском мире. Кроме того, у вас содержится пленник, торговец. Как я понимаю, между вами и пленником нет полосы ночного тумана?
– Вы так думаете? Простите, но я возьму на себя дерзость напомнить вам, что мир, который два столетия развивался в изоляции, нельзя вот так сразу взять и понять! Я там пробыл всего месяц. Я солдат, а не супермен с квадратным подбородком и непробиваемой грудью из субэфирного голографического триллера! Точно так же и один-единственный пленник, член непонятного экономического сообщества, которое не связано напрямую с правительством противника, – не слишком надежный источник информации о секретах военной стратегии врага.
– Вы его допрашивали?
– Допрашивал.
– Ну и?
– Довольно результативно, но все же не настолько, насколько хотелось бы. Его корабль невелик, военное значение – ноль. Он торгует маленькими безделушками. Они забавны, но не более того. Самые интересные я хотел бы отослать в качестве сувениров Его Величеству. Вот в конструкции корабля есть кое-что интересное. Но не все пока понятно. Но я и не инженер, с другой стороны.
– Что, на флоте нет специалистов?
– Есть, – желчно отозвался генерал. – Но этим балбесам придется еще долго головы ломать, прежде чем они докопаются до того, что меня интересует. Я уже просил прислать сюда хоть одного мало-мальски смыслящего инженера, который смог бы разобраться в принципе действия странных силовых полей, имеющихся в конструкции корабля. Ответа пока нет.
– Таких специалистов мало, генерал. Неужели а подведомственной вам провинции не отыщется ни одного специалиста по ядерной энергетике?
– Да если бы такой был, он бы уже давно привел в чувство хромающие, покалеченные двигатели двух моих подбитых кораблей! У меня всего-то десять звездолетов, и два из них не годятся для серьезного сражения из-за недостаточного энергетического обеспечения. То есть пятая часть моего флота должна будет прятаться за атакующими кораблями, когда дело дойдет до настоящей драки!
Пальцы секретаря нервно скользили по рукоятке трости.
– Вы не один в таком положении, генерал. У Императора те же трудности.
Генерал бросил на землю свою измятую, так и не закуренную сигарету, достал другую, закурил, пожал плечами.
– Да я все понимаю. Конечно, это дело не сегодняшнего дня – отсутствие профессионалов высокого класса. Да и с пленником дело пошло бы успешнее, если бы прибор для психологического тестирования был в порядке.
Брови секретаря поползли вверх.
– У вас есть психотест?
– Старенький. Развалина – вечно выходит из строя именно тогда, когда нужен. Я включил его, когда пленный спал, и ничего не добился. Такие вот дела. Я проверял прибор на своих подчиненных, и реакция была совершенно адекватная, но опять-таки никто из моего персонала – я имею в виду инженеров – не может понять, почему с пленным прибор не срабатывает. Дьюсем Барр – ученый-теоретик, не разбирающийся в механике, говорит, что, вероятно, структура психики пленного может быть нечувствительна к тесту, поскольку тот якобы с детства находился под влиянием чужеродной среды и инородных нейронных стимулов. Не знаю… Но думаю, что кое-что из него еще можно будет выудить. Именно из этих соображений я оставил его в живых. Пока.
Бродриг оперся на трость.
– Я попытаюсь найти специалиста в столице. Кстати что это за человек, о котором вы упомянули? Сивеннианец? Не много ли врагов, к которым вы излишне милосердны?
– Он кое-что знает о противнике. Его я тоже берегу на будущее. Он может оказаться полезным.
– Но он сивеннианец и сын мятежника.
– Он стар и немощен, а его родственники – заложники.
– Понятно. Тем не менее мне хотелось бы лично побеседовать с пленным.
– Конечно.
– Наедине, – холодно добавил секретарь.
– Конечно, – вяло согласился генерал. – Как верный слуга Императора, я принимаю его личного представителя как старшего по чину. Однако, поскольку пленный находится на нашей стационарной базе, вам придется покинуть передовую в очень интересный момент.
– Да? В каком же смысле интересный?
– В том смысле, что сегодня завершено формирование Блокадного кольца. В том смысле, что через неделю Двадцатый Пограничный Флот выступает вперед к цели – в очаг сопротивления.
Риоз улыбнулся и отвернулся.
Бродриг почувствовал себя задетым…
Глава седьмая
Подкуп
Сержант Мори Люк был образцовым солдатом. Родом он был из обширного сельскохозяйственного мира системы Плеяд, где только армейским подразделениям было под силу справляться с каторжными сельскими работами. Армейская карьера его ничего выдающегося собой не представляла. Начисто лишенный эмоций, он без опаски смотрел страху в глаза. Он был по-крестьянски силен и ловок и не раз выходил победителем из нешуточных переделок. Беспрекословно выполнял приказы, с подчиненными был прост и справедлив, генералу предан беззаветно.
Тем не менее характер у него был веселый и жизнерадостный. Если ему и доводилось пускать в ход оружие по долгу службы, делал он это не задумываясь, но беззлобно.
Сержант Люк позвонил у двери, прежде чем войти, но мог бы этого и не делать – он имел полное право войти, не позвонив.
Двое узников в это время ужинали. Оторвавшись от еды, они встретили сержанта вопросительными взглядами. Тот, что был помоложе, встал, чтобы уменьшить громкость транзисторного телевизора.
– Еще книжек принесли? – поинтересовался Латан Деверс.
Сержант вытащил из кармана небольшой цилиндр с микропленкой и поскреб пятерней шею.
– Да, вот взял у инженера Орре. Надо будет вернуть. Он вроде бы собирался отправить эту штуковину своим ребятишкам. Как сувенир, понимаете?
Дьюсем Барр повертел цилиндр в руках и спросил:
– А откуда это у инженера? У него есть телевизор?
Сержант решительно замотал головой и, кивнув в сторону стоящего на полу у кровати старенького телевизора, сообщил:
– Нет, этот, что у вас, здесь единственный. Больше нет. Этот парень, Орре, значит, заполучил эту книжку в одном из этих миров, которые мы захватили, – не помню названия. Она, книжка-то, хранилась там в каком-то доме особом – одна, представляете? Ну, и ему пришлось кокнуть пару туземцев, чтобы ее заполучить.
Он оценивающе глянул на цилиндр.
– Ну, для ребятишек, наверное, в самый раз будет.
Немного помолчав, вкрадчиво добавил:
– Тут, между прочим, кое о чем поговаривают. Может, и враки, но прямо страсть как хочется вам рассказать. Наш генерал – ну, в общем, полный успех.
Он красноречиво моргнул.
– Вот как? – удивился Деверс, – А в чем успех?
С опаской оглянувшись на дверь, сержант прошептал:
– Блокада завершена, вот что! Ну, разве он не молодец? – радостно прищелкнул языком сержант. – Ведь как быстро все провернул! Один из наших, мастер красиво выражаться, сказал, что все было так красиво – ну вроде… как же он это сказал-то? А! Музыка сфер, вот как! Только я в этом все равно ни черта не смыслю.
– Теперь начнется генеральное наступление? – тихо спросил Барр.
– Наверно! – резво откликнулся сержант. – Мне бы теперь поскорее вернуться к себе на корабль. Рука-то у меня уже срослась. Чертовски надоело валяться тут на койке, разрази меня гром!
– Мне тоже, – горько вздохнул Деверс.
Сержант подозрительно поглядел на Деверса и сказал:
– Пожалуй, я пойду. Скоро капитан начнет обход. Не дай бог, тут застукает.
Дойдя до двери, Люк остановился.
– Да, кстати, сэр, – проговорил он смущенно, обратившись к торговцу, – я туг с женой разговаривал. Она говорит, что тот маленький морозильничек, что вы мне дали, чтоб я ей послал, здорово работает! Он ведь ей даром достался, а она уже успела месячный запас продуктов заморозить. Так что я очень доволен.
– Все в порядке. Не стоит благодарности.
Толстенная дверь бесшумно открылась и так же бесшумно закрылась за улыбающимся сержантом.
Дьюсем Барр встал со стула.
– Ну что ж, он честно расплатился с нами за морозильник. Давайте-ка посмотрим, что же это за новая книга. Ага, названия нет…
Он отмотал около ярда пленки и посмотрел на свет. Удивленно пробормотал:
– Разрази меня гром, как выражается наш сержант! Это же «Сад Саммы», Деверс!
– Да? – лениво отозвался торговец, отодвигая в сторону тарелку с остатками ужина. – Садитесь, Барр. Я ничего не смыслю в этой вашей древней литературе. Вы слышали, что сержант сказал?
– Слышал. И что?
– Того гляди, наступление начнется! А мы тут торчим!
– А где бы вы предпочли торчать?
– Ох, только не надо… Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. Ждать больше нельзя!
– Нельзя? – безразлично повторил Барр, вынимая из приемника старую пленку и вставляя новую. – Послушайте, за месяц вы мне столько рассказали об истории Академии, и, знаете, у меня возникло впечатление, что ваши прежние лидеры во время кризисов только и делали, что сидели и… ждали.
– Да, Барр, но они хотя бы знали, куда идут!
