V
У Головы Тритона,
Чeрисийское море
Хааральд VII поднял взгляд от переписки на своём столе, когда стоящий на часах за дверью каюты морпех стукнул пяткой своего эспонтона по палубе.
— Дежурный гардемарин, Сир! — громко объявил он.
— Войдите, — ответил король, и очень юный гардемарин довольно нерешительно прошёл через дверь, зажав свою шляпу под мышкой, и стал по стойке смирно.
— Капитан Тривитин выражает вам своё почтение, Ваше Величество, — наполовину выпалил юноша, — но «Проворный» сообщает, что враг начинает движение!
— Спасибо, мастер Аплин, — серьёзно сказал Хааральд.
В свои одиннадцать лет, мастер гардемарин Аплин был самым молодым из гардемаринов КЕВ «Королевская Черис». Это бремя было трудно вынести на борту любого корабля военно-морского флота, и, в случае Аплина, оно было усугублено из-за его имени: Гектор. Хааральд был совершенно уверен, что мальчика немилосердно дразнили с тех пор, как он доложился о прибытии на борт, но он хорошо справился с этим. Он также очень серьёзно относился к своим обязанностям, и король подозревал, что капитан Гвилим Тривитин отправил его с докладом о наблюдениях в качестве награды.
— Мммм... это всё послание капитана, мастер Аплин? —
спросил Хааральд через мгновение, и мальчик огненно-красно покраснел.
— Нет, Ваше Величество, — сказал он, краснея ещё сильнее. — Капитан спрашивает, не хотите ли вы присоединиться к нему на палубе.
— Я понял.
Аплин выглядел так, словно он предпочёл бы испариться на месте, и королю было трудно не засмеяться и полностью уничтожить мальчика. Каким-то образом, воззвав к десятилетиям опыта работы с иностранными дипломатами и послами, ему это удалось.
— Очень хорошо, мастер Аплин. Передайте капитану Тривитину мои наилучшие пожелания, и скажите, что я присоединюсь к нему прямо на палубе.
— Да, сэр… я имею ввиду, Ваше Величество! — выдавил Аплин. Он повернулся, чтобы убежать из каюты, но Хааральд откашлялся.
— Минутку, мастер Аплин, будьте любезны, — сказал он серьёзно, и юноша застыл как статуя.
— Да, Ваше Величество? — ответил он тонким голоском.
— Мастер Аплин, вы быстро и хорошо доставили сообщение капитана. Я не думаю, что необходимо будет сообщать о каких-то небольших… нарушениях в нашем разговоре.
— Нет, Ваше Величество! — радостно выпалил гардемарин.
— Тогда вы можете идти, мастер Аплин.
— Да, Ваше Величество!
На этот раз Аплин выбежал, и Хааральд услышал позади себя что-то удивительно похожее на сдавленный смех. Он посмотрел через плечо и увидел сержанта Гарденера. Лицо гвардейца скривилось в ухмылке, и Хааральд поднял бровь на своего телохранителя.
— Тебя что-то забавляет, Чарльз? — спросил он мягко.
— О, ничего такого, Ваше Величество, — убедительно ответил Гарденер. — Ничего такого.
* * *
Хааральд появился на палубе десять минут спустя. Он поднялся по трапу в расположение капитанского мостика на юте галеры, двигаясь медленно, но размеренно на своём негнущемся колене. Сержант Гарденер следовал за ним, и капитан Тривитин подождал, пока он достигнет юта.
— Доброе утро, Ваше Величество, — сказал капитан.
— Доброе утро, капитан, — официально ответил Хааральд. Он глубоко вдохнул свежий весенний воздух, затем поднял одну руку, чтобы затенить глаза, и посмотрел на северо-восток.
«Королевская Черис» находилась немного южнее цепи островов у Головы Тритона, возглавляя центральную из пяти колонн, в которые был развёрнут флот галер. Все пять колонн лишь изредка делали редкие движения несколькими вёслами, двигаясь достаточно быстро, чтобы поддерживать построение в условиях устойчивого северо-западного ветра.
Восточный Мыс, самый восточный из двух мысов, охраняющих вход в Бухту Каменной Банки, лежал всего в четырёхстах милях на запад-северо-запад от их нынешнего положения, а цепь разведывательных судов протянулась ещё на шестьдесят миль к северо-востоку, следя за подходами к Эрейсторской Бухте.
