Глава 25

– Ох!

Санёк удивился. Он привык, что, входя в Игру, оказывался на Свободной территории, обустроенной и безопасной.

Не сегодня. Босые ноги тут же утонули в горячем песке. Вокруг какие-то малопривлекательные колючие растения, а воздух такой сухой и жаркий, что сразу захотелось пить. И дополнительный антибонус: ни оружия, ни одежды. Всё пропало вплоть до труселей.

Их чернокожий спутник тоже пропал.

– Вот шлюха помоечная с чётко выраженной педонекрогомофильской ориентацией! – высказался в адрес Ади дедушка. То есть выразился он иначе, но на русский литературный смысл сказанного переводился именно так.

Дедушка тоже лишился костюма. И прочего.

Надо отметить, в голом виде дедушка выглядел совсем даже не дедушкой. Прям-таки атлетическое телосложение. Так что когда он излил душу и выпнул из песка каменюку с кулак величиной, Санёк немедленно отпрыгнул и заозирался в поисках оружия…

– Не меня бойся, – буркнул Головачёв. – Перевёртыш где-то здесь болтается. Поймал нас, проститут африканский, чтоб его черти в пекле мехом внутрь вывернули.

– Не понял.

– Что тут непонятного? – буркнул дедушка, подбирая ещё один камешек. – Заговорил нас перевёртыш. Уболтал и приволок сюда. Угадай, зачем?

– Мы ж вроде дуэлить прилетели? – осторожно предположил Санёк.

– Ага. С ним. На его Арене. По его правилам. Ну ты ладно, сопля зелёная, но я, коряга старая, я-то почему повёлся? – Дедушка мрачно уставился на Санька.

Понятно, вопрос был риторическим. И дедушка сам же на него ответил:

– Третий уровень, папа его помойная, подвергшаяся надругательствам шести вштыренных кобелей швабра. Придавил и заглотил. Как удав – бананом трижды трахнутых мартышек.

– Я не мартышка, – с достоинством возразил Санёк. – И меня он заколдовать не мог. У меня – вот! – он ткнул пальцем в ментальный сканер. – И тоже, кстати, третьего уровня.

– Да поровну, что там у тебя, – буркнул дедушка. – Видел он твой артефакт. И отлюбил его во всех позах. Вместе с тобой. И со мной, чтоб ему все африканские крокодилы…

Несмотря на, мягко говоря, невыигрышную ситуацию, Санёк не мог не восхититься. Дедушка ругался просто фантастически. Хоть записывай. Видимо, действительно переживал, потому что раньше за ним любви к подобным неформальным оборотам Санёк не замечал.

– Рот закрой и наверх поглядывай! – велел дедушка. – Мы с ним в одной фракции, но этой вылюбленной змеями гориллы поровну. Три против ста, что перевёртыш нас сожрёт, парень. Нет у нас против него шансов. Но не будь я (сложная словесная конструкция, описывающая межвидовое совокупление в тесном помещении) Владимир Головачёв, если хоть разок не врежу крепко по его курчавой проститутской башке! Контролируй верх, я сказал!

Санёк послушно запрокинул голову. Наверху переплетались колючие скрюченные ветки с редкими пучками зелени, возились белые пушистые зверушки с длинными хвостами. Вряд ли опасные. Но, возможно, съедобные…

– Это лемуры, – проворчал Головачёв. – Следи за ними. Гадский перевёртыш может брать их под контроль. И смотреть их глазами. Так что он нас видит.

Дедушка выругался ещё более витиевато, хотя казалось бы, куда уж.

Санёк же увидел палку. Сухую. Примерно метровой длины.

– Дай сюда! – потребовал Головачёв. Выковырял из песка мелкий острый осколок и одним ударом булыжника вогнал его в палку. Палка, не выдержав, разломилась пополам. Но, как оказалось, именно это дедушка и собирался сделать. И треснула палка не просто так, а образовав что-то вроде ужасно корявых деревянных ножей. Ловко!

– На! – Дедушка вручил деревяхи Саньку. – Перевёртыша, если достанешь, бей в глаза. В туловище бесполезно. У него регенерация бешеная. Что ты вообще можешь?

– В смысле?

– Что ты можешь, кроме как бегать и драться?