– Разве? А мне почему-то показалось, что они говорили об этом, когда все уже было позади. Причем, насколько я понимаю, большей частью так оно и было. Но нет никаких доказательств, что все пошло бы лучше и проще, если бы они знали, куда идут. Глубинные экономические и социальные процессы не могут управляться отдельными людьми.
Деверс хмыкнул.
– Да. Но нет и доказательств, что вес могло пойти хуже. Вы не с той стороны смотрите. – Он прищурился. – А не прикончить ли его?
– Кого? Риоза?
– Да.
Барр вздохнул. Глаза его затуманились – видимо, вспомнил дела давно прошедших дней.
– Убийство – не выход, Деверс. Я сам однажды сделал это. То есть меня убедили, что это необходимо. Мне было двадцать лет тогда. Но я ничего не решил. Я убрал злодея из Сивенны, но от имперского ига мы не избавились. Конкретный человек не имел значения.
– Но Риоз не просто злодей, док. Он – это вся его проклятущая армия. Без него она рассыплется! Они же, как детишки, на нем висят. Вы на сержанта посмотрите – он же просто пузыри от умиления пускает, стоит ему только о генерале заговорить!
– Пусть так. Обязательно отыщутся другие армии, другие генералы. Нужно смотреть глубже. Например, существует Бродриг. Его никак нельзя сбрасывать со счетов – никто другой не имеет такой возможности шептать на ушко Императору. Он может потребовать – и получит! – сотни кораблей там, где Риоз вынужден обходиться десятком. Мне отлично известна его репутация.
– Вот как? И что же он за птица? – загорелись глаза торговца.
– Коротко? Он – наглый простолюдин, путем беспроигрышной лести проникший в окружение Императора. Его до смерти ненавидит дворцовая аристократия (сами подонки – хуже некуда), поскольку ему в равной степени плевать и на аристократов, и на простонародье. Он – советник Императора по всем вопросам и его правая рука, в самых темных делишках. Он бесчестен по сути и лоялен исключительно по необходимости. В Империи вряд ли отыщется человек, более изощренный в злодействах и более грубый в развлечениях. Говорят, к Императору просто невозможно проникнуть без протекции Бродрига, а к самому Бродригу – не иначе как через унижение.
– А-га… – задумчиво пробормотал торговец, поглаживая аккуратно подстриженную бороду. – И именно этого человека Император послал сюда приглядывать за Риозом… Знаете что? У меня есть идея.
– Знаю.
– Допустим, этому Бродригу не слишком понравится наш молодой армейский божок…
– А он и так от него не в восторге. Риоз вообще мало кому нравится.
– Отлично! Допустим, дела пойдут не слишком хорошо. И Император об этом узнает. Тогда Риозу придется туговато, верно?
– Пожалуй. Весьма вероятно. Но как вы думаете это устроить?
– Пока не знаю. Может, его можно подкупить?
Патриций тихо рассмеялся.
– Наверное, можно, но только не так, как нашего милейшего сержанта. Уж никак не с помощью карманного морозильника! Но даже если вам удастся придумать что-нибудь соответствующее его уровню, вряд ли из этого что-то выйдет. Подкупить-то его, пожалуй, легче, чем кого-либо другого, но у него нет ни капли честности для джентльменской сделки. Он не останется подкупленным, понимаете? Ни за какую цену. Придумайте что-нибудь еще.
Деверс закинул ногу на ногу.
– Ценная информация. Хотя…
Он замолчал, потому что вспыхнула сигнальная лампочка и на пороге снова возник сержант. Он был взволнован, круглая физиономия пылала румянцем. Вопреки обыкновению, он не улыбался.
– Сэр… – начал он, изо всех сил стараясь сохранять почтительный тон. – Я вам, конечно, очень благодарен за морозильник, и вы всегда ко мне были так добры, хотя я всего-навсего сын простого крестьянина, а вы – такие важные господа…
От волнения он говорил со страшенным плеядским акцентом, и выглядел он сейчас действительно деревенщиной – куда девались всегдашняя военная выправка и четкость!
– Что случилось, сержант? – поинтересовался Барр.
– Лорд Бродриг прибывают сюда для встречи с вами! – выпалил сержант. – Для встречи с вами. Завтра! Я знаю про это, потому что капитан приказал мне приготовиться к смотру назавтра для… для его встречи! Я подумал… что должен предупредить вас.
– Спасибо, сержант. Мы вам очень признательны. Но почему вы так взволнованы? Что в этом такого…
Однако его слова нисколько не успокоили сержанта Люка. На лице его был написан страх. Срывающимся голосом он прошептал:
– Вы просто не знаете, что это за человек! Про него такое рассказывают! Он… продал душу космическому дьяволу, вот что! Говорят еще, что он ни шагу не ступит без своих телохранителей, вооруженных бластерами. И когда ему захочется, он приказывает им стрелять в любого, кто попадется, – просто так, для удовольствия. Они и стреляют, а он – он смеется! Говорят, – сержант покосился на дверь, – что его даже Император побаивается и что он заставляет Императора повышать налоги, а что люди ропщут, про это он ему не говорит. А еще говорят, что он ненавидит нашего генерала, потому что наш генерал – такой большой и умный человек. Говорят, что он хочет его убить, но только не может этого сделать, потому что генерала все любят, а генерал знает, что лорд Бродриг – злодей и мошенник.
Сержант часто заморгал и смущенно улыбнулся, стыдясь собственной эмоциональности. И, уже пятясь к дверям, резко кивнул и закончил:
– Запомните мои слова. Будьте с ним поосторожнее.
И выскользнул за дверь…
Деверс задумчиво уставился в потолок.
– А ведь, похоже, все идет как надо, а, док?
– Все зависит, – сухо отозвался Барр, – от Бродрига.
Но Деверс не слушал. Он думал…
Лорду Бродригу приходилось то и дело пригибать голову, передвигаясь по отсекам торгового корабля. Два его вооруженных телохранителя быстро шли за ним с бластерами наизготовку и профессионально хмурыми выражениями на физиономиях записных храбрецов.
На взгляд Деверса, Личный Секретарь Императора Мало походил на того продавшего душу дьяволу проходимца, каким его описал сержант. Если космический дьявол и купил его душу, то на внешности лорда не оставил никаких признаков того, что он ею владеет. Скорее Бродриг привнес своим появлением даже некоторый дворцовый шик, ожививший мрачную скуку военной базы.
Четкие, безукоризненные линии его парадной, ловко сидящей на нем формы создавали иллюзию, что он – высокого роста, и с этой мнимой высоты его холодные, бездушные глаза взирали на торговца. Он выставил перед собой трость из слоновой кости, изящно оперся на нее. Перламутровые запонки на манжетах мягко блестели.
– Нет-нет, – мягким жестом остановил он Деверса. – Оставайтесь на месте. Ваши безделушки меня не интересуют.
Он придвинул стул, тщательно стер с него пыль ослепительно белым платком и сел. Деверс искал глазами второй стул, но Бродриг лениво проговорил:
– В присутствии Пэра Империи вы должны стоять. – И улыбнулся.
Деверс пожал плечами.
– Если вас не интересует мой торговый груз, зачем вы меня сюда пригласили?
Личный Секретарь Императора молчал, и Деверс медленно добавил:
– Сэр…
– Для личной беседы. Неужели вы думаете, что я пролетел двести парсеков для того, чтобы полюбоваться на ваши побрякушки? Я на вас хотел посмотреть.
Он достал из узорчатой коробочки маленькую розовую таблетку, положил ее под язык и стал медленно посасывать.
– Например, – продолжал он, – мне бы хотелось узнать, кто вы такой? Действительно ли вы – гражданин варварского мира, из-за которого разгорелся весь этот сыр-бор?
Деверс утвердительно кивнул.
– Так… И вы действительно были захвачены в плен этим… после того, как началась эта перебранка, которую он называет войной? Я имею в виду нашего молодого генерала.
Деверс снова кивнул.
– Так! Отлично, мой прекрасный чужестранец! Как я посмотрю, вы не слишком разговорчивы. Я облегчу вашу задачу. У меня впечатление, что наш генерал ведет здесь абсолютно бессмысленную войну с неоправданными затратами дорогостоящей энергии – и все это ради неоправданного захвата крошечной системы где-то на задворках Галактики, что для здравомыслящего человека должно, по идее, заключаться в одном-единственном метком выстреле из одного-единственного бластера. Однако нашему генералу в отсутствии логики не откажешь. Наоборот, я бы сказал, что он – очень неглупый человек. Вы улавливаете мою мысль?
– Не сказал бы, сэр.
Секретарь внимательно разглядел свои ухоженные ногти и продолжил:
– Тогда слушайте дальше. Генерал не стал бы разбрасываться людьми и кораблями исключительно ради боевой славы. Мне известно, что говорит он именно о славе и Имперской чести, но не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что весь этот пафос гроша ломаного не стоит. Что-то здесь другое… К тому же он проявляет к вам странное, непонятное милосердие. Если бы вы были в плену у меня и сказали мне так же мало, как ему, я бы уже давно распорол вам живот и подвесил вас на ваших собственных кишках.