Эта цепь состояла из шхун, специально разработанных для Флота сэром Дастином Оливиром, хотя верфи, строящие их, не знали об этом. Они были мелкосидящими судами, приспособленными к гребле, если это было необходимо, притом достаточно маленькими, чтобы грести лучше и быстрее, чем подавляющее большинство галер. Нёсшие в качестве вооружения всего от шести до двенадцати карронад, в зависимости от их размера, они были разработаны специально для использования в качестве разведчиков. Они были быстрыми, проворными, мореходными и способными с большой скоростью сбежать от любой угрозы.
Сейчас КЕВ «Проворный», самая северная шхуна в этой цепи, поднял сигнал о том, что объединённые Северные Силы выдвинулись. Хааральд мог запросто увидеть марсели КЕВ «Стрела», ближайшей из четырёх шхун, составляющих всю цепь. С другой стороны, мичман, взобравшийся на смотровую площадку единственной мачты «Королевской Черис», держал одну из длинных, тяжёлых подзорных труб, с помощью которой можно было разглядеть яркие флажки, которые повторяли первоначальный сигнал «Проворного».
— Итак, наши друзья идут на юг, не так ли? — Хааральд осторожно изобразил нотку веселья. — Странно. Я начал думать, что они слишком застенчивы, чтобы прийти на танец, капитан.
Один или два моряка и морские пехотинцы, распределённые на ют, улыбнулись, а капитан Тривитин усмехнулся. Как и Хааральд, он знал, что шутка короля, какой бы маленькой она не была, распространится по всему кораблю в течение часа.
— Они не торопятся с этим, Ваше Величество, — ответил он через мгновение. — «Проворный» докладывает, что их скорость не превышает пяти узлов, несмотря на ветер. Он также говорит, что их построение… беспорядочно.
— В таком случае они не доберутся до нас раньше темноты, — подумал вслух Хааральд, и Тривитин кивнул.
— Я тоже так считаю, Ваше Величество.
— Ну, — медленно и задумчиво сказал король, — я полагаю, что разумно будет избегать решительных действий, до тех пор, пока принц Кайлеб и адмирал Стейнейр не смогут вернутся. Тем не менее, я думаю, что пришло время показать нашим нерешительным партнёрам по танцу, как нужно двигаться, капитан. Будьте добры дать сигнал «Теллесбергу». Информируйте адмирала Острова Замка́, что мы намерены подойти на расстояние слышимости, а затем проложите ваш курс к нему, будьте любезны.
— Конечно, Ваше Величество. Мастер Аплин!
— Да, сэр!
— Сигнал на «Теллесберг», что мы намерены пройти в пределах слышимости.
— Так точно, сэр!
— Лейтенант Жирард.
— Да, сэр.
— Переложите четыре румба на левый борт, будьте добры. Расположите нас в пределах слышимости «Теллесберга».
— Так точно, сэр.
Прозвучали приказы, и вёсла «Королевской Черис» ускорили свой ход, когда королевский флагман изменил курс, чтобы приблизиться к «Теллесбергу». Колонны находились всего в семистах пятидесяти ярдах друг от друга, и двум флагманам не потребовалось много времени, чтобы оказаться рядом друг с другом, разделёнными едва ли тридцатью ярдами воды.
— Доброе утро, Ваше Величество! — прокричал граф Острова Замка́ в свой кожаный рупор. — Чем я могу служить вам сегодня утром?
— Я считаю, что пришло время пойти и посмотреть, серьёзно ли эти робкие и застенчивые джентльмены решили насчёт выхода из своей красивой, уютной гавани, адмирал, — прокричал Хааральд в ответ. — Будь так добр, выясни это для меня, если не возражаешь.
— Конечно, Ваше Величество. С удовольствием. — Остров Замка́ поклонился через водный промежуток, затем повернулся к своим офицерам. Через мгновение сигналы начали разворачиваться на нок-рее «Теллесберга», в то время как «Королевская Черис» развернулась, чтобы занять свою первоначальную позицию, возглавляя свою собственную колонну.