Санёк пожал плечами…

– Видеть проходы в другие зоны? – предположил он.

Дедушка скривился, будто червяка в яблоке надкусил.

– Не ты их видишь, а они тебя, – буркнул он. – Ты ж химера второго уровня!

Санёк пожал плечами:

– Я недавно второго уровня.

Голышом он чувствовал себя неуютно.

А вот дедушку обнажёнка напрягала не особо. И, надо отдать ему должное, мыслил он правильно. Сначала – оружие.

– Пространство держи! Уж это-то ты должен уметь, салабон!

Санёк перехватил палки, будто настоящие ножи, расфокусировал зрение…

Этого хватило. Чувства обострились. Картинка, звуки, запахи…

Дед метнул камень так быстро, что даже обострённым вниманием Санёк еле успел отследить бросок. А вот среагировать – нет. Не успел. Бы. Если бы камень летел в него.

Но досталось ни в чём не повинной обезьянособачке. Лемуру.

Шлепок попавшего в цель камня, а через пару секунд – шлепок упавшей на закаменевшую потрескавшуюся почву тушки.

Но за эти две секунды произошло немало.

Санёк уловил чей-то промельк в перепутанных колючих ветках. И этот кто-то был явно покрупнее лемура. Хотя прыгал не менее ловко, чем удирающие зверьки. И второй камень, который дедушка метнул уже в эту цель, всего лишь сломал пару веток.

Но сам бросок был хорош. Аж воздух загудел.

Впрочем, на попадание Головачёв, похоже, и не рассчитывал. Высказался многоуровнево в том смысле, что противоестественно порождённым индивидам нехорошо подглядывать за людьми, и, подобрав небольшой, но острый камешек, направился к сбитой зверушке.

Блин! Санёк видел, как дикари с золотоносной реки свежевали добычу кремнёвыми ножами. Дедушка со своим каменным огрызком продемонстрировал превосходство современного человека над первобытным. Вскрыл добыче горло, слил кровь и ободрал тушку в считаные минуты. А ещё через пятнадцать минут на земле лежало четыре куска шкуры, продырявленных в нужных местах и оснащённых ремешками – шнурками.

– Делай, как я! – велел дедушка. Поставил ногу на лоскут пушистой шкурки, и – опа! Первобытная обувка готова.

– Не спи! – прикрикнул он на Санька. – Засохнет – пропадёт!

Санёк поспешно «обулся». Выглядело не особо эстетично, хотя внутри ничего так. Мягко.

– Мездру потом обдерёшь, – сказал Головачёв. – Сейчас некогда.

Порылся во внутренностях ободранной тушки, вырвал печёнку, надрезал, разорвал на две части. Половину протянул Саньку.

– Я не голоден! – поспешно отказался тот.

– Жри, дурак! – рявкнул дедушка. – Это стимулятор адаптации!

Удивил.

Вкус у печёнки был омерзительный. Санёк, давясь, заглотил свой кусок, прислушался к организму… И не ощутил никаких изменений.

– За мной! – скомандовал дедушка и лихо припустил по иссушенной почве, ловко маневрируя между колючей флорой.

– Это мы куда? – поинтересовался Санёк, догнав Головачёва.

– Вода, – снизошёл до ответа дедушка. – У нас пара часов, чтобы её найти.

– А что будет через пару часов?

– Солнце поднимется. Станет жарко.

Ну да. Здесь, в Игре, раннее утро. И уже сейчас, скажем так, далеко не прохладно. А если здесь суточная температура меняется, как в пустыне, то к полудню будет за сорок. Будем надеяться, что загар защитит от ядрёного ультрафиолета.

Дедушка бежал на удивление проворно. Санёк, понятно, за ним поспевал. Но он молодой, тренированный… Хотя тут другое. Особое состояние. Когда не думаешь, куда ступаешь. Не думая, притормаживаешь, огибая сплошные заросли, автоматически наклоняешься, ныряя под ветку, перепрыгиваешь через препятствие… Будто у тебя не один ум, а два. Один бежит, другой думает. Нет, не два – три. Третий непрерывно сканирует окрестности. Видит лемура, выгрызающего зелёные листики, спрятанные между колючек, рой жужжащих насекомых, парящую птицу… Мастер войны называл это многопотоковым сознанием. Мастер оружия… Нет, Мёртвый Дед это никак не называл. Просто следил, чтобы Санёк всё делал правильно.