Деверс сохранял спокойствие. Взгляд его остановился по очереди на бульдожьих физиономиях телохранителей Бродрига. Да, они были наготове…
Секретарь криво улыбнулся.
– Да, вы просто потрясающе немногословны. Если верить генералу, даже психотест у вас ничего не выудил. И это было большой ошибкой с его стороны – именно это и заставило меня усомниться в том, что наш молодой военный гений говорит правду.
Похоже, у Бродрига поднялось настроение.
– Благородный торговец, – продолжал он, улыбаясь. – У меня есть собственный прибор для психотеста, и он вам как нельзя лучше подойдет. Взгляните-ка…
Между большим и указательным пальцами левой руки Бродрига была зажата пачка розовато-желтых шестиугольников.
– Похоже на деньги… – пробормотал Деверс.
– Деньги и есть. Причем деньги верные – они обеспечены моей недвижим остью, – а поместий у меня больше, чем у самого Императора. Сто тысяч кредиток. Все здесь! Они ваши.
– За что, сэр? Я честный торговец, но не вижу предмета сделки.
– За что? За правду! Чего хочет генерал? Почему он ведет эту войну?
Латан Деверс вздохнул, нахмурился, погладил бороду…
– Чего он хочет?.. – задумчиво повторил он, поглядывая, как длинные пальцы Бродрига пересчитывают кредитки, – Если коротко – имперской короны.
– Хм-м… Как просто! В конце концов все всегда сводится к этому. Но как? Это какая же такая дорога ведет с задворок Периферии прямо к Императорскому Олимпу?
– Академия, – скорбно вздохнул Деверс, – владеет множеством тайн и секретов. У них есть много книг – старых книг, таких старых, что язык, на котором они написаны, знают всего несколько человек. И все эти тайны скрыты под оболочкой ритуалов и религии, и простой смертный не может ими воспользоваться. Я однажды попытался… Теперь я здесь, а там меня ожидает смертный приговор.
– Ясно. А что это за древние тайны? Полагаю, за сто тысяч кредиток я имею право на подробности.
– Трансмутация элементов! – выпалил Деверс.
Секретарь прищурился. Он был явно удивлен.
– Вот как? Но мне говорили, что практическое осуществление трансмутации по законам ядерной физики невозможно!
– Да, если используется ядерная энергия. Но в Академии народ способный подобрался. Им известны источники энергии более мощные, чем ядерная. Если Академия пользуется такими источниками, то…
Деверс почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Да, он верно выбрал наживку, и рыбка ее почуяла…
Бродриг поторопил его:
– Продолжайте. Я все понял. Уверен, что генерал знает обо всем этом. Вот только… что он собирается предпринять, когда закончится вся эта буффонада?
Деверс твердо, уверенно ответил:
– Владея секретом трансмутации, он возьмет под контроль всю экономику Галактики. Минеральные ресурсы не будут стоить ни гроша – ведь Риоз будет, иметь возможность производить вольфрам из алюминия и иридий – из железа. И вся экономика, основанная на недостатке где-то одних элементов и избытке других, прикажет долго жить. Наступит величайший хаос и разъединение за всю историю Империи, и прекратить их под силу будет только Риозу. Вот какую власть обретет Риоз, если учесть, что религиозные предрассудки его ни капельки не волнуют. Теперь его ничто не остановит. Он сел Академии на шею, и через года после того, как покончит с ней, станет Императором.
– Так… – Бродриг неожиданно повеселел. – Значит, иридий из железа, так вы сказали? А хотите, торговец, я вам раскрою государственную тайну? Да будет вам известно, что у генерала уже были встречи с правительством Академии.
По спине у Деверса пробежали мурашки…
– Вы удивлены? А почему бы и нет? По-моему, это вполне логично. Нам известно, что они предлагали ему сотни тонн иридия в год, чтобы он их оставил в покое. Вернее – сотни тонн железа, превращенного в иридий в нарушение всех религиозных установок, ради спасения собственных шкур. Вот так. И совершенно неудивительно, что наш неподкупный генерал отказался, – он ведь может получить и иридий, и Империю. А наш бедный Клеон еще называл его одним из самых честных генералов! Мой благородный торговец, вы заслужили свои деньги!
С этими словами он бросил кредитки на пол. Деверс торопливо подобрал их.
У двери Бродриг обернулся.
– Один совет, торговец. Вы, конечно, можете считать, что мои ребятки с бластерами лишены ушей, языков, мозгов… Они, и правда, не слышат, не разговаривают и не имеют понятия о том, что такое психотест. Зато они весьма, весьма искушены в изощренных пытках. Я купил тебя, парень, за сто тысяч кредиток, и полагаю, что совершил выгодную сделку. От тебя нужно только одно – забыть навсегда, что ты получил от меня какие-то деньги. Не дай тебе бог заикнуться Риозу о нашем разговоре! Ты тут же отправишься на тот свет! Причем так, как я умею это делать.
В одно мгновение топкое, аристократическое лицо Секретаря стало жестким, злым. Губы, вытянутые в дежурную, искусственную улыбку, превратились в красный, отвратительный шрам поперек лица. Деверс поймал себя на мысли, что вот сейчас на него глазами Бродрига смотрит тот, кто раньше купил его самого…
Под дулами бластеров телохранителей Бродрига он молча проследовал в свою комнату.
На вопрос Дьюсема Барра он ответил с задумчивым удовлетворением:
– Нет. И это – самое потрясающее. Это он подкупил меня!
…Два месяца тяжелой войны не прошли даром для Бела Риоза. Он как-то осунулся, согнулся под грузом проблем, стал вспыльчив.
Он раздраженно приказал подобострастно взиравшему на него сержанту Люку:
– Ждите снаружи, сержант. Отведите этих людей назад в их комнату, когда мы тут закончим. Никому не входить без моего разрешения. Никому, поняли?
– Сядьте, – бросил он пленникам. – У меня мало времени. Честно говоря, я бы сюда не прилетел, если бы не необходимость вас повидать.
Он повернулся к Дьюсему Барру, вертевшему в руках хрустальный кубик, в котором красовался голографический бюстик Его Императорского Величества.
– Во-первых, патриций, – начал генерал, – должен вам сообщить, что ваш Селдон проигрывает. То есть не совсем так – бьется он здорово. Эти вояки из Академии носятся, как очумелые пчелы, и дерутся, как сумасшедшие. Планеты защищаются отчаянно, а после того, как мы их захватываем, на каждой из них тут же вспыхивают мятежи, подавлять которые почти так же трудно, как и захватить планету. Но как бы то ни было, мы их захватываем и удерживаем. Так что, повторяю – проигрывает ваш Селдон.
– Но пока не проиграл, – тактично уточнил Барр.
– У самой Академии оптимизма поменьше, чем у вас. Они предлагают мне миллионы только ради того, чтобы я окончательно не разгромил вашего беднягу Селдона!
– Я слышал об этом.
– Значит, слухи меня опередили? Отлично! Ну и что же тут говорят о последних событиях?
– Смотря что вы имеете в виду.
– Я имею в виду лорда Бродрига, любимчика Императора. Он ведь теперь стал вторым Главнокомандующим – сам напросился.
Тут Деверс впервые подал голос.
– Сам, босс? Как это? Или он вам стал нравиться.
– Нет, не сказал бы, – спокойно отозвался Риоз. – Он просто купил себе эту должность за честную и высокую цену.
– То есть?
– За запрос Императору о подкреплении.
Ироничная улыбка Деверса стала шире.
– Значит, он все-таки связался с Императором, да? Надо понимать, генерал, подкрепление прибудет со дня на день, так?
– Нет. Не так. Они уже прибыли. Пять мощнейших, маневренных линкоров и личное послание от Императора с пожеланиями успехов. А на пути к нам – еще корабли. Что это вы так расстроились, торговец?
– Ничего… – отозвался Деверс похолодевшими губами.
Риоз вышел из-за стола и встал перед торговцем, положив ладош, на приклад бластера.
– Я спрашиваю, что это вы так расстроились? Новость вам явно не по вкусу! А вы говорили, что судьба Академии вас не слишком волнует?!
– Говорил.
– Да… Что-то все-таки есть в вас непонятное, – процедил сквозь зубы Риоз.
– Вы так думаете, босс? – слабо улыбнулся Деверс и сунул руки в карманы куртки. – А вы скажите, что вам непонятно, а уж я как-нибудь постараюсь объяснить.
– Вот-вот. Хватит дурачиться, торговец. Непонятно вот что: вы были захвачены в плен потрясающе легко – сдались при первой же угрозе. Даже защитное поле не включили. Вы без сожаления готовы предать свой мир, причем без всякого вознаграждения. Интересно, не правда ли?
– Просто хотелось бы остаться на стороне победителя, босс. Я же неглупый человек, вы сами сказали.
Риоз раздраженно, хрипло выпалил:
– Ладно! Только почему-то с тех самых пор мы не захватили в плен ни одного торговца. Торговые корабли имеют такую скорость, что спокойно могут удрать в случае чего. Все до одного эти корабли оборудованы защитным полем такой интенсивности, что отлично могут закрыться от легкого крейсера. Но уж если стычки возникали, все до единого торговцы дрались как звери – все до единого! Кроме того, мы выяснили, что торговцы часто стояли во главе партизанских движений на оккупированных планетах и организовывали вылазки в занятых нами секторах космоса.