— Ну, капитан Тривитин, — сказал Хааральд, наблюдая, как «Теллесберг» набирает скорость, когда он и двадцать девять других галер из двух левых колонн флота направились на северо-восток, — боюсь, у меня есть несколько писем и отчётов, которыми я должен заняться. Пожалуйста, сообщите мне, если будет любые другие дополнительные сигналы.
— Конечно, Ваше Величество.
* * *
Герцог Чёрной Воды стоял на юте «Корисанда», сложив руки позади себя и сосредоточившись на том, чтобы не богохульствовать.
Он не ожидал, что сегодняшний рейд пройдёт гладко, но он надеялся, что он пройдёт более гладко, чем он прошёл на самом деле.
«Ещё один пример надежды, торжествующий над опытом», — подумал он кисло.
Но это было не очень справедливо, и он это знал. Никто не имел никакого реального опыта в том, чтобы сколотить вместе три совершенно разных эскадры, две из которых привыкли думать друг о друге как о смертельных врагах, менее чем за три месяца. Даже с максимальной доброжелательностью в мире, координация трёх различных флотов была бы чрезвычайно сложной, учитывая присущие им различия в сигналах, структуре, тактике и порядке командования.
Учитывая тот факт, что «доброжелательности» заметно не хватало, просто заставить все их корабли двигаться в одном направлении в течение одного дня было чем-то вроде достижения.
Он фыркнул с ироничным удивлением от этой мысли. Какой бы едкой она не была, она, по крайней мере, вернула какую-то крайне необходимую перспективу его нынешнему затруднительному положению. И, не смотря на то, каким бы вынужденным мог быть этот конкретный брак по расчёту, тот факт, что он был организован Матерью-Церковью (независимо от того, признала она это или нет), означал, что все его участники чертовски хорошо трудились, чтобы заставить его работать. Чего они, несомненно, добились бы, дай только время.
Что, в свою очередь, вернуло его обратно к цели сегодняшнего упражнения.
Князь Гектор, как он знал, был бы просто в восторге, если бы ему представилась беспрепятственная возможность раздавить Королевский Черисийский Флот. Ну, Чёрная Вода был бы тоже, но он не собирался задерживать дыхание, ожидая подходящего случая. Он подсчитал, что у него было превосходство примерно два-к-одному в корпусах над действующим галерным флотом Хааральда, но были всё ещё те галеоны, о которых нужно было беспокоиться. И, каково бы ни было его теоретическое численное преимущество, до тех пор, пока он не сможет рассчитывать, что командующие его многочисленных эскадр хотя бы понимают, что он от них хочет, цифры как таковые не означали ничего.
Он повернулся и посмотрел на панораму, которая подчеркнула этот горький факт.
Его огромное соединение галер было разбросано по сверкающей синей равнине Эрейсторской Бухты в бандоподобном построении. Полуостров Тритона лежал примерно в двадцати милях по правому борту; по левому борту ближайшей землёй был большой полуостров, известный как Виверны, почти в четырёхстах пятидесяти милях к юго-востоку. Ветер, дующий с северо-запада, был достаточно свежим, чтобы поднимать белопенные волны высотой до четырёх футов и перемещать галеры гораздо быстрее, чем они двигались. Однако мало кто из подчинённых ему командиров чувствовал какую-то особую необходимость в полной мере использовать этот ветер, несмотря на любые его увещевания. Флот был похож на какую-то многочисленную стаю морских виверн, неуклюже качающуюся на поверхности волн и неспешно дрейфующую вдоль. Большинство его подразделений, по-видимому, двигалось в приблизительно правильном направлении, но это было самое лучшее, что он мог сказать.
Было относительно легко различить подразделения его галер и его «союзников»: это были те, что постепенно отставали всё больше. Его собственные эскадры сформировали авангард, точно так, как планировалось, хотя он был вынужден признать, что даже у них удержание места в ордере было далеко от совершенства. Например, его головная эскадра была хорошо впереди его основного формирования, и он покачал головой.
Донирт Квентин, барон Крепости Тенлир, был агрессивным, напористым офицером, совсем не того типа, что позволит, чтобы такие условия для плавания как сегодня пропали впустую. Эти качества должны были поощряться, но презрение Крепости Тенлира к тому, что он считал медлительностью и отсутствием энтузиазма у Изумруда, было слишком очевидным, а его неприязнь к традиционным чизхольмским противникам Корисанда была выражена в равной степени. Что, вероятно, имело какое-то отношение к решимости барона вывести его корабли вперёд и держать их там, пока он показывал Мандиру, Шарпфилду и их «отстающим», как настоящий адмирал делает дела.