Ландшафт между тем изменился. Отдельные скалы и пригорки уже не были отдельными, собравшись в уходящий вверх каменный склон. Бежать в горку потруднее, зато колючая флора заметно поредела.

Головачёв обернулся.

– Чуешь? – спросил он.

– Что чую? – и, осознав, что именно уже давно поймали его ноздри, Санёк засмеялся: – Водой пахнет!

– Да! – подтвердил дедушка. – Бегущей водой. И зеленью. Тут рядом оазис.

– Далеко? – решил уточнить Санёк, краем глаза наблюдая за парящими в небе птичками. Стервятниками?

– Метров четыреста-пятьсот.

Шутка? Склон стал более пологим, почти ровным. И куда более пустынным, чем ландшафт внизу. Даже колючки здесь росли мелкими редкими кустиками. Последнее, впрочем, радовало. Но всё равно пустыня оставалась пустыней.

Но водой при этом пахло всё сильнее.

– И где… – начал Санёк.

– Уже пришли, – перебил его Головачёв.

– И…

Санёк замолчал. Потому, что увидел.

Нет, не переход в другую зону. Куда банальнее.

– Метров двести – двести пятьдесят, – сказал дедушка. – И мы сможем даже выкупаться.

Чистая правда. Теперь Санёк отчетливо видел и зелень, и воду.

Метрах в двухстах.

Внизу.

На дне узкого, будто прорубленного гигантским топором, ущелья.

– Если сумеем спуститься, – добавил Головачёв задумчиво.

– Сумеем, – уверенно ответил Санёк.

Он уже прикинул трассу и не счел её слишком сложной даже без тросов и костылей. Даже для непрофессионала.

– Я иду первым, – заявил Санёк. – Вы – за мной. Не бойтесь. Если что, я подстрахую.

– Это как? – усомнился дедушка.

– Руку подставлю. Или голову.

Снимать «обувку» или не снимать? Наверное, лучше не снимать. Босиком, понятно, цепче. Но камни, блин, острые и колючки. Нет, лучше так.

Санёк спрыгнул на ближайшую «полочку», повернулся лицом к стенке и махнул Головачёву – можно.

Нет, абсолютная память – это классно. Зацеп рукой за «полочку», нога – в намеченную трещину, перехват, вторая нога на следующий выступ… Перехватить щиколотку Головачёва и поставить его ногу куда следует…

В общем, сам Санёк спустился бы раз в десять быстрее, но и вдвоём они уложились в какой-то час. Самая отвесная часть пришлась на последние тридцать по вертикали. Но её прошли вообще без проблем, потому что здесь было полно цепкой и, что особенно приятно, неколючей растительности.

Хотя до обитавших здесь лемуров Саньку было далеко. Эти прыгали с уступа на уступ, пролетая по воздуху метров по шесть-семь.

Санёк засмотрелся, перестал держать пространство…

И едва не стал обедом.

Окрик Головачёва спас.

Вот же тварь поганая! Крокодил!

Искупаться, значит? Ну-ну.

Рептилия атаковала снова. Причём прыжком. От такой неуклюжей косолапой твари Санёк подобного не ожидал. Но отпрыгнуть успел. Схватил каменюку и от души зарядил по уродливой склизкой башке.

Крит! Тварь свалилась в речку и забилась на мелководье.

– Добивай, пока не удрала! – закричал Головачёв. И, опережая Санька, прыгнул рептилии на спину.

Добили. В дохлом виде тварь выглядела куда скромнее, чем Саньку показалось сначала. И пары метров не наберётся.

– Наш обед, – сообщил Головачёв. – И оружие.

Оружием оказались зубы, которые Головачёв выбил из крокодильих челюстей и «усилил» ими пару примитивных дубинок.

– Это где вы так наловчились? – поинтересовался Санёк, наблюдая за очередной демонстрацией «первобытных» навыков – разведением костра.

– Есть места, – уклончиво ответил Головачёв. – Ты давай крокодилятины накроши, да помельче, а то жариться будет полдня.

– Что дальше? – спросил Санёк, погрузив в желудок граммов триста невкусного крокодильего мяса.

– Два варианта. Первый: сидим и ждём, пока не истечёт предельный срок пребывания.