Это что же, выходит – вы один такой неглупый человек? Вы и не сражались, и не удирали, а сразу взяли и стали предателям, хотя вас никто об этом не просил. Вы уникальны – просто потрясающе уникальны! Я бы сказал больше – вы подозрительно уникальны!
Деверс мягко возразил:
– Я понимаю, что вы хотите сказать, но фактов у вас нет никаких, босс. Я пробыл у вас шесть месяцев, и вел себя паинькой.
– Да, это так, и я отплатил вам хорошим обращением. Я оставил в целости и сохранности ваш корабль, и вам оказывались всяческие милости. Однако вы не дотянули. Добровольная информация, например о том, как устроены приспособления, которыми набит ваш корабль, была бы весьма в нашу пользу. Это я к тому, что принцип их действия с большой вероятностью может применяться в некоторых видах оружия, используемого Академией.
– Я простой торговец, – попытался возразить Деверс, – а не инженер. Я ведь только торгую этими штуками, а не делаю их.
– Ну, это мы скоро выясним. Для этого я сюда и прилетел, собственно говоря. К примеру – в ближайшее время ваш корабль будет обыскан до последнего винтика на предмет обнаружения источника персонального защитного поля. Вы им ни разу не воспользовались, в то время как оно есть у каждого солдата флота Академии. Найдем – будет ясно, что вы чего-то не договариваете. Понятно?
Ответа не последовало. Генерал удовлетворенно продолжал:
– Но я получу и более прямые доказательства. Я привез с собой новый прибор для проведения психотеста. Однажды тест не удался, но когда общаешься с врагом: век живи – век учись.
В голосе генерала нарастали угрожающие потки. Деверс почувствовал, как холодное дуло бластера уперлось ему в живот. Риоз хладнокровно отчеканил:
– А теперь ты снимешь свой браслет и все остальные металлические побрякушки, которые у тебя есть, и отдашь мне. Спокойно! Не двигаться! Думал, я глупее тебя? Конечно, атомное поле можно исказить, а психотест действует только в условиях статики. Так-то.
Но в это время около письменного стола генерала мигал сигнал и в приемник почты упала капсула. А коло приемника стоял Барр, все еще сжимая в руке кубик с изображением Императора…
Риоз отступал к столу, держа бластер наизготовку. Он приказал Барру, не глядя па него:
– И вы тоже, патриций. Ваш браслет выдал вас. Раньше вы были нужны мне. Я не мстителен, но судьба вашей семьи, видит бог, будет зависеть от результатов психотеста!
Риоз согнулся, протянул руку к приемнику почты, чтобы взять капсулу. Но в это мгновение рука Барра с зажатым в ней кристаллом поднялась и опустилась на голову генерала.
Это случилось настолько внезапно, что даже Деверс был ошеломлен. Тихий, миролюбивый патриций в одно мгновение превратился в карающего демона!
– Бежать! – хрипло выкрикнул Барр. – Быстро! Он выхватил бластер из безжизненно повисшей руки Риоза и спрятал его под блузу.
Стоявший у двери сержант Люк резко обернулся, когда они выскользнули в коридор. Барр хладнокровно приказал:
– Вперед, сержант.
Деверс закрыл за собой дверь.
Люк, ничего не понимая, пошел вперед по коридору по направлению к комнате пленников, по вынужден был идти дальше, поскольку его спины коснулся холодный металл бластера, а прямо в его ухо голос Деверса, не допускающий возражений, проговорил:
– К торговому кораблю!
…Деверс обогнал спутников, чтобы открыть входной люк, а Барр сказал:
– Стойте, где стоите, сержант. Вы были добры к нам, и нам не хотелось бы вас убивать.
Тут сержант разглядел монограмму на прикладе бластера и яростно вскричал:
– Вы… убили генерала!
В диком, неосознанном порыве он бросился вперед, прямо под пучок лучей, и на пол упала обугленная, бесформенная масса, всего лишь секунду назад бывшая сержантом Люком…
Торговый корабль успел подняться над поверхностью планеты до того, как отчаянно замигали и завыли сигналы тревоги, и устремился к центру Галактики.
Деверс угрюмо проговорил:
– Держитесь покрепче, Барр. А мы сейчас посмотрим, найдется ли у них корабль, который сможет догнать мое старое корыто!
Он отлично знал: такого корабля нет!
Когда они уже были в открытом космосе, торговец усталым, убитым голосом промолвил:
– Похоже, я оказал Бродригу чересчур хорошую услугу. Теперь он заодно с генералом.
Корабль быстро удалялся в черные глубины Галактики…
Глава восьмая
К Трентору
Система связи молчала… Маленькая полусфера на пульте управления была темна и безжизненна. Система контроля направления полета медленно, методично обшаривала пространство тонкими пучками лучей.
Барр, расположившись в низком кресле в углу кабины, с состраданием поглядывал на Деверса. Наконец он осторожно спросил:
– Похоже, они безнадежно отстали?
– Имперские черепахи? Давно! – махнул рукой Деверс. – Беспокоит меня не это. Просто удивительно, как это мы, совершая прыжки через гиперпространство вслепую, до сих пор не врезались в какую-нибудь звезду. А они за нами не угнались бы, даже если бы обнаружили нас. Но они нас не обнаружили.
Он откинулся в кресле и рывком расстегнул воротник.
– Вообще непонятно, чем эти имперские бездельники тут занимаются. В их пресловутой Блокаде полным-полно прорех!
– Вы хотите направиться к Академии?
– Пока я пытаюсь связаться с Ассоциацией. Но, увы – без толку.
– С Ассоциацией? Кто это такие?
– Ассоциация Независимых Торговцев. Вы о ней не слыхали? Ну, не вы один. Просто мы еще не успели себя показать как следует.
Наступила пауза. Индикатор приема по-прежнему молчал.
– А мы в пределах досягаемости для связи? – спросил Барр.
– Не знаю. У меня нет ни малейшего понятия о том, где мы находимся. Я двигаюсь наугад. Вот почему пришлось прибегнуть к контролю направления. Так можно годами болтаться…
– Да? – Барр указал пальцем на замигавший индикатор. Деверс вздрогнул, быстро надел наушники. Внутри маленькой темной полусферы загорелась крошечная белая точка.
В течение получаса Деверс безуспешно пытался наладить связь через гиперпространство между двумя точками, расстояние между которыми обычный свет преодолел бы не раньше чем через пятьсот лет.
Наконец он устало откинулся на спинку кресла, помотал головой и снял наушники.
– Давайте-ка лучше поедим, док. Если хотите, можете принять массажный душ. Но горячей воды, скорее всего, нет.
Деверс встал, прошелся вдоль стенки кабины и остановился у одного из многочисленных шкафчиков. Открыл дверцу и заглянул внутрь.
– Надеюсь, вы не вегетарианец?
– Я всеяден, – улыбнулся Барр. – И все-таки насчет Ассоциации. Значит, связаться с ними невозможно?
– Похоже на то. Наш сигнал не дошел. Но это не важно. Честно говоря, я это предвидел.
Он выпрямился и поставил на стол два металлических контейнера.
– Через пять минут, док, нажмите вот тут. Будет вам и тарелка, и еда, и вилка – очень удобно, когда торопишься и когда не до такой роскоши, как салфетки. Вам, наверное, интересно, что я узнал в Ассоциации раньше?
– Если это не секрет.
Деверс покачал головой.
– Для вас – не секрет. То, что сказал Риоз, – чистая правда.
– Это насчет того, что ему выкуп предложили?
– Ага. Они предложили, а он отказался. Все точно. Так что – дело плохо. Сейчас идет сражение в районе внешних солнц Лориса.
– А Лорис далеко от Академии?
– А? Да, вы же не знаете! Это – одно из бывших Четырех Королевств. Можно считать его участком внутренней линии обороны. Но это не самое худшее. Им там никогда раньше не приходилось иметь дело с большими кораблями. Риоз не соврал. Он действительно получил подкрепление. Бродриг действительно переметнулся на его сторону, а я действительно спутал их карты.
Взгляд Деверса был мрачен. Он коснулся пальцем контактной точки на контейнере. Тот бесшумно раскрылся. Еда, по виду напоминавшая жаркое, аппетитным ароматом наполнила кабину. Дьюсем Барр уже жадно поглощал свою порцию.
– Итак, – подытожил Барр, – нам ничего не остается, как только импровизировать. Здесь нам делать нечего, прорваться через окружение к Академии мы не можем. Самое разумное – спокойно ждать. Однако, если Риоз действительно прорвался к внутренней линии обороны, ждать нам придется недолго.
Деверс отложил вилку.
– Ждать, говорите? – буркнул он, сверкнув глазами. – Вас это, возможно, устраивает. Вы же ничего не поставили на карту!
– Вот как? – грустно улыбнулся Барр.
– Да! Знаете, что я вам скажу? – раздражение Деверса рвалось наружу. – Я зверски устал от того, что мы как будто в микроскоп разглядываем все, что происходит. Там умирают мои товарищи. Там гибнет мой мир, мой дом. Вы – посторонний. Вы не можете понять.