Чёрная Вода выбрал его командовать своим авангардом специально из-за этих качеств, и Крепость Тенлира в ответ вывел свои корабли в море почти за час до рассвета, задолго до того, как первые лучи света осветили волнорез. С тех пор он постепенно увеличил разрыв между ним и остальной частью флота, и теперь корпуса его кораблей были видны с уровня палубы только периодически.
Чёрная Вода сделал себе в уме пометку обсудить концепцию координации и, по крайней мере, внешнее уважение к союзникам с их подчинёнными. Не только с Крепостью Тенлира, со всеми.
— Прошу прощения, Ваша Светлость, — произнёс голос, и он повернулся, чтобы обнаружить одного из лейтенантов «Корисанда» у своего локтя.
— Да?
— Капитан Мирджин попросил меня сообщить вам, Ваша Светлость, о том, что барон Крепости Тенлир сигнализирует о том, что есть парус в области видимости на юго-западе.
— Только один?
— Это всё, что доложил барон, Ваша Светлость.
— Понимаю.
Чёрная Вода на секунду задумался, после чего пожал плечами. Они знали, что Хааральд держал разведывательные корабли расположенными на подступах к Эрейсторской Бухте. Это было для него единственно разумным вариантом, и Чёрная Вода совсем не был бы удивлён, если бы обнаружил, что он использовал эти его адски мореходные шхуны для этой задачи. Если бы это было так, то ни одна галера не собиралась бы ловить их в день с ветрами, такими же свежими, как сегодня, но так могло быть не всегда. На данный момент это было просто подтверждением того, что они предполагали всё это время.
— Поблагодари капитана за то, что он проинформировал меня, — сказал он.
— Конечно, Ваша Светлость.
Лейтенант поклонился и ушёл, и Чёрная Вода вернулся к своим предыдущим размышлениям. У него возник соблазн сигнализировать разбросанным составным частям «своего» флота сохранять наилучшую позицию. Однако вероятность того, что любой сигнал от него принесёт какую-либо пользу, должны была быть взвешена на основании того ворчания, которые оно вызовет. Неэффективные придирки к ним, чтобы сблизить их формирование, только помешали бы в конечном счёте осуществлять эффективное командование.
Что бы он ни думал о Шарпфилде и адмирале Мандире, оба они были опытными людьми, как он заметил. Они должны были быть так же хорошо осведомлены, как и он, о том, что они видят, и было бы гораздо эффективнее обсуждать это с ними лицом к лицу, чем подавать сигналы, которые, вероятно, не будут исполняться, в любом случае. Предполагая, конечно, что их офицеры-сигнальщики вообще смогут распознать в них сигналы!
Он вздохнул и покачал головой. Несомненно, всё это выглядело намного проще в комфортных условиях собрания по планированию где-нибудь в Храме.
* * *
Граф Остров Замка́ стоял в своей штурманской рубке, рассматривая позиции различных кораблей, отмеченные на карте, разложенной на столе перед ним, и одновременно почёсывая подбородок. Его помощник, лейтенант Тильлайер, тихо стоял в стороне, наблюдая и ожидая.
Граф смотрел на карту ещё несколько секунд, его глаза сосредоточились на чём-то, что мог видеть только он, после чего кивнул.
— Я думаю, пришло время вернуться на палубу, Хенрай.
—Да, милорд. — Тильлайер подошёл к двери штурманской рубки раньше графа и отступил в сторону, придерживая её открытой для своего начальника. Остров Замка́ улыбнулся ему и покачал головой, когда шагнул через неё, но эта улыбка быстро исчезла, когда он поднялся по короткой лестнице на ют.
— Милорд!
Капитан сэр Овин Хотчкис, командир «Теллесберга», отдал честь при появлении Острова Замка́. Граф вернул своё приветствие чуть-чуть небрежно, после чего посмотрел на вымпел на верхушке мачты.
— Есть какие-нибудь изменения в построении наших друзей? — спросил он.
— Нет, милорд. Во всяком случае, не по докладам со шхун.