– Двадцать восемь суток? Ни фига себе!

– Меньше, – успокоил дедушка. – Формально это Арена, так что от трёх до пяти дней. Или пока один из нас не прикончит другого, – тут он испытующе глянул на Санька.

– Не-е, – мотнул тот головой. – Я вас убивать не буду.

– Перекипел, значит?

– Передумал, – внёс поправку Санёк. – А вы?

– Я тоже… передумал, – усмехнулся Головачёв. – Тем более интуиция подсказывает: дуэлимся не мы с тобой, а мы с перевёртышем. Иначе мы не оказались бы здесь нагишом. Ты-то, понятно, мальчишка. Но как он меня сумел втянуть?

– Может, и мальчишка, зато ментальные техники на меня не действуют! – заявил Санёк.

– Ему никаких техник не надо, – буркнул дедушка. – Зацепил эмоцию и потянул.

– А ему-то это зачем? – спросил Санёк. – Или тут как у нас в Техномире: убил – поднял рейтинг?

– Кто ж знает, какая у него цель, – пожал мускулистыми плечами Головачёв. – Я – региональный наблюдатель. Он тоже. Ареалы наши не враждуют, скорее наоборот. А фракция вообще одна.

– А фракция – это как? – заинтересовался Санёк.

Дедушка зыркнул на него… и проигнорировал вопрос.

– Со мной – непонятно, а ты вообще мелкая химера. Не определившаяся. Для любого третьего ты не враг, а бонус. Случайная козырная шестёрка. Тебя не убивать надо, а разыгрывать. Не въезжаю я. Тем более он на службе. Региональный наблюдатель. Ему такая инициатива…

Головачёв умолк. Задумался.

– А у нас есть шанс его грохнуть? – спросил Санёк.

– Не вижу как, – покачал головой дедушка. – Он третий, и он – перевёртыш. Его оружие всегда при нём. Плюс регенерация такая, что рубить его надо топором. А ещё лучше бензопилой. И сразу голову для надёжности.

Дедушка уставился на Санька… и вдруг подмигнул. Потом ещё раз. И заявил категорически:

– Пока сидим на попе ровно, готовые к атаке. Ни достать, ни даже догнать его мы не сможем. Только встретить, когда этот гад нападёт. А нападёт он наверняка, потому что…

Засим последовало краткое описание сексуальных привычек Ади, среди которых наиболее невинной и симпатичной была некрофилия.

– Нападёт он не сразу, – уточнил, выговорившись, дедушка. – Сначала гадский противоестественный мутант, чьё место внутри половых органов китовой самки, измотает нас ожиданием, помучит денёк-другой, подождёт, пока мы ослабеем. Вот если бы мы не нашли воду, тогда напал бы сразу, а так пару дней можно быть спокойными. И за это время стоит обследовать ущелье. Вот смотри… – Дедушка принялся чертить палочкой на влажной земле. И не чертёж, что характерно. Буковки:

«Он нас видит и слышит. Через лемуров. Не крути головой. Смотри вниз. Два лемура с двух сторон. Сидят неподвижно уже минут десять».

– Вот отсюда мы вошли, вот здесь может быть выход из ущелья, – произнёс Головачёв вслух.

– А что там? – спросил Санёк.

– Там пустыня. Сушь. Вода испаряется в ноль. Это здесь стены от солнца защищают. Так что вечерком прогуляемся. А сейчас я бы поспал. И тебе советую.

– А если этот…

– Я же сказал, не сегодня, – раздражённо произнёс дедушка. – Хотя ты как хочешь. Можешь и посторожить. А я уже не в том возрасте. Мне отдохнуть надо.

И подмигнул.

– Поспать так поспать, – согласился Санёк.

А неплохо так вокруг. Зелёненькое всё, вода журчит, любопытные лемуры по кустам шарятся, стрекозки…

Санёк устроился поудобнее, закрыл глаза и максимально обострил прочие чувства.

Минуту спустя раздался шорох… Санёк приоткрыл глаз. Лемурчик. К мясу подбирается. Забавная зверушка, однако.

– Кыш, – сказал ему Санёк и снова расслабился. Даже задремал…

И вскочил, как подпружиненный.