– Я тоже видел, как погибали мои товарищи, – проговорил старик, обхватив руками колени и прикрыв глаза. – Вы женаты?
– Торговцы не женятся, – ответил Деверс.
– Ну, а у меня двое сыновей и племянник. Они предупреждены, но по ряду причин сделать ничего не могут. Наш побег означает их смерть. Дочь с внуками, надеюсь, успели покинуть планету заранее, но даже если не считать их, я уже успел рискнуть гораздо большим, чем вы.
Деверс немного смутился, но раздражение его не прошло.
– Знаю. Но у вас был выбор. Вы могли остаться и продолжать играть в «крестики-нолики» с генералом! Я вас не просил…
Барр покачал головой.
– Не было у меня выбора, Деверс. Ваша совесть чиста. Я рисковал жизнью своих сыновей не ради вас. Я был с Риозом до тех пор, пока это было нужно. Напомню вам, нам грозил психотест.
Сивеннианец поднял глаза. Они были полны боли и горечи.
– Риоз впервые пришел ко мне год назад. Он расспрашивал меня о том культе, который возник вокруг слухов о волшебниках. Но правды он не узнал. Это не совсем культ. Понимаете, уже сорок лет Сивенна томится под игом, которое теперь угрожает вашему миру. Пять мятежей вспыхнули за эти годы, все пять были жестоко подавлены. Потом я нашел древние упоминания о Гэри Селдоне, и теперь так называемый «культ» ждет своего часа.
Наши люди ждут возвращения «волшебников». Они готовы к этому. Тех, кто ждет, возглавляют мои сыновья. Этой тайны в моем сознании не должен был коснуться психотест. А теперь они должны погибнуть как заложники! В противном случае они были бы казнены как мятежники, и вместе с ними – половина населения Сивенны. Так что, как видите, – выбора у меня не было. И я – не посторонний!
Деверс опустил глаза, а Барр продолжал:
– Сивенна всей душой надеется, что Академия победит. Ради этой победы я пожертвовал жизнью сыновей. А ведь Селдон не предсказал неизбежного освобождения Сивенны, как предсказал победу Академии. У меня нет никакой уверенности в судьбе моих соотечественников – только надежда!
– И все-таки вы предпочитаете ждать! Ждать, когда имперский флот уже в Лорисе!
– Руку на сердце положа, – просто сказал Барр, я бы ждал, даже если бы они уже высадились на самом Терминусе.
Торговец нахмурился.
– Ну, не знаю… Я так не могу. В чудеса я не верю. Психоистория или что другое, – но они чертовски сильны, а мы слабы. Что с этим может поделать Селдон?
– Поделать – ничего. Все уже сделано. И сейчас продолжает совершаться. То, что вы не слышите, как крутятся шестеренки и звонят колокола курантов истории, не означает, что ничего не происходит.
– Может быть. Только мне кажется, было бы лучше, если бы вы не просто оглушили Риоза, а отправили его на тот свет. Он – более опасный враг, чем вся его армия.
– Лучше? Вы так думаете? Это при том, что вторым Главнокомандующим является Бродриг? – Лицо Барра исказила гримаса ненависти. – Тогда в заложниках оказалась бы вся Сивенна! Бродриг давно показал, на что способен. Есть один мир, который пять лет назад потерял каждого десятого жителя – только потому, что отказался платить повышенные налоги. А налоги ввел не кто иной, как Бродриг. Нет, пусть уж лучше Риоз живет! Он просто ангел по сравнению с Бродригом.
– Но шесть месяцев, шесть месяцев – на вражеской базе и – никакого толку! – простонал Деверс, до хруста сжав пальцы в кулаки. – Никакого толку!
– Ну-ка, ну-ка, постойте! Вы мне напомнили… – Барр пошарил в кармане. – Может быть, вас хоть сколько-нибудь утешит вот это?
Он положил на стол маленький серебристый шарик. Деверс рассеянно взял его.
– Что это?
– Капсула с донесением. Та, что пришла Риозу как раз перед тем, как я его стукнул. Может, она нам чем-нибудь поможет?
– Не знаю. Все зависит от того, что в ней. Деверс уселся поудобнее и стал внимательно разглядывать шарик.
Когда Барр вышел из-под холодного душа и с удовольствием согрелся под теплыми струями воздуха, он застал Деверса сидящим за пультом в глубочайшем раздумье. Сивеннианец, похлопывая себя ладонями, чтобы окончательно согреться, поинтересовался:
– Ну, чем вы тут занимаетесь?
Деверс поднял на него глаза, метавшие молнии. В бороде его сверкали капельки пота.
– Пытаюсь открыть эту капсулу, будь она проклята!
– А разве ее можно открыть, не зная персонального кода Риоза?
– Если я не смогу ее открыть, я подам в отставку, уйду из Ассоциации и никогда в жизни не ступлю на борт корабля! Я уже трижды прощупал ее электронную схему с помощью разных видов электронного анализа У меня для этого есть специальные устройства, которые Империи неизвестны, а в Академии разработаны именно для вскрытия капсул. Я ведь раньше был взломщиком, если честно. Торговцу приходится знать обо всем понемногу.
Он снова склонился над капсулой. Маленький тонкий инструмент слегка коснулся поверхности шарика. Все контакты засветились.
– А капсула-то грубовато сработана, – вскользь отметил он. – Эти мудрецы из Империи ни хрена не смыслят в таких вещах. Видели хоть раз капсулы производства Академии? Они примерно вполовину меньше и, что самое главное, – не поддаются электронному анализу.
Он напрягся, мускулы напружинились под тонкой тканью куртки. Маленький тестер еще раз коснулся шарика…
Шарик бесшумно раскрылся. Донесение развернулось, как высохший пергамент. Деверс устало и облегченно вздохнул.
– Это от Бродрига, – сообщил он и презрительно добавил: – Да… Еще и носитель информации не разлагается… В наших капсулах сообщение через минуту окисляется до газообразного состояния.
Дьюсем Барр знаком остановил его и быстро пробежал глазами донесение:
«ОТ АММЕЛЯ БРОДРИГА, ЧРЕЗВЫЧАЙНОГО ПОСЛА ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА, СЕКРЕТАРЯ ИМПЕРСКОГО СОВЕТА, ПЭРА ИМПЕРИИ – БЕЛУ РИОЗУ, ВОЕННОМУ ГУБЕРНАТОРУ СИВЕННЫ, ГЕНЕРАЛУ ИМПЕРСКОГО ФЛОТА, ПЭРУ ИМПЕРИИ.
ПРИВЕТСТВУЮ ВАС.
ПЛАНЕТА 1120 ЗАХВАЧЕНА. ПЛАН НАСТУПЛЕНИЯ ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ БЕЗ ОСЛОЖНЕНИЙ. ПОТЕРИ ВРАГА ЗНАЧИТЕЛЬНЫ. ЗАДАЧА БЛИЗКА К ОСУЩЕСТВЛЕНИЮ».
Барр оторвал взгляд от мелкого шрифта и в отчаянии прокричал:
– Идиот! Старый дурак! Разве это – донесение?!
– А? – вяло откликнулся Деверс. Он тоже был не на шутку разочарован.
– Да это же хуже, чем ничего! – безнадежно махнул рукой Барр. – Наш обожаемый сановник теперь действительно играет на генерала! Убрав Риоза, он станет Верховным Главнокомандующим! Пока же он тешит свою пустую душонку тем, что отправляет ему помпезные донесения о военных победах, к которым не имеет ни малейшего отношения. «Такая-то и такая-то планета захвачена». «Наступление продолжается по намеченному плану». «Потери врага значительны». Надутый петух!
– Постойте, Барр! Минуточку! Дайте-ка…
– Выбросьте это в мусоросборник!
Старик отвернулся, не зная, куда деваться от стыда и досады.
– Клянусь, я не ждал, что там окажется что-то из ряда вон выходящее! Но во время войны стоит предполагать, что даже самое пустяковое донесение, не доставленное в срок, может повлиять на ход военных действий и привести хоть к каким-то осложнениям. Вот почему я взял капсулу! О, Господи! Лучше бы я ее не брал! Тогда бы Риоз хоть минуту своего драгоценного времени потратил на чтение этой цидульки. Теперь-то он, как пить дать, употребит его на что-нибудь более существенное…
Деверс встал.
– Послушайте, патриций, перестаньте, ради бога, ходить из угла в угол! Можете остановиться?
Он поднес крошечный листочек с донесением к самому носу Барра.
– Да прочтите же еще раз! Что это он имеет в виду под словами: «Задача близка к осуществлению»?
– Захват Академии, конечно!
– Да? А может быть, Империи? Вы же знаете, он верит, что его задача именно такова!
– И что?
– И что?
Улыбка Деверса утонула в бороде.
– Погодите… Сейчас покажу…
Ловким движением он убрал подписанное изысканной монограммой Бродрига донесение обратно в капсулу. Легкий щелчок – и капсула закрылась – будто ее и не открывали. Внутри раздался едва слышный шум – система контроля совершала обратный ход.
– Итак, вы утверждали, что открыть эту капсулу невозможно, не зная персонального кода Риоза. Так?