— Хорошо. — Остров Замка́ отвернулся от вымпела и неприятно улыбнулся капитану. — В таком случае, Овин, я считаю, что пришло время вашим сигнальным командам поработать. Вот что я хочу сделать…
* * *
— Простите меня за вмешательство, Ваша Светлость, но я думаю, что барон Крепости Тенлир увидел что-то ещё.
Чёрная Вода поднял глаза от своего запоздалого завтрака, когда сэр Кевин Мирджин вошёл в кают-компанию «Корисанда».
— Что вы имеете в виду под «заметил что-то ещё», капитан? — спросил герцог, остановив на полпути чашку с горячим шоколадом.
— Я не уверен, Ваша Светлость, — сказал Мирджин немного извиняющимся тоном. — Он отдал рифы на парусах его эскадры, и также перешёл на вёсла.
— Он вообще подавал какие-нибудь сигналы? — требовательно спросил Чёрная Вода, ставя чашку на стол.
— Ничего, что мы могли бы разглядеть, Ваша Светлость. Конечно, он достаточно далеко впереди нас, так что он мог сигнализировать что-то, что мы не заметили.
Чёрная Вода нахмурился и отодвинул стул от стола. Он знал, что Крепость Тенлира постепенно отрывался, мало-помалу, уходя всё дальше и дальше вперёд, но он не ожидал, что эскадра барона оторвётся так далеко.
Он вышел на палубу, Мирджин следовал за его плечом, и взобрался на ют.
Корпуса кораблей Крепости Тенлира были полностью скрыты за горизонтом с позиции Чёрной Воды на палубе «Корисанда». Всё, что мог видеть герцог, это были их паруса, и даже они погружались в жёсткую, чёткую линию горизонта, но было очевидно, что барон действительно отпустил рифы на огромных единственных квадратных парусах своих галер. Ветер дул с северо-запада, прямо в правую раковину Крепости Тенлира, и он в полной мере использовал его преимущества.
— Он тоже под вёслами, капитан? — спросил Чёрная Вода.
— Да, Ваша Светлость, — подтвердил Мирджин, и герцог поморщился. Это означало, что Крепость Тенлира, вероятно, двигался почти в два раза быстрее, чем любые другие силы союзников.
— Просигнальте ему, чтобы он вернулся на свою позицию, — сказал он.
— Сию минуту, Ваша Светлость, — ответил Мирджин и повернулся, чтобы отдать приказы.
Ещё один из лейтенантов флагмана бросился выполнять инструкции, но выражение Мирджина было не обнадёживающим, когда он повернулся к Чёрной Воде.
— Он довольно далеко впереди, так что я не знаю, увидит ли он сигнал, Ваша Светлость.
— Я знаю. — Чёрная Вода сжал свои руки за спиной, мягко покачиваясь взад и вперёд с пятки на носок, пока он размышлял. Затем он посмотрел за корму, где группировки Изумруда и Чизхольма отклонились ещё больше от предписанной им позиции. Наконец он посмотрел на солнце.
Основной план сегодняшней вылазки требовал от флота вернуться на якорную стоянку до наступления темноты. Чтобы сделать это, особенно с тем ветром, который там был, им предстояло сменить курс на обратный в течение следующих трёх часов, самое большее. Учитывая скорость, которую набрала эскадра Крепости Тенлира, «Корисанд» и остальные корисандийские галеры не смогли бы догнать его, что они не делали, и барон знал, когда он должен был вернуться в порт.
Герцог прорычал безмолвное мысленное проклятье. Это было всеобъемлющее проклятье, направленное на его медлительных союзников, его… чрезмерно переполненного энтузиазмом командира эскадры, и на себя, за то, что он не держал поводок Крепости Тенлира коротким. Но проклятия не отменили бы ничего, что уже произошло. Во всяком случае, подача барону сигналов вернуться на свою позицию — это всё, что он мог сделать, так как он всё равно не мог догнать Крепость Тенлира. А раз так, он мог с таким же успехом делать всё возможное, чтобы поддержать свою собственную репутацию флегматичной уверенности.
— Ладно, капитан Мирджин, — сказал он после короткой паузы. — Если он увидит сигнал — он увидит сигнал, а если нет — он этого не сделает. — Он пожал плечами. — В любом случае, в ближайшие несколько часов мы поменяем курс, а у меня всё ещё есть встреча с завтраком. Вы извините меня?