Дедушки не было. На прежнем месте. Зато в кустах активно и очень характерно сучили босые пятки. Там, в кустах, кто-то кого… Душил?

Санёк прыгнул раньше, чем осмыслил увиденное.

Прыгнул и сразу ударил обоими деревянными ножиками… Во что-то чёрное и мохнатое. Здоровенная тварь размером с медведя почти накрыла Головачёва. Вот ей в спину Санёк и нанёс удар. Один из ножей сломался, второй пробил шкуру. Неглубоко, на сантиметр максимум, но тварь изогнула шею и глянула на Санька. Жуткая морда. Длинные челюсти с внушительными клыками, мохнатые уши торчком и… у неё оказались совершенно человеческие глаза.

Санёк не испугался. Кнопка «испуг» в его голове в данный момент была неактивна. Потому что активировалась система «бой». Мир замедлился и пророс нитями связей, векторами возможных атак и контурами вероятных перемещений. Понятно, что никаких линий и значков на самом деле не было. Просто Санёк точно знал, какие действия возможны и к каким результатам они приведут.

Рука метнулась по наиболее эффективной траектории, и деревянный сук вошёл точно в зрачок…

После чего все вероятности смешались, и Санёк полетел вверх тормашками.

Но не куда попало, а к усиленной крокодильими зубами дубинке, валявшейся на траве.

И встретил спикировавшее на него мелкое тельце коротким взмахом, отправившим это тельце искупаться.

Ещё один лемур прыгнул сверху… И тоже улетел.

А потом на Санька обрушился снаряд посерьёзнее. Килограммчиков за сто.

Дубинка, конечно, не меч. Но у Санька были неплохие навыки работы с любым холодным оружием. Уход влево, короткий дозированный (чтоб не сломать палку) удар по нижней конечности, и чёрная тварь приземляется на камешки. Не слишком удачно, боком, перебирает лапами, но законы физики действуют и инерция протаскивает тварь ещё метра три, а когда ей удаётся остановиться и развернуться, Санёк – уже рядом, и косой удар дубины летит прямо в клыкастую морду.

Металлический лязг челюстей. Тварь попыталась перехватить дубину зубками и промахнулась. В последнюю долю мгновения Санёк изменил траекторию атаки и попал, куда целил изначально – в горло. Крокодильи зубки пробили шкуру, а сила удара опрокинула тварь на спину. Все четыре лапы вскинулись вверх, ловя следующий удар. Ментальный сканер на руке «мигнул» белым (сознание отметило и учло). Санёк прыгнул, сбивая дубинкой заднюю конечность зверюги и приземляясь наиболее неприятным для твари образом: аккурат на семенники, «украшавшие» изрядных размеров мужское достоинство. Прыжок, толчок и боковой удар, с хрустом переломивший переднюю конечность. И с того же маха – в залитую кровью морду. И не куда попало, а прямо в уцелевший глаз.

На этом прочность дубинки иссякла, и в руке у Санька остался обломок сантиметров в сорок. Который он в падении, с размаха, воткнул во всё тот же глаз. И воткнул основательно: сантиметров на десять. С гарантией пробив глазное дно… После чего снова отправился в полёт, плюхнулся в воду, толкнулся от дна, выскочив на поверхность…

Но вдохнуть сразу не получилось. Пропущенный удар заблокировал дыхательную функцию.

Но твари, похоже, пришлось похуже. Она тоже скатилась в воду и билась на мелководье, испуская инфернальный рёв. Причём размахивала конечностями весьма энергично для существа, в мозгу которого засел инородный предмет.

Санёк восстановил дыхание, подхватил со дна каменюку. Но нападать не спешил. Понимал, что вступать с огромной зверюгой врукопашную было весьма рискованно.

Вода вскипела, крокодилья пасть распахнулась и сомкнулась на сломанной конечности твари. Затем вода снова забурлила, и проголодавшаяся рептилия поволокла добычу в пучину.

Но последнее Санёк наблюдал уже периферически. Потому что на него снова напали. И весьма неожиданная особь. Сердитая чёрненькая красотка с полуметрового диаметра копной кудряшек и двухсантиметровыми коготками на длиннющих аристократических пальчиках.

Когтистую лапку Санёк перехватил (попутно оценив метку игрока первого уровня), поддёрнул и опрокинул пылкую девушку навзничь, продолжая контролить кисть, если вдруг красотка-негритянка решит повторить нападение.