– В Империи – невозможно.
– Следовательно, содержание донесения нам неизвестно и абсолютно подлинно?
– Для Империи – да.
– Но Император может ее раскрыть, верно? Персональные коды всех офицеров Имперского флота наверняка внесены в компьютерные файлы. Во всяком случае, в Академии такая практика.
– В Имперской столице тоже, – подтвердил Барр.
– Следовательно, когда вы, патриций Империи и Пэр Империи, докажете этому Клеону, вашему Императору, что его любимый ручной попугайчик и самый верный и храбрый из его генералов снюхались, чтобы скинуть его, и вручите ему эту капсулу как вещественное доказательство, как он поймет, какая такая «задача» Бродрига близка к завершению, а? Ну, смелее!
Барр помотал головой.
– Подождите… Я не совсем понял… Вы ведь это несерьезно? – спросил он, потирая ладонью щеку.
– Абсолютно серьезно! – выпалил Деверс. Распаляясь все больше, он продолжал: – Послушайте! Девять из десяти ваших последних Императоров отправились на тот свет не без помощи своих верных генералов. У всех этих генералов были наполеоновские планы. Вы же сами мне об этом рассказывали! И не раз! Да старикашка Клеон поверит нам сразу, и голова Риоза очень скоро полетит с плеч!
– Да, он серьезно… – прошептал Барр в сторону и продолжил, повернувшись к Деверсу лицом: – Ради всего святого, поймите, что Селдоновский кризис нельзя преодолеть с помощью этой притянутой за уши нереальной, детективной дешевки! Ну, представьте, что нам в руки не попала капсула. Представьте, что Бродриг не закончил донесение фразой: «Задача близка к осуществлению». План Селдона не учитывает таких мелочей, такого дикого везения!
– Но все-таки, уж если нам так дико повезло, разве есть законы, которые говорят о том, что Селдон не воспользовался бы такой удачей?
– Ну, в общем-то нет, но… но…
Барр замолчал, потом заговорил более спокойно, но с очевидным напряжением:
– Ну, например, во-первых: как вы доберетесь до Трентора? Вы не знаете даже ее координат, а я их просто не помню, не говоря уже об эфемеридах. Вы даже собственных координат не знаете!
– В пространстве заблудиться невозможно, – хмыкнул Деверс. Он был уже у пульта управления. – Отправимся на ближайшую планету, а оттуда улетим со всем, что нам необходимо, и впридачу – с самыми лучшими навигационными картами. Не забывайте, что у нас с собой – сто тысяч кредиток!
– Вот именно, с картами! И в наручниках. Да наши портреты уже разосланы по всем планетам этого сектора Империи!
– Док, – спокойно сказал Деверс. – Не будьте занудой. Риоз сказал, что мой корабль подозрительно быстро сдался, – и он не шутил. У моего корабля хватит энергии и огневой мощи, чтобы превратить в космическую пыль все, что мы встретим на своем пути. Кроме того, у нас есть персональные защитные поля. Проныры из Империи их не нашли, но это не значит, что их нет.
– Ну, ладно, ладно, – махнул рукой Барр. – Допустим, мы на Тренторе. Как вы собираетесь попасть к Императору? Вы что, думаете, у него есть приемные часы?
– А об этом поразмыслим, когда будем на Тренторе!
Барр беспомощно развел руками.
– Ну что ж, будь по-вашему. Честно говоря, я уже пятьдесят лет мечтаю побывать на Тренторе. А то так и умру – не увижу.
Гиперядерный двигатель заработал… Мигали огни… Деверс и Барр ощутили легкий толчок, означавший, что корабль совершает прыжок через гиперпространство…
Глава девятая
На Тренторе
Звезд – что сорняков на непрополотом поле. Латан Деверс наконец увидел на табло цифры справа от нуля – они были крайне важны для расчета траектории полета через гиперпространство. То, что приходилось совершать прыжки на расстояния не более одного светового года, терзало его, как клаустрофобия. Небеса, озаренные мертвенным светом неизвестных звезд, пугали своей суровостью.
В центре звездного скопления, в котором было не меньше десяти тысяч светил, озарявших своим сиянием непроглядную черноту, вращалась громадная Имперская планета – Трентор.
Это была не просто планета – это было в полном смысле слова сердце Империи, биение которого передавалось двадцати миллионам звездных миров. У Трентора была единственная функция – контроль, единственная задача – правление, единственный продукт производства – законы.
Трентор, огромный мир, функционировал как одно целое. Население планеты составляли люди, домашние животные и их паразиты. Ни единой полоски травы, ни единого участка открытой почвы невозможно было отыскать за пределами ста квадратных миль, занятых Императорским Дворцом. Проточной воды, кроме как за стенами, окружавшими дворец, тоже не было видно – она хранилась в огромных подземных цистернах – запас для всей планеты.
Сверкающий, прочнейший, нержавеющий металл, покрывавший всю поверхность планеты, был основанием, на котором возвышались величественные металлические постройки, лабиринты которых покрывали всю планету. Здания были связаны между собой переходами; от переходов змеились во все стороны бесчисленные коридоры, размещались бесчисленные учреждения. На нижних этажах располагались многочисленные торговые центры, занимавшие участки площадью в несколько квадратных миль, а на верхних – развлекательные центры, яркие огни которых призывно загорались по вечерам.
Можно было запросто, войдя в одно из зданий, так и не выйти на поверхность…
Армады кораблей, число которых было никак не меньше, чем во всем Имперском Флоте, доставляли на Трентор ежедневно многотонные грузы, чтобы прокормить сорок миллионов людей, которые ничего не давали Империи взамен. Каждый день они занимались одним и тем же: распутывали мириады нитей, ведущих к Верховному Правительству – самому многочисленному и сложному по структуре из всех, что знала Галактика.
Двадцать сельскохозяйственных миров были огородом и садом Трентора. Вся Галактика была его прислугой.
…Крепко сжатый металлическими лапами торговый корабль был мягко опущен на высокий пандус, ведущий к ангару. Деверс уже вкусил «радостей» общения с Представителями мира, где доверяли только бумажкам, И был ознакомлен со священным принципом «заполнения форм в четырех экземплярах».
Для начала их остановили на подлете к Трентору, где они должны были ответить на первую из ста последующих анкет. Они прошли сотни перекрестных обследований, тестирование, характерологическое обследование, позднее продублированное; корабль был сфотографирован, обыскан на предмет наличия контрабанды, была уплачена иммиграционная такса, и, наконец, – их попросили предъявить паспорта и визы.
Дьюсему Барру было проще: он был сивеннианцем, подданным Императора, а Латан Деверс – неизвестным без необходимых документов.
Дежурный таможенник, изобразив па лице сожаление, сообщил Деверсу, что он не имеет права пропустить его, а, наоборот, вынужден задержать до выяснения личности.
Но тут, откуда ни возьмись, появились новеньки блестящие кредитки и быстро перешли из рук в руки. Чиновник с деловым видом убрал деньги, и сожаление тут же покинуло его физиономию. Из соответствующего ящичка был извлечен на свет новый бланк, который был быстро и аккуратно заполнен, а к нему были приложены документы, удостоверяющие личность Деверса, – все как надо, комар носа не подточит.
Два человека – торговец и патриций, ступили на Трентор…
А в ангаре в это время до мельчайших подробностей обследовали их корабль – его фотографировали, просвечивали, переписывали грузы, снимали копии с идентификационных карточек пассажиров. За все это были уплачены солидные суммы налогов.
Теперь наконец Деверс отдыхал на высокой открытой террасе под лучами ярко-белого солнца. Мимо него прогуливались весело болтавшие дамы, смеясь, бегали дети. Мужчины лениво потягивали спиртное и поглядывали на экраны огромных телевизоров, передававших имперские новости.
Барр уплатил положенное количество иридиевых монет и купил последний номер пухлой газеты. Это были издававшиеся на Тренторе «Имперские Новости» – официальный орган правительства. В дальней части информационного салона мягко пощелкивали трудолюбивые машины, на которых печатались другие издания. Редакция «Имперских Новостей» располагалась за десять тысяч миль отсюда – добраться до нее можно было по длиннющему коридору. Десять миллионов копий одновременно печатались в это время в десяти миллионах таких же салонов по всей планете.
Барр пробежал глазами заголовки и тихо спросил.
– Ну, с чего начнем?
Деверс встрепенулся. Он находился так далеко родного дома, в мире, убивавшем его своей сложностью, запутанностью, среди людей, чье поведение ему было так же мало понятно, как язык, на котором они говорили. Зрелище сияющих металлических башен, окружавших его и простиравшихся вокруг насколько хватало глаз, угнетало его. Вся суетная, безостановочная жизнь метрополии повергала его в жуткую тоску, вызывая чувство одиночества, собственной пигмейской беспомощности.
– Придумайте что-нибудь сами, док, – вяло отозвался Деверс.
Барр понимающе кивнул.
– Я пытался рассказать вам, но в это трудно поверить пока не увидишь своими глазами. Я вам искренне сочувствую. Знаете, сколько людей в день мечтает увидеть Императора? Около миллиона. А знаете, скольких он принимает? Не более десяти. Тут нам придется иметь дело с гражданскими чиновниками, а это еще хуже. Причем с аристократами вообще вряд ли что удастся.