— Конечно, Ваша Светлость.
Капитан поклонился, и Чёрная Вода, выдавив самоуверенную улыбку, направился обратно к завтраку, который уже не казался ему таким аппетитным. Но, аппетитный или нет, он намеревался съесть всё до последнего кусочка… и убедиться, что все на борту его флагмана знали, что он сделал.
* * *
— Мы только что получили ещё один сигнал от коммодора Нилца, милорд, — сказал лейтенант Тильлайер.
— Ага!
Граф Острова Замка́ оторвал взгляд от жареной курицы, которую он с жадностью рассматривал. Флот ещё не был в море достаточно долго, чтобы начать мечтать о свежих продуктах, как о недостижимой роскоши, но ни один моряк, достойный своей соли, никогда не воротил нос от приличной еды.
— Да, милорд. Он сообщает, что эскадра, преследующая его, продолжает догонять. Фактически, она на расстоянии пушечного выстрела.
— Понятно. — Остров Замка́ поднялся из-за стола и вышел на просторный кормовой балкон «Теллесберга». Огороженная платформа оббегала всю ширину высокого, богато украшенного транца галеры и также обхватывала корму. Адмирал постоял мгновение, глядя на небо, оценивая видимость и оставшиеся часы дневного времени.
— Я считаю, что время пришло, Хенрай, — сказал он, возвращаясь к столу. Снова усевшись, он потянулся к куриной ножке. — Дайте сигнал коммодору Нилцу вступать в бой по своему усмотрению.
* * *
— Милорд, противник…
Донирт Квентин, барон Крепости Тенлира, смотрел за корму, где белые паруса основного соединения герцога Чёрной Воды исчезли в покрытой барашками синеве залива, пока он задавался вопросом, почему герцог не захотел увеличить скорость в ответ на его собственные более ранние сигналы. Но как только он повернулся к начавшему говорить лейтенанту, по воде разнёсся внезапный глухой стук. Внезапные облака дыма из транцев шести черисийских галер, которые он преследовал последние несколько часов, и белые рикошетящие всплески пушечных ядер, вспахивающих волны, сделали ненужным доклад, который собирался сделать лейтенант.
— Хорошо! — рявкнул барон и крутанулся к командиру «Удара молнии». — Похоже, они выяснили, что они не могут уйти, капитан. Теперь давайте пойдём и займёмся ими!
* * *
Коммодор Коди Нилц критически посмотрел, как его ретирадные орудия открыли огонь. Несмотря на барашки на волнах, было легко обнаружить, где выстрелы погрузились в море, совсем близко к их целям, и он удовлетворённо кивнул.
— Я надеюсь, расчёты пушек не забудут стрелять медленно, — пробормотал один из лейтенантов КЕВ «Кракен».
Коммодор взглянул на молодого офицера, но было очевидно, что лейтенант не понимал, что он произнёс это вслух. Нилц решил было ответить ему, но затем передумал. Это только смутило бы парнишку, к тому же лейтенант не сказал ничего такого, о чём не подумал бы Нилц.
Его эскадра была выбрана для этого конкретного манёвра, потому что её артиллерия была значительно улучшена. Когда принц Кайлеб и адмирал Стейнейр сосредоточили свои усилия на наиболее модернизированных галеонах, работа над менее модернизированными кораблями была временно оставлена. Однако пушки для некоторых из этих незавершённых галеонов уже были доставлены, и граф Острова Замка́ и король Хааральд не видели причин оставлять их бесполезно стоящими на берегу в каком-нибудь арсенале. Это означало, что «Кракен» и другие пять галер его эскадры поменяли свои старомодные орудия на пушки новых типов, при этом длинные кракены были установлены спереди и сзади, а карронады заменяли «соколов» по их бортам.
Если все пойдёт по плану, десять корисандийских кораблей, преследующих его, обнаружат это довольно скоро, но это не должно было насторожить их слишком рано.
Коммодор посмотрел за корму на своих врагов, и его улыбка стала более неприятной, когда он подумал о том, что подходило с востоко-юго-востока под одними вёслами.
* * *
— Сейчас мы схватим этих ублюдков! — возликовал Крепость Тенлира.