И она решила. Причём резко изменив тактику. Раскинулась на траве, прикрыв глазки, показав зубки (тоже с острыми клычками, кстати) и раздвинув поцарапанные коленки таким образом, что розовая сердцевина её «норки» открылась наиболее выигрышным образом. И тут же Санька окутало ароматическое облако… похоти. Захотелось немедленно рухнуть на роскошное тело и владеть им грубо, долго и разнообразно. Целый спектр соблазнительных образов почти материализовался в сознании Санька. Удержал его «включенный» боевой режим и то, что ментальный сканер стал белым, как свежая простынка. «Мозг» фиксировал активное воздействие на психику Санька. И это помимо безусловных рефлексов половозрелой мужской особи.

– А ты ничего так держишься!

Дедушка. Целый и невредимый.

Но на осмысление происходящего времени Саньку не предоставили.

Из воды восстал… Ади.

В своём человеческом облике. С обоими глазами. И без каких-либо признаков воздействия зубов, камней или деревяшек.

Санёк в растерянности выпустил кисть негритяночки. И тут же отскочил, спасаясь от страстных объятий.

Ади что-то рявкнул, и красотка разочарованно плюхнулась на травку.

А вот на дедушку… Аж смотреть противно. Так и сияет. Как кот, успевший дожрать колбасу на глазах у хозяев.

И Ади лыбится. Впрочем, он всё время скалится, оборотень чёртов.

– И что это было? – буркнул Санёк. Взгляд его сам собой смещался к соблазнительно изогнувшейся чёрненькой, но Санёк мощным волевым усилием сконцентрировался на счастливой физиономии Головачёва.

– Испытание, – охотно сообщил дедушка. – Не злись. Я тоже не знал, что наш друг Ади решил дать нам шанс подняться, – он с достоинством поклонился чёрному великану. Ади ответил таким же почти церемониальным поклоном. Наверное, это выглядело забавно, учитывая, что оба голышом. Но Саньку смешно не было. Интуиция подсказывала: этот праздник не на его территории.

– И в чём был его смысл?

– Ты не понял, – покачал головой дедушка: – И не поймёшь. Но ты на верном пути. Твоя главная триада на последней стадии дала сбой.

– Что ещё за триада?

– Владимир имеет в виду, что ты уже вышел за рамки простых желаний «убить – сожрать – трахнуть», – по-английски пояснил Ади. – Но ушёл недалеко.

– И что теперь будет?

– Он решит, – Ади кивнул на Головачёва. – Если ему нужна твоя жизнь, он её возьмет, если…

– Не нужна! – перебил дедушка. – Пусть уходит. Дай ему эвакуатор!

– Как скажешь, братец, – Ади бросил Саньку большую жёлтую ягоду. – Съешь её и вернёшься.

– Куда? – недоверчиво поинтересовался Санёк.

– Домой.

– А то, что у нас с ним, – Санёк показал на Головачёва, – незаконченная дуэль – это как, неважно?

– Он тебя отпустил, – напомнил Ади.

– А я его – нет.

– Иди, Александр. Мне твоя жизнь не нужна, – сказал дедушка. – А свой урок ты уже получил.

Санёк открыл рот… И закрыл. Метка на запястье Головачёва поменялась. Теперь она гласила: «Владимир Спутник. Третий уровень».

Третий, блин. Как у мастеров в учебке.

Вот почему так? Одним – всё, а другим – «ты на верном пути»?

Аж слёзы на глаза навернулись от обиды.

…«Но, – подумал он уже в самолёте, – всё не так уж плохо». Ну не получил он третьего уровня. И не понял ни черта. Даже что это было, явь или богатая ощущениями галлюцинация. Но зато его не убили. А ведь могли, причём запросто. И Ади. И третьеуровневый дедушка.

«Третий уровень я тоже возьму, и очень скоро, – мысленно подбодрил себя Санёк, задумчиво глядя на мощную попу стюардессы, подозрительно похожей на чёрную красотку из Игры. – Я же химера как-никак».

И подмигнул своему сфинксу, свесившему с неизвестно откуда выросшей ветки когтистые лапки.

Сфинкс не отреагировал. Он спал.