– Но у нас еще такая куча денег!
– Один-единственный Пэр Галактики будет стоить как раз такую сумму. А для того чтобы навести мостик к Императору, придется подкупить троих-четверых. Можно, правда, попробовать обойтись чипами пониже – председателями Комиссий, главными наблюдателями – их нам для той же цели потребуется не меньше пятидесяти, и каждый обойдется примерно в сотню. Переговоры придется вести мне. Мне – потому что, во-первых, они не поймут вашего диалекта, во-вторых, – вам неизвестен тонкий этикет придворного взяточничества. Это хитрая наука, поверьте! Ох…
На третьей странице «Имперских Новостей» было то, что искал Барр. Он передал газету Деверсу.
Деверс читал медленно. Язык был непривычен, но смысл он все-таки уловил. Оторвав взгляд от газеты, он сердито ударил ладонью по листу.
– Что, этому можно доверять?!
– В определенной степени, – пожал плечами Барр. – Весьма маловероятно, чтобы они уничтожили весь флот Академии. Думаю, они уже не первый раз печатают подобное вранье. Если они прибегли к обычной практике освещения военных событий – объективности ждать не приходится. Скорее всего, это означает, что Риоз выиграл еще одно сражение. Это больше похоже на правду. Надо понимать, он захватил Лорис. Это, главная планета Королевства Лорис?
– Да, пробурчал Деверс. – Или того, что было когда-то Королевством Лорис. А оттуда до Академии е двадцати парсеков. Док, нам нужно торопиться!
– На Тренторе быстро не получится. Поспешишь – получишь в лоб из бластера, вот и все.
– И сколько же времени нам потребуется?
– Месяц, если повезет. Месяц и наши тысячи кредиток. Если их хватит. И это в том случае, если Императору за это время не взбредет в голову отправиться на Летние Планеты, а там он вообще никого не принимает.
– Но Академия…
– Позаботится о себе сама, как и раньше. Ладно, Деверс, нам пора перекусить. Я ужасно голоден. И потом, у нас в распоряжении весь вечер, и нужно его с толком провести. Вряд ли нам когда-нибудь еще удастся посмотреть на Трентор, Нет худа без добра!
…Председатель Комиссии по внутренним делам беспомощно развел руками, с совиной близорукостью разглядывая посетителей.
– Сожалею, но Император нездоров, джентльмены. Так что передача дела по инстанциям – дело совершенно бесполезное. За эту неделю Его Величество никого не принял.
– Нас он примет, – с полной уверенностью заявил Барр. – Нам бы только встретиться с кем-нибудь из кабинета Личного Секретаря.
– Это невозможно! – воскликнул Председатель Комиссии. – Да за это я своим местом могу поплатиться! Если бы вы хотя бы намекнули, в чем суть вашей просьбы, я, возможно, и сумел бы вам помочь. Поймите, я всей душой желал бы быть вам полезен, но для этого мне нужна хоть какая-нибудь ясность. Должен я что-то объяснить моему боссу!
– Видите ли, – настойчиво гнул свое Барр, – если бы наше дело могло быть решено в более низкой инстанции, я бы и не просил аудиенции у Императора. Я убедительно прошу вас попытаться и рискнуть. Позволю себе напомнить вам, что Его Величество обязательно оценит важность нашего дела, и вы, несомненно, будете увенчаны заслуженными почестями.
– Да, но… – Председатель Комиссии запнулся и пожал плечами.
– Безусловно, – кивнул Барр, – риск должен быть оплачен. Для нас большая честь обратиться имени к вам, и мы крайне признательны за то, что вы согласились выслушать нас. Надеюсь, вы позволите нам подкрепить нашу благодарность…
Деверс нахмурился. Подобные речи с небольшими вариациями за последний месяц он выслушивал уже раз двадцать, не меньше. После этих слов обычно происходила передача денег. Однако на сей раз все выглядело несколько иначе. Как правило, деньги старались взять побыстрее, с опаской. Сейчас же они оставались на виду. Председатель Комиссии медленно пересчитал кредитки, тщательно осматривая их с обеих сторон, – только что на зуб не пробовал.
Голос его сразу изменился.
– Подписаны Личным Секретарем, да? Верные денежки!
– Давайте вернемся к делу, – поторопил его Барр.
– Нет, погодите, – оборвал его Председатель Комиссии. – Давайте еще раз сначала, и поточнее. Мне действительно важно знать, в чем суть вашего дела. Эти деньги – совсем новенькие, и, судя по всему, у вас их было немало, поскольку, как я понимаю, до меня вам много с кем пришлось повидаться. Итак, в чем дело?
– Я не понимаю, к чему вы клоните?
– Видите ли, мне не составит труда доказать, что вы на Тренторе находитесь нелегально, поскольку въездная виза и карточка идентификации вашего молчаливого спутника явно не соответствуют действительности. Он не является подданным Императора.
– Это неправда.
– Вы можете отрицать что угодно, – с неожиданной жесткостью в голосе заявил Председатель Комиссии. – Чиновник, который за тысячу кредиток заполнил подложные документы, во всем сознался – и мы знаем о вас гораздо больше, чем вы думаете.
– Сэр. если вы намекаете на то, что сумма, предложенная вам, не соответствует степени риска…
Председатель Комиссии снисходительно улыбнулся.
– Наоборот, денег больше чем достаточно, – и он отложил кредитки в сторону, – Так вот. Император лично заинтересовался вами. Разве это неправда, господа, что вы не так давно были гостями генерала Риоза? Разве неправда, что вы совершили побег с центральной военной базы с легкостью, мягко говоря, необычайной? Разве неправда, что у вас с собой изрядная сумма денег, обеспеченных недвижимостью лорда Бродрига? Короче говоря, как вы докажете, что вы – не шпионы и не террористы, посланные сюда, чтобы… В общем, вам придется признаться, кто вам платит и за что.
– Видите ли, – с плохо скрытым гневом сказал Барр, – я полагаю, что чиновник вашего ранга не имеет права предъявлять нам какие бы то ни было обвинения. Позвольте откланяться.
– Нет, не позволю!
Председатель Комиссии резко встал, и взгляд его тут же утратил всякое подобие близорукости.
– Вопросы вам будут заданы позднее и более настойчиво. Кстати, я не Председатель Комиссии, а лейтенант имперской полиции. Вы арестованы.
В руке его блеснул мощный бластер. Он злобно ухмылялся.
– Сейчас под арестом люди и поважнее вас. Скоро расчистим ваше осиное гнездо!
Деверс зарычал и потянулся за своим бластером. Лейтенант полиции улыбнулся еще шире и нажал на контакт. Ядерный луч коснулся груди Деверса – и, не причинив ему никакого вреда, нейтрализовался.
Деверс выстрелил в ответ, и голова лейтенанта вместе с верхней половиной туловища оторвалась и повалилась на пол. Через дыру в стене, прожженную лучами бластера, в кабинет хлынули солнечные лучи и осветили продолжавшее улыбаться мертвое лицо лейтенанта.
…Ушли они через потайную дверь.
Деверс хрипло бросил на ходу:
– Быстро на корабль! Сейчас начнется тревога! И добавил яростным шепотом: – Все против нас, черт подери! Могу поклясться, что на их стороне – сам космический дьявол!
Уже выбравшись из здания, они увидели, что у громадных экранов уличных телевизоров собираются толпы народа. У них не было времени останавливаться и ждать. Пропуская мимо ушей взволнованные выкрики людей, Деверс и Барр мчались вперед. Однако, прежде чем они нырнули под своды ангара, Барру удалое прихватить свежий номер «Имперских Новостей». Корабль безжалостно прожег в крыше ангара огромную дыру и рванулся в небо…
– Вы сможете от них удрать? – переводя дыхание, спросил Барр.
Десять полицейских кораблей на полной скорости неслись за убегавшим торговым кораблем, который быстро пересек полосу радиопеленгации и помчался дальше, нарушая все установленные пределы скорости. Далеко позади остались медлительные, грузные, лоснящиеся, как тюлени, корабли Тайной Полиции, отправившиеся в погоню за описанным в подробностях кораблем, на котором удирали двое убийц с хорошо известными приметами.
– Внимательно, док, – проговорил сквозь зубы Деверс, когда они были уже в двух тысячах миль от поверхности Трентора.
Перегрузка оказалась чудовищной. Барр потерял сознание, а тело Деверса пронзила невыносимая боль, глаза заволокло кровавой пеленой. Когда они пришли в себя, на многие световые годы впереди пространство было свободно.
– Ни один имперский звездолет не угонится за мной! – с гордостью за свой корабль воскликнул Деверс и горько добавил: – Только бежать нам больше некуда и делать нечего. Нам с ними не справиться. Что же делать? Что тут мог поделать хоть кто-нибудь?
Барр беспомощно пошевелился на кушетке. Шок от прыжка через гиперпространство еще не прошел, болели все мышцы. Он с трудом проговорил:
– А ничего и не надо делать. Все кончено. Читайте.