Очевидно, эти черисийские галеры были назначены приглядывать и защищать их разведывательные корабли в том случае, если бы герцог Чёрной Воды решил отправить несколько быстрых кораблей, чтобы обрушиться на них. Но «защитники» явно не осознали, что союзный флот действительно находится в море. Они продолжали двигаться к нему, словно пытаясь сделать точную идентификацию, пока ему не удалось приблизиться на расстояние не более десяти миль.
Потом они развернулись, чтобы сбежать, но одна из них, делая разворот, получила повреждение верхней части такелажа. Было похоже, что её штормовой парус унесло, а её единственный большой парус хлопал и яростно трепался несколько минут, прежде чем её экипаж смог вернуть над ним контроль. Это стоило ей драгоценной скорости, и его собственные корабли бросились вперёд, в погоню.
Её напарницы, вместо того чтобы бросить её спасаться самой, сократили скорость, чтобы составить ей компанию. Они не должны были делать это. Шесть из них были по отдельности больше, чем любой из кораблей Крепости Тенлира, но на их шестёрку у него было десять галер, и тяжёлые подразделения из корисандийской армии были размещены на борту, чтобы служить морскими пехотинцами. Более того, меньшие размеры его кораблей делали их быстрее под вёслами.
Он воспользовался этим преимуществом, спустив вёсла и добавив их силу к движущей силе парусов своих кораблей, и разрыв между ним и убегающими черисийцами медленно, но неуклонно сокращался. Теперь пришло время для…
— Палуба, там! — Крик эхом отозвался от воронова гнезда на верхушке мачты. — Ещё корабли, несутся с востока-юго-востока!
Крепость Тенлира замер, уставившись на наблюдателя.
— Я вижу, как минимум пятнадцать галер! — крикнул вниз моряк. — Они быстро приближаются на вёслах!
* * *
— А, они увидели графа! — Коммодор Нилц наблюдал, как галеры, которые преследовали его с таким упорством, вдруг заколебались на их настойчивом курсе. Они дико вертелись кругом, разворачиваясь назад на север, но это поставило их почти прямо против ветра.
— Разверните нас, капитан, — сказал он командиру «Кракена».
* * *
— Похоже, это сработало, милорд, — заметил капитан Хотчкис.
— До сих пор, по крайней мере, — согласился Остров Замка́.
Преследующие корисандийские галеры спустили свои мачты. Корабли самого Острова Замка́ ждали с уже спущенными парусами пока эскадра коммодора Нилца положит приманку в ловушку. С их парусами и реями, спущенными, чтобы оставить только голые, окрашенные в белый цвет мачты, двадцать четыре галеры Острова Замка́ было гораздо труднее обнаружить; на самом деле, они были практически невидимы уже на любом расстоянии более десяти миль. И, как предполагал Остров Замка́, внимание корисандийцев было сосредоточено на их предполагаемой добыче. Никто даже не заметил его, пока он не приблизился на расстояние менее семи миль, подбираясь к корисандийцам с их восточного фланга.
Корабли Нилца тоже развернулись к своим преследователям. Расстояние между ними сократилось даже меньше, чем до двух миль, прежде чем Нилц открыл огонь. И, как справедливо надеялся Остров Замка́, корисандийские гребцы уже сильно устали от их долгой, изнурительной погони. По-видимому, им не приходило в голову удивиться, почему Нилц не грёб так же сильно, как гребли они.
У черисийских кораблей были более чистые днища, а также более свежие гребцы, и Нилц быстро приближался. Остров Замка́ не мог бы вступить в бой с корисандийцами также быстро, как коммодор, но его галеры — аккуратно занявшие позицию по сигналам от разведывательных шхун и самого Нилца — достигли бы врага за пару часов. Возможно даже меньше, если бы Нилцу удалось немного их замедлить.
Теперь, когда ловушка сработала, «Кракен» и его товарищи по эскадре увеличили скорость стрельбы. Они были осторожны, стараясь не стрелять так быстро, как они могли бы — Остров Замка́ и Нилц не собирался позволять Чёрной Воде осознавать, насколько опасна стала черисийская артиллерия — но, как увидел Остров Замка́, вёсла с правого борта одной корисандийской галеры замотались во внезапной неразберихе, когда пушечное ядро попало в них, вызвав извержение брызг и осколков. По крайней мере, четыре длинные лопасти разбились вдребезги, разбросав раздробленные концы, и граф мог слишком хорошо представить, что должны были сделать торцы этих разбитых вёсел, когда они дико бились обо всё вокруг, ломая рёбра и руки и круша черепа.
Неразбериха была совсем недолгой, но ещё больше пушечных ядер ныряли в воду вокруг своих целей или попадали в цель со смертоносной мощью.
— Сигнал с «Проворного», милорд, — объявил один из гардемаринов «Теллесберга».
— Читайте, — приказал Остров Замка́.
— «Подтверждаю авангард противника на северо-северо-запад от моей позиции, расстояние восемнадцать миль, скорость семь узлов», — прочитал гардемарин с листка бумаги в своей руке.
— Спасибо, — сказал Остров Замка́, и покачал своей головой, сверившись с картой у себя в голове. Он не мог видеть саму шхуну с уровня палубы, но дозорный на мачте и сигнальная команда могли. Она всё ещё была слишком далеко, чтобы напрямую читать её сигналы, и поэтому их передавали через однотипный с ней корабль «Северный ветер». Что оставило основную часть рассеянного вражеского флота по крайней мере на двадцати пяти милях — вероятно, дальше — за кормой и прямёхонько с наветренной стороны преследователей Нилца.
Эти корабли делали, возможно, три или четыре узла, в то время как его собственные двигались по крайней мере на шести и, в добавок, срезали угол. Если бы остальная часть вражеского флота делала хорошие семь узлов, как полагал капитан «Проворного», то его самым передовым подразделениям потребовалось бы, по крайней мере, два с половиной часа, чтобы достигнуть кораблей, которые он преследовал.
«Если бы они поняли что происходит вовремя — и двигались быстро и достаточно решительно — дело могло бы стать напряжённым, но», — подумал он мрачно, — «не достаточно напряжённым, чтобы спасти его предполагаемую добычу».
* * *
— Это последняя из них, Ваша Светлость, — проскрипел капитан Мирджин, когда свежий столб дыма взметнулся вверх.
— Насколько я вижу, капитан, — ответил герцог Чёрной Воды.
Он заставил свой голос звучать спокойно, но он знал, что это никого не обманывает. Уж точно не Мирджина.
Он стиснул свои руки за спиной достаточно сильно, чтобы они заболели, и глубоко вдохнул.
— Очень хорошо, капитан, — сказал он, — нет смысла продолжать преследование. Верните нас домой.
— Да, Ваша Светлость, — тяжело сказал Мирджин, и отвернулся, чтобы начать отдавать необходимые приказы.
Чёрная Вода смотрел на мили воды, разделяющие его от последней из галер Крепости Тенлира. Ему понадобился бы час с четвертью, чтобы добраться до этого пылающего корпуса, и к этому времени он бы сгорел до ватерлинии и исчез под волнами. Не было никакого смысла и преследовать черисийцев, которые с хорошим преимуществом уже уходили в сторону дома, идя с попутным ветром, к тому же — насколько он знал — остальная часть их проклятого флота ждала, чтобы напасть из засады на любого, кто их преследовал.
Даже предполагая, что он сможет их догнать, это была бы ночная битва со всей той путаницей и хаосом, которые подразумевались. И это были бы только одни его галеры — его шестьдесят оставшихся галер — против всего, с чем бы он не столкнулся, потому что ни эскадра Изумруда, ни эскадра Чизхольма не могли покрыть разрыв, образовавшийся между ними и им.
Часть его воззвала к тому, чтобы продолжить погоню, отомстить за потери и унижения, которые обрушились на него. Но холодная логическая часть его была благоразумной.
«Говорят, ты больше узнаёшь при поражении, чем при победе», — подумал он мрачно. — «Ну, в этом случае мы многому научились сегодня, и я намерен проследить за тем, чтобы все наши «союзники» сделали те же выводы из нашего урока».
То, что случилось с Крепостью Тенлира сегодня днём, послужит очень наглядным напоминанием о необходимости того, чтобы все они научились действовать как единая, скоординированная сила. Возможно, это стоило той цены, что придётся заплатить ему и Корисанду в престиже и моральном авторитете.
Возможно.
Назад: IV Зала Большого Совета, Храм
Дальше: Февраль, 892-й год Божий