Он передал Деверсу номер «Имперских Новостей», который все это время сжимал в руке. Торговец сразу нашел нужный заголовок:
– «Арестованы и отозваны – Риоз и Бродриг», – пробормотал Деверс. Он ошалело уставился на Барра. – Почему?!!
Тут об этом не пишется, но какое это имеет значение? Война с Академией окончена, и Сивенна восстала. Прочитайте заметку и увидите.
Голос его звучал все тише – он очень устал.
– Остановимся в какой-нибудь провинции и узнаем детали. Если вы не против, я вздремну немного.
Что он и сделал.
Торговый корабль, как большой железный кузнечик, совершая гигантские прыжки через гиперпространство, несся к Академии…
Глава десятая
Война заканчивается
Латан Деверс изнемогал от скуки. Он уже получил положенные награды и стоически выслушал занудную речь мэра, которой тот сопроводил прикалывание алой ленты. Собственно, его роль в церемонии была окончена, но формальности вынудили его задержаться, в то время как он всей душой жаждал поскорее, тихо и незаметно, улизнуть и добраться до своего корабля – единственного места, где он чувствовал себя в своей тарелке.
Сивеннианская делегация, с Дьюсемом Барром во главе, подписала конвенцию, согласно которой Сивенна становилась первой провинцией, перешедшей от Империи под экономический протекторат Академии.
Пять имперских линкоров, захваченных во время сивеннианского восстания в тылу, сверкали в небесах – громадные, величественные. Они громко салютовали, пролетая над городом.
А потом – прием, этикет, разговоры…
Кто-то окликнул его с балкона. Это был Форрел – человек, который, как хорошо знал Деверс, был способен купить его двадцать раз за свою дневную прибыль. Форрел, как видно, пребывал в наилучшем расположении духа.
Деверс вышел на балкон. Лицо его приятно освежил легкий вечерний ветерок. Он слегка поклонился, ухмыляясь в густую щетинистую бороду. Барр тоже здесь. Улыбнувшись Деверсу, он сказал:
– Деверс, спасите меня! Меня тут упрекают в таком ужасном, непростительном преступлении, как ложная скромность.
– Деверс, – проговорил Форрел, вынув толстую сигару изо рта. – Лорд Барр утверждает, что ваше путешествие в столицу Клеона никак не связано с отзывом Риоза.
– Это чистая правда, сэр, – признался Деверс. – Мы и не видели Императора. Те сведения о процессе, которые нам удалось раздобыть на обратном пути привели нас к мысли о том, что дело было попросту сфабриковано. Генерала, как будто, обвинили в преступных подрывных намерениях?
– А он был невиновен?
– Риоз? – вопросом на вопрос ответил Барр. – Нет, клянусь вам, невиновен! Бродриг – по большому счету, предатель, но и он не был виновен ни по одному пункту обвинения. Это был юридический фарс – но неизбежный и предсказуемый.
– Надо понимать, вы имеете в виду психоисторическую неизбежность? – иронично поинтересовался Форрел, старательно, утрированно выговаривая каждое слово.
– Естественно, – серьезно ответил Барр. – До этого момента вопрос о психоистории как бы не возникал, но, когда все было окончено, возникла возможность как бы… ну, знаете… подсмотреть ответ в конце задачника. И тогда все стало ясно. Теперь мы видим, что социальный фон в Империи делает захватнические войны невозможными. Во времена правления слабых Императоров Империю рвут на части генералы, борющиеся за никчемный, смертельно опасный в конце концов трон. Во времена правления сильных Императоров Империю парализует их иго, и раздирающие ее изнутри противоречия на какое-то время затихают, – но только на время, чтобы потом вспыхнуть с новой силой.
В промежутке между двумя глубокими затяжками Форрел буркнул:
– Не слишком ясно излагаете, лорд Барр.
Барр смущенно улыбнулся.
Может быть. Это оттого что я не слишком искусен в психоистории. Слова – жалкая подмена математических уравнений. Но вы сами посудите…
Барр замолчал, потому что Форрел явно отвлекся и, облокотившись на парапет балкона, глядел на небо. Деверс глядел туда же и вспоминал о Тренторе…
Барр попытался продолжить свою мысль:
– Видите ли, сэр, – и вы, и Деверс, да, наверное, все полагали, что победа над Империей заключалась в том, чтобы поссорить Императора и генерала. И вы, и Деверс, и все остальные были правы – все время, пока учитывался принцип внутренних противоречий.
Тем не менее вы были не правы, полагая, что этого внутреннего разъединения можно достичь за счет индивидуальных действий. Вы пробовали подкуп, обман. Вы рассчитывали на амбиции и страх. Но из этого ничего не вышло – как вы ни старались. То есть, наоборот, – после каждого подобного шага положение вещей еще больше осложнялось.
Дьюсем Барр отвернулся и, опершись на перила, задумчиво поглядел на огни праздничного города, затем медленно проговорил:
– Всех нас толкала мертвая рука. Всех – храброго генерала и великого Императора, наш мир и ваш мир – мертвая рука Гэри Селдона. Он знал, что такой человек, как Риоз, обречен на неудачу, поскольку именно его успехи и были залогом провала. И чем больше были бы его успехи, тем грандиозней был бы его провал.
– Не сказал бы, чтобы стало понятнее, – опять буркнул Форрел.
– Минуточку, – спокойно продолжал Барр. – Давайте еще раз по порядку. Слабый генерал и не подумал бы нам угрожать – это совершенно очевидно. Сильный генерал при слабом Императоре также не стал бы нам угрожать, поскольку обязательно повернул бы свое оружие в направлении гораздо более близкой и более притягательной мишени. История показала, что три четверти Императоров за последние два столетия в прошлом были мятежными генералами или мятежными вице-королями.
Следовательно, серьезную угрозу для Академии могло представлять только сочетание сильного генерала с сильным Императором, поскольку сильного Императора трудно сместить, а сильный генерал вынужден действовать за границами Империи.
Но – что делает Императора сильным? Чем был силен Клеон? Это очевидно. Он был силен, потому что безжалостно подавлял подданных. Вельможа, который становится слишком богат, генерал, который становится чересчур популярен, – опасны. Вся последняя история Империи доказывает, что так обстояли дела со всеми мало-мальски умными Императорами, желавшими укрепить свою власть.
Риоз выигрывал сражение за сражением – и Император стал относиться к нему с подозрением. Вся атмосфера тех дней вынуждала его быть подозрительным. Риоз отказался от взятки? Очень странно – скрытые причины. Его самый доверенный вельможа ни с того ни с сего поддержал Риоза – очень подозрительно, тайные мотивы. Не было ни одного действия с чьей-либо стороны, которое не казалось бы ему подозрительным. Мы могли бы еще что-то предпринять – только наши действия были ненужными, тщетными. Успехи Риоза были подозрительны. Поэтому он был отозван, обвинен, осужден и казнен. Таким образом Академия снова победила.
Видите – получается, что нет такого стечения обстоятельств, при котором Академия не выиграла бы. Это было неизбежно – что бы ни предпринял Риоз, что бы ни предприняли мы.
Магнат Академии самодовольно кивнул.
– Неплохо. Только вот… А если бы Император и генерал были в одном лице? А? Что тогда? Этой ситуации вы не учли, поэтому я считаю, что вы меня не убедили.
Барр пожал плечами.
– Да я и не пытался что-то доказать. Я не знаю математики и не могу подкрепить свои доводы математическими выкладками. Я говорю только о том, что подсказывает мне здравый смысл. При том, что в Империи каждый аристократ, любой мужчина в расцвете сил, всякий уважающий себя разбойник мечтают только о том, как бы поскорее забраться на трон, – и как говорит история, мечты эти далеко не всегда бесплодны – что бы случилось даже тогда, когда сильному Императору пришло в голову затеять заграничную войну на дальнем краю Галактики? Как долго он мог бы отсутствовать в столице, пока там дело не дошло до гражданской войны и он вынужден был бы вернуться домой? Нет, социальная ситуация в Империи не позволила бы ему отлучиться надолго!
Однажды я сказал Риозу, что вся мощь Империи бессильна против мертвой руки Гэри Селдона.
– Хорошо, хорошо! – Форрел был явно доволен. – Следовательно, вы утверждаете, что Империя больше никогда не станет нам угрожать?
– Похоже, что так, – развел руками Барр. – Честно говоря, Клеон вряд ли протянет больше года, после чего неизбежно встанет вопрос о праве на престол, что будет означать последнюю гражданскую войну в истории Империи.
– Ну, что ж, – прищурившись, проговорил Форрел, – получается, что врагов больше нет?
Барр задумался.
– Существует Вторая Академия.
– На другом краю Галактики? Исключено.
В это время Деверс резко обернулся и угрюмо уставился на Форрела.
– Думаю, у нас достаточно врагов у себя дома.
– Да? – искренне удивился Форрел. – Кто же это, если не секрет?
– Например, люди, которые делают вид, что за мир и благосостояние всех, а сами только и делают, что следят, как бы чересчур много прибыли не скопилось в руках у тех, кто создает это благосостояние, Улавливаете?
Взгляд Форрела постепенно утратил благодушие и встретился с открытым, гневным взглядом Деверса.
